***
— Мадемуазель, не соблаговолите ли прокатиться с ветерком? — спросил офицер девушку, стоящую возле забора. — Не мадемуазель, а девица, — сразу же ответила юная барышня, решив уточнить свое сословие. — Это нетрудно поправить и сделать не девицей, — раздалось в ответ. — Можно и поправить, — ответила Лена. Каждый думал о своем. Офицер — о том, что девицу можно сделать не девицей, Лена — о том, что девицу можно сделать мадемуазелью или, вернее, мадам какой-то. В экипаже было теснее, нежели казалось снаружи, но очень непривычно. Мысль о том, что она всем расскажет, что каталась, будто великосветская дама, не отпускала. Да и Егорка, который до этого только гулял с ней за ручку и даже не пытался поцеловать, подал ей руку, когда она поднималась в экипаж, а потом эту же руку поцеловал. «А еще расскажу, что Егорка мне целовал руку, а не щечку», — подумала Лена. Из головы мгновенно вылетело то, что она ненадолго вышла на улицу, чтобы отдохнуть после мытья полов и перед стиркой белья, даже то, что всего лишь через пару часов окончится смена на фабрике и отец вернется домой. Правда, была слабая надежда на то, что он захочет заскочить в какой-нибудь кабак, чтобы выпить немного самогонки и пару часов с кем-нибудь потолковать обо всем на свете, однако самогонку Макар пил всего лишь четыре дня назад, а это означало, что еще дня три ни о каких кабаках не может идти и речи, если не будет слишком важного повода. По мнению Макара, выпивали чаще, нежели раз в неделю, только алкоголики, к которым он себя не относил. — Лена, поехали к нам? — спросил офицер свою спутницу. — У нас на ужин окунь. С картошечкой. — Картошки дома хватает, — честно ответила Лена. — Еще шоколад есть, — продолжал Егор. — Из погреба шампанское возьму. Сыр принесу. Буженинки. — Сыр и буженинку не хочу, — сказала Лена. — Хочу кататься с тобой в экипаже. После катания и небольшой пешей прогулки вдоль реки, Лена немного устала. — Поедем к нам, — снова предложил Егор. — У нас картошечка с окунем, не хочешь картошку — я тебе пирожных принесу. С кремом, знаешь такие? О пирожных с кремом Лена только слышала, однако выставлять себе невеждой не хотела. «Все равно влетит за непостиранное белье, могу и позже вернуться», — подумала девушка и сказала. — Знаю. Пирожные мне не нужны, но раз ты настаиваешь — как я могу отказаться? Вскоре экипаж подъехал к двухэтажному дому. Изумившись от того, что именно здесь живет Егор, Лена, открыв рот, пошла вместе с офицером. — Зайдем с этой двери, — сказал Егор. — Зачем нам лишние сплетни? Небольшая дверь в торце дома запустила вошедших в маленькую комнатку, от которой шла дверь явно в большой коридор, а справа была достаточно крутая лестница наверх. — Нам наверх, — ответил Егор. Чувствуя себя какой-то первооткрывательницей, Лена поднялась по лестнице и вошла в комнату, дверь в которую ей распахнул Егор. — Мне пора на ужин, тебе что принести? — спросил молодой человек. — Да хоть что, — честно ответила Лена. Оставшись одна в комнате, девушка прошлась по небольшому помещению, с завистью разглядывая обилие книг и огромное пространство, предназначенное явно для одного человека. «А если он на мне женится, мы будем здесь жить вдвоем», — мечтательно подумала Лена. Егор пришел вскоре. На подносе была тарелка картошки с рыбой. — Я тебе много не принес, потому что тогда пирожные не влезут, — сказал Егор и снова куда-то ушел. Картошка оказалась слишком вкусной и мало похожей на ту, которую тушили в чугунке. Думая о том, что можно было бы обойтись и без пирожных, а вдоволь наесться такой картошки, Лена увидела, что в комнату пришел Егор с другим подносом. На нем стояла тарелка с пирожными, бутылка шампанского и два фужера. — Пробовала когда-нибудь? — спросил