Изабелла Поттер

            Утро следующего дня было встречено мной пробудкой от ночного кошмара. Я проснулся в холодном поту, резко вскочив на кровати, чтобы практически сразу же рухнуть обратно. Призвав невербальный Темпус, я обреченно потер глаза. 04:34... Видимо, я больше не смогу заснуть. Не после увиденного мной кошмара, где Дурсль издевается над моей малюткой Беллой. Сегодня же потребую над ней полной опеки, надо будет силой ее выбью у всех этих бюрократов.       Сразу же вспоминается вчерашний день, когда мы обсуждали все нюансы поведения девочки на слушании, которые все сводились к тому, что Белла будет держаться рядом со мной на протяжении всего процесса, не отходя ни на шаг. Она внимательно меня слушала и во всем соглашалась, единственными ее словами вчера стали: «Я полностью доверяю вам, декан!». Иногда ее вера в меня просто поражает, хотя может это из—за того, что она во мне видит защиту, после того, как я забрал из дома без каких—либо усилий. Правда, это не так... Я прилагал огромные усилия тогда, чтобы не сорваться и не прибить их к мордеровой бабушке, а соблазн был просто нереальный.       Несмотря на то, что я бы еще полежал, спать я уже однозначно не мог. Да и не сильно хотелось возвращаться в ночной кошмар... Срочно, нужен холодный душ, чтобы остыть и привести себя в порядок. И хотя я старался растянуть это занятие подольше, уже через полчаса был полностью готов и собран. Разумеется, только физически, до моральной готовности мне было ой как далеко: мое взвинченное состояние не смог бы увидеть только слепой или полный идиот.       —Хонки! –пробасил я и уже через мгновение передо мной с громким хлопком появился домовик. Он принялся раскланиваться и что—то невнятно лепетать, но очень скоро меня это достало... –Прекрати мямлить! Если говоришь, то говори по делу –как там Белла?       —Она сейчас дремлет, недавно заснула после очередного кошмара, но приступов, вроде вчерашнего, больше не было. Правда, что—то мне подсказывает, что юная леди Поттер скоро снова проснется после очередного кошмара...       —Приготовь в ее комнате плотный завтрак на двоих. За девочкой дальше наблюдать буду сам...       —Да, мастер Снейп, слушаюсь! –домовик поклонился, подметая своими огромными ушами пол, и исчез с очередным громким хлопком.       Потерев устало виски, я поднялся и направился в сторону выхода. Пять минут, и я уже входил в комнату ребенка. Со стороны спальни слышалась возня, поэтому пошел туда, ребенок, как и говорил Хонки, мучился кошмарами и был на грани пробуждения.       —Нет! Нет, не подходите! –плачущим голосом прохныкала Белла. Я сел рядом с ней, поглаживая ее по плечу. Не знаю почему, но похоже я стал для нее кем—то вроде гаранта спокойствия и защиты, и действую как—то успокаивающе. Но это даже к лучшему... Правда от пробуждения сейчас ее это не спасло, девочка резко подскочила, раскрывая глаза. –Ох...       —С добрым утром, Белла.       —И вас с добрым, сэр. Давно вы проснулись?       —Где—то с минут сорок тому назад... –задумчиво проговорил я. –Домовик говорил, что тебя мучали кошмары, —немного испуганный кивок. –Это не очень хорошо, особенно с учетом того, что придется весь день провести на ногах...       —Это, наверное, из—за нервов. Боюсь даже представить их реакцию на это слушание!       Да, это еще одна большая проблема, мало ли какая реакция у них будет, но хорошего ожидать не стоит. До сих пор не могу понять, как у милой и доброй Лили может быть такая озлобленная на весь свет старшая сестра? И где она смогла отыскать такого же озлобленного на все супруга? Наверное, это действие принципа «дурак дурака видит из далека» или как там магглы говорят...       Пока я размышлял девочка решила быстро умыться и одеться и при этом старалась не шуметь. Странно, видимо это еще одна привычка для того, чтобы на нее не обращали много внимания. Мне ничего не оставалось, кроме как покачать на все это дело головой и направиться на кухню, где уже был вкусный завтрак. Около пяти минут спустя пришла и Белла, она оделась в бежевый брючный костюм и белую водолазку с высоким горлом, поверх которого на шее висел кулон, доставшийся ей от матери с отголосками магии, на ногах были бежевые закрытые лодочки, свои длинные черные волосы девочка собрала в высокий хвост. На первый взгляд могло показаться, что она успокоилась, но глаза выдавали ее беспокойство и страх. Все же она просто ребенок, так рано познавший суровые реалии этого жестокого мира. Девочка тихо пожелала приятного аппетита и уселась на стул... Какая же она все же маленькая! Едва на стул может залезть, но при этом сильная!       Завтракали мы в полной тишине, которая начинала давить на нервы, но никто не пытался ее нарушить. Я не знал на что можно отвлечь мысли ребенка, а девочка, видимо, заметив мою задумчивость, старалась не отвлекать. Так продолжалось еще с час, может быть чуть больше, если честно я не засекал, после чего девочка стала прибирать со стола. В этот раз я остался и стал наблюдать за ней. Белла подтащила стул, осторожно взобралась на него, стоя при этом только на коленях, и стала мыть посуду. На все про все у нее ушло еще с минут пять, ну десять, и мы пошли в гостиную, присаживаясь как вчера на светлую софу, девочка сжалась в маленький комочек и принялась теребить кончики своих волос.       —Белла, —от моего голоса ушедшая в себя девочка вздрогнула и медленно повернулась ко мне. –Прости, я напугал?       —Нет, сэр, —несколько виновато проговорила девочка, качая головой. –Я просто задумалась...       —Что—то неприятное вспомнила? –виноватый кивок. –Сильно боишься?       —Очень, сэр. Так не хочется больше попадаться на глаза этим... людям...       На последних словах девочка буквально задрожала всем телом, и я не нашел лучшего выхода, чем сгрести ее в охапку и начать поглаживать по голове. Если Белла и была удивлена, то очень хорошо это скрыла, уткнувшись мне куда-то чуть ниже шеи. Мы так и сидели вплоть до того момента, как в комнату девочки не пришел Альбус.       —Вы уже проснулись? А я думал, что вас нужно будить...       —Нет, господин директор, мы с этим и сами справились. Встали, умылись, собрались, вот ждем-сидим... –четко отрапортовал я, так и не выпустив девочку, что успела напрячься. Дамблдор же очень внимательно нас оглядел и вскинул седую бровь. –Нервы шалят, успокаиваемся.       —Ясно, но для полного успокоения, к сожалению, у нас не осталось времени, —произнес директор, призывая Темпус, который показывал половину девятого утра. Как это не прискорбно, но спорить с директором у меня не было возможности, пора идти. –Белла, не волнуйся. Я и твой декан будем все время рядом, тебя больше никто не сможет обидеть...       —Я вам верю, сэр, но ничего не могу с собой поделать...       Директор сокрушенно покачал головой, внимательно осмотрел нас и вроде бы остался доволен. Сегодня нам предстояло общаться с магловскими служителями правопорядка, поэтому и я, и Альбус приняли решение одеться в более привычную им одежду. На мне ничего толком не изменилось, разве что не было длинной черной мантии, а директора было очень трудно узнать. Он был в твидовом костюме—тройке серо—коричневого цвета, рубашке на пару тонов светлее, а на шее был сиреневый галстук, что вообще не подходил к образу, но говорить об этом никто не стал. Пожилой волшебник протянул все еще держащейся за меня девочке руку, и мы апарировали прямо в здание суда. Белла моментально сжалась и начала испуганно озираться по сторонам, словно кого—то выискивала глазами. Хотя, может действительно выискивала, судя по тому, как резко она разворачивалась на любой громкий звук...       —Белла, —не очень громко позвал я ее, на что девочка едва не подпрыгнула, а после кинула виноватый взгляд. –Все будет хорошо, если попытаются тебе навредить, то очень пожалеют об этом. Их наказание будет еще строже, чем они уже заслужили, и поверь мне на слово, я не позволю им и на метр к тебе подойти...       —Спасибо, сэр. И извините... Я ничего не могу с собой поделать, никак не получается успокоится, словно меня насильно возвращают туда... –на глазах у ребенка стояли слезы, и я снова решил немного поддержать девочку, приобнимая ту за плечики, что уже тряслись от слез.       Альбус обеспокоенно смотрел то на девочку, то на меня. А я толком даже не представлял, что можно сделать для ребенка в такой ситуации, ведь мне еще вчера сообщили, что магическое воздействие должно быть сведено к нулю. Очень хотелось напоить девочку успокоительным, взять на руки и спрятать ото всех проблем, но тут к нам подошел молодой парень где—то двадцати лет.       —У вас все хорошо, —просто отлично, блядь, а что не заметно? Будто бы он не видит, что у ребенка истерика начинается... –Может принести успокоительное для девочки?       —Было бы очень кстати. Благодарю вас, молодой человек, —несколько обеспокоенным голосом ответил Альбус. Но пусть лучше он ведет светские беседы, я сейчас несколько не в том состоянии. Парень кивнул и исчез из поля зрения на десять минут, а когда вернулся, то держал в руках упаковку с белыми таблетками и стакан воды. –Спасибо. Белла, девочка моя, выпей и тебе станет полегче.       —Господин директор, давайте я, —протягивая руку за лекарством произнес я. Получив кивок со стороны старого волшебника, взяв стакан и выдавив из платины сразу две таблетки, позвал девочку, сидя рядом на корточках. –Белла, давай выпьем таблетку и немного посидим, а потом я постараюсь уговорить судью задать все вопросы в самом начале и уведу тебя отсюда, хорошо?       Всхлип. Кивок. Всхлип.       Девочка попыталась сама запить таблетки, но я не дал этого сделать после взгляда на ее трясущиеся руки. Аккуратно напоив ребенка, я прижал ее к себе, поднимая на руки. Обычно бойкая и сопротивляющаяся на подобную заботу девочка, сейчас прижалась, обнимая за шею и тихо всхлипывая, но все же потихоньку успокаиваясь... Ровно до того момента, как услышала громкие крики и возмущения за моей спиной. Я буквально ощутил, как девочку перетряхнуло, а потом она стала напоминать натянутую струну.       —Да как вы смеете? Я буду жаловаться на вас! –громкий и противный мужской крик прошелся по всему коридору. –У вас нет никаких прав задерживать меня и так со мной обращаться! Готовьтесь потерять работу!       Я повернулся лицом к этому... существу, человеком называть это слишком много чести, чтобы сжавшаяся Белла не увидела его так скоро. Кроме того, мне очень хотелось посмотреть ему в глаза, узнать присутствует ли там хоть крупица совести. Но ничего похожего даже на приблизительное понимание ситуации в этих маленьких, почти поросячьих, глазах не было. А едва он заметил нас, как разразился очередным ором, по—другому не скажешь.       —Ну а вы чего уставились? Дел других что ли нет?       —Нечего так разоряться, мистер Дурсль. Прекратите сопротивляться следствию, иначе мы будем вынуждены...       —Что вынуждены? Чего ты несешь, щенок? Готовься лишиться работы, я это безобразие просто так не оставлю...       —Мы будем вынуждены применить силу. К тому же, если вы ни в чем не виноваты, мы вас сразу же отпустим, но если же нет, то ваши действия повредят в первую очередь вам и вашей супруге, как отягощающие действия, —мне было очень жаль полицейского и одновременно с этим я испытывал восхищение его выдержкой, ведь зная себя, то давно бы уже прибил нахала за такое вопиющее поведение. Сразу видно, этот мужчина не впервые ведет настолько буйных подозреваемых в зал суда. Но доводы не были услышаны...       —Что?! –взревел Дурсль старший. –Вы и жену мою сюда приплели?       —Если для следствия потребуется, то и вашего сына, как вы выразились, приплетем, так что перестаньте, иначе сразу же отправитесь за решетку! –видимо даже у этого стойкого и крепкого человека кончилось терпение.       Дурсль продолжал что—то причитать, но уже более спокойно, видимо тюрьма его пугала. Я нехорошо ухмыльнулся, зная, что именно там он и окажется после слушания. Как и его дражайшая женушка... Внезапно я испытал какую—то непонятную вину перед Лили, она не раз говорила, что хотела бы наладить отношения с сестрой, а я сейчас активно способствую тому, чтобы она села на как можно более долгий срок. Конечно, это все ради безопасности маленькой дочери моей дорогой подруги, но совесть, дементор бы ее побрал, продолжала меня грызть. А потом неожиданно заткнулась на пару минут и начала советовать мне обратное, потому как Белла вновь начала плакать.       —Тише—тише, все будет хорошо. Не бойся, Белла, я не позволю кому—либо тебя обидеть... Чш-ш-ш... –ласково говорил я, стараясь убаюкать страх девочки.       —Извините меня за мой вопрос, конечно, но... –начал парень. –Это вы будете судиться с этой взбалмошной парой через двадцать минут?       —Да, молодой человек, а чем обусловлен такой интерес?       —Просто всем стало очень интересно почему это дело рассматривается в экстренном порядке. При том настолько экстренном, что даже не отсылалась повестка подозреваемым, а произошло самое натуральное задержание...       —Как тебя зовут, мальчик мой, —произнес Дамблдор.       —Ник Фьирем, сэр. Сегодня я буду секретарем на вашем деле...       —Тогда, Ник, ты скоро все поймешь. Единственное, что могу сейчас сказать только то, что мы хотим наказать обидчиков одного маленького, безобидного и очень напуганного ребенка, —на этих словах Фьирем посмотрел на перепуганную девочку, которую я все еще держал на руках и нахмурился.       —Что же такого нужно было сделать, чтобы так испугать ее?       —Я не буду пока этого говорить, чтобы тебя не осуждали в предвзятости. Ты услышишь и увидишь все в зале суда, в который нам стоит поторопиться...       —Да, время не ждет, —сказал я. А потом посмотрел на Беллу, та, почувствовав мой взгляд, подняла заплаканные глаза. –Как ты? Если хочешь мы может убедить судью оставить нас в коридоре и вызвать только на время дачи показаний...       —Я... Я справлюсь, сэр. Только, пожалуйста, не оставляйте меня одну...       —Я буду рядом, обещаю.       Девочка еще раз прижалась, а затем я спустил ее на землю.       —Извините, мистер Фьирем, а где здесь можно умыться? –вежливо спросила моя подопечная и парень, расплывшись в умиленной улыбке, указал на дверь в уборную. –Спасибо, сэр.       Пять минут спустя девочка была умыта, и нервно теребила свой кулон, постоянно что—то приговаривая, но настолько тихо, что никто не мог понять, что именно она говорит и кому. Ник Фьирем провел нас в небольшой зал суда и указал на места, отведенные для исцтов. По другую сторону безуспешно пытались усадить чету Дурсль, которая стала недовольно коситься на нас. Благо, пока не могли рассмотреть ни меня, ни Беллу. Сама же девочка прижалась ко мне, ее ощутимо трясло, но она держалась. Маленькая, храбрая «Принцесса Слизерина», как я услышал от студентов своего факультета, когда ходил к директору после случая на игре.       —Тишина, всем встать! Суд идет! –громко произнес Ник, когда на часах стукнуло ровно девять. –Сесть!       —Сегодня, третьего ноября тысяча девятьсот девяносто первого года, рассматривается дело о жестоком и неподобающем отношении к лицу не достигшему совершеннолетнего возраста. Истец –Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Ответчик –супруги Вернон и Петуния Дурсли, —спокойно произнесла женщина—судья. –Суд ведет –судья Элизабет Аманда Хаттер. Истец, изложите суду свое обвинение в сторону ответчиков.       —Благодарю вас, ваша честь, —поднимаясь с места, произнес Альбус. –Я директор частной закрытой школы в Шотландии, и в этом году под мое попечение перешла эта юная леди, —он указал рукой на чересчур бледную Беллу, которой пришлось встать, чтобы судья Хаттер ее увидела. –Мы с самого начала обратили внимание на ее излишнюю худобу и маленький рост, но девочка сказала, что всегда была миниатюрной и это не заслуживает внимания. Правда, недавно ей стало плохо, и она попала к школьной мед. сестре, где выяснилось, что вся спина девочки покрыта ужасными шрамами, было выявлено, что одна пара ребер неправильно срослась после перелома, а также серьезные проблемы с пищеварительной, иммунной и кровеносной системами. Полный отчет о состоянии ребенка, когда попал ко мне на стол, шокировал меня...       —Там было что-то еще кроме этих отклонений, мистер Дамблдор?       —Помимо вышеуказанных отклонений от здоровья был выявлен факт того, что девочка долгое время была прикована к инвалидной коляске, а также подвергалась неоднократному сексуальному насилию. Уже будучи в своей комнате, где живет девочка, она едва не задохнулась от ужаса своих воспоминаний. И если честно, если бы не ее друзья, которые решили навестить ее перед занятиями, то мы бы могли не успеть ее спасти. У малышки едва не отказало сердце, что было установлено специалистами из одного из самых элитных лечебных учреждений во всей Европе.       Судья нахмурила брови и закусила губу.       —Прошу передать мне медицинское заключение и доказательства побоев через секретаря заседания.       Едва отчет с лежащими поверх него фотографиями исполосованной спины Изабеллы попали в руки Нику, как тому поплохело и кинул быстрый неверящий взгляд в сторону Беллы, но стойко осмотрел все и передал в руки судьи Хаттер. Та пораженно вскинула брови, потом бросила сожалеющий взгляд на ребенка и уничтожающий в сторону Дурслей. Медленно и вдумчиво вчитываясь в текст медицинского заключения, она мрачнела еще больше. Улик было более чем достаточно, чтобы упечь пару упырей навсегда, но она должна была соблюдать порядок.       —Что ответчики могут сказать на обвинение?       —Это клевета на нас с женой, а все эти бумажки фикция! –тут же подорвался с места Вернон Дурсль. Он весь аж побагровел и вращал в сумасшествии свои поросячьи глазки, уже начиная поливать Альбуса грязью, но...       —Мистер Дурсль, воздержитесь от оскорблений в зале суда! –сурово произнесла женщина, стуча деревянным молотком. –Иначе я вас удалю, и вы узнаете вердикт суда после окончания слушания... –минуту она настраивалась, а потом уже более спокойно произнесла. –Суд вызывает для дачи показаний потерпевшую.       Я поднялся, помогая Белле дойти до кафедры, где она должна будет отвечать на вопросы. Персонал суда уже поставил небольшую табуретку, чтобы девочку было видно.       —Извините, сэр, но вы должны остаться на своем месте, —начала женщина.       —Не беспокойтесь, ваша честь, —произнес я, поднимая девочку на табуретку. –Белла, если будет плохо сразу говори. Я сяду неподалеку и сразу помогу.       Девочка несколько испуганно кивнула, но держалась хорошо. Моя умница!.. Я демонстративно показал руки и отошел к креслам, но сел ближе, чем в первый раз.       —Преставься, пожалуйста.       —Меня зовут Изабелла Лилиан Поттер, ваша честь, —несколько дрожащим голосом сказала девочка. –Мне полных одиннадцать лет и в этом году я пошла в закрытую школу в Шотландии, так как этого хотела моя мама. Она же и отправила туда заявление незадолго до своей смерти, как мне рассказал директор Дамблдор.       —Очень приятно Изабелла. Я вижу, что ты знакома с судебным процессом... Скажи, как так получилось, что такая малышка знает столь сложные вещи?       —В возрасте шести лет я стала инвалидом—колясочником и перестала выходить из дома, где жила. В то время мамина сестра, моя тетя, приносила мне изредка книги, среди которых было несколько по юриспруденции и процессу судопроизводства.       —Ясно, —пораженно произнесла женщина. –А теперь расскажи нам, пожалуйста, что с тобой происходило с...       —Года, мэм, —судья поперхнулась воздухом. –Мои мама и папа погибли, когда мне был год и с тех пор я жила вместе тетей, ее супругом и сыном, —Элизабет в очередной раз поперхнулась, но кивнула, призывая Беллу начать рассказ, но...       —Молчи, дрянь мелкая! –прошипел Дурсль, подскакивая с места.       —Тишина в зале суда! Еще одно замечание, мистер Дурсль, и я вас удалю из зала суда или сразу заключу под стражу. Продолжай, девочка моя, и ничего не бойся. Говори все как есть.       —В ночь гибели моих родителей меня отправили к единственному родственнику, к тете Петунье. Насколько я поняла, они с мамой серьезно поссорились или же вовсе никогда не ладили, потому что первое время меня хотели сдать в приют.       —Откуда... –с ужасом проговорила Тунья.       —У меня фотографическая память и я помню все, что вижу или слышу. Меня поселили в маленький чулан под лестницей, много ругали за все подряд, включая за проделки моего кузена, который говорил, что во всем виновата только я. В наказание меня часто запирали в темном чулане на несколько дней или недель, лишали еды, которую и без того едва давали, и били. Когда я была маленькой это было не так сильно, —я с ужасом сидел слушал тихий дрожащий голос девочки. Моей маленькой девочки, дементоры вас побери, и хотел свернуть шею обоим супругам, что сидели неподалеку. –Меня заставляли работать по дому еще до того, как я начала нормально ходить. Каждый день я работала в саду, пропалывая клумбы, убиралась в доме. К четырем я научилась практически всему, что умею сейчас: стирать, убирать, шить, готовить. Если у меня что—то не получалось с первого раза или Дадли, кузен, приходил и натаптывал грязь по всему дому, то ругали меня... Что я такая...       —Какая?       —Плохая... Очень мягко выражаясь…       Женщина кивнула и Белла продолжила свой рассказ. Она рассказала все и даже больше. Рассказала, как пошла в школу, как ее избили после объявления оценок за контрольную работу и чем все это закончилось. Слушая этот рассказ во второй раз, я вновь ощутил острую потребность в том, чтобы свернуть шею одной конкретной семье. Когда же дело дошло до изнасилований, то я услышал, как под моими пальцами сломался подлокотник кресла.       —Больше мне нечего добавить, ваша честь, —трясясь, как лист на ветру, закончила девочка. Она была еще белее, чем вначале своего рассказа и мне казалось, что вот—вот свалится в обморок.       —Белла, у меня будет только один вопрос. Фотографии твоей спины не подделка?       —Нет, ваша честь. Их делала школьная мед. сестра.       —Можешь мне показать свою спину?       На этой фразе девочка застыла, как испуганная лань перед хищником, но, взяв всю свою волю в кулак, вздохнула и кивнула. Я подошел к ней и взял в руки кулон и пиджак. Белла осталась только в водолазке, которую стала медленно снимать с себя. Снятую вещь она прижала к груди и, зажмурившись, повернулась спиной к судье. В этот момент я услышал, как женщина уронила свой деревянный молоток, которым периодически призывала к порядку Дурслей на протяжении рассказа девочки.       —Боже милостивый... –женщина перекрестилась. –Спасибо, можешь одеваться и присаживаться на свое место. А вот вас, сэр, я попрошу задержаться.       Я кивнул женщине и выполнил ее просьбу только после того, как помог Белле усесться на место, где она сидела в начале.       —Представьтесь, пожалуйста.       —Меня зовут Северус Тобиас Снейп, я один из преподавателей школы, где сейчас обучается Изабелла, а также декан ее факультета, —я увидел несколько непонимающий взгляд женщины и принялся объяснять. –Наша школа была основана четырьмя выдающимися людьми, которые разделили ее на факультеты для того, чтобы сплотить учеников в семьи и научить ладить между собой. Одним из таких факультетов заведую я и здоровье Беллы, как моральное, так и физическое входит в мои обязанности.       —Потерпевшая упоминала, что вы также являетесь преподавателем, который забрал ее у семьи Дурсль. Это так?       —Да, ваша честь. В тот день я, выполняя распоряжение директора, отправился по месту проживания мисс Поттер и увидев насколько плохо они с ней обращаются забрал из дома и поставил вопрос о ее проживании в школе на постоянной основе. Тогда я действовал чисто на интуиции, что не совсем правильно, но я рад, что еще в тот день решил идти до конца.       —Какова цель вашего присутствия здесь сейчас?       —Сегодня я здесь в качестве преподавателя, ответственного за девочку, для ее моральной поддержки и еще я хотел узнать о том, как оформить над ней опеку, —ровным голосом произнес я, но в душе все просто распирало. Хотелось просто—напросто спрятать девочку ото всех, чтобы никто не нашел и не обидел. А если кто посмеет, то заавадить этого выродка ко всем дементорам.       —Вы очень спокойны для человека с такой целью, особенно после такого рассказа...       —Это ложное мнение, ваша честь. Поверьте, что в первый раз, что сейчас, слушая этот рассказ, мне очень хочется наказать обидчиков своей подопечной… Даже если это пойдет в разрез с законами. Сейчас моя выдержка подвергается серьезному испытаю, потому как вижу этих... с позволения сказать, людей, а также вижу, что они не испытывают ничего, кроме «праведного», в кавычках, гнева за нарушение их привычного уклада жизни и вызова в суд!       —Что ж, у меня больше нет вопросов к стороне обвинения. Ответчикам будет, что сказать в свою защиту?       —Ваша честь, никто из этих людей не предоставил ни одного доказательства нашей с мужем вины, —начала Петунья, предварительно осадив супруга. –Кроме того, насчет инвалидности никто ничего не отрицал, она имела место быть, потому что девочку избили хулиганы после школы. Не удивительно, что у нее в голове все смешалось и она боится всех, включая тех, кто ей помог.       Я метнул раздраженный взгляд в сторону вещавшей женщины. Она действительно считает, что я позволю им выйти сухими из воды? Глупая, наивная Тунья... Кинув в их сторону короткий пас волшебной палочки, разумеется, не заметный для окружающих, я сосредоточился на успокоении дрожащего ребенка. Белла продолжала бояться, она вообще не хотела этой шумихи, видя всю провальность затеи, но она мало знакома с магическими методами выведения на чистую воду. Петунья, как и ее супруг выпили воду, что стояла у них, и оба резко произнесли.       —Мы во всем сознаемся...       —Я завидовала младшей сестре и всю неприязнь перенесла на ее выродка, когда того подкинули мне под дверь. Пусть спасибо скажет, что не отправила эту ненормальную в психушку или в приют, к таким же чокнутым, как и она сама, —с ненавистью выплюнула Тунья. Она смотрела на Беллу, которая затряслась у меня под боком еще сильнее. —Из—за нее моя семья развалилась, когда Вернон стал брать с нее оплату проживания и я была счастлива от нее избавиться!!! А теперь вы наказываете нас за то, что мы воспитывали это отродье?!       В зале повисла абсолютная тишина, которую прерывали лишь всхлипы девочки, что сжалась до состояния маленького комочка, подтянув к груди ноги и закрыв уши. Я быстро пересадил ее к себе на колени и стал успокаивать, беспомощно глядя на Альбуса. Тот тоже восторга не выражал и обеспокоенно смотрел на ребенка и уничтожающе на ее «родственников». На мгновение мне показалось, что он их сейчас сотрет в порошок, не оставив ничего от обоих.       —Моя жена права. Это не ребенок, а просто отродье и за такое воспитание этого вы нас наказывать не смеете! –рыкнул Вернон Дурсль. Не смеют? Еще как смеют, сукин ты сын! Меня просто разрывало от негодования, но я ничего не делал, кроме попыток успокоить истерику у ребенка.       Внезапно у Альбуса кончилось терпение. Он очень резко подорвался с места и заговорил таким голосом, от которого стыла кровь.       —Простите, ваша честь, но слушать это... Просто немыслимо! Я сам учил Лили, маму Изабеллы, и могу сказать только то, что эти... кхм... люди слишком много на себя берут. Белла также, как и ее матушка, очень любознательный и способный ребенок. Она беспроблемна в плане дисциплины, я специально для этого дела побеседовал с первым учителем девочки. Мисс Эмили подтвердила этот факт... Кроме того, я никому не позволю оскорблять одну из лучших учениц своего учебного заведения, особенно такой наглой ложью!       —Суд принимает во внимание, сказанное стороной обвинения и требует у стороны защиты следить за используемыми выражениями.       —Мы привыкли называть вещи своими именами…       —Суд удаляется для принятия решения! –резко оборвала их женщина, поднимаясь со своего кресла.       Судья Хаттер покинула зал и отсутствовала где—то двадцать минут, после чего вернулась и не садясь начала читать приговор.       —Я –судья Хаттер, приговариваю Вернона и Петунию Дурсль к пожизненному заключению за перечень следующих статей: статья 111, б –умышленное причинение тяжкого вреда здоровью несовершеннолетнего; статья 116 –побои; статьи 131, часть 3, а и б и часть 4, б –изнасилование несовершеннолетнего лица, с последующим причинением тяжкого вреда здоровью; статья 134 –половое сношение или иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16 летнего возраста и статья 135 –развратные действия. А также семейство Дурсль должны выплатить штраф на основании статей 133 –понуждение к действиям сексуального характера —120000 фунтов стерлингов; 156 –жестокое обращение с детьми —100000 фунтов стерлингов; 316 –укрывательство преступлений —200000 фунтов стерлингов, а также статьи 5.61 КоАП –оскорбление несовершеннолетнего с отягощающими последствиями —50000 фунтов стерлингов. Итоговая сумма штрафа равняется 470000 фунтов стерлингов. Прошение Северуса Тобиаса Снейпа о получении опеки над потерпевшей удовлетворить. Решение суда окончательно и дальнейшему рассмотрению не подлежит. Суд окончен!       Я с немного успокоившейся Беллой на руках стоял и чувствовал некоторое, но, разумеется, не полное удовлетворение. Мне бы стало легче, если бы я вмазал этим, в кавычках, людям по самое не балуй. В частности, за последние слова... Дамблдор не стал бы сильно негодовать по этому поводу, в глазах старика было нечто схожее с моими эмоциями.       —Мистер Снейп, —женщина подошла со спины и тихо произнесла, глядя на девочку. –Вы можете подождать полчаса и вам выдадут все необходимые бумаги для оформления опекунства. Постарайтесь, что бы девочка пережила все свои кошмары и стала хорошим человеком.       —Благодарю, ваша честь. Я сделаю все от меня зависящее... –в этот момент девочка вздрогнула и сжалась, а я удивленно посмотрел на нее. В следующее мгновение по коридору стала разноситься отборная ругань и проклятья в сторону маленького ребенка, что снова стал плакать. –Извините, мэм, но думаю, что нам лучше уйти. Не нужно заставлять ее слушать подобное, психологических травм у Беллы и так более чем...       —Конечно—конечно, идемте. Я провожу вас в свой кабинет, туда принесут все необходимые вам бумаги.       —Благодарю...       Мы быстрым шагом направились в сторону, прямо противоположную той, куда повели чету Дурсль, и спустя пару минут уже сидели в судейской. Честно признаться, я не очень люблю подобные места, но сегодня был приятно удивлен, увидев, что не все судьи куплены. Остались еще честные и справедливые, вроде судьи Хаттер. Некоторые судьи удивленно смотрели на нас, но лично мне было сугубо параллельно на их мнение. Все свое внимание я уделял только Изабелле, которая только—только стала успокаиваться... Когда принесли бумаги, я быстро заполнил необходимые поля документа, взял свою копию и, попрощавшись, ушел с ребенком на руках. Следом за мной вышел Альбус.       —Северус, думаю, что стоит для начала успокоить девочку, а только потом возвращаться. Да и покормить ее не помешало бы...       —Полностью с вами согласен, но все же стоит уйти отсюда, чтобы не было неприятных ассоциаций... –директор на мои слова только кивнул, и мы направились дальше по коридору.       Уже на улице нас встретило холодное ноябрьское солнце и прохладный ветер. Мы с Альбусом быстрым шагом пересекли улицу и зашли в темный переулок для того, что бы апарировать к Дырявому Котлу. Сегодня там было немноголюдно, что в принципе было очень даже хорошо, куча зевак нам ни к чему. Поспешно пройдясь по бару, мы втроем оказались в Косой Аллее, где сразу же направились в небольшое кафе—ресторан. Уже за столом я заказал небольшую порцию овсяной каши с каким—то джемом, ромашковый чай и кофе для себя. Альбус же предпочел чай... Что меня порадовало, так это то, что хозяйка заведения оказалась очень даже понимающей и сама принесла графин с разбавленной водой успокоительной настойкой для Беллы.       —Белла? –вопрошающе позвал я. Девочка немного вздрогнула, но покачала головой.       —Все в порядке, мне уже лучше. Спасибо, сэр, и извините, что пришлось меня на руках держать... –на бледных щеках показался стыдливый румянец, а сама девочка принялась перебирать пальцы, не зная куда себя деть.       —Это ничего, главное, что этот кошмар кончился, —Белла слабо улыбнулась, кивнула и, пожелав приятного аппетита, стала медленно кушать кашу. По девочке было видно, что есть ей совершенно не хотелось, но она не спорила. Наверное, она понимала, что сейчас ей нужно восстановить силы и после этого можно будет вернуться в школу. Мы просидели так полчаса, после чего расплатились и вернулись в Хогвартс. Я думал, что сейчас каждый пойдет по своим делам, но директор упрямо продолжал идти за нами с Беллой, которую я вел в комнату, чтобы малышка отдохнула. На подходе к комнатам директор резко заговорил:       —Теперь, когда ты, Северус, являешься опекуном Беллы, как в мире магглов, так и в волшебном мире я могу смело соединить ваши комнаты для лучшего присмотра за девочкой. Особенно с учетом ее кошмаров, —что ж, если он хочет, чтобы я наблюдал за ней 24/7, то ради Мерлина. Я не против. А вот у Беллы видимо появились сомнения на этот счет.       —Я не хотела бы отвлекать декана каждый раз, как мне присниться кошмар, профессор, —достаточно твердо произнесла моя подопечная с очень серьезным видом. –Это неправильно...       —Вполне наоборот, Белла, —весомо произнес я. –Так я буду уверен, что ты в порядке и меня ничто не будет отвлекать...       Клянусь Мерлином, я отчетливо услышал, как покрасневшая девочка произнесла что—то вроде «Не преувеличивайте, сэр. Но раз вы не против, то ладно... Я постараюсь не приносить вам проблем...». Правда, это все было на грани слышимости, так что я могу ошибаться и выдавать желаемое за действительное... Я кивнул Дамблдору и тот принялся колдовать, соединяя в единое пространство две комнаты. Заходя в новые апартаменты, я был готов к многому, но не к тому, что моя обычно темная, мрачная комната станет на порядок светлее и уютнее. И намного больше, чем была... Появилась секция с кухней, где девочка могла готовить, гостевая секция тоже осталась почти без изменений, кроме больших книжных стеллажей, приводящих в порядок все мои книги, которые время от времени находились в беспорядке, и нескольких темных «пятен»—ковров. Двери в спальные комнаты стали больше, про сами комнаты я пока не мог ничего сказать...       —Ухты! Красиво... –тихо пробормотала девочка откуда—то из—за спины. Что ж, в этом с ней сложно не согласиться. Комната действительно преобразилась и стала сочетанием и моей комнаты, и комнаты девочки. –Как много книг!..       Белла кинула заинтересованный взгляд на стеллажи и направилась к комнате, на пороге которой почему—то застыла. Я заинтересованно подошел к ней, что могло так сильно ее удивить? Но ничего критичного я не увидел, комната ничем не отличалась от той, что Белла создала в первый день своего пребывания в школе.       —Мне кажется, или комната стала какой—то слишком большой? –задала девочка риторический вопрос. Видимо столько пространства ее немного напрягало.       —Смотри на это с другой стороны, —посоветовал я ей, а когда пара изумрудов уставилась на меня, то поспешил объяснить. –Появилось место для творческого уголка, который не нужно будет каждый раз разбирать.       Увидев довольную детскую улыбку, на душе стало спокойнее, и поэтому, спровадив директора, мы принялись «обживать» комнату заново. Было как—то странно осознавать то, что теперь Белла всегда будет находиться у меня под боком, а рядом с ней еще, как минимум, семеро детей. Но, наверное, это все к лучшему. Буду постоянно наблюдать за девочкой и постараюсь избавить ее от кошмаров. Я в дверях наблюдал, как девочка собирает свой «творческий уголок» при этом тихо что—то напевая... В душе было тихо и спокойно, даже удивительно как—то.       Решив дать ребенку отдохнуть от моего присутствия, я ушел в свою часть комнаты. Там, на удивление, тоже стало куда больше пространства, появились книжные стеллажи до потолка, рабочее место было более омаггленным и аккуратным, все работы учеников были уложены в стопки, а письменные принадлежности в органайзере. Кровать стала больше, намного больше, чем мне нужно для удобства, но да ладно... Сейчас у меня было только одно желание: смыть с себя весь этот день. Именно так я и собирался поступить, когда ко мне постучалась Белла.       —Декан, вам сварить кофе?       —Да, спасибо. Если тебе не сложно... Я скоро подойду.       —Хорошо, сэр.       После этого тихие детские шаги направились в сторону кухни, а я решил не отходить от своего плана и пошел в душ. На все про все я убил минут пятнадцать от силы и вскоре был полностью готов к чаепитию. Белла же уже успела сервировать стол и ждала меня, поэтому я, улыбнувшись, присоединился. За неспешной беседой мы просидели с час, или около того. После чего девочка, убрав со стола, ушла к себе и, скорее всего, занялась рисованием. Впрочем, выбор у нее не особо велик, либо чтение, либо рисование... Друзья—то пока на занятиях, от которых она освобождена до четверга. Нужно будет ей сказать, что она может спокойно пользоваться моими книгами, что стоят в гостиной. Это должно занять ее на время, ну я так думаю...       Я аккуратно заглянул в щель двери и нашел ребенка в творческом уголке, она увлеченно рисовала в скетчбуке, легкая улыбка говорила о том, что с ней все хорошо и вмешиваться не стоит. Пусть сидит себе спокойно, но что—то вроде подсознания не давало мне уйти от двери в детскую спальню. И в очередной раз я рад, что прислушался к своей интуиции и остался. Глаза стали стеклянными, а действия будто бы не осознанными и девочка снова погрузилась в транс. Что она нарисует в этот раз?       День был для меня одной большой пыткой. Всю ночь снились кошмары прошлого, так что я вообще не выспалась, но сна не было ни в одном глазу, особенно после того, как утром пришел декан. Меня всю трясло, будто бы началось землетрясение и я нахожусь в его эпицентре... И так весь день, от любого шороха, громкого звука, а когда я услышала зычный голос Дурсля—старшего, то впала в ужас. В чистый животный ужас. Мне очень стыдно, что декану пришлось меня практически полдня на руках держать и успокаивать, но очень благодарна ему за это. Правда, я не ожидала, что он возьмется за мою опеку... А еще я не ожидала того, что директор соединит наши комнаты в одну большую, хотя они и прежде маленькими не казались, по крайней мере, для меня.       