Туманным перевалом смешалось небо

      Осаму проворочался до самого розово-кварцевого румянца на еле-еле лиловых вершинах заснеженных холмов, бледно отражавших бежево-персиковые сыпучие облака, которые едва отбрасывали светлую серенькую тень на покатые крыши домов; в конце-концов Дазай обеспокоенно вытащил мобильный телефон из-под подушки и напечатал Накахаре огромное сообщение, в котором рассказал о вчерашнем конфликте миссис Харрис и еë дочери, закончив фразой «Правильно ли я поступил, не вмешавшись в их разговор?»; шатен совсем не понимал, почему решил сообщить об этой ситуации и своих сомнениях именно Чуе, возможно, он просто твëрдо рассчитывал на то, что несносный мальчишка его точно не осудит, если кареглазый всë-таки поступил неправильно; Осаму совсем издалека услышал, как миссис Харрис громко ругалась с мужем, то и дело, видимо, с силой хлопая перед ним калиткой, которая каждый раз звонко билась железным крючком о деревянный забор, через раз неприятно поскрипывая, — Дазай честно очень старался не прислушиваться к чужой речи, особенно, стоило ему снова услышать «не позорь меня перед соседями»; похоже, мистер Харрис сильно напился. Не дождавшись ответа на свои сообщения, шатен запихал телефон обратно под подушку, заложил руки за голову и безинтересно пронаблюдал за тем, как бездомный рыжий кот едва ли не свалился с крыши их дома, но вовремя зацепился острыми когтями за опорошëнную пепельным морозцем ветку пушистой сосны.       Очень интересно, где несносный мальчишка собирается остановиться.       Ах, да, точно, наверняка у нас. Надеюсь, наш двор занесëт снегом по самую дверную ручку: не нужен мне тут этот рыжий инфаркт.       Может, сделать вид, что я его не знаю?       Дурацкая идея, но других я пока что не придумал.       Кареглазый медленно вытащил мобильник из-под подушки, услышав звук уведомления о новом сообщении, заинтересованно прочитал «Просто забей, я бы не вмешивался, даже если бы меня слëзно попросили это сделать. Семейные проблемы должны оставаться дома» — какой же он консервативный; ему точно шестнадцать? Думаю, молодëжь должна быть более открытой к изменениям в поведении, сопровождающих наше время; Дазай медленно сдержанно выдохнул, получив СМСку «Я уже приехал», припоминая, что Чуя точно намерен остаться у них, — разве ему не нужно учиться? «Ты надеешься остановиться в доме моих родителей, верно?» «Ну разумеется, я, между прочим, вино хорошее купил, оно даже в коробочку красиво запаковано» «В ней и живи, будь добр» «Злюка» «Всë для тебя» «А ещë я взял вазелин» «И правильно: с ним проще в коробку из-под вина втиснуться» «Значит, хочешь без растяжки, да? Больно будет» «Надеюсь, ты заблудишься» «Ой, как грубо» «Ну тебе же нравится грубо»       Кареглазый медленно встал с кровати, прислушался к тому, как громко хлопнула входная дверь, — отец ушëл на работу, и снега не намело по ручку, очень жаль, придëтся заставляться изнутри, только чтобы рыжий извращуга с вазелином и коробкой из-под вина не попал в дом, — затем лениво размял шею и широко зевнул, довольно подметил, что горло всë-таки перестало болеть, мельком глянул на новое СМС-сообщение от Накахары «Надеюсь, у тебя есть своя комната, в которой нам никто не помешает», Осаму скоро написал в ответ «Есть, но в ней тебе помешаю я», а затем на секунду подумал, что надо спросить, где несносный мальчишка шëл, чтобы поскорее уйти из дома и вернуться как можно позднее, понадеявшись на то, что тот сильно устал с дороги, — и умер; какой же я грубый…       Я не успел отдохнуть от него. Надо попросить маму постелить Чуе на полу под лестницей: воздержусь я от проживания этого мальчишки в своей комнате. Вот почему выгонять гостей из своего дома невежливо?       