Егор, показывая на шампанское. — Нет, — честно ответила Лена. — Больше двух бокалов тогда не пей, а то плохо будет, — сказал Егор. Непривычно сладкий вкус пирожных, непривычно кислый вкус шампанского, которое обжигало горло, желание запить все это простой водой, которой рядом не было, второй бокал шампанского, разговоры обо всем на свете… — Лена, а хочешь, я тебя поцелую? — спросил Егор. — Хочу, — честно ответила Лена. Поцелуя в губы девушка не ожидала. Полузатуманенное сознание намекало, что все это неправильно, но что-то в глубине души подсказывало, что если хочется остаться в этом доме навсегда, не стоит изображать из себя поповскую дочку и нужно соглашаться на такие необычные и интригующие предложения… — Лена, а ты что, без корсета ходишь? — спросил Егор, ощупывая талию спутницы. — Откуда у меня корсет возьмется? — изумленно ответила Лена. — Моя жена будет ходить только в корсетах, они же такие красивые! — с жаром сказал Егор. Молодой человек снял рубашку и помог спутнице снять платье. — И сорочка у моей жены будет с кружевами, — продолжил Егор. «Я почти что твоя жена», — подумала Лена и даже не удивилась, когда эта самая сорочка оказалась задернута выше груди. Резкий стыд, вызванный тем, что ее целуют не в щеку и даже не в губы, а в шею и все ниже и ниже, быстро был заглушен внезапно пришедшей в голову мыслью: «Наверное, муж с женой всегда так… Значит, нужно прямо сейчас и начинать…» — Лена, ты ноги чуть-чуть… — раздался голос Егора. — Вот так. Ну и сама поймешь, куда пододвинуться надо. Чувствуя, что Егор ей правильно раскладывает ноги, Лена попыталась убедить себя в том, что все жены так делают и не нужно стесняться того, что положено судьбой. Неожиданная боль заставила девушку чуть ли не вскочить с места. — Егор! — воскликнула Лена. — Ты что-то сделал не так. Больно! — Сейчас выпьешь шампанского и пройдет, — ответил Егор. После шампанского и вправду перестало болеть, а, может быть, Лене так показалось. — Ты спать не хочешь? — спросил Егор, глядя на спутницу, лежащую с полузакрытыми глазами. — Куда спешить, завтра продолжим. — Хочу… — честно сказала Лена — третий бокал шампанского вполне ожидаемо оказался лишним. На следующий день прямо с утра все продолжилось, только на этот раз ощущения были несколько иными. — А это всегда так, потом даже капельку больно не будет, — сказал Егор, глядя на свою спутницу. — Тебе с завтрака что-нибудь принести? — Принеси, — согласилась Лена. Практически все время с завтрака до обеда Лена провела в постели с Егором. Особого восторга не было, но занятие было чуть более приятным, нежели стирка или приготовление еды. После обеда, вернувшись уже без всего, Егор сказал своей спутнице: — Лена, я же офицер, я же честный человек. Я мужчина, я сам отвезу тебя домой. «Как, домой?» — с ужасом подумала Лена. Пока Егор ходил на обед, Лена уже успела продумать свое будущее: вскоре должно было состояться венчание, а домой она бы поехала только для того, чтобы забрать некоторые дорогие сердцу вещи. «Может быть, меня на венчание повезут из дома, как приличную девушку?» — с надеждой подумала Лена. Все той же дорогой, как и в комнату Егора, Лена вышла на улицу. — В экипаж, а то увидят еще, — сказал Егор и подумал. — «Дороговато в этот раз вышло. Кучеру заплати за молчание, прислуге заплати за стирку простыней. И лежала бревном, вообще неинтересно». Чем ближе экипаж подъезжал к родительскому дому, тем страшнее было Лене. «Наверное, Егор пойдет вместе со мной и скажет, что до венчания я поживу дома», — подумала девушка. Наконец, экипаж остановился. — Лена, осторожно, не упади на ступеньках, — сказал Егор, даже не выходя на улицу, чтобы подать своей спутнице руку. Едва Лена вышла, Егор