Сейчас, сидя на пуфике моего творческого «убежища», я задумчиво выводила линии какого—то странного узора, как вдруг процесс рисования стал выходить из—под моего контроля и пошел на самотек. Никогда не понимала, что со мной происходит, но такие вещи не затягивались дольше получаса, поэтому я не обращала внимания на них. Хотя все же стоит узнать, что же это такое, чтобы пресечь такие «трансы» на занятиях. Спустя двадцать минут передо мной был законченный рисунок, и я с удивлением принялась его рассматривать. Это была пустая и темная комната, наверное, бывший кабинет, потому что в углу была видна часть парт, на полу сидела маленькая, взъерошенная фигурка, видимо моя, а перед ней стояло большое зеркало. Это было красивое зеркало, высотой до потолка, в золотой раме, украшенной орнаментом. Оно стояло на подставках, похожих на две ноги с впившимися в пол длинными когтями. На верхней части рамы была выгравирована надпись: «Еиналежеечяр огеома сеш авон оциле шавеню авыза копя». Значит, зеркало –магический артефакт? Возможно... Интересно, что бы могла значить эта странная надпись на нем? В зеркальной глади виднелись какие—то образы, но они были неразборчивы. Но что-то подсказывает мне, что я скоро это узнаю.       Внезапно, что—то побудило меня взглянуть в окно, где меня уже ждала моя сова. Хедвиг просилась внутрь, и я не могла ей в этом отказать, через пять минут небольшая птица с белоснежным оперением сидела у меня на плече и ласково утыкалась в мою щеку. Я нежно погладила свою подругу, и та довольно ухнула на всю комнату, заставляя меня рассмеяться. Как мало иногда нужно для счастья оказывается!.. Хотя, мне тоже многого не нужно: крыша над головой, добрые и понимающие люди и любимое занятие, а с остальным я как—нибудь справлюсь. Теперь, когда я уверена, что мне не навредят те люди, можно стать немного более открытой, чем прежде... Или пока не стоит? Ладно, ничего пока не буду менять, раскрываясь постепенно, как цветок. Может быть даже, когда—нибудь зацвету... Но это чуть позже.       Пересадив Хедвиг со своего плеча на стоящую рядом со мной птичью жердочку (откуда только она у меня, раньше ведь не было) и стала напевать свою любимую песню, только в этот раз лишь мотивом. Не хочу отвлекать декана от дел шумом. Кроме того, может быть он не любит музыку... Я же этого не знаю, так что не стоит. Но, к моему удивлению, декан пришел ко мне и одними только глазами показал, что хочет остаться и проследить за тем, как я себя чувствую. Надеюсь, что я не стала похожей на помидорку от такого пристального взгляда...       —Что—то случилось, декан?       —Ничего, просто хочу убедиться, что у тебя все в порядке, —спокойно произнес мужчина, присаживаясь рядом со мной. Он внимательно осмотрел мои глаза и руки, наверное, проверка на нервоз и кивнул самому себе. Что ж, тест пройден...       Как только этот своеобразный челлендж был пройден, я принесла себе в комнату графин с апельсиновым соком и небольшой поднос с фруктами и сладостями. Молча я предложила их своему «гостю», на что последний согласно кивнул и стал внимательно за мной наблюдать, а точнее за тем, что я делала. На глаза попался мой скетчбук, и я решила спросить декана, вдруг знает, что это за зеркало такое...       —Декан, можно спросить? –неуверенно начала я, но заинтересованно—удивленный взгляд черных глаз собеседника просил продолжать. –У меня есть способность, или что—то вроде того... Иногда мои «вещие сны» пробираются в реальность и заставляют меня их иллюстрировать, но они не всегда понятны.       —И тебя это беспокоит?       —Не то чтобы, но иногда эти видения очень странные... –я взяла скетчбук и подошла к мужчине. –Одни показывают мои воспоминания и в них для меня нет ничего нового, —говоря это, я показала рисунок мамы в зеленой вспышке убивающего заклинания. –Другие показывают только действующие лица, если можно так выразиться, —на этом я показала один из самых первых рисунков, тот что с единорогами. –Правда, я так и не поняла, как могу быть с ними связана и почему они такие печальные...       —Действительно, —задумчиво проговорил декан. –Единороги здесь очень не то что печальные, даже обреченные...       —Да, еще есть такие же видения, но только с предметами, как, например, последний, —тут я показала рисунок с зеркалом. Декан внимательно осмотрел его и несколько напрягся. Интересно почему? –Что—то не так?       —Нет, ничего серьезного...       —Но, сэр, вас это беспокоит... Будущее во многих отношениях изменчиво и многие вещи, что я видела в нем можно изменить, —он недоуменно посмотрел на меня. –Я том плане, что, если это зеркало опасно, то можно просто постараться предотвратить вот эту «встречу».       Мужчина некоторое время сверлили меня взглядом, но потом, тяжело вздохнув, сказал:       —Зеркало Еиналеж само по себе безобидное, но то, что в нем можно увидеть представляет опасность больше психологическую... Оно показывает самые потаенные желания и иногда особо слабовольных затягивает в мир грез настолько, что реальность начинает сводить их с ума.       —Оно показывает абсолютно все?       —Да, все чего желает, даже в тайне от себя, любой человек. И этому зеркалу абсолютно все равно, что именно это будет: чей—либо образ или же банальное желание разбогатеть, или присвоить что—либо...       —Тогда я уже догадываюсь, что за образы покажут мне... –как бы тихо я не старалась говорить, но мой собеседник меня услышал. –Видите, в зеркальной глади есть какие—то силуэты...       —Ты думаешь?..       —Я уверена, что если столкнусь с этим зеркалом, оно покажет мне образ моих родителей, —немного обреченно проговорила я. На что мужчина рядом просто вздохнул и прижал к себе. Очень странно ощущать столько поддержки от по сути постороннего человека, но в то же время очень приятно.       —Я думаю, что с тобой все будет хорошо, даже если ты с ним столкнешься... –мои глаза расширились и стала, откровенно говоря, таращиться на декана. –Ты смогла найти общий язык с Пивзом, а это, признаюсь честно, посложнее будет, чем встреча с зеркалом... Потому, что такое не удавалось никому, кроме, пожалуй, Кровавого Барона... На этих словах мне стало легче и даже удалось немного посмеяться.       —Если честно, то я сама не поняла, как так получилось, —не знаю почему, но мне не хотелось иметь секреты от этого человека. Все же я слишком многим ему обязана. –Просто я гуляла по Хогвартсу и, наверное, начала напевать мотив песни, а мистер Пивз меня услышал, когда ставил очередную подлянку в ближайшем ко мне Зале...       —Не знал, что наш беспокойный дух такой меломан...       —Он еще и сам поет, —декан посмотрел на меня с таким не передаваемым выражением лица, что я не удержалась и начала смеяться во весь голос. –Да—да, и такое бывает... Только очень редко, он больше любит слушать, чем исполнять...       —М-дя, как много мы о нем, однако, не знали...       Я снова засмеялась, но в этот раз уже не одна. Больше в тот вечер мы не разговаривали ни о чем серьезном, и засыпала я в хорошем расположении духа, впервые с самого детства.       Утром я проспала абсолютно все на свете: декан ушел на занятия и не разбудил меня. Он, наверное, посчитал, что мне необходимо отдохнуть после вчерашних нервов, что было чистой правдой, но осадок того, что я не проводила человека, который теперь заменял мне семью, все же был. Нужно будет вечером это исправить, только вопрос «Как?» не поддавался моему разуму. Весь день я читала книги, которые декан мне разрешил брать, за что я снова испытала желание как—либо отблагодарить его, но ближе к полднику я не могла уже сидеть в этой слишком большой для меня комнате и направилась в Большой Зал, где скоро начнется прием пищи. Хотелось поскорее увидится с друзьями, которых не видела уже вторые сутки, да и остальные студенты факультета стали мне дороги, как члены нашей большой семьи...       