before the storm [РЕДАКТИРУЕТСЯ]

Мои пальцы касаются телефона, пока я быстро составляю еще один плейлист для прослушивания с Баки перед сном. После того, как я остаюсь довольной проделанной рабой, кладу телефон на прикроватный столик Баки и ложусь рядом с ним. Баки выглядит глубоко задумавшимся, его брови нахмурены, а глаза злобно скользят по текущей странице «Убить пересмешника». Он держит закладку между мизинцем правой руки и безымянным пальцем, возится с ней, не позволяя глазам оторваться от страницы. Вот его глаза мягко скользят со страницы и останавливаются на мне, но только лишь на мгновение, ведь в следующую секунду он с тёплой улыбкой переводит взгляд снова на страницу книги. — Сержант, — надуваюсь я, кладя голову рядом с его, пытаясь прочитать текст. Я подпираю подбородок тыльной стороной ладони и смотрю на него, глазами умоляя о внимании. — Бак? — я выпячиваю губу, когда он переворачивает страницу, облизывая большой палец. Пыхтя, я наклоняюсь к Баки, чтобы включить его ночную лампу. Он даже не отрывается от книги, и я притворяясь, что меня это ни капли не беспокоит, поднимаюсь и иду к выключателю, чтобы выключить свет, прежде чем снова присоединиться к нему в постель. Я долгое время лежу рядом с ним, прежде чем подталкиваюсь вперёд и целую его в челюсть. Он напрягается, как только мои губы соприкасаются с его кожей. — Баки? — он продолжает читать, и в ответ я медленно вынимаю книгу из его рук, а он поворачивается ко мне с дерзкой ухмылкой. — У тебя всё нормально? — спрашиваю я, прежде чем он успевает что-то сказать, склонив голову набок. — Да, куколка, что… — Баки, ты в порядке? Баки резко выдыхает через нос, словно готовясь к ответу. Его книга в твердом переплете довольно резко закрывается, и я приподнимаюсь ближе, совсем на чуть-чуть. — Я не знаю, что со мной не так, — голос Баки еле слышен. Я смотрю, как этот прекрасный человек передо мной превращается в ребёнка. Он кажется таким маленьким. — С тобой всё в порядке, Баки, — я пытаюсь утешить его, в то время как моё сердце разбивается пополам, когда я смотрю ему в глаза. Глаза Баки, блестящие от непролитых слез, глубоко впиваются в мои. Он заикается, пытаясь подобрать нужные слова. — Прошло какое-то время с тех пор, как меня трогали или касались, — голос Баки слабеет, когда глаза его скользят по моему лицу в поисках каких-либо признаков жалости. Мой рот постоянно то открывается, то закрывается... мне нечего сказать. Вместо разговоров я просто подношу его руку к своему лицу. Я позволяю его пальцам танцевать вокруг черт моего лица. Он начинает медленно, проводя подушечкой пальца по моему лбу и скулам. Я подбираюсь ближе к нему так, что моя грудь нависает над ним. — Так долго я ассоциировал прикосновения с болью. Мои прикосновения были причинами такой сильной боли, и я… — он буквально выдыхает свои слова, и мои брови морщатся от беспокойства за него. — Я не хочу причинять тебе боль, Кэсс, — продолжает он, и его пальцы начинают скользить по моим губам. — Ты не делаешь мне больно, Джеймс. Он начинает ласкать мою кожу обеими руками, обращаясь со мной, как с новорожденным ребенком. — Какой твой любимый цвет? — я шепчу, и на его лице появляется лёгкая улыбка. — Зелёный, а твой - красный, — Баки подмигивает мне, и я удивлённо приподнимаю бровь. — Как ты..? — Предчувствие, — пожимает он плечами. — Ну, я знаю, что твоя любимая еда - суши. — Все знают, что моя любимая еда — суши. — Да, но всё же, — я надуваюсь на него, и от этого улыбка Баки становится только шире. Руки мужчины, лежащие по обе стороны от моего лица, начинают нежно ласкать мои виски. Мы сидим так, глядя друг другу в глаза. Как будто читаем мысли друг друг, ведь в ту же секунду наклоняемся ближе. Пока большой палец Баки успокаивающе трётся о мой висок, мы целуемся. Интимно, но не интимно. Сердце и душа Баки были вложены в этот поцелуй. Я чувствую эмоции, я чувствую степень его доверия ко мне, когда его руки медленно расслабляются на моих щеках и спускаются к моим бёдрам. Я пытаюсь соответствовать его эмоциям, отвечая на поцелуй так же жадно, так же нуждающе, прежде чем осторожно положить руки на его шею. Он отстраняется только тогда, когда чувствует, что пора заканчивать, и только чтобы сказать лишь одно. — Я люблю тебя. Его слова прилипают ко мне, как мёд, когда я проигрываю их в своей голове, не уверенная, что правильно расслышала. Мои глаза загораются, когда Баки говорит это, и, прежде чем он успевает продолжить, я снова целую его. — Я люблю тебя! — восклицаю я между короткими страстными поцелуями. — Боже… — я прерываю себя только для того, чтобы снова поцеловать губы Баки. — Знаешь, я так влюблен в тебя.