Рассвет пурпурного цвета

Докк со смешанным чувством рассматривал существо, расположившееся на шкуре у его кровати. С одной стороны, Тхашер был опасен. Об этом кричали не только разум, но и все внутренние чувства Медика. С другой стороны, этот мужчина был привлекательным. Даже не так – он был великолепен, особенно показав себя во всей красе во время поединка. При этом Докк не чувствовал никакой угрозы по отношению к себе самому, а это ставило его в тупик. Как опасный человек может быть не опасным? – Долго ещё будешь думать о всяких глупостях? – с усмешкой спросил Тхашер. Он удобно расположился на полу, примостив на край кровати голову, подложив под неё руки и рассматривая снизу своего бывшего Хозяина. От взгляда его темно-зеленых глаз ничего не могло ускользнуть, а нервозность Дакка - тем более. – П-почем-му о глуп-постях? – немного заикаясь от страха и непонятного волнения, прошептал Медик. – У тебя на лице написано, что с каждой минутой нашего затянувшегося молчания ты придумываешь всё более страшную или гадкую версию, вместо того чтобы просто задать вопрос мне и услышать нормальный и простой ответ. – Разве ты умеешь нормально разговаривать? – опешил мужчина, тем самым на какое-то время забывая о своих страхах. – Что значит «нормально разговаривать»? Разве я разговаривал не на вашем языке? – Ну, раньше ты все время говорил о себе "Тхашер", как бы в третьем лице, а теперь вдруг стал употреблять «я». Это немного странно. – Раньше я был твоей вещью, а вещь не является личностью, у неё нет своего «я». Поэтому о ней можно говорить только таким образом. Таковы правила. Теперь я стал свободным, поэтому могу общаться с тобой на равных. Этот поединок всё изменил. – Кстати, о поединке, – тут же оживился Докк, – как ты там оказался, и причем здесь Барон? – Ты действительно хочешь знать всё в подробностях? – лукаво улыбнулась «птичка», любуясь мужчиной. – Конечно! Он ещё спрашивает! – Хорошо, слушай, только этот разговор не должен выйти за пределы твоей кельи, иначе Брохман будет недоволен. – Медик сразу же согласно закивал головой, а его собеседник тем временем продолжал говорить. – Ещё после нашего первого знакомства, когда Барон предлагал выкупить меня, у нас потом в кузнях состоялся личный разговор. Смысл сводился к тому, что Брохман хочет видеть меня в роли Смотрителя, а ещё Варган попытается отомстить тебе за то, что ты ему когда-то отказал. Весь этот период тебя опекал Смотритель Торин, но сейчас пришло время раз и навсегда разобраться с Варганом, а заодно занять его место в клане. Поэтому, как только он вызвал тебя на бой, Барон сразу же послал за мной, а заодно и объяснил, что нужно говорить и как себя вести, чтобы защитить тебя и спровоцировать Варгана на нарушение правил. Всё именно так и получилось, как планировал Барон. – Зачем ему это? – только и сумел выдавить из себя Докк. Весь рассказ, а еще беззаботный тон Тхашера, произвели на него сильное впечатление. – Как это зачем? Хорошие Медики на этой планете большая редкость, поэтому очень ценны. А ты не просто хороший специалист. По словам Барона у тебя настоящий дар лечить и спасать. Хотя, могу подтвердить собственной шкурой, вернее, крыльями, что ты уникальный специалист. Вот Брохман ценит и опекает тебя. Хоть Доккер и был вполне взрослым мужчиной, но от такой похвалы невольно залился румянцем и, чувствуя, как горят его щеки, застыдившись, опустил взгляд вниз. Чего-чего, а проявлений немужского поведения от себя он не ожидал. Потерев лицо ладонями и избавившись от такого недоразумения, он понял, что не получил ответ на свой вопрос, вернее, неправильно сформулировал его, поэтому пришлось уточнять. – Я вообще-то про Варгана спрашивал. – Он замешан в сговоре с враждебным кланом, но прямых доказательств нет. Очень уж парень аккуратен в заметании следов. Барон решил от него избавиться по-тихому, чтобы в глазах окружающих, в том числе и подельников Варгана, всё выглядит так, будто Брохман ни при чем, да и про заговор якобы ничего не знает. Так их будет легче вычислить, пока они не затаились. – А как же Торин? – Что - Торин? Он про мою договоренность с Бароном ничего не знает, а Варгана именно он и подловил, но за руку не поймал. Ещё вопросы есть? – Есть, – тут же отозвался мужчина, но нервно заерзал, пытаясь верно подобрать слова. – У ангелоидов крылья как бы рудиментные, только для красоты, а ты своими так лихо управляешься. Никогда не поверил бы такому, если бы сам не увидел. Ты ведь не ангелоид? Тхашер смотрел прямо в глаза своему собеседнику, но не мог понять, чего во взгляде мужчины было больше – надежды или страха. Дальше лгать не было смысла и он, глубоко выдохнув, произнес на одном дыхании: – Нет, не ангелоид. Как ни странно, но Доккер не удивился. В душе он был уже готов к такому ответу, ведь многие нестыковки напрямую указывали на это. Природное и почти детское любопытство требовало прямого