В Большом Зале было несколько шумно, по большей части шум был только за столом Гриффиндора, но в этот раз меня это не раздражало, а наоборот помогало успокоиться и расслабиться. Я целенаправленно шла к столу своего факультета, который заметив меня очень оживился, не боясь при этом недовольства декана. Они весело засвистели и замахали мне руками. Маркус Флинт, капитан команды нашего факультета, был одним из первых, кто меня заметил и подтолкнул к этому всю команду, а те, в свою очередь и остальных, проказливо подмигнул и в половину привычного тона сказал:       —С возвращением, принцесса. Не пугай нас так больше, о’кей?       Я широко улыбнулась и кивнула в ответ, на что услышала лаконичное:       —Вот и отлично! Ребят, давайте за Беллу, и чтобы она нас больше не пугала! –эту идею поддержали абсолютно все, даже те ребята, с которыми я мало разговаривала. А я же в свою очередь уже подходила к Драко и ребятам.       —Привет всем!       —С возвращением в наши ряды! –торжественно произнесли Винс и Грег одновременно. Мы на это лишь посмеялись, а я шутливо отдала честь и присела за стол.       —А если серьезно, то как ты себя чувствуешь? –слегка нервно спросила Дафна. Тут же все навострили свои уши, мне честно было очень неловко от такого пристального внимания к своей персоне.       —Мне намного лучше, и я рада наконец вернуться к вам, ребят, —рядом послышался облегченный выдох и удивленно уставилась на Драко, так как вздыхал именно он. –Простите, я сильно вас напугала?       —Ты даже не представляешь насколько! –едва ли не подпрыгивая, сказала Пэнси. –Старшие тоже очень испугались, особенно, когда директор объявил, что декан будет следить за твоим состоянием лично. Да и отмена занятий по Зельям была в радость только грифам, остальные очень переживали...       —Простите меня, —я положила левую руку на сердце, а правую подняла. –Обещаю никогда больше так не делать!       —Кстати, —очнулся Драко. –Я случайно услышал вчера, что ты, крестный и директор ходили куда—то... Что—то было не так?       —Нет, все в порядке. По крайней мере, теперь, —я помахала руками и немного вымученно улыбнулась. Я не хотела бы развивать эту тему, но ребята волновались за меня. –Мы вчера уходили в маггловский суд, чтобы наказать моих обидчиков. Если честно, до сих пор не верится, что эта глава моей жизни закончилась...       —Вот как!? Надеюсь, что их приговорили к смерти, —зло проговорил Тео, а остальные только покивали на это. Меня же саму пробрала дрожь, которую ребята сразу заметили. –Тебе холодно?       —Нет—нет, просто, видимо, меня теперь пугают даже мысли о насилии... И, Тео, смертную казнь в Англии уже отменили, —ребята что—то недовольно пробурчали, но возмущаться не стали. –Их приговорили к пожизненному сроку в тюрьме строго режима и большому штрафу за моральный и физический ущерб, который они мне причинили...       —Легко отделались... –проговорил Драко. –Если бы их судили по нашим законам, то их бы уже поцеловал бы дементор, и они остались бы без души и каких—либо воспоминаний, кроме самых кошмарных.       —Обычные люди не очень—то дорожат душой... –негромко сказала я, из—за чего на меня удивленно уставились семь пар глаз. –Многие легенды и простые факты говорят, что человек может запросто променять ее ради, например, денег или обладания какой—либо вещью... Про таких говорят, что они продали душу дьяволу, или как—то в том же смысле...       —Вот и хорошо, что на двух таких людей стало меньше на свободе, —подытожила Дафна, на это я не нашла, что сказать, соглашаясь с ней. –А теперь давайте кушать, а потом пойдем поиграем во что—нибудь...       —А можно сегодня мы побудем в общей комнате?       —Почему? Боишься, что будем ругаться на кавардак в комнате?       —Нет, просто... –я не знала, как преподнести еще одну новость. –Ну в двух словах, на суде декан добился полной опеки надо мной и после возвращения директор объединил наши комнаты в одно пространство для того, чтобы ему было легче за мной присматривать...       —Фига себе! –пораженно проговорил Драко. –Погоди, теперь Белла –практически моя сестричка... Класс!       На это мы дружно засмеялись и принялись за еду. После чего направились в общую комнату и всем факультетом устроили веселый вечер песен. Правда, чаще всего просили петь именно меня, так что я довольно быстро устала, но была очень счастлива. Последнее, что я запомнила –это то, как я села на один из диванчиков комнаты и смотрела, как все кругом веселятся. Хм, кажется, что я только что поняла, как выглядит моя идиллия.       Время приближалось к отбою, а Белла все еще не вернулась в комнату. Меня это тревожило, но я прекрасно понимал, что весь факультет сильно переживал за судьбу и здоровье маленькой принцессы и так просто ее не отпустит. Я даже закрыл глаза на то, что никто из факультета не пришел на ужин по такому случаю, кроме того, сам отправил домовиков в общую гостиную накрывать стол. Нечего детям ходить голодными... Но опоздание ребенка меня настораживало, в конце концов в Хогвартсе есть еще один Дурсль, который наверняка захочет навредить девочке, когда узнает об аресте своих родителей. Да еще странное внимание Квиринуса... Я так и не понял, от чего он так заинтересовался Беллой.       Когда часы пробили девять вечера, мое терпение кончилось, и я направился в подземелья, надеясь встретить девочку по дороге. Но вот я уже у входа в общежитие, а ее все нет. Назвав пароль портрету и попав в общую гостиную, я удивленно застыл на пороге. Весь факультет был в гостиной и умиленно смотрел в одну точку, коей оказался один из диванов. Подойдя к этому эпицентру «умиления», я сам стал его жертвой. Белла, свернувшись как маленький котенок, спала на диване, положив ладошки под щеку, и мирно сопела. Видимо, она просто заигралась и заснула на диване...       —Всем стоит разойтись по комнатам и лечь спать, —не громко, но четко произнес я студентам.       Друзья девочки, как и два дня назад, прежде чем уйти поцеловали ее в щеку и только после этого разошлись. Я же осторожно подхватил ребенка на руки и понес в нашу комнату. Дорога отняла у меня пятнадцать минут, за которые Белла обняла меня за шею и что—то тихо пробормотала с счастливой улыбкой на лице. Ну точно, маленькая принцесса, не хватает только разных зверей, прибегающих на звук ее голоса, но кто знает, может быть она этому скоро научится.       В комнате я при помощи магии переодел ребенка и уложил спать, на что девочка только пару раз сладко причмокнула и обняла подаренного мной медведя, обхватывая его и руками, и ногами сразу. Удивительно, игрушка едва ли меньше ребенка, хотя в магазине она таковой не казалась... Нужно будет проследить за тем, чтобы она хорошо питалась и росла здоровой и счастливой.       Утром я проснулся от едва слышных шажочков ребенка. Видимо, она снова проснулась очень рано и принялась за готовку кофе, неужели опять кошмары снились?.. Нужно будет спросить ее об этом чуть позже. Я поднялся с кровати и принялся собираться на работу. Судя по всему, сегодня меня ожидает фирменный кофе от Беллы, а я уже успел по нему очень соскучиться. Пока я проводил все необходимые утренние процедуры, Изабелла уже накрыла стол и сидела, хмурясь от своих мыслей, на кухне.       —Доброе утро, —негромко поздоровался я, от чего девочка немного вздрогнула, как бы просыпаясь.       —И вам доброго утра, сэр, —улыбнулась моя подопечная. –Извините, что меня опять пришлось на руках носить... Не надо на меня так смотреть... Пожалуйста...       