Шакал

— Вкусно у тебя получилось, — невнятно кивнул он, явно сдерживая боль от обожженного языка. — Ты не будешь? — Не, я не голодный. Кушай, давай. Если хочешь добавки — только скажи. Он мягко улыбнулся и отвел глаза на тарелку. — «Кушай». Слово-то какое… уютное. Я только от мамы его и слышал, наверное. Сколько же лет правда не слышал?.. Кажись, он всерьез задумался над подсчетами, а я решил воспользоваться моментом и ухватиться за другое слово. — Сава, как твои дела вообще?.. Мы давно не виделись. Сейчас у тебя… всё нормально? — Стало вообще отлично где-то… пару часов назад, — пока он жестикулировал, делая вид, что прикидывает время, ловко подмигнул мне, и я улыбнулся. — А так, как обычно. Если бы у кого-то не было привычки появляться без приглашения. И, без предупреждения, — голос его, как и сам парень, становились тусклее. — Естественно. Куда же без этого… Он подул на пельмень, снова чуть хмурясь, будто злиться именно на этот кусок теста и мяса, а затем так же безжалостно съел его и замолчал, концентрируясь на жевании. Саве не хватило сил даже придумать, как сменить тему или скрыть свое раздражение. А значит всё серьёзнее некуда. — Твоя мама не предупреждает тебя о приезде? Как же вы видитесь тогда? Я боялся, что не стоит копать в эту сторону, но рыжий охотно отвечал, даже с извращенным удовольствием. — Ну, смотри, все просто. Я понимаю, что «этот» день наступил, когда пытаюсь открыть дверь в свою квартиру, а она уже открыта. — У неё есть ключи? И что, она просто ждёт тебя там? — Ага. Каждый раз, как первый, будто ничего не было. Будто я не менял уже замки. — Но, как же это… Почему? — Что «почему»? Почему она каждый раз получает дубликат ключей? — Нет. Почему… ты так с ней, — ох, со мной что-то случилось, внутри дрогнула струна, и я уже не мог остановиться. — Понимаю, что не от лучшей жизни. Но всё-таки она твоя мама… Не моё это дело, прости. Да и от меня это слышать совсем уж тупо. Я свою не видел лет сто, и не видел бы еще столько же. Но все же… если бы увидел, если бы узнал маму, то… Не знаю. Не знаю, что бы сделал. Уф, тяжело. Мне сразу же захотелось выпить, что я тут же и сделал, затыкая себе рот. Не привык я делиться с кем-то о моей маме. Тема эта давно закрыта, но иногда кажется, что… нет. Что есть ещё столько всего, что мне надо высказать. Желательно в лицо этой женщине. Мы оба замолчали. Я почувствовал взгляд в тишине и поднял глаза. Мы понимаем друг друга, безусловно. И как я раньше не мог этого замечать? Его уже бросили, уже предали. — Марк, я знаю, что невозможно перестать надеяться. Лично я смирился. И, надеюсь, ты тоже смог. Они не стоят страданий, — он выпил вина и медленно вернул стакан обратно, выходя из раздумий. — Некоторые из матерей обыкновенные сволочи, каждая по-своему. Моя делает мне… больно, просто напоминая о себе каждый раз. Клянусь, лучше бы она тоже ушла, как и отец. Она… каждый раз пытается сделать одно и то же — починить, то, чего уже не существует и то, что и так не сломано, рассчитывая при этом на другой результат. А это уже безумие. Это достало меня. Я устал. Никогда ещё не видел его таким раздраженным. Любое раздражение и злость смотрелись на его вечно оптимистичной маске чужеродно, но зато по-настоящему. Мне хотелось сделать хоть что-то, чтобы ему стало лучше. Найти нужные слова, но, ничего не приходило в голову… — Мне жаль, — я осторожно коснулся его руки, указательным пальцем Сава самозабвенно стучал по столу и тут же прекратил, почувствовав меня. Он вдруг всё осознал, будто рассыпал при мне кусочки чего-то важного и тут же стал собирать их назад, запихивая к себе в туго набитую корзину, содержимое которой никто не должен видеть. — Прости, Марк, — покачал он рыжей головой и взял меня за руку. — Я так рад возможности быть с тобой. У тебя хватает своего дерьма в жизни, я не хотел привозить и мой вагон сюда. — Тебе не обязательно всегда быть идеальным для меня. Я очень рад тебя видеть. Знал бы ты как… — что-то меня понесло, и я притормозил, переводя все в легкую шутку. — И мои дела тоже стали лучше примерно… пару часов назад. Он улыбнулся, и мне тоже сразу полегчало. — Тогда, давай не будем пока портить наши прекрасные дела нашими ужасными матерями. Сколько у нас времени примерно? Пара дней это… — До понедельника. В воскресенье ночью приедет Дима и… все. Короткая, едва заметная заминка, но я уже начал волноваться, что одно только это имя могло расстроить Саву. К счастью, пронесло. — Целых два дня впереди… На что бы ты хотел их потратить? Будучи запертым тут, да с таким красавчиком, как я, м-м? Он потянул меня за руку к себе, а стол очень узкий. Мы флиртовали уже на расстоянии нескольких сантиметров. …Нужно срочно было придумать самое несексуальное занятие в мире. — Хотел бы потратить их продуктивно, — я понизил голос до соблазнительного, чтобы тут же обломать. — Может, поможешь мне с домашкой и с проектом, без которого ты, кстати, один одинешенек поедешь в Питер? А то у меня завал… и смерть, если на следующей неделе не сдам что-то приличное. Можно было физически ощутить снижение чужого либидо. — Ах, ты когда-нибудь хотел переспать с кем-нибудь в поезде?.. Или в отеле, как в кино… — мечтательно пробормотал я. — С тобой мне всё только в удовольствие… Понимаешь? — Ну, конечно. Я рад, что ты мне поможешь. — Помогу, помогу. Ужин уж точно заслуживает отдельной похвалы. — Отблагодаришь еще, — мне захотелось чмокнуть его губы по-быстрому, что я и сделал машинально, к своему и чужому удивлению. Да ебать мою железную волю! — …Пойдем, покажу тебе своё «рабочее пространство».