ответа. – Хм, значит, Старший Медик был прав. Тогда кто ты такой? – Этого я не могу тебе сказать, – тихо отозвался Тхашер, но видя, как Медик начал хмуриться, добавил, – пока не могу. Тебе придется немного подождать. – Как долго мне придется ждать? – Не знаю, но рассказать тебе хоть что-то я смогу не раньше, чем убью большого зверя в том ущелье. Прошу лишь об одном – поверь, что я не желаю тебе зла и никогда не причиню вреда, как бы ни выглядело всё это со стороны. Ты мне веришь? – Верю… Ответ прозвучал так же тихо, как и вопрос, хоть в этом и не было ничего необычного. Но если бы Докка спросили про это мгновение, то он не задумываясь ответил, что оно стало самым трепетным, или даже интимным за последние годы. В это же время совсем в другой части клановых пещер происходил ещё один разговор. Только в отличие от тихой беседы Тхашера и Докка он гремел, словно страшная буря. Двое грозных мужчин орали друг на друга, не обращая внимания на чины и звания. – Торин, мои приказы подлежат исполнению, а не обсуждению! Это понятно? – Именно это мне как раз и понятно, а вот всё остальное – нет! Можешь толком объяснить, что происходит? – Конечно могу, только думаю, что ты не поймешь. Поэтому не будем зря тратить время. – Брохман, я не могу эффективно исполнять свои обязанности, если не знаю, в чем дело. Для чего тебе нужен этот ангелоид? Барон устало опустился в свое кресло и надолго замолчал, Смотритель же его не перебивал. Он уже проорался и выпустил пар от скопившегося раздражения, поэтому, присев на лавку, ждал ответа, зная привычку Барона «зависать», погружаясь в размышления. Через некоторое время Брохман откинулся на высокую спинку и, не открывая глаз, начал тихо говорить. – В детстве, будучи несмышлёным мальчишкой, я мечтал о путешествиях и подвигах. Мне хотелось бороздить просторы космоса, участвовать в боевых сражениях и непременно выходить из них победителем. Увы, моя мечта о военной карьере совершенно не нравилась отцу. Он, выдающийся ученый, хотел сделать меня своим преемником. Поэтому школьные годы, да и ранняя юность тоже, были заполнены сплошными специализированными занятиями. После окончания колледжа, выбранного отцом, я оказался в пятерке лучших, и нам предложили правительственный контракт. Противостоять интересам правительства не смог бы даже отец с его влиянием, и я с радостью пошел учиться в академию, надеясь на карьеру военного. Каким же глупцом я был… Мужчина, несмотря на свои габариты, плавным движением легко поднялся с кресла, налил из глиняной бутыли мутного самогона и предложил один стакан Торину. Смотритель благоразумно от напитка не отказался и молча принял стакан. Ведь за долгие годы знакомства Барон впервые заговорил о своем прошлом. – Конечно, я получил погоны и даже несколько раз участвовал в настоящих боевых операциях. В основном это происходило, когда нужно было протестировать ту или иную разработку в реальных боевых условиях. Всё остальное время я проводил в лабораторном комплексе. Странная насмешка судьбы, я стал и военным, и ученым, но такое положение дел не устраивало ни меня, ни отца. С годами я втянулся, подобрал идеальную команду, ставшую для меня семьей, и начал получать удовольствие от работы. А потом мы получили от правительства новый заказ – разработать ограничители силы для неких существ. Работа была сложной, но мы справились. Однако вместо благодарности получили приказ о ликвидации. Меня вызвали в управлении, а ребят собрали в лаборатории. Там заблокировали все вентиляционные шлюзы и пустили в помещение отравляющий газ. Все мои люди умерли в страшных муках, а меня обвинили в их убийстве. Мол, не захотел делиться славой и деньгами за последний заказ. Меня судили и приговорили к пожизненному пребыванию на Ферсе. В пещере опять повисла тишина, но на этот раз Торин не удержался от вопроса. – Почему же тебя не убили вместе со всеми? – Хм, а кого бы они потом обвинили? Я оказался идеальным козлом отпущения. К тому же, моя семья очень знатна и убийство её члена вызвало бы огромный резонанс, а так от меня отреклись, и все довольны. – Барон одним махом допил мутное пойло и уже совершенно другим голосом, холодным и злым, продолжил: – Все, кроме меня. Я нечего не забыл и никого не простил. Я хочу мести. За жизнь моих людей, за мою сломанную судьбу. Все эти годы я жил только жаждой мести и сейчас у меня появился шанс, который я не упущу. – Если я правильно понял, то последней разработкой были ограничители для ангелоидов? Барон странно посмотрел на своего помощника. – Иногда мне кажется, что ты тупой. Тхашер не ангелоид и ничего общего с этими милыми пташками не имеет. Я вообще не знал, что такие, как он, могут быть крылатыми, но это не меняет сути. Внутренняя сущность от наличия крыльев иной не становиться. Теперь главное заполучить его в союзники и убедить выбраться с этой проклятой планеты. Вот этим я и займусь, а ты мне поможешь.