На то, чтобы прийти в себя мне потребовалось чуть больше времени, чем обычно. Хотя... Меня вообще редко выбивают из колеи и делает это только вот этот маленький ребенок. Я и впрямь иногда забываю насколько девочка умна... Поэтому не нашел ничего лучше, чем просто выполнить ее просьбу и сосредоточиться на бодрящем напитке, приготовленном маленькими, заботливыми ручками моей «соседки». После пятнадцати минут тишины мы направились в Большой Зал, где были уже практически все обитатели замка и разделились, идя каждый к своему месту.       В принципе, этот день не отличался от многих других, так что для меня он пролетела незаметно, а вот для Беллы он был пыткой. Ей было скучно, в зеленых глазах плескалось желание быть с друзьями, общаться и узнавать что—то новое вместе со всеми. Правда, по идее ей должны были передать домашнее задание с пропущенных занятий... Или нет?       Придя после занятий, я обнаружил, что сегодняшние посиделки первокурсников перенеслись в спальню девочки. Интересно, они и сегодня будут делать домашнее задание вместе? Что—то у меня смутные сомнения на этот счет, так как из комнаты доносился смех. Щель от не плотно прикрытой двери показывала, что происходило внутри.       За низким столиком сидело восемь первогодок, шестеро из которых смеялись, а Драко с Беллой «гневно» сверлили друг друга глазами. Что такого у них произошло?       —И вот как тебя понимать? –напряженно, видимо, пытаясь сдержать смех, спросил мой крестник. На что Белла уперла руки в бока и сообщила с независимым видом:       —А меня не надо понимать, ты главное люби и кормить вовремя не забывай!       Тут уже не выдержал и Драко, хватаясь за живот со смеху. Он был уже весь красный, но останавливаться не собирался, ровно также, как и остальные.       —Ох... Белла... пощади...       Девочка сделала вид, что задумалась и через полминуты кивнула.       —Драко, выпей воды... Это поможет успокоится, —как бы невзначай сказала она, наливая воду в стакан. От этого вполне спокойного жеста ребята снова засмеялись, изредка охая... –Ну вы чего, я же молчала... Буки...       Я решил зайти и поинтересоваться, что у них происходит.       —И что тут у нас? –негромко спросил я. Дети вскинулись, но успокоились далеко не все. Грегори и Винсент продолжали хихикать в кулаки, а Белла просто и прямо сказала:       —Мы сценки разыгрываем, —но потом посмотрела на меня внимательнее и добавила. –Домашнюю работу на завтра сделали, а я свою сделала еще утром, пока все были на занятиях.       Я кивнул в знак того, что услышал ее слова и собирался было уходить.       —Декан, вам кофе сделать?       —Нет, не нужно, но спасибо за предложение, —и покинул комнату ребенка.       Мужчина вышел, а мы с ребятами переглянулись и весело засмеялись. Девочки хитро посмотрели в сторону Тео, но тот благородно этого не заметил. Что ж... Ему же хуже будет!       —Ну, и какая в этот раз тема? –более менее спокойно произнес Драко, потирая при этом отсмеянный бок. Зрелище уже само по себе комичное, а уж с предстоящей сценкой, уже представленной в моей головушке... Прям слов нет!       —Да, ребят... У кого есть какие идеи?.. –я решила передать немного инициативы в руки подруг, на что те благодарно посмотрели в ответ. После пары минут я «заметила» их и передала слово.       —Допустим, что два человека сидят на уроке, а одному из них стало скучно и он решил подоставать своего соседа, —начала Дафна. Очень актуальная тема, между прочим.       —Сосед мало на что реагирует и достающий начинает злиться, отправляя его куда подальше, —продолжила Милисента.       Что ж, это достаточно просто. Для меня, по крайней мере. А вот для моего оппонента отнюдь, выношу мозг я качественно и с любовью...       —Тео –сосед неугомонной Беллы, которой стало резко скучно на занятиях, —когда друг едва слышно сказал «Уй, блин. Вот попал!», мы все засмеялись.       —Да ты не бойся, Тео. Я же не кусаюсь... Слишком сильно... –очередной смех. Я поднялась с насиженного места и пошла к двери. –Сейчас только дверь полностью закроем, чтобы декану не мешать, и начнем...       Я уселась рядом с соседом, которому предварительно выдала листок с пером. Себе, девочкам и Винсу с Грегом я дала такой же набор, а Драко стоял около стены и что—то приглушенно зачитывал из «Алисы в Зазеркалье», типичный урок литературы в маггловской школе. Так все тихо мирно продолжалось минут пять, а потом я «заскучала» и принялась в упор рассматривать соседа. Тео держался хорошо, но то, как он напрягся сдало его с головой. Придвинувшись так, чтобы находиться почти вплотную, но при этом не сильно нарушать личное пространство, тихо, растягивая гласные, сказала:       —Тео, мне скучно... –ноль эмоций. –Тео, мне скучно... поиграй со мной.       Мальчишка вздрогнул, но упрямо продолжал игнорировать.       —Злой ты! Бука! –я немного поразмыслила и добавила. –Заберу я тебя...       Ответ убил.       —Куда? В Ад? –все же он вспылил. Тео сам уже себя ругал, когда я довольно оскалилась.       —Так хочешь туда попасть? Так иди, чего сидишь—то?       —Не могу, урок идет, если ты не заметила... –я решила сделать лицо, а—ля «Ох, ты ж, правда что ли? Неожиданно!». Под смешки окружающих, в том числе и «учителя», мы продолжили.       —Но мне все равно скучно, развлеки меня...       —Скука –это тоже повод... То ли напиться, то ли позвонить... –съязвил друг, а удивленно похлопала глазками, но решила поддержать игру.       —Звонить мне незачем –ты рядом сидишь, а вот напиться... У тебя же есть?       —Есть, но я тебе ничего не дам.       —Жадина... –пошла жара. Так, включаем плаксивые нотки и побольше... —Ну, пожалуйста...       —Нет! –а у него неплохо стальной голос развит.       —Тео... –теперь самое страшное женское оружие, слезы.       —Я сказал: «нет»!       Вот тут я решила начать операцию «Послать соседа».       —Ну и ладно. Что б ты подавился... –с обидой в голосе произнесла я.       —Хорошо, —пофигизм, да и только... Ну Тео, ты и чурбан!       —И захлебнулся.       —О’кей.       —И споткнулся об... –тут он меня нагло перебивает, но ничего. Я отомщу и мстя моя будет ужасна!       —Камень?       —Об собственную ногу! –и показала язык.       —Хей, —«возмутился» «сосед» под аккомпанемент смеха «с задних парт». –Это жестоко.       —Сам нарвался! Я к нему, как к другу, а он... Вот я тебя... –опять? Это не очень хорошая привычка: перебивать. Особенно меня...       —Ну и что ты мне сделаешь? –я несколько кровожадно ухмыльнулась и «приглушенно» пообещала.       —Убью, когда стану киллером, —Тео опешил и его лицо представляло собой что—то просто невероятное, потому как мы все, кроме мальчишки, рассмеялись над его выражением лица. –Ой, а ты че так напрягся? Поверил?       —Ну ты очень убедительна...       Я не стала, что—либо говорить, а просто сострила лицо мол «Ну вот такая я» ... На что опять послышался смех, только уже всеобщий. Тео выпал из образа и снова стал моим хорошим другом, на лице которого вылезла хитрая улыбка. Мне стало очень интересно, что же он такого задумал...       —Но знаешь, мало обладать остроумием, нужно еще и уметь избегать его последствия...       —Ой, не выноси мне мозг и не убивай мои нервные клетки, а то...       —А то, что?       —У них есть способность не только восстанавливаться, —я выдержала театральную паузу, глядя на заинтригованных друзей. –Но и мстить виновным в их гибели...       Мы все дружно расхохотались и еще долго не могли успокоиться, а потом продолжили наш марафон колюще—смешных сценок. Который прервал декан, отправляя нас на ужин в Большой Зал, после чего велел расходиться и ложиться спать, ибо завтра всем нужно будет идти на занятия.