Несущие Равновесие: Первый ангел.

      Остаток дня я занималась написанием указов о перестройке города, сидя в полном одиночестве в кабинете Мальбонте. Он не появлялся, и я даже не надеялась, что застану его сегодня. Мы с Вергилием решили, что если Мальбонте вернется раньше, то отправимся в дом втроем, но сейчас я уже знала — пойдем только я и Вергилий. Я переоделась в удобный кожаный костюм и заплела волосы в косу. Для Вергилия я тоже подготовила новую одежду, потому что его легкая рубашка и отсутствие нормальной обуви совершенно не подходили для ночных похождений. Мы договорились встретиться у входа в лазарет, а другим решили в случае чего сказать, что собираемся присоединиться к патрулю. Но перед тем, как совершить то, что было задумано, я решила навестить Лилит. Я накинула легкий плащ и отправилась к ней в комнату. По дороге туда мне повезло никого не встретить — лишние расспросы сейчас мне ни к чему. Я постучалась в дверь и открыла ее, пройдя внутрь.       — О, Вики, проходи, — улыбнулась Лилит и пригласила жестом присесть рядом с ней на диванчике у окна. — Будешь чай?       — Да, спасибо… Как ты? Смогла отдохнуть? — спросила я. — Ночь прошла для тебя тяжело, я уже знаю.       — Не тяжелее, чем у тебя. Я разговаривала с Люцифером, от него узнала, что вы с Мальбонте тоже ввязались в бой, прилетев сюда на драконе. Это правда?       — Да, все так. Мальбонте нашел раненого дракона, вылечил его и приручил. Я сама узнала накануне.       — Этот мужчина полон сюрпризов, — усмехнулась Лилит, подавая мне чашку с ароматным чаем. — Никогда не знаешь, что он выдумает. Повезло мне, Люцифер простой и у него всегда все на лице написано…       — Я познакомилась с одной девушкой, ее зовут Каллисто, — ухмыльнулась я. — Она была вместе с Люцифером и он представил мне ее.       — Да, я ее знаю, — голос Лилит стал серьезнее. — Эту девушку он поселил во дворце некоторое время назад. Я с ней познакомилась, но она не произвела на меня особого впечатления. Красивая, но ума небольшого. Сама понимаешь, к Люциферу с этим я не лезу и его выбор с ним не обсуждаю.       — Я думаю, что ты права. Если ему начать об этом говорить, он тут же начнет злиться.       — Но также я уверена, что он привез эту девушку, чтобы показать ее тебе. Неловко это признавать…       — Значит, мне не показалось, — вздохнула я, отводя взгляд. — Это немного обидно.       — Тебя не должно это обижать, дорогая, — махнула рукой Лилит. — Мужчины ведут себя зачастую как дети, а у Люцифера не так много способов вызвать у тебя эмоции, вот и пользуется всем, что у него есть.       — Мне обидно от того, что он считает, будто со мной можно так себя вести, — нахмурилась я. — Похоже, он не особо меня уважает.       — Это большой минус его воспитания. В нем очень мало эмпатии. Мы, конечно, демоны, но это не означает, что нужно быть сволочью.       — Я не могу сказать, что Люцифер сволочь. Это совсем не так. Я благодарна ему за помощь… Кстати, я хотела спросить… В Мальбонте и Люцифера, по его словам, стреляли какими-то белыми стрелами. Что это такое?       — Ох, это очень опасная вещь, — помрачнела Лилит. — Их изготавливали из особой редкой древесины, я думала, что от нее уже везде избавились за столько лет. Я даже название не вспомню… Но в библиотеке точно найдешь, если тебе интересно. Все, что я знаю — раны от этих стрел весьма болезненные и долго заживают.       — Черт, — я опустила лицо на руки, чувствуя, как меня начинает мутить. — Это плохо. У Мальбонте рана от этой стрелы.       — Тогда за ним нужен уход. Ему не стоило куда-то идти с таким ранением.       — Я пыталась его остановить, но он такой упрямый! Как он не понимает, что от его жизни зависит все, что мы так долго и с таким трудом строили…       — Мужчины! — раздраженно процедила Лилит и хлопнула по столу так, что наши чашки опасно задрожали. Ее зеленые глаза начали гореть, словно пламя, но быстро вернули себе прежнее спокойствие. — Строят из себя героев, не думая о тех, кто за них переживает. Представить не могу, что должно случиться, чтобы они взялись за ум.       — Не знаю, — почему-то возмущенный вид Лилит меня рассмешил, и я еле сдержала улыбку. — Ответственность? Ну, у Мальбонте и Люцифера ее предостаточно…       — Наверное то, что сильнее ответственности. В мире мало подобного…       — Что например? Что сильнее долга?       — Страх, — коротко ответила Лилит и проницательно посмотрела мне в глаза. — Не тот трусливый страх, когда спасаешь свою шкуру… Страх за другого, за того, кто очень дорог. Этот ужас ни с чем не сравнить, правда? Когда летишь сломя голову, забыв обо всем и в голове лишь одно желание — уберечь. Вот тогда забываешь о долге и ответственности за какие-то вещи, вмиг ставшие глупостью.       — Не хочу никогда больше испытывать нечто подобное, — покачала я головой. — И никому не желаю.       — Иногда мы решаем сделать то, что подвергнет нас риску. Без этого никак, правда же? В любом случае, из-за этого решения кто-то будет переживать. Но разве это останавливает, если веришь, что так нужно?       Странно было слышать все это от Лилит после того, как она сама возмущалась из-за темы нашего разговора. Ее проницательные зеленые глаза, казалось, сканировали меня, словно рентген.       — Ты уже знаешь, что я собираюсь сделать? — неуверенно спросила я.       — Что именно не знаю, но ты сама только что призналась, что какие-то планы есть, — пожала плечами Лилит. — Поделишься? Обещаю, останавливать не буду.       — А зачем же тогда знать?       — Если что-то пойдет не так, то хотя бы я буду в курсе. Разве это плохо?       — Ладно, — кивнула я, собираясь с мыслями. — Есть подозрения, что истинная цель тех, кто устроил пожар — это наш с Мальбонте дом, а точнее мы сами. Нас, возможно, хотели застать врасплох.       — Но вас же не было в доме, какой в этом смысл? — нахмурилась Лилит.       — Видимо, защита все же действует и Эона не может отследить наши перемещения. Как по мне, это доказывает, что среди нас нет предателя, который как-то дал бы ей обо всем знать. Если бы он был, то Эоне все стало ясно.       — Осторожнее с такими мыслями… Всегда надо быть начеку, поняла? Мало кому можно доверять полностью. Кому ты доверяешь на сто процентов?       — Мальбонте, тут даже обсуждать нечего, — не задумываясь, ответила я. — Он мой муж, я его люблю и…       — Неправильно мыслишь, — покачала головой Лилит. — Ты не всегда сможешь опираться лишь на любовь, иногда нужен холодный ум, чтобы в период сомнений, у тебя даже мысль не проскользнула, что ты не можешь ему доверять.       Слова Лилит застали меня врасплох. Я еще никогда не задумывалась о доверии так, как предложила это сделать она. Опираться не на любовь, а на хладнокровный расчет? Стоило подумать об этом, как внутри все сразу сжималось от тревоги.       — Мальбонте всегда делится со мной всем, что происходит, — тихо произнесла я, глядя на дно опустевшей кружки. — Не утаивает даже того, что мог бы. Он всегда бросался на мою защиту, старался оградить меня от опасности. К тому же, Мальбонте старается сделать меня сильнее, начал тренировать… Вот на чем строится моя уверенность в нем.       — А Вергилий? Ты ему полностью доверяешь? Ты так печешься о нем, вы стали неразлучны… Не боишься, что Мальбонте начнет ревновать?       — Нет-нет, что ты. Это вообще не тот случай. Вергилий — один из сильнейших бессмертных, но он уязвим. Я отчего-то так явственно чувствую, что должна его защищать… У меня нет сомнений в том, что ему можно доверять. Это что-то вроде чутья, понимаешь?       — Интересный он ангел, конечно, — задумчиво произнесла Лилит. — Появился так внезапно, а завоевал уже не одно сердце. Я слышала, как девушки шептались в госпитале. Говорили, мол, какой красавец, жаль, что слепой.       — Слепота совсем ему не мешает и не портит, но причину недуга хотелось бы узнать. Увы, Вергилий ничего не помнит о том, почему он ослеп.       — Он идет с тобой, так? Он, в случае опасности, тебя убережет?       — Да, либо он меня, либо я его, как и всегда, — кивнула я. — А сейчас мне пора. Спасибо за чай.       — Могу я что-то сделать для тебя, чтобы помочь? — серьезно спросила Лилит.       — Да, есть одна просьба, — я вытащила из потайного кармана плаща несколько запечатанных конвертов и протянула ей. — Они подписаны, отдай их тем, для кого они предназначены.       — Конечно, займусь этим прямо сейчас, — Лилит лишь взглянула на конверты и отложила их в сторону. — Будьте там осторожны.       — Мы готовы ко всему, я надеюсь. Будь у меня возможность, я бы с собой отряд взяла, но это не тот случай. Нужно действовать тихо. Постараемся вернуться так быстро, что никто и не заметит нашего отсутствия. Скоро увидимся.       Я кивнула на прощание и быстро удалилась из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Пока я шла до лазарета, мое сердце гулко билось, как перед прыжком в ледяную воду. Тревога и напряжение отдавались в груди тяжелым давящим чувством. Я думала о том, правильные ли решения приняла и чем это все обернется. Но пути назад уже не было — будь что будет. Делать что-то уже сейчас — необходимость, а бездействие редко приводит к хорошему исходу.       Оглядевшись, я вышла в коридор и увидела, что Вергилий уже ждет меня у двери лазарета. Его новая одежда смотрелась на нем непривычно — черная футболка с длинными рукавами, плотные черные брюки, высокие ботинки и кожаный жилет. Я быстро подошла к нему и коснулась плеча.       — Готов идти? — тихо спросила я.       — Да, — кивнул Вергилий. — Сказал лекарям, что ты мне комнату выделила и я буду там.       — Замечательно. Так никто ничего не заподозрит насчет тебя. Как Лой?       — Выздоравливает. Завтра его уже хотят выписывать, но переночует он в лазарете. Когда я ушел, он спал.       — Высшие силы пока уберегают моих друзей от беды, — тяжело вздохнула я. — Надеюсь, так будет и дальше… Ладно, идем, пока нас никто не увидел.       Вергилий ничего не ответил и просто последовал за мной к выходу из Цитадели. Я несколько раз останавливалась и прислушивалась к звукам, чтобы мы могли проскочить незамеченными. Вергилий шел так тихо, что позавидовал бы даже дикий лесной кот. Вскоре мы вышли на улицу и быстро спустились по лестнице, скрытые темнотой ночи. Факелы не были зажжены, фонари не горели привычным мерным светом и поэтому мало кто смог бы нас сейчас заметить. Я решила, что добираться какое-то время будем пешком, а в небольшом парке рядом с Цитаделью взлетим в воздух так высоко, чтобы тучи скрыли меня и Вергилия.       Когда мы оказались на нужном месте, я огляделась и прислушалась — нет ли посторонних звуков вокруг.       — Я никого не слышу, — прошептал Вергилий. — Летим?       — Да, но как можно тише...       Я широко раскрыла крылья и сделала один большой взмах, очень быстро оказавшись в небе. Вергилий через пару секунд присоединился ко мне, ориентируясь по звуку, но я все же протянула к нему руку и легко коснулась его пальцев. Мы поднялись к самым облакам и нас обдало холодным воздухом. Мое теплое дыхание выходило изо рта клубами легкого пара. Пальцы тут же замерзли, и я представила, что сижу в теплой комнате у камина. Тело послушно поддалось этой мысли и холод больше меня не тревожил. Еще до вылета мы с Вергилием выбрали место для приземления — на заднем дворе, в саду. Дверь второго входа вела в спальню — именно оттуда мы и решили начать осмотр дома. Приземление вышло тихим и, не теряя времени, мы с Вергилием подошли к двери дома. Я взялась за ручку, глубоко вдохнула и очень осторожно открыла дверь. Как я и ожидала, она была не заперта.       Дом встретил нас полнейшей темнотой и глухой тишиной. Я посмотрела на Вергилия — он из-за слепоты даже не пытался вглядываться во тьму. Вместо этого он напрягся, словно тетива и теперь прислушивался к тому, что происходит в доме.       — Слышишь что-то? — прошептала я как можно тише.       — Вроде бы нет, — покачал головой ангел. — Но я чувствую, что недавно здесь были. Можно даже ощутить след.       Вергилий поднял ладонь вверх и на ней появилась маленькая песчинка, которая сияла белым спокойным светом. Она освещала небольшое пространство перед нами, но еще от нее в разные стороны, словно струйки дыма, тянулись тонкие сияющие дорожки.       — Что это? — еле разжимая губы, спросила я.       — Тот самый след, — ответил Вергилий и сделал несколько уверенных шагов вперед, к шкафу, который стоял около зеркала. Я последовала за ним.       — Зачем им наш шкаф? Что мы вообще могли тут прятать?       — Я думаю, что искали не только в шкафу — обыскивали весь дом.       