К обеду солнце ярко ссыпало с золотистых облаков горячую кукурузную шелуху, которая медленно оседала на землю миндальной россыпью, как после покоса осеннего поля, оставлявшей скоро замерзавшие тëплые следы на толстой корочке снега у самого порога; Дазай случайно заприметил вчерашнюю девочку из окна кухни, когда та неуклюже перелезала через соседский забор с набитым ртом, неловко зацепившись яркой курткой за шатавшуюся калитку и крепко зажав в руке подтаявший эклер; Осаму аж дëрнулся, стоило кому-то громко постучать во входную дверь, — ха, кому-то! Накахаре, конечно, кому же ещë?       Кареглазый настороженно выглянул из-за куханного проëма, наблюдая за тем, как миссис Дазай спешила впустить нежданного гостя; — надо было предупредить маму о том, что к нам решил заявиться рыжий извращуга, причëм именно в такой формулировке, чтобы она его точно не впустила; — шатен на секунду встретился взглядом с Чуей, скоро вернулся к кухонному столу; — из-за открытой двери сильно повеяло вязким приставучим холодом; я не смущëн, ни в коем случае; он был крайне удивлëн, когда строптивый рыжий невероятно дружелюбно изъяснил какой-то на удивление правдоподобный предлог маме, чтобы остаться в нашем доме (я честно не вслушивался, похоже, мне невероятно непривычно слышать от несносного мальчишки полностью адекватную речь не про хуи, мамок и жëн; это же просто уму не постижимо, Боже! Умеет же этот чëрт вести себя как обычный человек, если ему это так сильно выгодно).       Совершенно довольный своей ложью Накахара важно вошëл в кухню, а затем, скоро приблизившись к Дазаю, легко чмокнул его в губы, отчего тот в удивлении раскрыл рот, но тут же закрыл его, вспомнив, что для матери они всë-таки встречаются, — Боже, Господи, помоги, какие же страшные слова; лучше бы сразу выказал, что не может такого быть, и дело с концом, — медленно встал со стула и поманил Накахару за собой, спешно зашëл в свою комнату, с усилием поборов желание закрыть еë дверь прямо перед чужим носом. — Почему ты шëл сюда так долго? — Ты думаешь, что спрашивать, как пройти по твоему адресу у каждого встречного так быстро? — Я уж подумал, что ты ответишь «Ты думаешь, что дрочить, пытаясь абсолютно незаметно разглядеть тебя в окно, так просто?» — А ты надеялся на такой ответ? — Я надеялся на то, что ты забудешь, как разговаривать. — Как хорошо, что теперь я могу проучить твой наглый ротик.       Шатен широко открыл дверь в свою комнату, не сводя глаза с медленно тускневшего, словно яркие акварельные краски в густом солнечном свете, лица несносного мальчишки, — и поделом, — Осаму в изумлении приподнял брови, когда Чуя начал спешно расстëгивать пояс на синих узких джинсах со словами «Ну с открытой дверью, так с открытой дверью, мне так даже больше нравится» — Дазай на мгновение вспомнил, что Чуя как-то говорил о своëм желании трахнуть его на кассе в магазине; — а это, между прочим, карается законом, не то что бы изнасилование не карается законом, но я так, к сведению; — шатен в спешке захлопнул дверь. — Ты с дубу рухнул? — Нет. — Это какая-то неизлечимая болезнь, я не понимаю? — Эта болезнь называется «любовь». — В твоëм случае «любовь к сексу». — Считай, как хочешь, только знай, что я тебя люблю.       Накахара уже шëркнул ширинкой, когда Осаму в раздражении потëр переносицу, зажмурился и шепнул «Ох, блять»; снова открыв глаза, заново проделал все те же действия, а после громко сказал «Подрочи в каком-нибудь другом углу, где мне будет не видно, иначе я точно ебанусь.», на что получил недовольное «Я его для минета вытаскиваю, а не для мастурбации под дверью» — Осаму усмехнулся и развеселëнно сообщил: «Как же, интересно, ты минет сам себе делать будешь?» — Накахара раздражëнно фыркнул «Не говори так, будто не собираешься сосать мне.» — шатен в возражение приподнял одну бровь: «Не говори так, будто серьëзно надеялся на то, что я тебе отсосу.»       