Шакал

Меня укачивает, и я просыпаюсь. В глаза ударяет яркий утренний свет, отчего я невольно тру глаза и тут же смотрю в большое окно. За ним уже лето. Одни за другими пролетают поля и русские леса, красоты природы, какими я их помню, когда однажды ездил на поезде в далеком детстве. Мы переезжали с мамой из города в город и было… тревожно. Но Сава спит напротив сидя, сложив руки на груди и опустив огненно-рыжую голову. Спящий, он кажется мне таким уютным и близким, хочется к нему прикоснуться, но дотянуться не получается. Его бордовый костюм все еще с иголочки, как в первый день, когда он вошел в мою жизнь… осознанно. Парень умудрился не смять его, он даже спит с особой аккуратностью. Все у него продумано, да?.. Мы едем вместе в Питер, как и полагали, у Савелия все получилось, он справился, он лучше всех. Он смог стать номером один. Я еду вслед за ним, как жена декабриста, чтобы и дальше быть вместе, продолжать восхищаться им и тихо ненавидеть, за его безупречные и за его омерзительные стороны, и все же… Я еду в неизвестность. Миг — и он просыпается. Стоит мне моргнуть и бордовый костюм принимает камуфляжную расцветку. Ткань становится жесткой, я знаю, военная форма натирает, и я прекрасно помню, в каких местах и как. Куда мы едем? Почему за окном — холодная зима?.. Нам что, не по пути? Сава не служил, Сава уйдет в армию. Знает, что будет дальше, а я — нет. У него всё продумано, а я не знаю, что мне теперь делать. Зачем я опять влюбился? Наступая на те же грабли. Без памяти, без оглядки. Зачем положился на кого-то так сильно, что не знаю, как мне быть… Он уйдет и будет больно. Так же больно, как и в первый раз. Ушла она, уходит Дима, а он… Обещает заранее разбить мне сердце. Я не хочу быть один. Я не хочу отпускать… * А, нет! Все хорошо! Снова лето. Яркие лучи снова слепят мне глаза, так что все плывет. Вот уж точно, Питер — город солнца! Или как о нем говорят… У меня на шее камнем висит мощный фотоаппарат. В редких поездках я всегда любил фотографировать других. Впереди Эрмитаж, а Сава, ряженый, как турист, в пестрой гавайской рубашке, позирует мне, дожидаясь, пока щелкну. Я кричу ему: «Сними долбанную кепку! Твоего лица совсем не видно!», но он никак не реагирует, продолжая выдумывать экстравагантные позы. Мне смешно с него, но в то же время… тревожно. Щелчок. Медный всадник. Савелий подвижный и классный, он идеальная модель, но как ни старайся, тень от козырька не дает мне увидеть ничего, кроме моей любимой улыбки… Я люблю её, на самом деле, но… Если бы не она, как узнать, что это он? Что я еще знаю?.. Кто этот высокий парень? Почему на нем висит чистым полотном белая футболка? Да что ж за хуйня… Я отворачиваюсь с фотоаппаратом назад, лучше сфоткаю Диму. Он как раз стоит на фоне краснокирпичного здания школы и показывает средний палец. Он молодой, совсем, как тогда на выпускном. Притягивает меня к себе, и я повторяю жест на камеру. Мы оба в белоснежных парадных рубашках, уже слегка помятых. Отличный снимок. У меня короткие волосы, не успевшие сильно отрасти с того случая. Я и забыл себя таким. Вдруг мы встаём у главного входа. Все торжественно смотрят на нас. Дима берет меня за руки, и мы смотрим друг другу в глаза. На его лице широкая улыбка. Светлая, чистая. Моя самая, самая любимая. Из ниоткуда выходит священник. Я не могу поверить своему счастью. Произносится речь. Я не слышу её, я где-то не здесь, но прекрасно вижу Диму перед собой, только его образ мне и нужен, чтобы он смотрел на меня, вот так, всегда… Вдруг голос на фоне принимает до боли знакомую форму. Рявкающий тембр режет