Поздний брак

      В ближайшие дни все вернулось на свои места. Практически не затянутый корсет убрал все неприятные синдромы, а Эльвира Марковна с некоторой тоской списала все на надвигающуюся старость.       «Седые волоски есть, — подумала женщина. — Морщинки есть. Так почему же не может и другое появиться?»       Кроме того, появившаяся легкая боль в бедрах намекнула Эльвире Марковне на то, что верховая езда — это физическая нагрузка, поэтому немудрено, что непривычное к подобным нагрузкам сердце могло отреагировать подобным образом.       Дни шли, как обычно. Утренняя прогулка к бювету и прогулка по парку завершалась походом на водные процедуры. После ванн, которые больше раздражали, нежели радовали Эльвиру Марковну — столь непристойная близость с другими пациентами была неприятна — шел предобеденный отдых, которые после обеда сменялся послеобеденным. А уже вечером были возможны походы на приемы, домашние приемы или просто тихие вечера.       На каждом приеме, особенно проходящем вне дома, Эльвира Марковна пристально следила за Татьяной: безукоризненное знание этикета и острый язычок, направленный не на нее, восхищали. И если иногда Эльвира Марковна могла отказаться от какого-то блюда, если не помнила, как его правильно есть, то Татьяна, казалось, с легкостью брала нужные приборы и ела, будто барышня, сошедшая со страниц учебника по этикету.       Окружающие вряд ли понимали, почему Эльвира Марковна отказывается от некоторых блюд: в столь жаркую погоду многим не хотелось много есть. Однако Татьяна каждый раз с тщательно скрываемой ухмылкой смотрела на женщину и иногда даже чуть сочувствовала ей: отказываться от блюд только потому, что не знаешь, как их есть, казалось Татьяне чем-то диким и необъяснимым.       На приемах Эльвира Марковна чувствовала себя достаточно спокойно и уверенно в себе. Даже бесстыжий Егорка, который совершенно случайно встретился на одном из них, не вывел женщину из себя. Отведя душу в прошлый раз, в этот распускать руки не было никакого желания. Егорка же посчитал ненужным о чем-либо разговаривать с той, которая стала причиной его дуэли, и ограничился вежливым приветствием, на которое получил не менее вежливый ответ.       — Мадам, — однажды сказала Татьяна Эльвире Марковне, которая снова собиралась на конную прогулку. — Вы бы хоть поберегли себя. Папенька этого ребенка столько лет хотел!       — Не стоит забегать вперед, от того, что мне однажды стало плохо, выводы не делаются, — ответила женщина.       Татьяна ничего не ответила, а Эльвира Марковна с некоторым изумлением обратила внимание на тон девушки: в нем проглядывали нотки заботы.       «За отца переживает, не за меня же», — подумала Эльвира Марковна, но ничего не сказала вслух.       Тем не менее, один случай все же намекал на то, что все не так просто, как может показаться. На одном из приемов, несмотря на жару, женщина решила позволить себе выпить шампанского, а потом, буквально через пару минут, оно начало проситься наружу. Изо всех сил стараясь идти как можно спокойнее, чтобы никто не подумал, что ей плохо, Эльвира Марковна дошла до ближайшей уборной, где наконец-то почувствовала себя легче.       «Когда беременная, тошнит утром, а не вечером, — подумала женщина. — Значит, дело было не в сердце, а печени. А печень лечится только воздержанием в еде».       Какие-то сплетни, услышанные на водных процедурах, о том, что неумеренное употребление минеральной воды тоже может спровоцировать обострение уже имеющихся болезней, утвердили Эльвиру Марковну в этой мысли.       «Пить минеральную воду, пить шампанское, а потом удивляться, что что-то пошло не так, — подумала женщина. — Изначально не надо было пить либо первое, либо второе».       