Я внимательно осмотрела шкаф — ничего не пропало. Тоже самое мы проделали со всеми ящиками, шкафчиками и полками в спальне. Я посмотрела даже под кровать, но ничего подозрительного не заметила. Казалось, что тот, кто оставил след, просто бесцельно бегал и шарил по комнате. Поняв, что здесь ничего подозрительного нет, мы с Вергилием вышли из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Я старалась идти так тихо, как только могла. Мне все время казалось, что я топаю, словно мужчина под сто килограмм. Я то и дело оглядывалась на каждый нежданный звук, на скрип половицы и шум ветра за окном. В таком напряжении мы пересекли коридор и зашли в обеденный зал.       Полная луна вышла из-за туч и теперь ее свет заливал пространство вокруг нас. Я расстегнула застежку на плаще и повесила его на стул. Ковер сделал наши шаги совсем тихими, и я теперь ступала более уверенно. Приглядевшись к свету, что расходился от песчинки в руке Вергилия, я начала осматривать места, куда заглядывали те, кто ворвался в дом. И опять же, я не могла обнаружить пропажи — все было на своих местах, как и всегда. У меня появилось стойкое ощущение, будто меня попросту водят за нос, пытаясь запутать. Я оглянулась на Вергилия, который осматривал буфет и заметила, что дверь, ведущая в следующую комнату слегка приоткрыта. Сердце пропустило один удар, когда я увидела высокую тень, метнувшуюся в сторону Вергилия. Я хотела крикнуть, но тут же почувствовала рывок за волосы назад и упала на спину.       — Вики! — услышала я голос Вергилия и уже хотела поднять голову, но меня кто-то крепко прижал к полу и, взяв за голову, со всей силы ударили затылком о паркет, не застеленный ковром.       Из меня будто вышибли дух, но я не собиралась сдаваться. Выхватив припрятанный в кармане штанов кинжал, я схватила за ногу нападавшего, который уже направлялся в сторону Вергилия. Одним ударом я вонзила кинжал ему в щиколотку и услышала крик, по которому я поняла, что это мужчина. Он рухнул на пол от боли, но уже собирался подняться, когда я набросилась на него и со всей силы воткнула нож в горло. Времени проверять, умер он или нет, у меня не было. Я подскочила и рванула к Вергилию. Он был жив и отбивался от того, кто напал на него. Словно бешеный зверь, я бросилась к ним и ударила наугад, но меня тут же кто-то отшвырнул в сторону. Я сильно ударилась о буфет головой и услышала, как жалобно хрустнуло дерево. Боль тут же пронзила затылок, но передышки мне не дали. Надо мной навис еще один и, подняв на ноги, вонзил в меня нож. В последний момент я дернулась, и он попал не в грудь, а в плечо. Сдержав крик боли, я выдернула нож и пырнула напавшего меня в живот, а следом провернула и дернула вверх. Он вскрикнул и упал на пол, а я снова посмотрела на Вергилия. Он в этот момент схватил напавшего и со всей силы ударил его головой о буфет, да так, что треснули стекла в дверцах. Я, не теряя времени, направила энергию изнутри себя в ладонь и швырнула ее вверх, зажигая свечи на люстре. Комната тут же наполнилась светом.       Сделав несколько глубоких вздохов и слегка пошатываясь, я оглядела зал. Все, кто на нас напал, лежали без движения, но я не собиралась доверяться удаче. Достав спрятанные в одежде золотые лески, я связала по рукам и ногам тех, кто остался жив, Вергилий проделал то же самое. Наконец, когда я убедилась, что все нападавшие обездвижены, я подошла к ангелу и облегченно обняла его. Он выглядел спокойным, но тяжелое дыхание выдавало волнение.       — Ты в порядке, тебе не навредили? — спросила я, оглядывая его с головы до ног. — Я цел, а вот тебя ранили, — обеспокоенно сказал Вергилий и поднес ладонь к моей ране в плече.       — Все нормально, сейчас не до этого… Эти двое живые?       — Да, живые, но очнутся не скоро. Хочешь их добить?       — Нет, ни к чему, от мертвых мало толка, — покачала я головой. — Один и так мертв, а это лишь потерянная возможность узнать что-то полезное. Тех двоих я лично не знаю, посмотрю, кто напал на тебя.       Я обошла Вергилия и присела рядом с одним из напавших на нас, убрав с его лица капюшон. Это был достаточно молодой на вид демон. Его я тоже не узнала. Приблизившись к следующему, я по длинным светлым волосам поняла, что это девушка. Отбросив их с ее лица, я отскочила на шаг в сторону и почти упала на пол, но ко мне подскочил Вергилий и удержал меня от падения.       — Что такое? — удивленно спросил Вергилий, поднимая меня на ноги. Я крепко схватила его за руку, еле дыша. Лицо девушки ангела, светлое и улыбчивое, вспыхнуло у меня в голове.       — Я ее знаю, — еле проговорила я. — Она работает в лазарете, она лечила тебя, приносила мне чай…       — Ты уверена? Это точно она?       Я только прошептала что-то и, подойдя к столу, присела на один из стульев, спрятав лицо в ладонях. У меня в голове не укладывалось то, что эта девушка, казавшаяся мне такой заботливой и милой, только что напала на нас. Я почувствовала, как сердце сковывает страх. Мысль о том, что враг оказался настолько близко, убивала меня.       — Вергилий, надо поднять ее и посадить на стул, а потом связать, — твердо произнесла я, собравшись с силами.       — Может, вызвать кого-нибудь сюда? — предложил он. — Найдем кого-нибудь на улице и дадим обо всем знать…       — Нет, Вергилий. Я хочу допросить ее без лишних ушей и глаз. Помоги мне.       Я выдвинула стул, и мы усадили девушку на него, привязав к нему золотой леской. Голова ее тут же опустилась вниз — она практически висела на своих путах. Я смотрела на нее и чувствовала, будто меня затягивает в какую-то темную трясину. Мне до сих пор не верилось, что эта девушка, будучи целителем, могла участвовать в делах Эоны.       — Я могу привести ее в сознание, — тихо сказал Вергилий.       — Это было бы неплохо, — кивнула я напряженно. — Давай.       Вергилий присел перед девушкой на корточки, положил руки на ее голову и грудь, прикрыл глаза и зашептал что-то себе под нос. Несмотря на ситуацию, его тихий голос придал мне сил. Через пару минут девушка слегка дернулась и медленно приподняла голову. Вергилий тут же отошел от нее и встал позади меня. Пленница подняла на меня немного замутненный взгляд, а затем сплюнула на пол кровь, видимо, появившуюся во рту от удара. Затем, наверное, поняв, кто стоит перед ней, она улыбнулась мне, обнажив окровавленные зубы. Меня передернуло от этой картины — передо мной, казалось, был кто-то другой, а не та улыбчивая целительница. В синих глазах ангела я увидела настоящую тьму.       — Почему не убила? — спросила она, перестав улыбаться.       — Как тебя зовут на самом деле? Ты, вроде бы, называлась Мирой, верно? — проигнорировала я ее вопрос. — Будешь молчать…       — Лита… Меня зовут Лита. Тебе это что-то дает?       — Почему врала? Не просто так, да?       — Конечно, не просто так, — ухмыльнулась ангел. — Мы все стали называться другими именами… на всякий случай.       — Можешь не волноваться, — пожала я плечами. — Практически все, кто устроил пожар, мертвы. Остальных ждет допрос, как и твоих дружков.       — А мне, видимо, оказана большая честь, госпожа?       — Да, безусловно… И, если расскажешь все сама, к пыткам я прибегать не буду. Выбор за тобой. Сколько вас, где собираетесь, как получаете указания?       — Не знаю, сколько нас, но достаточно, чтобы выполнить то, что предначертано, — спокойно ответила Лита. — Собираемся всегда в новом здании, в тайных местах. То, что нам нужно делать, узнаем от тех, кто повыше таких как я. Им много лет, они старые и мудрые, продумывают все наперед, могут общаться с… ней.       — Боишься начальство по имени называть? — нервно рассмеялась я. — Не переживай, мы знаем, как ее зовут.       — Нам не разрешено. Имя повелительницы позволено произносить лишь тем, с кем она общается напрямую. Она отдает приказы, а мы их выполняем.       — Как вы смогли попасть сюда незамеченными? — вдруг спросил Вергилий. — Что за хитрость?       На этот вопрос Лита не торопилась отвечать. Она заерзала на месте и не смотрела в глаза. Прежняя самоуверенность мгновенно испарилась. Я поняла, что Вергилий задал важный для дела вопрос. Подождав с минуту, я взяла с пола горстку битого стекла и поднесла его к лицу Литы.       — Если не будешь говорить, я заставлю тебя это прожевать, — тихо произнесла я. Девушка тяжело сглотнула.       — У нас есть метки, — недовольно ответила она. — Они нас прячут от тех, кто может видеть спрятанное. Нас предупреждали, что кто-то может видеть все, что мы делаем.       — Эона знает обо мне, — мрачно произнес Вергилий. — Вы поэтому пытались меня вырубить, а не убить?       — Нам приказали доставить слепого ангела, больше ничего не знаю.       — А меня приказали убить? — спросила я.       — Нет, но сказали, что нужно сильно ранить, чтобы долго не могла оклематься, — покачала головой Лита. — Приказа убить никогда не было, лишь травить, а потом покалечить.       — Травить? — не поверила я своим ушам. Резко стало трудно дышать, будто из меня вышибли дух. — Каким образом?       — Все, что ты пила, было отравлено, — довольно улыбнулась Лита. — Это было мое личное задание.       Внезапно она истошно закричала, словно от жуткой невыносимой боли. Девушка извивалась на стуле, как будто в припадке. Я пыталась понять, в чем причина и посмотрела на Вергилия. Его белесый взгляд буквально прожигал Литу насквозь.       — Вергилий! — я схватила его за плечо и развернула к себе, чтобы он больше не смотрел на нее. — Не нужно, она все расскажет…       — Я не смог себя остановить, — тяжело дыша, ответил ангел. — Даже не понял сначала, что делаю… Прости.       Я погладила его по плечу и вновь повернулась к Лите, которая перестала кричать, но из-за перенесенных страданий теперь выглядела еще хуже и больше не могла сидеть прямо.       — Что за яд? — тихо спросила я у нее.       — Не знаю, — покачала головой Лита. — Мне никто не говорил о его действии. Я думала, что он убьет тебя, но, видимо, его суть в другом… А может, он действует медленно и ты будешь умирать долго и мучительно.       — Чем я тебя обидела? Ты меня ненавидишь, я это вижу… Но в чем причина?       Я услышала протяжный вздох, который перешел в тихий стон. Лита подняла на меня злые глаза — они стали влажными и красными. Я поняла, что нашла нужную точку давления.       — Я тебя ненавижу, потому что ненавижу его, — тихо произнесла Лита. — Перед тем, как Мальбонте возродился, Бонт сидел в башне… Но ты и так это знаешь, сама его оттуда вытащила. Дверь в башне, где находился Бонт, охраняли архангелы. Один из них был моим отцом. Ему тогда очень досталось… А потом он погиб в сражении с армией Мальбонте. Вот и вся история.       — То есть ты ненавидишь меня и Мальбонте, потому что ангелы Цитадели решили напасть на его лагерь вместо того, чтобы просто отойти в сторону, — подытожила я. — Хотя, какой смысл, до тебя все равно не дойдет то, что я могла бы еще сказать.       — Твой отец выбрал не ту сторону, — твердо произнес Вергилий. — Нельзя зло прикрывать добром, особенно тем, кто отвечает за правосудие.       — Правосудием будет свергнуть тирана! — Лита в мгновение ока из ангела превратилась в настоящую фурию. Белки ее глаз налились кровью, а на губах даже появилась красная пена. Ее метало на стуле из стороны в сторону, девушка топала ногами и вырывалась с такой силой, будто в нее что-то вселилось.       Мы с Вергилием схватили Литу за руки и теперь со всей силы прижимали их к подлокотникам стула. Казалось, еще секунда — и она сорвет с себя леску, а нас разорвет на кусочки. Вергилий вдруг отпустил руку Литы и схватился за ткань ее плаща на груди. Он дернул его в сторону, обнажив ключицу девушки. Я тут же увидела полыхающий красный знак в виде пятиконечной звезды, внутри которой находились круг, вписанный в него месяц и две змеи, пожирающие друг друга.       — Ее метка, — кивнула я уверенно. — Она, кажется, так на нее и влияет.       — Это как насильно к ангелу в душу демона подселить, — покачал головой Вергилий. — Она проклята теперь навсегда.       — В каком смысле проклята? Что ты имеешь ввиду?       — Она больше не сможет творить добро, делать что-то хорошее, как ангел. У нее внутри столько боли и гнева — их и использовали для разрушения, тьмы. Это чуждо ангелам, ее свет отравлен.       — Можешь попробовать ее успокоить? — спросила я, чувствуя, как к злости примешивается чувство жалости. — Пусть уснет.       