Небо хмурело, — похоже, пойдëт снег, — всë быстрее и быстрее теряя свой чуть нагретый тусклым зимним солнцем лавандовый блеск, который часто задерживался на глади воды узкой лесной речушки по утрам, когда апрельская заря еле-еле брезжила из-за низеньких агатовых холмов, обильно залитых янтарно-персиковым жарким свечением; Осаму мельком заметил через разрисованное колким морозцем окно, как бездомный рыжий кот старательно пытается вернуться обратно на крышу, запрыгнув на наружний металлический козырëк. — Вообще-то, очень надеялся: ты же попросил меня наделать фоток в ванной, значит, тебе всë-таки хочется поскакать на моëм хуе. — Только если под сильнодействующими психотропными веществами. — А если я их достану для тебя? — голубоглазый подозрительно прищурил глаза — Осаму тут же повторил чужое действие, непроизвольно прислушиваясь к тому, как несносный мальчишка гремит пряжкой ремня, которую он мерно раскачивал из стороны в сторону и через раз порывался потянуть за неë, чтобы выдернуть плотный пояс из узких шлëвок. — Я однозначно дам показания против тебя в полиции, особенно если ты достанешь такие вещества для меня. — Какой же ты злюка. Подойди ко мне поближе и повернись спиной. — Я не дам тебе потереться о меня. — Какой же ты догадливый. Догадаешься сам поспешить лечь животом на кровать, свесив ноги к полу, чтобы тебя ебать легче было? — Как бы мне хотелось в конце-концов твëрдо догадаться отвести тебя за руку в участок. — Так ты всë-таки тоже любишь меня? — Тебе ведь нет разницы, что я отвечу, ты уже всë для себя решил, верно? — А то ты сомневался?       Да правда что. Какова вероятность импотенции в его возрасте? Меня невероятно смущает то, что этот несносный мальчишка незаметно, естественно по его мнению, пытается подрочить, ненамерененно задрав край футболки. А лучше бы вообще снял. Шлюху да оставил меня в покое.       Накахара медленно стянул со своего плеча объëмный рюкзак свободной рукой, а затем скорым жестом постарался подозвать шатена ближе, что выходило у него крайне неуклюже, так как его ладони сбивали друг друга движениями в разные стороны; — надеюсь, оторвëтся; — Дазай даже наоборот отступил на шаг назад, а когда только-только захотел попросить Чую спрятать член обратно в джинсы и больше не показывать без оплаты наблюдателю, тот сам подошëл ближе, ловко попытался ухватиться за чужое бедро, — ага, дам я тебе его помять с закрытым-то ртом, конечно: я же так в самом деле соглашусь покататься на хуе несносного мальчишки.       Плохо. Просто ужасно.       Кареглазый спешно проследовал к письменному столу, чтобы сесть за него и оказаться спиной к рыжему извращуге, любопытно подметил, что совсем не покраснел, но затем тут же почувствовал, как его щëки горячо обсыпал неловкий пионовый румянец, — да к такому уж точно не привыкнешь! — стоило нерастерявшемуся (кто бы сомневался) Накахаре навязчиво проследовать за ним — честно, наверняка выглядело это всë до боли комично, возможно, с таким материалом я бы выступил успешно, а, возможно, у меня просто отвратительное чувство юмора — и, ловко схватив Осаму за запястье, торжественно прислонить его к своему члену.       Почему я, блять, даже не попытался вырвать руку из чужой хватки? А что ещë важнее, почему я всë ещë этого не сделал, продолжая поддаваться движениям чуиной ладони?! Господи, я идиот. — Повернись ко мне лицом на стуле: будет намного удобное мять тебя в ответ.       Нет, блять, не смей. — Я же тебя так даже шлëпнуть не могу.       Вот и правильно, по лицу себе шлëпать будешь.       Дазай спешно наклонился вперëд, когда Накахара резко перекинул вторую руку через его плечо и постарался запихать свои пальцы в чужой рот; — спасибо, я не голодный; — яркий едва-едва коралловый свет, еле пробиваясь сквозь мглистый пасмурный дымок, неприятно резал глаза, из-за чего шатен крепко жмурился, но не выпрямлялся; — хотя хотелось, резко и с силой; — мелкий снег густо налипал на деревянные перила и совсем не таял, даже когда залетал в зазор между рамой и подоконником, лишь через время начиная блëкло переливаться вязким мокрым блеском, будто бы выцветавшим в редких солнечных лучах, которые совсем не горели кожу, хотя Осаму и развернулся лицом к окну, стоило Накахаре постараться укусить его в плечо. — А сам, без моей руки, помять сможешь?       