слух похлеще ногтей по доске, спускает меня с небес на землю. В светлой рясе священника стоит мальчишка со злобным лицом. Только не он! Его колючий черный взгляд пронзает меня насквозь. Он знает… Ну конечно. Только он и знал! Сава был третьим. Не вторым. Речь продолжается словами, звенящими в тишине мужской раздевалки: «Тогда засоси Махова при всех. Или меня, сейчас. Нет! Я придумал, ха! Лучше отсоси, ебаный пидор. Иначе я всем расскажу про тебя…» Я весь дрожу от страха. Мальчишка заставляет упасть меня на колени, снова. Я не чувствую своего тела, я наблюдатель со стороны. Свет гаснет. Я смотрю вниз, как земля уходит из-под ног. Я чувствую, как падаю в бездонную пропасть. В ней ничего нет. Там нечем дышать. Я задыхаюсь! Пожалуйста, хватит! Помогите! «…Чё будешь делать?..» «…Плакать и звать его, как маленькая сучка?..» Нет. Я не стану. Другой, голос мужчины из прихода нашей церкви заканчивает: «Признайтесь в любви сейчас или молчите до скончания веков!» Я смотрю на Диму, мы снова рядом, всё хорошо. Его рука не дрогнет. Его губы и мои никогда не соприкоснутся. Никто из нас не произносит и слова. Слезы безостановочно текут у меня из глаз, но я неподвижен. Слышу, как защелкивается замок. Узы вечной дружбы скреплены. Это конец. * Чувствую, как моя рука сжимает что-то теплое. Открываю глаза. Всего лишь плечо парня, что беззаботно обнимает меня сейчас. Быстро подавляю в себе импульс отстраниться, испугаться и спрятаться. Нет. Я не стану. Не от кого больше прятаться. Здесь нет никого, кроме нас. Я завожу руку дальше и обвиваю Саву крепко-крепко, аж до хруста и до хриплого смешка на ухо: — Ты такой нежный с утра. Его шепот обволакивает, разливается по моему телу мёдом. Я оттаиваю и вновь оживаю после плохого сна. Он был слишком ярким, слишком жестоким. Чужие руки ложатся мне на талию, совершенно безобидно соскальзывая длинными пальцами ниже, мол смотрите, как естественно и неуклюже получилось. Сава притягивает меня еще ближе к себе, подхватывая под ногу и перекидывая её через себя. Очень удобно, кстати! Я отстраняюсь, чтобы увидеть его лицо впервые за сегодня. Внутри все еще воспоминания о той жуткой тени из сна, но когда мы смотрим друг другу в глаза — раз! И все проясняется. Не знаю, может это утренний свет резко заглянул в скромное окно моей квартиры, но глаза Савелия сегодня особенно напоминают мне лазурный океан у берегов какого-нибудь райского острова с курортных брошюр. Окунуться в его воды с утра… М-м, что может быть приятнее? Он всего лишь легко улыбнулся и коснулся черной пряди волос на моем лице, заводя её за ухо, как мне уже было достаточно топлива для разогрева адского мотора изнутри и я первый прильнул к его губам, сонно проникая меж них языком. Сава нашел своим подвижным язычком мой и из вялого бального танца мы, размашисто, с каждым движением плавно переходили к жаркой сальсе. Меня было не удержать, к нашему общему удивлению, именно я перехватил всю инициативу в узды своего желания. Я посасывал кончик его языка и прикусывал мягкие губы. Взял в руки его лицо и не отпускал даже тогда, когда уселся сверху на его пах. Сава мог только тяжело дышать и тихо рычать, но у него не было шанса вырваться из моего захвата. А он и не пытался, наслаждаясь мной «сверху», крепко схватившись за мои напряженные бедра и двигая рыжей головой по моей указке, вытягивая бледную шею вслед за моим велением. Ах… Я не знаю, что на меня находит. Все так быстро, суматошно, неразборчиво. Я впиваюсь в его губы, в его кожу и мочку уха, обсасываю колечки сережек, будто это его член, трусь, сидя на его паху, о