Облака

      Уолтер сидел за первой партой в кабинете химии и проверял листы с прошлой самостоятельной. Перед глазами плыло, казалось, дети специально писали неразборчиво, в надежде что учитель не станет вникать в суть. Поэтому Уолт уже битый час вчитывался в каракули нерадивых учеников. Из головы не выходил Пинкман. Вечернее солнце светило прямо в лицо; жалюзи в классе не было и по кабинету в считанные минуты разлился желтовато-розовый свет. В душном воздухе серебрилась и медленно оседала пыль. На часах было без пяти семь. Монотонность нарушил короткий стук в дверь.       После, в неё же бочком протиснулся Джесси и замер на пороге. Переминаясь с ноги на ногу и почесывая затылок левой рукой он неловко окликнул учителя: —Эй, Мистер Уайт, вы это, извините что я на уроке немного психанул. Я тут это, вот, шоколадку вам принес, —Пинкман вытащил из кармана толстовки сладкое в мятом фантике и положил подтаявшую ореховую плитку на последнюю парту.—ну вы, возьмите потом типа, а то мама подумает что я сам сожрал всё. Её, блин, к директору из-за меня вызвали. Уолтер наконец поднял голову и развернулся. Он Смотрел на Джесси, тараторящего что-то ещё и ковыряющего носком правого кеда пол. —Джесси, подойди пожалуйста. Пинкман притих и сгорбившись поплелся к первой парте. Остановился в шаге, загораживая собой солнце и оттянув руками карманы истертой толстовки, настороженно посмотрел на Уолтера. —Джесси, ты хороший способный парень, ты мог бы учиться на четыре и пять по моему предмету, но тебе не хватает собранности и концентрации, твоя вспыльчивость плохо на тебя влияет. Пинкман отвёл взгляд, он сюда не за нотациями пришёл, ему уже хватило их от директора и от распереживавшейся матери: «Джесси, милый, почему ты не говорил об этом нам, зачем ты скрывал это? " До «Боже, кем вырастет мой сын?! " —Я не сержусь на тебя… Джесси, ты не мог бы показать мне свою метку? Я не думаю что ты ошибаешься, но хотел бы удостовериться, вдруг в моих силах помочь тебе. —Сомневаюсь, Мистер Уайт, я может за вашу химию не шарю, но найти то сумел, че там рассматривать. —Джесси стягивал с себя толстовку, попутно защищаясь саркастичными доводами, чтобы не выглядеть в глазах учителя таким потерянным. Толстовка комом осталась на соседней парте. Когда он потянулся к воротнику мешковатой футболки, его пальцы заметно дрогнули и Пинкман затих. Теперь он был совершенно беззащитен и избегал зрительного контакта, отводя к глаза в сторону, впервые с таким интересом рассматривая периодическую таблицу и портреты на стенах. «Ну и зачем, это не кабинет истории, я не обязан знать их в лицо.» Уолт же завороженно рассматривал метку. C10H15N, ровная надпись, выведенная его почерком, в этом не было сомнений. Он молчал, продолжая вглядываться: вся кожа под буквами была исполосована белыми тонкими шрамами, но сами символы оставались такими же четкими, ровными, словно их никогда и не касались лезвием канцелярского ножа. Когда он медленно протянул руку и провел мозолистыми пальцами по поверхности тёплой кожи, Пинками вздрогнул и чаще задышал. В нём теплилась эта глупая надежда, что сейчас Мистер Уайт рассмеется, назовёт его дураком и заставит лучше учить химию. Джесси так отчаянно надеялся, что Уолтер сотрёт эту чёртову надпись с его тела, но тот продолжал молчать. —Не волнуйся, вряд ли вы встретитесь. — Он сказал это тихо, задумчиво, словно озвучил свои мысли. —С чего вы это взяли? —Мне так кажется. Пинкман выдохнул и Уолт повернулся к своим записям. Парень задержал на них взгляд на долю секунды. Острые красные линии и пометки, такие знакомые пояснения постоянно мельтешащие рядом с D на его работах. —Покажите свою метку, Мистер Уайт. —Что… Зачем тебе, Джесси? —Уолтер не повернул головы, но писать перестал. —Метку, блять, покажите.— Джесси дёрнулся корпусом навстречу. —Не разговаривай здесь в таком тоне. Наверное дальше Пинкман так истошно заорал от злобы, что Уолт медленно повернулся и встал. Парень уловил его взгляд, полный смирения и отчаяния. Уолт расстегивал рубашку. —Мне так жаль, Джесси. Я даже не думал что это произойдет. Я научился с этим жить. Эта метка не конец, она не обязывает нас… Вот оно, на уровне диафрагмы, на впалом животе корявым почерком лесенкой читалось всё то же: С10H15N Джесси растерянно и потрясенно замолчал и сделал шаг назад. Он приоткрыл рот, хотел было что-то сказать, но так и замер. Через несколько секунд он сморгнул и кашлянул. —Не, ещё старикана мне в соулы не хватало. Спасибо, конечно, мистер Уайт, но пошло оно нахер, согласитесь? Дебильные буквы и цифры… Бывайте. — Джесси провёл пятерней по растрепанным волосам и прищурившись от закатного солнца, развернулся и вышел из класса.       Шаги его, казалось, ещё долго тянулись эхом по опустевшему школьному коридору, и видимо в самом конце, злость всё же пересилила и он с размаху заехал ногой в чей то шкафчик. Останется вмятина—подумал Уолт. Чёрная кофта Пинкмана лежала на полу у парты, Уолтер поднял её.       На следующий день Уайт ожидал что Джесси вернётся её забрать, но его не было ни на следующий, ни на следующий после. Прошли выходные, Джесси не было и на уроке химии в понедельник. Уже после, вечером, когда Уолт подошёл к директору поинтересоваться куда запропастился парень, тот сообщил что Джесси Пинкман перевелся, ещё тогда, в среду. Уолтер никак не отреагировал на это, он не чувствовал ни угрызений совести, ни страха, ни даже банального разочарования, что после стольких лет, судьба так с ним распорядилась, похоже стоит вообще перестать в неё верить.

Девять лет спустя.

—Эй, Мистер Уайт, что вы тут делаете? Я давно не учусь у вас. —А знаешь, Джесси, как насчёт варить мет?