На исходе второго месяца отдыха стало понятно: это не печень. Регулы [1] так и не появились, а легкая тошнота приходила пару раз в неделю.       «Впрочем, этого и стоило ожидать», — с легкой тоской подумала Эльвира Марковна и, усмехнувшись, прошептала. — Зато Бог дал еще один шанс воспитать ребеночка… Раз Володеньки больше нет с нами…       В глубине души сидела мысль о том, что это просто совпадение: регулы пропали из-за возраста, однако поговорить об этом с супругом хотелось.       Константин Алексеевич заметил, что Эльвира Марковна была будто сама не своя.       — Эльвира Марковна, — сказал мужчина, подойдя к супруге, которая стояла на террасе. — Что с вами?       — Ваши слова, Константин Алексеевич, были правдой, — вздохнула Эльвира Марковна. — Спешу обрадовать вас: я в положении. Конечно, есть вероятность, что это просто старость, но кто знает?       — Эльвира Марковна, — чуть было не прослезился мужчина. — Что же вы так печальны? Это же такое счастливое событие!       — Вы ждали его, надеялись, — ответила Эльвира Марковна. — А я уже сколько лет назад забыла о том, что женщина.       — Вспоминайте, — сказал Константин Алексеевич. — Вспоминайте самые радостные моменты из прошлого — они повторятся и сейчас!       — Попробую, — уже не так грустно произнесла Эльвира Марковна.       — Герхард, — сказала Лена. — Спешу тебя обрадовать, скоро нас будет трое.       — Леночка, очень рад, поздравляю! — ответил Герхард. — Тебе бы хотелось, чтобы кто родился: мальчик, девочка?       — Да хоть кто, — честно призналась Лена. — Какая разница?       — Герхард, скоро Володя будет уже не один, — произнесла Лена. — Вот бы девочка была…       — Может, и будет, — ответил Герхард. — Скоро узнаем.       Эльвира Марковна чуть улыбнулась.       — Константин Алексеевич, не в моем возрасте радоваться материнству, — произнесла женщина. — Уже поздно. Уже внуки.       — Внуки — это чудесно, но и дети — не меньшее счастье, — ответил мужчина.       — Счастье, — согласилась Эльвира Марковна.       На террасу, возможно, на звук разговора, вышла Татьяна.       — Танюшенька, — с нескрываемой радостью произнес Константин Алексеевич. — У тебя скоро родится брат или сестра.       — Если и вправду родится, а не как прошлый раз, буду только рада, — ответила девушка. Чуть спохватившись, Татьяна добавила. — Прошу прощения, папенька, грубо вышло.       По-видимому, Константин Алексеевич был настолько счастлив, что не понял смысла слов дочери.       — Эльвира Марковна, даст Бог, этот ребенок принесет нам только счастье! — воскликнул мужчина. — И все у нас будет хорошо.       — Надеюсь, — с улыбкой ответила Эльвира Марковна.       Женщина посмотрела вдаль: деревья тихо шелестели листьями, ветерок приятно обдувал кожу.       «А что поделать, это жизнь, — подумала Эльвира Марковна. — Это наша жизнь. Не все идет так, как мы хотим, иногда появляется то, чего совершенно не ждешь…»       Эльвира Марковна попыталась представить себе, что у нее родился ребенок. Няня, скорее всего, еще одна, берет на себя хлопоты о новорожденном, ей же, матери, остается только самое приятное: проводить время с ребенком, рассказывать ему сказки, читать книжки.       «И разве это плохо? — подумала Эльвира Марковна. — Это просто еще одна радость. Так у нас в доме две радости: Сашенька и Сонечка, а так будет еще одна».       «Татьяну забыла», — подсказал женщине внутренний голос.       «Татьяна — это радость Константина Алексеевича, — подумала Эльвира Марковна. — А мне — просто дочь любимого супруга. Может… Может, когда-то мы и сможем о чем-то поговорить, но явно не сейчас… Сейчас бы просто не ругаться».       Подумав о том, что сейчас они и вправду не ругаются, Эльвира Марковна с облегчением подумала:       «Вот и хорошо. Живем тихо, мирно, спокойно, что еще надо?» [1] менструация