Облака

      Птицы запрещены. Раньше над землей летали целые стаи, вольные и свободные. Теперь уже много лет никто не видел ни одной птицы. Сохранились только картинки в потрепанных старых учебниках.       Люди веками вели на них охоту. На рынках высоко ценилось птичье оперение и яйца, скорлупа которых представляла собой оболочку из драгоценных камней.       Уолтер продавал птиц. Тех, что остались. Богатым людям, которым всегда не хватало чего-то, чтобы выглядеть ещё богаче. Птицы были на любой вкус, от маленьких серых, до пестрых и ядовито ярких достигающих полутора метров в длину. Они были прекрасны, но цена была слишком высокой.       Есть поверье, что если правильно ухаживать за птицей, она может привязаться к вам и переродиться. Так же и наоборот, после смерти люди превращаются в птиц. Это только сказки, но очень красивые сказки.       Одна была особенно дорога для Уолтера. Он бы никогда с ней не расстался. Это великолепная золотая птица с голубыми полосками на перьях. Она была чуть больше ладони, но так восхитительна и необыкновенна. Торговцу приходилось прятать её.        Одним из вечеров, Уайт сидел и затаив дыхание смотрел на птицу. Она пела. Очень давно никто не слышал песен птиц. Поэтому люди забыли о том, на что они способны. Мелодия лилась из её маленькой желтоватой грудки, топорща перышки. Она пела песнь давно минувших лет, о лесах и полях, бурлящих реках и горных лугах. Пела о любви и преданности, и о том вселенском счастье, что бы она испытала, оказавшись в родном небе. Мелодия сменилась на печальную, но до сих пор нежную и светлую. Птица тосковала по свободе и вольности, что никогда не увидит. Уолту было горько от сочувствия бедному созданию, но отпустить её он не мог. Никто и никогда не должен поймать и пленить её, но разве сам Уолт не является её мучителем. Она так и погибнет в неволе, не увидев неба. Птица закончила петь и склонив голову на бок посмотрела в глаза торговцу. В наступившей тишине было слышно как она плачет. Беззвучно, только серебристые капли падают на пол клетки. Удивительное создание.       На следующее утро, уходя Уолт поставил клетку на окно, и распахнув створки, сдвинул засов на прутьях. Было тягостно прощаться с ней, он всей душой её любил и хоть привязался к ней, больше не мог смотреть на её мучения. С замиранием сердца он смотрел, как птица расправив крылья сиганула в бледное голубое небо. Это было прекрасно: она рассекала золотыми крыльями небесную гладь и пикировала вниз, тут же резко набирая высоту. А потом она растворилась где-то вдалеке. И только маленькие блестки медленно и прощально кружились в лучах восходящего солнца. Уолтер плакал. Плакал от боли, что разъедала грудь, от необычайно потрясающего видения и вселенской тоски. Он слишком сильно её любил. Весь день торговец молчал, только изредка отвечая немногочисленным покупателям. На глаза наворачивались слезы, когда он смотрел на своих птиц. Уолтер так желал сейчас кинуться и выпустить их всех в этот жестокий и прекрасный мир. Теперь он знал одно: нельзя их пленить. Птицы как люди, им нужна свобода. И когда нибудь человек научится их не оценивать, а ценить.       Один полный господин подошел к Уайту, тыкая пальцем в клетку с пестрой африканской птицей: —Сколько стоит? —Зачем она вам? —Уолт действительно пытался понять. —Я, так сказать, об этом и не думал, она довольно дорогая, так что мне просто необходимо иметь её. Так сколько вы за неё просите? —Она не продается. —тихо проговорил Уолт. —Что? —Она не продается. —повторил он громче. —Что с вами? Все в мире продается, просто назначьте цену. А знаете, Давайте тогда вот эту. —господин облокотился на клетку с зеленоватой птичкой. —Они не продаются! Никто не продается! Вон! Вон! Пошли все вон! Недоумевающие покупатели зашептались, но все же двинулись прочь. —Да как это так?! Я пришёл сюда за птицей и я не намерен уходить без неё. Если вы не хотите мне её продать, я просто её заберу. — мужчина подхватил клетку и двинулся прочь. Уолт перескочил прилавок и вцепился в позолоченную ручку. —Не смейте… —Ещё как посмею, отпустите же! Господин больно врезал кулаком по предплечью. Уайт бросился на него, ударяя в челюсть. Клетка отлетела в сторону, птица в ней жалобно вскрикнула. —Отдайте! — человек пытался подняться на ноги и откинуть от себя торговца. —Да как вы не понимаете: нельзя! Они не созданы для клеток и не стоят никаких денег мира, чтобы вы так с ними обращались! Уолт сжимал руки на горле покупателя. Господин все же отбросил от себя продавца и подскочив, направился прочь из магазина, сыпля проклятия в адрес хозяина. Уолтер сидел на полу и смотрел на своих птиц.       Возвращаясь домой, Уайт думал о том, где же сейчас та птица, которой он даровал свободу и так боялся представить её в руках такого как тот, человека. Сердце ныло от тоски.       Зайдя в дом, он остановился. Его взгляд был прикован к распахнутому окну, на подоконнике которого сидел юноша. Его золотистые волосы поблескивали при свете Луны, а глаза сверкали ультрамарином. Он задорно покачивал ногами, чуть склонив голову на бок и улыбался. Уолтер, не веря своим глазам, подошёл ближе и протянув руку дотронулся до молочной кожи. —Почему? Почему не улетел? —Я пел вам о свободе, но она не нужна мне, если я буду так одинок. Я бесконечно люблю вас, любите же и меня. —Парень снова улыбнулся и подставил голову под прикосновения руки. —Мое имя Джесси. —Я так люблю тебя, Джесси — самое прекрасное из чудес. Уолт наклонился и коснулся губами губ парня, тот обнял его руками за шею, и неумело ответил на поцелуй.       Птица переродилась, не правда ли это истинное чудо? Так значит, наш мир ещё можно спасти?