Личный манямирок

Данил приступает очень медленно, поглаживая бедра через шелковые спортивные штаны, и смиренно смотрит на Рому. Кажется, что в комнате повисла тишина, и Скалли стоящий на коленях выглядит особенно сексуально сейчас. Парень молчит, лишь вымученно просит снять с него тесное белье, дабы выпустить долгожданную разрядку. Слонов прижимается к паху, водит носом через ткань, и сильная рука заставляет прижаться сильнее, ощущать запах Ромы, и Скалли облизнул причинное место, понемногу отстраняясь, с вызовом посмотрев на старшего. Наконец штаны спускаются, а вместе с ними белье, и Щуров вымученно выдыхает. Член перед Слоновым кажется неприлично большим, он с трудом заглатывает наполовину, чувствуя, что давится. В это время Рома удобно пристроил руку на голове Данила, хоть и младший возмущенно просил этого не делать, но лишь зоркий взгляд ореховых глаз говорил все за себя, и светловолосый продолжает, тянется к уздечке, вылизывая своим горячим языком. У Романа дыхание припирает, когда язык робко движется по стволу, проходится по головке, и закусанные губы вымаливают, чтобы Данил сейчас заглотнул. Заглотнул глубже, чтобы чувствовать щекочущее дыхание на лобке, пока болт в горле буквально растворяется, проявляя неописуемое удовлетворение. Данил закашливается, отпихивается, вытирает рот рукой, а старший берет его подбородок в руку, стуча членом по губам, буквально наказывая. Младший смущенно тупит взгляд, пытается отвернуться, но в конце концов сдается, и принимает в рот дальше, катаясь головой туда-сюда. Рома рычит, путается в осветленных волосах, пытается сдержать стоны, пока член в горле скользит, пульсируя от сильной стимуляции, и член выскальзывает, а сам Слонов переводит дыхание, чувствуя себя как собака под кайфом. Щурова сильнее припирает, и он уже начинает интенсивно толкаться в горло, чувствуя зубы, но не останавливается, чувствуя, как скоро он изольется в рот. Челюсть немеет, пальцы царапают бедра, но даже так темноволосый не останавливается, лишь шипит, что-то из этого выплевывая в стоны, и резко изливается, заставляя вынуть член, и обрамить лицо Данила. Он позорно принимает все, и пытается вытереться, в то время как Щуров заставляет к себе прижаться, ноги путаются, и парни валятся на кровать. — Я грязный. Скалли резко отпихивает старшего от себя, и удаляется в ванную, пытаясь не думать о пульсирующей боли в челюсти.