вполне реальный, готовый тут же насадиться на него и оседлать, как своих самых смелых фантазиях… В груди нарастает… отчаяние? Будто это в последний раз. Я теряю что-то. Оно уходит так же беспощадно, как вода, сквозь пальцы. Но что это?.. Время или Он? Будто я уже его потерял. Ни за что не потеряю. Я сделаю все… До меня долетают обрывки его слов: — Сон… приснился хороший? В нем… был я? Скажи… М-м… — Да-а… Ты был там. Тоже… Он досадно усмехнулся и в отместку ощутимо сжал мои ягодицы, вытягивая из меня желанный сдавленный стон прямо ему в приоткрытые губы. — И ты снился мне, пару раз… Ты был таким… Ах-х… — Лучше, чем… сейчас? Одна моя рука соскользнула с лица, извилисто прошлась вниз по груди и скакнула прямо ему в трусы, минуя заросли, обхватывая уже вполне уверенно встающий член. От неожиданности Сава даже отпустил мой зад и сам тихо и голодно взвыл, прикрывая глаза. Прелесть. — Ну же… — я медленно выпустил из руки пульсирующую плоть, бесстыже наслаждаясь мучениями, а затем двумя руками стащил футболку через голову, выгибаясь в спине, как пафосная модель перед камерой, и бросая одежду похуй куда. — где я тебе больше нравлюсь?.. Таким уверенным в своей собственной привлекательности я себя еще никогда в жизни не ощущал. Я оголил свое худое тело и приспустил шорты, а он залип на меня с вожделением, будто я единственный парень во всем мире. Нет. В его жизни! И я хотел им быть. Отчаянно хотел. Сава облизнул пересохшие губы, я невольно повторил это движение за ним, скользнув языком. После мимолетного замешательства он с силой притянул меня, так что я расставил руки по обе стороны от его головы, чтобы не упасть. — Здесь и сейчас, — уверенно заявил он, глядя мне прямо в глаза, но его голос немного притих… и это завораживало. Мы улыбнулись друг другу, как два садиста, или два конченных мазохиста. Сложно сказать. Я состроил из себя смилостивившегося короля и погладил его по щеке неспеша, как самого лучшего мальчика на свете: — Умница, — и я продолжил. Запустил руку туда же, где она уже побывала. Там еще ничего не успело остыть, даже наоборот. Можно обжечься. В этот раз сразу вытащил стояк, без издевок и прелюдий, и взялся за него со всей серьезностью, на какую способен будучи сам опьянен и очарован парнем напротив до ощутимого отупения и бесстрашия. Ебнутая смесь. Я совсем не боялся смотреть в офигенно голубые глаза Савы, наоборот, бля, я только и делал, что пялился на него, следя за содроганием каждого мускула на лице и кайфовал с этого. Причина всему — я. Сава запустил длинные пальцы в темные волосы и привлек меня к короткому поцелую, больше не отпуская от себя ни на миллиметр. Рукой, он скользил вверх по моей спине, исследуя каждый сантиметр и приятно поглаживал её. Несмотря на то, что я ускорил темп, отдаваясь на все сто, двигая всем своим телом в такт, он смог оставаться нежным ко мне, и к моим ощущениям. И это сработало — я растаял, окончательно. Мою готовность скрыть было уже невозможно. Свободный покрой шорт в этом не помогал, наоборот, бесстыже подчеркивал. Приятно Сава умел поглаживать не только спину, но и мой член, даже через натирающую ткань, и я не собирался его останавливать. Ну почему у него получается даже лучше, чем у меня, когда я так стараюсь и готовый стояк уже у меня в руках? Из-за него я стал сбиваться и становиться все хуже и хуже в качестве «жгучего любовника», краснея и глядя на член, что держу, как голодная собака на кость. Я же хотел доставить удовольствие ему, а теперь только и думаю о том, как вставили бы мне… Я забылся в одном единственном желании. Забыл обо всем мире за пределами этой кровати. — Марк, пока ты не начал… — Чт… Не успел я ничего понять, как комната перевернулась кверху потолком, Сава опрокинул меня и взял под ноги. Я рефлекторно схватился за его шею замком, а он шустро кивнул мне и сказал: — Вот так и держись. Я хочу тебя и точка. От последних слов у меня что-то упало внутри и загорелось снизу, в районе паха. Сава произнес это так четко и повелительно, что я не смел возражать, вверяя себя полностью в его руки. Буквально.