Господи, помоги.       Да.       Поэтому и «Господи, помоги»!       Дазай резко выдернул своë запястье из чужой хватки, резво встал со стула и, настойчиво пожелав себе выпить яду, спешно подошëл к Накахаре, быстро наклонился, а затем скоро поцеловал того в губы, неловко положив свои ладони к рыжему на плечи; кареглазый резко подался назад, но несносный мальчишка тут же прислонил его обратно, крепко зарывшись в каштановые кудри на чужом затылке и явно запачкав их вязким предэкулятом, — слиплись уже, я уверен; не поверю, если он сделал это неспециально. — Вот так бы сразу, а то «Никогда ни за что не дам тебе!»       Дазай нахмурился, стоило рыжему резво ухватиться за его бедро и скоро потянуть за волосы вниз, ненавязчиво стараясь поставить того на колени; — откушу и не пожалею… Боже, а что же он должен был подумать после такого-то решительного действия? — Накахара больно укусил кареглазого в плечо, тот сразу же дëрнулся, а после, нерешительно закусив губу, с силой прижал Чую к своей шее, шëпотом сказал в самое ухо: «Укуси, только аккуратнее, пожалуйста.» — я сейчас удавлюсь, Боже. — Я сейчас тебя в самом деле трахну, Осаму. — Не напомнишь, как тебя зовут? Возможно, ты ошибся домом, мальчик. Я не верю, что ты просто решил создать себе настолько идиотский имидж. — А так бы ты прогнал меня.       Он прав. Какой же он хитрый. Чуя совсем перестаëт казаться мне ребëнком. — Ты хочешь переспать со мной? — Я не знаю. Я не уверен. — Так и думал, горделивец.       Накахара с особой осторожностью прихватил тонкую кожу на чужой шее, немного оттянул еë, а затем твëрдо провëл ладонью по спине Дазая, от чего тот сразу же вздрогнул, тихо рыкнув — рыжий мальчишка довольно усмехнулся и аккуратно запихал руку в чужие выходные брюки; — всë; так, всë, харе! — кареглазый крепко ухватился за чуино запястье, а тот в ответ лишь пожал плечами и уложил свои руки на дазаевские бедренные косточки, плавно помассировал их, — приятно; блять, то есть, какого хера?! Это какой-то ужас… — За них классно кусать. — И жуются они вкусно. — А ты, вижу, любитель? — А то. — кареглазый даже в подтверждение наклонился вперëд, но тут же вернулся в обратное положение, когда Чуя, скоро сообразив, естественно захотел прислонить его голову к своему паху; — ай, как откусил бы; — Дазаю даже захотелось объявить несносному мальчишке о своих намерениях — Накахара с усилием провëл по чужому бедру, из-за чего шатен прищурился и захотел дождаться момента, при котором эту фразу будет сказать уместнее всего, — уже в процессе, ага. — А пососать? — А заплатить? — Жëны — шлюхи бесплатные. — Когда же тебе вдарят за такие умозаключения? — Я считаю, что человек, который не хочет секса, бракованный.       Ну намекай-намекай — я, пожалуй, не тупой. — Мозг у тебя бракованный.       И вот я снова ни черта не понимаю. Он ведëт себя странно. Я не могу понять, это его настоящие мысли или мысли, подходящие под созданный им образ?       Осаму почти не всматривался в холодное пасмурное небо, пока оно не стало изредка проглядываться сквозь зимнюю морозную дымку налëтным голубым свечением, казавшимся лишь льдистым осадком на кромке рыхлых снежных облаков, которые время от времени рассыпались колкими снежинками; Дазай непроизвольно отвлëкся, стоило маленькому чëрному угольку, проскользнув под деревянной рамой, с громким стуком упасть на пол, — дурацкие дети; шатен даже успел заметить блëклый синеватый дым от трубки, который скоро несло искристым ветром со стороны соседнего дома, — миссис Харрис всë-таки впустила мужа.       