***
Шагая по коридору, Вишняк вполне предсказуемо пересёкся с Микасой. — Там тебя Охотский просит зайти. Срочно, — сказал он ей будничным тоном, словно Аарон должен был передать ей личное дело какого-нибудь уголовника. Однако почему-то Микаса сразу поняла, что произошло за время её отсутствия. — Богдан, ты… — удивлённо спросила она. — Он сказал срочно, — повторил Вишняк, всем своим видом показывая нежелание продолжать разговор. Выйдя на крыльцо ГубЧК, он подпалил спичкой папиросу, глубоко затянулся и обессиленно вздохнул: — Дебилы, блядь, как вы все мне дóроги…Устранение недопониманий
7 мая 2021 г. в 19:56
Рано или поздно это должно было случиться.
Аарон узнал, где пропадает Микаса после их редких перебранок.
Разумеется, закатывать скандал прямо на рабочем месте они не стали, но явившийся с небольшим опозданием и внушительными мешками под глазами Богдан всё просёк моментально. Порой Охотскому казалось, что малоросс куда лучше понимает девушку, и от того ревность становилась ещё более жгучей. В конце концов, не чай же с пряниками они у него на квартире пьют!..
Вишняк в очередной раз доказал свою внимательность, когда Микаса отлучилась на телеграф — послать запрос в соседнюю губернию.
— Опять ты её доводишь.
Аарон едва не взорвался от ярости:
— А ты её, значит, утешаешь?!
Богдан только и сделал, что посмотрел на начальника усталым взглядом умудрённого жизнью старика.
— А что, не должен?
— Гражданин Вишняк… — прошипел Охотский, вставая из-за стола и приближаясь к сотруднику. Товарищем он его после такого заявления называть отказывался.
Однако Богдан на удивление резво сгрёб Аарона за ворот «вшивника» и притянул к себе:
— Посмотри на меня, товарищ Охотский. Посмотри внимательно. А после того, как хорошенько рассмотришь, задай себе вопрос: хватит ли у такого человека как я сил и времени на то, чтобы по ночам драть чужую женщину?
В словах Вишняка был определённый резон. Однако поверить в это Аарону было трудно.
— Так какого же она тогда к тебе ходит? — спросил он, дёрнув плечом.
— Спать она ко мне ходит, — медленно, словно бестолковому ребёнку, ответил Богдан, — Спит она у меня в квартире, понимаешь?
— А ты?
— А я не сплю. И не из-за Микасы, — продолжил Вишняк, — а просто потому что мне вообще спать нéкогда. Потому что пока вы с ней собачитесь по каждому удобному поводу, мне приходится выполнять вашу работу. А мне ещё нужно свою образованность повышать — я в отличие от вас гимназии не кончал. Я уже два года, как член партии большевиков, а ничего кроме «Манифеста» до сих пор не прочёл, да и того толком не понял…
Сказать, что Охотский был ошарашен — ничего не сказать. В самую последнюю очередь он бы подумал, что причина враждебного отношения Богдана — не сама Микаса, а их с Микасой конфликты и чудовищная усталость. Но что сильнее всего ударило по самолюбию поляка — так это тот факт, что Вишняк оказался куда большим большевиком, чем он — подпольщик с пятнадцатилетнего возраста.
— Прекращай провоцировать её на ругань, Аарон. Не ради неё, а во имя революции, — сказал Богдан, поднимаясь из-за стола и, отпуская наконец воротник чужого свитера, покинул кабинет.