Я и забыл, что он может поднять мой вес, хоть и ненадолго. А надолго и не надо. Всего лишь до кухонного стола. Спасибо, что я живу в студии и все это быстро закончилось! Я прижимался к его груди, ощущая невесомость и как напряжены его руки, а после — прохладную поверхность стола своей голой спиной. У меня дух захватило от таких резких перемен! Я приподнялся на локтях, попутно раздвигая руками все то малочисленное со стола, и прежде чем успел возмутиться и понять, а чё происходит, парень уже навис надо мной, плотную уместившись между моих ног. — Теперь можно, — довольно улыбнулся он на мою запыхавшуся рожу и взъерошенные волосы. Его работа. — Без этого… всего. Он неопределенно мотнул рыжей головой чему-то, что было как будто помимо нас еще в комнате, и вернулся ко мне, точнее, к тому, что на мне осталось — моему низу, и потянул разом за резинку шорт и трусов, которые чудесно снимались в паре без каких либо проблем. — Без мозгоебли? — выдохнул я, слабо улыбнувшись. Савелий принял правила игры. Нравится ему то или нет. Он сдался тоже. Очередной выигрыш-проигрыш в наших отношениях с эпиграфом: «ебаный рот этого казино, блять». Из нас двоих он любит трахаться сильнее, видимо. Ну, за этот титул я бы еще поборолся… — Угу, — он кивнул мне деловито, между тем, как протащил между ног мое белье и оставил меня совершенно голым на собственном кухонном столе. — Никогда еще, ох… — я поежился от холода и старался не смотреть по сторонам на родную обстановку. Мда, на кровати отдаваться нельзя, это некрасиво, а вот разложиться на столе, где мы едим каждый день — это можно! Это другое! Кажется… Мне еще на кровати было похуй на последствия. Я счастлив. Я почему-то так охуительно счастлив просто глядя на Саву, чувствуя его. И возбужден, что же еще… Очень. — Не ощущал себя вкусным завтраком? — усмехнулся он, легко высвобождаясь из огромной футболки с демоном. От его хищной улыбочки я себя и так давно ощущаю завтраком, а сейчас это просто… интересный… факт. От которого у меня кровь приливает к лицу и стояку. — Ты понял… Иди ко мне, — вырвалось у меня, глядя на его бледное тело при свете дня. Все так же хорош. Шакал, как послушный песик, отреагировал на команду моментально, а я вытянул руки ему навстречу и заключил в объятия, крепко-крепко. Носом я уткнулся в теплую шею, пока мои ноги раздвигали шире, прикасаясь к заветной точке меж ягодиц. Стоит дотронуться впервые — и электричество по всему телу. Сава покрывает мои ключицы и плечи мягкими поцелуями, расслабляя меня, делая зависимым от его прикосновений снизу, я привыкаю к ним и больше не могу без его пальцев. Я схожу с ума, случайно соприкасаясь кожей с его горячей плотью прямо у моей промежности. Я прошу больше, ловя поцелуем приоткрытые губы и выдыхая в них долго, страстно. — Сейчас, Марк, потерпи… — шепчет он, целуя. — Надо взять смазку, — нехотя все же оторвался Сава и заглянул в мои глаза. — Я подготовился, когда шел сюда. — Сава, я не сомневался в тебе. Но возьми мою, сейчас, так быстрее! — я указал ему за спину, прожигая несчастную тумбочку взглядом насквозь. — Она в тумбочке, вон