Кареглазый в конце-концов неспешно встал, но тут же был схвачен чужими руками, с усилием подался назад, когда Чуя ловко запустил руку в его выходные брюки и с нажимом провëл по узкому отверстию, — Блять, хочу курить; я уже чувствую себя изнасилованным, честно; Чуя медленно вытащил ладони из чужих боксеров и воодушевлëнно огладил дазаевские бока, затем секундно крепко сжал их и отстранил от себя шатена, уже готового громко возмущаться по поводу своего личного пространства.       Пиздец, у меня так скоро однозначно встанет. — Хочешь, я покажу тебе свои фотографии с ванной, которые ты просил?       Очень хочу забыть об этом промежутке времени, ибо это какой-то ужас. Если я не отвечу ему, то он забудет? Нет? Почему? — Нет. — А я, может быть, вместе с тобой подрочить хочу, спина к спине. — Боже, упаси. — Хочешь, я сам тебе подрочу? Я умею очень аккуратно водить пальчиками. — Ну и води, только не рядом со мной. — Вредина.       Осаму тут же напрягся, когда несносный мальчишка уверенно потянул его за руку к кровати, удивлëнно приподнял одну бровь, стоило Чуе удобно усесться на чужую постель, а после похлопать ладонью по своим коленям, явно приглашая лечь на них животом; — хорошая попытка, но я не собираюсь поворачиваться к тебе спиной, иначе не успею опомниться, как в меня начнëт лезть вторая рука, грубо натягивая нежные стенки; — кареглазый сложил руки на груди, когда рыжий, привередливо фыркнув, просто медленно огладил чужие бëдра, слабо укусил за одно, на что кареглазый совершенно никак не отреагировал, а лишь приподнял в удивлении вторую бровь. — Хочу укусить до синяка. — Хочу, чтобы ты внезапно забыл, кто я, и что мы с тобой знакомы. — Может, лучше пожелаешь синяк на бедре? — Желаю денег. Всегда желаю денег. — А ты пожелай синяк не бедре. — Нет. — Пожалуйста? — Не-ет. — Какой ты противный.       Дазай раздражëнно сощурился — Накахара спешно расстегнул ширинку на его выходных брюках, а затем старательно попытался их стянуть, но шатен вовремя успел их крепко придержать, — ебучку себе так сними, — отступая на шаг назад; Осаму состроил абсолютно шокированное лицо, услышав от несносного мальчишки «Ну давай потрахаемся, пожалуйста.», склонил голову на бок, стоило строптивому Накахаре дополнить свою фразу словами «Невмоготу уже.», уверенно ответил «Разве я представился тебе как «Осаму Дазай — главная дырка района, приятно познакомиться!»? , голубоглазый на это развеселëнно хмыкнул: «А ведь жаль, что не так.»; кареглазый краем уха услышал, как входную дверь на первом этаже громко захлопнуло ветром, когда кто-то зашëл в дом, неспециально впуская в прихожую морозную инеевую дымку, робко забивавшуюся в щели над деревянным порогом, — растает — будет слякотно, а маленький узенький коврик весь пропитается изморозным ледяным ароматом, напоминавшим сырой запах потрескавшегося льда на узкой речушке, который накрепко цепляется за одежду и волосы, когда приходишь с рыбалки в пока ещë холодный мартовский вечер.       Небесные отражения на плотном снегу казались пышным чернушковым букетом с нежными тëмными лепестками, похожими на симметричную россыпь маленьких синих камушков, которые гладко обточила холодная морская вода; Дазай с особым вниманием принюхивался к слабому сладкому запаху морковного торта, — он наверняка и не почувствовал бы его, если бы морозный ветер не задувал колкий льдистый воздух, тяжело оседавший в носу холодными лазурными кристалликами, в окно, — пока Накахара старательно мял его ягодицы, то и дело как бы невзначай касаясь узкой дырки между ними, — я однозначно застрелюсь. — Нравится, когда я так делаю? — Ага.       Ты ебанулся? Что значит «Ага», блять?! — Хочешь потру только дырочку?       Какое глупое слово. — Хочу.       Какой глупый я, Господи, помоги.       