захлопнул дверь экипажа и уехал в далекие дали. Ноги совершенно не несли свою хозяйку в дом, мысль о том, что с ней просто развлеклись, не отпускала. — Ленка, бесстыдница! — раздался голос матери. — Я тятьку весь вечер успокаивала, а после смены он вообще злее черта придет! Женщина взяла дочь за руку и буквально потащила в дом. — Голодная? — спросила Мария Ивановна. — Не сильно, — честно ответила Лена. — Ешь скорее да в подпол иди, — сказала Мария Ивановна. — От тятьки прятаться. От упоминания об отце пропало всякое желание есть. — Я скажу, что заперла тебя в подполе, посидишь там, сама виновата, — продолжала женщина. — Авось и обойдется. Где пропадала? — У Егора, — ответила Лена. — Веретеном тыкать не пущу, — поняв, что сбылись самые худшие опасения, сказала Мария Ивановна. — Пусть женится. — Да, он женится на мне, — с надеждой сказала Лена. В подполе было холодно, темно, но относительно спокойно. Прекрасное понимание того, что главное — пережить возвращение отца, а потом все как-нибудь наладится и забудется, давало уверенность в себе. — Ленка объявилась? — раздался сверху голос Макара. — Ленка наказана и сидит в подполе, — ответила Мария. — Посидела — и будя, — бросил Макар. Буквально отпихивая супругу от входа в подпол, Макар открыл крышку, спустился вниз и потянул дочь наверх. — Бесстыдница! — резко сказал мужчина. — Хватит дома прохлаждаться, на фабрику завтра же пойдешь! Видать, по дому работы мало, раз шляешься, где попало! Соседские дети в десять лет к станку встали, а она в шестнадцать одним огородом занимается! — Макар, я одна с хозяйством не управлюсь, — вступила Мария Ивановна. — Мне рабочие руки тоже нужны! — Твои рабочие руки шляются, где попало! — ответил Макар. — Позорят семью и байстрюков в дом притаскивают! В том, что Макар пойдет за плетью, не сомневался никто. «Надо просто потерпеть немного, — думала Лена. — Не впервой…» На этот раз терпеть пришлось вовсе не немного. — Макар, она завтра работать не сможет! — несколько раз пыталась успокоить мужа Мария Ивановна. — Вся живность от голода и грязи подохнет! Весь огород завянет! Мы с голоду подохнем! Потому что ты остановиться не можешь! — Ничего, встанет и пойдет работать, — ответил Макар. — Поехала она, значит, с офицером кататься! Твоему офицеру денег на дом терпимости не хватает, а она рада подставлять себя! — Макар, да пожалей ты ее, дочь, в конце концов! — воскликнула Мария Ивановна. — Кровь уже! — Дожалеюсь до того, что она в публичный дом уйдет, легкие деньги получать! — не успокаивался Макар. Через какое-то время, когда мужа удалось успокоить, Мария Ивановна подошла к плачущей дочери, лежащей возле печки. — Ленка, чего плачешь, сама виновата, — начала Мария Ивановна. — Завтра отлежишься, послезавтра бегать будешь. Я тебя в огород в таком состоянии не выгоню. — Мама, если Егорка придет, ты не гони его, — вытирая слезы, ответила Лена. — Он обвенчается со мной. Он же офицер! — Егорка не придет, — сказала Мария Ивановна. — Придет, — настойчиво произнесла Лена. — Может быть, не завтра, но придет обязательно! Прошла неделя, но Егор так и не появился. В каждом мимо проезжающем Лена пыталась увидеть своего любимого, однако он так и не появлялся.***
Экипаж остановился. Константин Алексеевич посмотрел на свою супругу и спросил: — Эльвира Марковна, вы придремали? — Нет, Константин Алексеевич, просто вспомнила прошлое, как раньше ездила, — ответила женщина. — Прошлое — это хорошо, но сейчас у нас визит, — сказал Константин Алексеевич. Мужчина вышел из экипажа и подал своей спутнице руку. — Какая чудесная погода, — мечтательно произнесла Эльвира Марковна, спускаясь. — Можно будет потом поехать к реке. — Конечно, можно, — согласился Константин Алексеевич.