Наяву

Голова адски разболелась, на секунду в глазах потемнело, но когда я открыла глаза я увидела кровь, чужую, не свою. Поодаль меня лежало тело мужчины с пистолетом в руке. Как я не заметила его, когда бежала? Но Серёженька оказался быстрее и проворнее, он выстрелил в охранника, мигом подбежал ко мне и прямо сейчас поднимал меня с пола. Мои щёки начала пылать от неловкого момента, и единственное, что я смогла сделать в этой ситуации — неловко покачать головой. — Спасибо! — почти шёпотом и очень не уверено сказала я. Подумать только, если бы не Серёжа, то кто-то из нас был бы сейчас в лучшем случае ранен, а в худшем мёртв. — Обращайся, принцесса! — подмигнул мне парень. От этого жеста лицо залило новой краской, ещё бордовее, чем было раньше. — Ну, я, наверно, пойду! — промямлила я и осторожна встала, чтобы голова не закружилось. Удивительно, но в такой ситуации мозг мне не отшибло. — Иди! — кратко, но по делу отозвался Серёженька. — Только, пожалуйста, будь осторожна, Адель. — Парень просунул мне картонную тёмно-бордовую карточку с золотой гравировкой какого-то знака — кубик с петельками, на которой было написано «Сергей Николаевич Кирман» и его номер телефона. — Звони, если понадоблюсь. Коротко кивнув, я уже осторожно пошла. Длинные коридоры, высокие ступеньки лестницы, всё это преграждало мне путь. Со своим-то и так слабым здоровьем и пару раз шандарахнутым током телом кое-как дошла до первого этажа к людям. Я без труда нашла наших охранников, на удивление очень спокойных и не о чём не подозревавших. Я подошла к одному из них и поманила пальцем к себе. Он послушно подошёл, но в глазах читалась осторожность. Да, да, бойся, ведь ты жив пока Демид обо всём не узнал, если он ещё этого не сделал. Конечно же их насторожил мой внешний вид — потёки туши, красные щёки с лопнувшими капиллярами, взъерошенные волосы и пару начинающих багроветь синяков. Но прежде чем задать все свои вопросы, я вмазала ему по яйцам — будет знать, что негоже не выполнять свою работу. — Чем могу помочь, госпожа? — со стоном протянул он. — Ты же знаешь, где находится Миша? Охранник замялся, а его глаза начали бегать по залу. Конечно, он всё понимал, что Демид просто не учёл этого факта, когда давал мне право командовать ими. — Отвечай! — прорычала я. — Или ты забыл, что вам сказал начальник? Ты решил ослушаться его? — Да, да, я знаю. — наконец-то стушевался он. — Тогда вези! Охранник позвал к себе одного своего коллегу, и мы втроём отправились к машине. Я настояла ехать на служебной, а не на машине Демида, и мы сразу же выехали гаража этого «прелестного» дворца. — Может всё-таки вы хотите в особняк? — через зеркало заднего вида спросил у меня тот, которому досталось недавно от меня. — Не зли меня. — прорычала я. Пусть знают, что не такая я уж и лапочка. Особенно когда некоторое время назад меня чуть не убили электричеством. Голову до сих пор кружило, а состояние не вернулось в норму. Я пыталась уснуть, но мои нервы давали сбой. Тело встряхивало через каждые 2-3 минуты. Охранники давно уже это заметили, но решили меня не трогать, за что я им очень благодарна. Жалость к себе — последнее, что я хотела бы испытать. Ехали мы достаточно далеко среди лесов по ушатанной дороге. Меня трясло от пережитых разрядов тока и от камней, встречавшихся нам по пути. Вскоре мы выехали в город. На его окраине была частная больница. Ещё когда я жила в Москве, (а не в этом дерьме) я часто проходила здесь медосмотр. Было близко и удобно. Но сейчас я молилась богу, чтобы наша машина не заехала в её двор. Похоже Бог был занят чем-то другим, ведь вскоре мне показалось знакомое массивное здание, при виде которой каждый эстет захочет засунуть себе в рот два пальца. — Приехали, выходите. — недовольно проговорил один из охранников. Я посмотрела на него в надежде, что они пойдут со мной. — Увы, нам запрещено заходить туда и беспокоить господина Медлянова. Подойдя к регистратуре, я попросила миловидную женщину проводить меня к Мише, заранее сказав, что я его двоюродная сестра. Колени подкашивались всё сильнее и сильнее от каждого пройденного пролёта. Но я не подавала виду, не хватало ещё проблем в больнице, кроме той, что уже лежит в одной из палат. Я совсем не завидую Мише. Что он только не испытал за последнюю неделю. Бедный парень, совсем лишённый удачи. Пока мы шли, я вспоминала нашу последнюю встречу, когда я поцеловала Демида, а Миша всё это видел. Мне ужасно стыдно перед ним, этого не должно было произойти. — Пришли. — вытащила меня из своих раздумий медсестра. Зайдя в палату, я увидела Мишу, лежащего на койке. Его бледное лицо украшала ссадина на всю щёку. Рука была сломана, а нога подвешена к потолку на специальном приборе. Он медленно повернул голову в мою сторону и слегка улыбнулся. Это была совсем не ехидная улыбка, а тёплая и светлая, которая лежала в арсенале только у Миши. — Могу зайти? — он ответил мне коротким кивком в строну кресла возле койки, и этого мне вполне хватило. Осторожно кончиками пальцев, я прошлась по его ране на лице. — Будет шрам, но врачи сказали, что я ещё легко отделался. — отшучивался Миша, пока на моих глазах наворачивались слёзы. — Ну ты чего? Я же не умер. — Прости меня! — прошептала я и наклонилась губами к его здоровой руке. Миша посерьёзнел, напрягся и нахмурил брови. Я надавила на больное, но он всё прекрасно понимал и без того. Он, наверняка, давно понял, насколько я гнилая и паршивая, насколько я грязная и тупая. Он единственный, кто был со мной всю эту неделю, но больше я могу не рассчитывать на его покровительство. — Ты невиновата. — сказал наконец-то Миша, чем поверг меня в шок. — Демид знал, насколько ты дорога мне, но несмотря на это, сделал то, что сделал. Не смей винить себя в произошедшем. Ты последняя, кто в чём-то виноват. Твоя чистая и белая душа ещё ничем не испачкана, в отличии от моей и Алексея. Больше он ничего не сказал, и мы молча сидели, смотрели друг на друга. Я осторожно гладила его по голове, а он вскоре заснул. Его беспокоить я больше не смела, а лишь написала на кусочке бумаги, что люблю его. Выходила из палаты я вся в слезах, в глазах стояла пелена. Я больше не сожалела, что я попала сюда. Не сожалела, что стала отчаянной наркоманкой. Не сожалела, что меня изнасиловали и мучили током. Сегодня я выплакала последние слёзы и дала себе обещание больше никогда не возвращаться в своё прошлое, никогда не ворошить старые раны. — Поехали домой, — сев в машину сказала я. — в особняк к Демиду!