Рыжий с особой аккуратностью потëр между ягодицами, прислоняя кареглазого поближе к себе; Дазай неуверенно поджал губы, когда несносный мальчишка снова похлопал по своим коленям, — где бы купить ружьë? — кареглазый спешно лëг на чужие бëдра, как-то неловко спрятав лицо в сложенные друг на друга на кровати руки; шатен тихо шипаще сматерился, стоило несносному мальчишке сильнее надавить на аж сжавшееся отверстие, — а вот это уже не возбуждает. — Так не нравится? Как же ты мой хер принимать будешь, если такой узкий? Не капризничай, иначе будет очень больно.       Чуя медленно наклонился и аккуратно укусил Осаму в тыльную часть шеи, от чего тот тут же покрылся приятными мурашками, — я сейчас отдамся ему, ей Богу, — скоро проследовавшими по позвоночнику к самому копчику, — отдамся, а потом так сильно пожалею, что проще и вправду застрелиться; Дазай едва ли не свалился на пол, стоило Накахаре снова подлезть ладонью под ремень на выходных брюках и с силой помассировать мягкие мышцы, снова напрягшиеся от неаккуратного воздействия; кареглазый потëр лицо ладонями, скоро почувствовав, как щëки начали гореть пенно-коралловым румянцем, совершенно не бледневшим даже под холодными пальцами, — это какой-то ужас: мне уже двадцать шесть, а я до сих пор краснею из-за подобных вещей. — В моей сумке есть смазка — подай мне еë пожалуйста.       Умоляю, выскажи своë полное недовольство, вызванное сложившейся ситуацией. — Я не дам тебе. — Не ломайся. — Я не дам тебе. — шатен повторил увереннее, хотя и начал чувствовать, как у него от смущения начала нагреваться кожа головы, стали малоощутимо подрагивать кончики пальцев, будто бы он то и дело случайно натыкался на мелкие кактусовые иголки, совсем не прогибавшиеся под весом ладони, — я не дам ему; не дам! — Значит, мне прекратить? — Накахара тут же убрал руки, а Осаму еле-еле сдержался, чтобы не дай Бог не издать какой-нибудь звук, — мало ли что он подумает — перестрахуюсь, — с огромной паузой ответил строптивому мальчишке «Продолжай.», — почему? Зачем? Я же даже удовольствие от этого почти никакого не получаю. Какой же я дурачок, Господи… Кареглазый крепко ухватился за Накахару, когда тот ловко перегнулся через Дазая и с усилием поднял с полу объëмную тëмную сумку, из которой, недолго порывшись, достал небольшой пузатый тюбик, обильно выдавил его содержимое на ладонь и спешно запихал еë обратно в дазаевские выходные брюки, немного запачкав их у самых краëв под твëрдым кожаным ремнëм. — Приятно? — Да.       Я хуею.       Несносный мальчишка чересчур медленно массировал чужой анус, неспешно перебирая пальцами, чтобы пахучая смазка сильно не пачкала одежду Осаму, у которого уже начал дëргаться глаз от несовпадения его поведения и мыслей; (в голове я саркастичный натурал, а на деле латентный гей); стоило Накахаре сжать во второй руке дазаевскую ягодицу, как тот тихо рыкнул в сложенные друг на друга руки, а затем раздражëнно шикнул «Блять, ахуеть.» и начал ворочать головой из стороны в сторону в попытке растереть яркий пудровый румянец. — Ой, как моей сучке нравится. Шлюшка готов сосать? — Шлюшка готов удавиться — не мешай ему.       Накахара в самом деле спешно достал свой член из расстëгнутых узких джинс и настоятельно похлопал по чужому боку, желая, чтобы Осаму подвинулся ближе к его вставшему хую; Дазай проигнорировал чуин жест, небрежно зарываясь в свои волосы, пытаясь хоть как-нибудь остудиться, — блять, я же сейчас и вправду могу отсосать этому строптивому мальчишке — всë, нужно топиться однозначно.       Пасмурное морозное небо покрылось льдистой хрупкой дымкой, которая ещë чуть-чуть и совсем развеится на ветру, нëсшем мелкие искристые снежинки на сизо-синих холодных гребнях; Осаму в конце-концов перестал чувствовать лëгкий аромат морковного торта, принюхиваясь к колкому зябкому воздуху, медленно тянувшемуся по полу с трескучим скрипом фиодового рыхлого снега; —холодно — нужно закрыть окно; — Дазай между делом мельком увидел, как мистер Харрис случайно уронил свою трубку на узкую дорожку вокруг своего дома, — такие долго вытаптываются и хорошо заметаются опальной метелицей, которая надолго оседает в крышах домов громким ледяным свистом.