там! Плевать, что за презервативами все равно придется отойти посреди самого интересного. Я не могу, я хочу его ласку сейчас! Не могу думать ни о чем другом, тем более рационально! Что это вообще значит «рационально»?.. Без понятия. Я голодно слежу за тем, как Савелий сгонял к тумбочке и пошарив там, вытащил из секретного угла заветную неприметную бутылочку, мысленно подгоняя его на каждом этапе. Вернувшись, он прильнул ко мне, переводя дух. Запыхался, несчастный. Ему этого хочется не меньше, а как выяснилось, даже больше… Я кивнул ему и он растянулся в хитрой улыбке, поглядывая на меня, пока выливает себе достаточно прозрачной скользкой жидкости на ладонь. — Это для рукопашного секса… — отвел я глаза ненадолго и… сука, уперся в большое зеркало шкафа, где нас прекрасно видно. Так что быстро вернулся назад. — Я в тебе не сомневался. Ты неплохо его спрятал, — Сава проследил за моим взглядом и тоже приметил наши обнаженные отражения. Теперь, если я гляну в ту сторону, мне не избежать его… ну, взгляда. О, а если он будет смотреть? Я даже не знаю, как реагировать… Но мне хочется, чтобы он это делал. Бр-р, очнись! Это не хоум-видео! Я закрываю глаза и горячо выдыхаю, когда первый палец проскальзывает внутрь. Мир плавно движется назад. Это Сава наклоняет меня толчком в грудь и я сливаюсь лопатками с гладкой поверхностью стола. Долго парень церемониться не стал — второй палец вошел уже быстрее. Мы хотим одного. Прелюдия убьет меня нахуй. Хотя он все же находит время пройтись поцелуями по груди и ниже, от чего я невольно выгибаюсь навстречу, подгоняемый мурашками пробежавшими по спине. Вот и настал момент… Презерватив. За ним нужно идти и Сава исчезает, а я лежу и бесцельно гляжу в потолок, как секс-робот, которому обрубили питание. Я буквально не знаю, что мне еще делать. Я не хочу выполнять сейчас больше никакую функцию. Мой владелец вернулся и счастью нет предела! Я снова живу! Вижу его образ отрывками. Он то ближе, то дальше. Вижу мои руки, сцепившиеся у него за шеей. Мои ноги… Мои ноги? — Ах! Блять… Сава налегает на меня всем весом, подхватывая обе ноги и приподнимая мой таз. Мне страшно, что я сейчас перевернусь и упаду! Но больше, я должен был бояться за свой зад! Машинально обхватываю его спину ногами, чтобы не слететь и тут же… — Ах-х… Блять… Первичная боль вспыхивает изнутри ярким огненным цветком, быстро расцветает и быстро рассыпается в пепел. Все за какие-то секунды, в одну из которых я мотнул головой в сторону зеркала и одним запоминающимся кадром запечатлел его массивную фигуру над своей, прижавшейся к нему руками, ногами и еще кое-чем соединен. Этого яркого воспоминания мне хватит еще надолго, чтобы больше никогда не есть за этим столом и не воспринимать его никак иначе, как еще один повод подрочить. Меня возбуждает стол! Да кто из нас тут гребанный извращенец?! Стол скрипит все громче и рванее, как койка в дешевом отеле под молодоженами. Лопатки натираются до красноты, но боль от трения ебет меня в разы не так сильно и настойчиво, как рыжий сверху. Что-то упало сзади со звоном. И еще одно, глухо. Если я погляжу в зеркало ради интереса, чтобы увидеть хоть что-то кроме лица с веснушками, напряженных мышц груди и рук, оплетенных голубыми венами — то я все равно буду смотреть только на Саву. Так что нет смысла пытаться думать еще о чем-то, помимо него. Руками я утягиваю его вниз, в свое болото из которого бесполезно вырываться. Я хочу целовать его. Хочу ощущать толчки не только его члена внутри, но и языка в моем рту. Упиваться им до последней капли. Оставлять багровые полосы на молочной