Вергилий тихо вздохнул и положил ладонь на голову Литы. Девушка мгновенно замерла, перестав дергаться из стороны в сторону. Я слышала ее дыхание — тяжелое, прерывистое и болезненное. Казалось, что ей было невыносимо даже просто сидеть на стуле. Я отвернулась от Литы, не в силах больше видеть ее лицо. Она не была мне близким человеком, я не думала о том, нравится она мне или нет. Но эта девушка была той, кому я верила. Она улыбалась, заботилась, лечила… Это оказалось больнее, чем я могла бы подумать. Страшно было представить, что со мной случится, если я вдруг узнаю о причастности к делам Эоны кого-то из друзей. Липкий и холодный страх медленно, но верно заползал мне в сердце, отравлял мысли и причинял боль. Я отчетливо осознала в этот момент, что очень скоро все узнаю и это знание причинит мне много страданий. Странно, но сейчас мне стало практически все равно — я слишком устала переживать об этом и просто смирилась.       Я смотрела в окно, на черное небо, которое внезапно озарилось ярким сиянием тысяч полосок света. Это зрелище было настолько невероятным, что я даже не сразу поверила своим глазам. Ночь словно превратилась в день.       — Вергилий, сегодня звездопад, — тихо произнесла я, думая о том, как странно звучат мои слова сейчас, когда думать о подобных вещах даже нет времени. — Я и не знала. Так красиво…       — Странно, я неплохо чувствую такие вещи, а сейчас ничего, — ангел перестал держать голову Литы, и она безвольно опустилась вниз, скрыв лицо за волосами. Он подошел ко мне и свет звезд отразился в его глазах, заставив их сиять. Мне даже почудилось на мгновение, что Вергилий видит то, что происходит на небе — настолько завороженно он смотрел в окно.       — Совсем ничего? — удивилась я.       — Почти… Вики, сюда идет Мальбонте, и он очень зол.       — Черт, наверняка бесится, что не предупредила его. Не бойся, он тебя не тронет, не позволю.       — Я его не боюсь, — покачал головой Вергилий. — Меня другое тревожит.       Я не успела спросить ангела о причине его тревоги, потому что в комнату вломился Мальбонте в сопровождении по меньшей мере десятка ангелов и демонов. Он сделал несколько шагов вперед, глядя мне в глаза, а уже затем обратил внимание на пленников, лежавших без сознания на полу.       — Это то, что я думаю? — спросил Мальбонте тихо и поглядел на рану в моем плече.       — Они нас ждали, но убивать не хотели, — пояснила я, осторожно подойдя к нему. — Прости, что не предупредила. Откуда ты узнал, что мы здесь?       — Мне об этом только ленивый не сказал, Вики! Дино, Мими, Люцифер! Почему знают все кроме меня, какого черта?! А ты, как ты позволил ей сюда пойти, почему не остановил? — Мальбонте за секунду преодолел комнату и навис над Вергилием. Ангел поднял на него глаза, и я увидела, что ни одна черточка его лица не дрогнула.       — Как я мог ее остановить? — просто спросил Вергилий. — Запереть? У меня таких полномочий нет. Вики не маленький ребенок, она правительница.       Мальбонте прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Успокоительный голос ангела действовал на всех, и он не был исключением. Я же просто радовалась, что мне не нужно защищаться и в который раз убеждать Мальбонте, что я способна за себя постоять.       — Всех в камеры, — приказал Мальбонте тем, кто прилетел с ним. — Допрошу каждого лично.       — С одной из них я успела немного побеседовать, — сказала я, кивнув в сторону Литы, которую уже выносили из комнаты под руки. — Она работала лекарем в госпитале. Ты ее видел.       — Отличная новость, черт бы их всех побрал… Прямо у нас под носом.       — Это не самое плохое, — вмешался Вергилий и голос его теперь звучал не так спокойно. — Эта девушка какое-то время травила Вики. Она не сказала, чем и сколько, но факт остается фактом — это может быть очень опасно.       — И опять же, я узнаю это не в первую секунду, а только сейчас, — Мальбонте не смотрел на меня, и я поняла, что сейчас его лучше не трогать. — Ну и куда идти? Я больше не доверяю никому в этом лазарете.       — Именно поэтому я здесь, — кивнула я. — Не уверена, что там больше нет никого, кто мог быть с ней заодно. Да и я не думаю, что травили меня с целью убить. Тогда бы и здесь со мной не церемонились, а меня просто хотели вырубить.       — Если бы тебя хотели просто убить, я бы волновался меньше, потому что это решить проще, — недовольно процедил Мальбонте. — Для чего нужно травить кого-то, если смерть не нужна?       — Ну, яды бывают разного действия, например, чтобы ослабить разум, подорвать здоровье, — пожал плечами Вергилий. — Вариантов много. Я не специалист в этом.       — Выбора нет, придется обращаться за помощью в Цитадель, — подытожила я. — Или кто-то сможет организовать выезд специалиста по ядам на дом?       Мальбонте поджал губы и прикрыл глаза, явно обдумывая, что делать дальше. Я решила не лезть к нему с советами — ему, очевидно, было не до этого. Странно, но страха у меня не было, даже малейшего волнения. Я словно находилась где-то далеко отсюда и наблюдала за всем происходящим со стороны. Будто это все не со мной случилось и не я нахожусь в опасности, а кто-то другой, кого я даже не знаю.       — Вики, — наконец, обратился ко мне Мальбонте. — Ты вместе с Вергилием отправишься в госпиталь. Обратись за помощью, пусть тебе обработают рану, но об отравлении ни слова. Расспросите остальных лекарей об этой девушке, следите за их реакциями. Может, кто-то себя выдаст…       — А ты? Ты опять оставляешь меня? — спросила я устало.       — Мне нужно найти тех, кому я могу доверять, и кто поможет установить, каким ядом тебя травили. Что ты пила или ела в последний раз?       — Пила чай вместе с Лилит… Ты ведь не думаешь, что она…?       — Я подозреваю всех, — твердо прервал меня Мальбонте. — Никто не будет исключением. Буду допрашивать всех. А сейчас летите, нельзя терять время.       Я посмотрела ему в глаза — холодные и как никогда черные, словно непроглядное ночное небо. Я хотела что-то сказать ему, обнять и прижаться к нему, но внутри появилась странная болезненная преграда. Казалось, передо мной стоит не мой муж, а кто-то чужой, странный и далекий. Я стояла как вкопанная, пока меня, слегка взяв за локоть, не повел за собой Вергилий. Мы вышли из комнаты в полной тишине, оставив Мальбонте одного.       Когда мы, наконец, покинули дом, я оглянулась на него, словно это был последний раз, когда я смотрю на него. Почему-то эта странная непонятная мысль тугим узлом поселилась внутри, расползаясь, словно липкое черное месиво. Я отвернулась и зашагала прочь, так как сил лететь у меня не осталось. Вергилий ничего не сказал на это и просто пошел следом за мной.       — Так странно, — вдруг сказал он спустя несколько минут молчания. — Я ожидал, что ты будешь напугана, но я чувствую только твою печаль… Почему?       — Иногда я жалею, что ты все так тонко чувствуешь, — усмехнулась я. — Мне и правда не страшно. Меня это и саму удивляет. А вот печаль… Не знаю, стоит ли вообще такое обсуждать, это просто…       — Любовная тоска?       — Похоже на то, да. Странно обсуждать это с тобой, но в последнее время мало кто был настолько посвящен в наши с Мальбонте дела помимо тебя.       — Ты переживаешь, что его чувства ослабли, — предположил Вергилий. — Ты боишься, что из-за всех трудностей, у вас не осталось времени просто друг друга любить.       — Да, все именно так, — согласилась я, чувствуя досаду от того, что это было так очевидно. — Может, ему надоело возиться со мной. Я слабая. Наверняка, он от этого устал.       — Это не так, — покачал головой ангел и улыбнулся лишь уголками губ. — Если бы он был способен причинить тебе боль или обидеть, я бы постарался тебя от него оторвать. Неважно как, но я бы придумал. Но я чувствую другое. Он не от тебя устал. Мальбонте каждый день своей жизни борется с тем, что сидит внутри. Это огромный труд, он изматывает.       — Шепфамалум, — догадалась я. — Стыдно признать, но я порой забываю о нем.       — Да, потому что Мальбонте не хочет, чтобы ты переживала. Ему очень трудно, он устал от голоса в своей голове. А не сдается он не только из-за упрямства, но и еще и из-за тебя. Ты ему дороже всех. Больше у него никого нет. Как же он может отказаться от тебя?       — Мне надо почаще об этом вспоминать. Я ужасная эгоистка. Спасибо, что сказал мне все это.       — Не за что, — улыбнулся Вергилий. — Пусть твоя печаль уйдет вместе с этими падающими звездами.       Я посмотрела на небо, устланное сияющими полосами. Они переплетались, скрещивались, соединялись… Во рту появилась неприятная горечь, а в груди и животе будто начал полыхать огонь. Все поплыло перед глазами и, не успев даже понять, что со мной происходит, я погрузилась в убаюкивающую темноту.