коже, так, будто бы эта метка навсегда. Я держусь изо всех сил, отчаянно хватаясь за его руки и шею, и неимоверно скуля от наполняющего до самых краев чувства, что я вот-вот разорвусь на части и… Но я так хочу, боже, как же сильно я хочу продержаться так же долго, как он и кончить одновременно… Будто так он мы точно будем вместе. В один единственный пик. На долю секунды. Сава полностью мой. Он становится все безжалостнее. Мои стоны короче. Руки сжимают бедра так сильно, что я надеюсь еще долго видеть там след за авторством Арских, но они скользят от пота… Темнота, утыкаюсь носом в твердую грудь. Чувствую запах. Ни с чем несравнимый запах. Сава. Блять… Вот я и кончил. Тяжесть его тела наваливается, но быстро отлипает от моей взмокшей груди. Она вздымается быстро, часто, как и его. Сава уперся рукой рядом и согнулся, стаскивая использованную резинку и облагораживая свой член салфеткой. От непрерывного дыхания у меня горели не только щеки, но и мозг, кажись, потек. Наши изможденные, но преисполненные счастьем лица были впритык друг к другу, так что каждый из нас ощущал чужое дыхание всеми клеточками своей влажной кожи. — Так сон был… Ха… Хорошим? — выдохнул Сава, любовно смахивая налипшие на мой лоб волосы. У меня нет сил отвечать и я бессвязно выдыхаю, отворачиваясь, как ни странно, к зеркалу. С каждой секундой мне все более неловко смотреть на себя голым, а уж тем более в такой постыдной позе… Дикое желание быть с Савой действовало, как обезболивающее для моей совести и ебаного внутреннего голоса, который возвращал меня к реальности. — Не шевелись. Я помогу, — потянулся он за очередной салфеткой и завис над моим животом. — А я ведь даже к нему не прикоснулся… — промурчал Сава, явно до пизды довольный собой, но не стал прожаривать меня до победного и заботливо обтер мой живот от спермы, и даже бок, по которому она вязко стекала струйками. — Ты сегодня особенно хорош. На последней фразе я приподнял голову и встретился с его взглядом, ожидая увидеть там все то же самодовольство, но получил нечто совсем иное. Это было… искренне? Сава сделал мне комплимент, когда уже получил свое? Интересно… — Хочешь еще?.. Тогда план выйти из дома можно сразу слать нахуй, — я улыбнулся, чуть закусывая губу, за пошлостью пытаясь скрыть свое накатывающее смущение от его взгляда, прикосновений и слов. — Ты же сам предложил сегодня свалить от сюда, так не отказывайся от своих слов. — Жестоко, — весело и грустно усмехнулся он. — но справедливо. — Пойдем, пока еще чего… не случилось. Я сполз по столу вниз и шлепнулся на ноги с грацией желе, каким сейчас себя и ощущаю, будучи совершенно голым и измотанным уже с самого утра. Пошатнувшись, я ухватился за Савелия и он меня придержал, плавно, как в танце, пропуская вперед. И я бы пошел дальше, если бы его руки на моем теле не пришли в движение, разом обнимая меня сзади, обхватывая шею и грудь, как две безжалостно ласковые змеи. — Ты напал на меня первый, — шепот обжег мое ухо. — Теперь будь осторожен и все время следи за спиной. — Иначе меня схватит Большой и Страшный.? Шакал. — Я. Я тебя съем, — проговорил Сава так просто и легко, что по спине пробежался цепкий холодок, до самого копчика, что еще побаливал от твердой поверхности и твердых предметов. — …Хорошо, — лицо у меня расплылось в солнечной улыбке, будто мне сказали что меня любят, а не съедят, и я прижал его теплую лапищу покрепче к груди. Сожри меня полностью. Обгладай мои кости. У тебя есть на это целых два дня, прежде, чем я сделаю это сам. И будет уже поздно. Время не на нашей стороне. И никогда там не было.