Пришелец.

Регина выглядела озабоченной, непривычно встрёпанной и невыспавшейся. Эмма нахмурилась: — Что с вами, мэр? — Генри приболел. — Я взяла Дэвида помощником и если вам нужна помощь с ВАШИМ сыном, мисс Миллс, я могу присмотреть за ним или сбегать в аптеку за лекарствами. Тем более, что сегодня вы хотели научить меня паре новых фокусов, Ваше Величество, — Эмма попыталась изобразить почтительный поклон, но Регина только закатила глаза: — Я в аптеку, а вы, мисс Свон, останетесь с Генри. Я скоро. Поэтому Эмма сидит сейчас в кресле с газетой в комнате Генри, который с трудом разлепляет веки и приподнимает голову: — Мама? Эмма опускает газету: — Она сейчас вернётся. Купит всё, что тебе доктор прописал. Генри кивает и снова закрывает глаза. — Почему ты…? — Ты о чём? — Эмму не видно за газетой, а голос также спокоен и ровен. — Такая. Недобрая, — Генри смотрит на свою биологическую мать, блестя глазами в полумраке — шторы закрыты, Генри жаловался на слишком яркий солнечный свет, Эмма отгородилась от мира и сына газетой и видно только, как шериф пожимает плечами: — Иначе не выжить. Пришлось. Ты думаешь твоя мать злая? Будь она реально злой, ты не вырос бы таким милым, добрым и умным мальчиком. Она с тебя пылинки сдувает, терпит от тебя такое, за что я отодрала бы тебя, как сидорову козу, а ты это не ценишь. Ты вытащил счастливый билет, парень. Немногим так повезло. Даже с родными матерями. Поверь, я знаю о чём говорю. Насмотрелась за эти годы. Видела больше, чем мне бы хотелось. Регина появляется минут через пять, нагруженная пакетами и свёртками. Эмма помогает мэру с покупками, Генри поят микстурой и Эмма проводит ещё полчаса с Миллс — новые магические «фокусы» выходят у шерифа всё лучше и лучше, а после отправляется на службу. Эмма согласилась взять Дэвида помощником при одном условии — они никто друг другу. Даже не друзья. Дэвид согласился — эта высокая, почти тридцатилетняя женщина, с ледяным взглядом серо-зелёных глаз, совсем не похожа на ту малышку, которую Прекрасный Принц держал на руках прежде чем отправить в неизвестность. — Она нас не простит, — Белоснежка просто констатирует факт. Она уже смирилась. — Никогда. — Может ты попробуешь поговорить с… мисс Свон ещё раз? — Дэвид с огромным трудом проглатывает «с нашей дочерью». Белоснежка, которая давала ещё и ещё один последний шанс даже Злой Королеве, всегда надеялась на лучшее, отрицательно качает головой: — Нет смысла. Двадцать восемь лет… Я попрощалась с нашей дочерью навсегда в тот проклятый день. Она вернулась, но никто нам не обещал, что эта взрослая женщина будет любить нас, как дочь. — Это всё она виновата! — Дэвид сжимает кулаки. — Злая Королева! — Это Регина отправила нашу дочь через магический портал в неизвестность? Нет. Это было наше решение. — Мэри Маргарет смотрит в темное небо над лесом. — Мы положились на судьбу и отказались от нашего ребёнка. Она вернулась, но теперь это чужой нам человек. Смирись. Мы потеряли Королевство и дочь не желает нас знать. Платим за собственную глупость. … — Ты всё время с Региной, — Лерой стоит у решётки — бывший гном опять повздорил с Руби и отправился отдыхать в свои персональные апартаменты. — Ты, наш Спаситель! Эмма подходит к камере и Лерой машинально делает пару шажков назад — глаза у шерифа, как свёрла. — Я человек, — фыркает Эмма, — я не функция. Не дрессированная собачка, которая исполняет трюки по свистку дрессировщика. Вы все решили, что оставив невинного младенца одного в мире, так спасёте его? А потом он, этот ребёнок, когда вырастет, вернётся к вам с вашим Королевством на серебряном блюдце, держа его в зубах и виляя хвостиком? Я вернулась, но где оно, ваше Королевство? Всё было напрасно. Ты, Лерой, больше не гном Ворчун, а чернорабочий, пьяница и дебошир, главная городская заноза в заднице и моя головная боль. Вы навсегда остались в этом мире. Так вы платите за своё предательство, за слёзы невинного младенца, который остался круглым сиротой ради спасения Королевства из иного мира. От которого остались одни руины. Забудьте кем вы когда то были, — Эмма смотрит на Лероя со злорадной ухмылкой. — Хотя это будет трудно, практически невозможно. Одни, в чужом мире. Я была в таком положении практически всю жизнь благодаря вам. Несчастный, брошенный ребёнок, одинокий и беззащитный. Сирота, это на всю жизнь. Эта боль. — Мы пытались спасти тебя, — бурчит Лерой. — Твои родители и остальные. — Оставить невинного младенца одного в мире, это называется спасение? — с горьким сарказмом спрашивает Эмма. — Буду знать. Оказывается оставить младенца беспомощным, в лесу у глупого мальчишки на руках вы считаете благодеянием. Я буду «спасать» вас подобным образом. Генри я оставила на руках у врачей, а не одного в лесу и знала, что о нём позаботятся профессионалы. Регина идеальная мать. Генри, единственный кому повезло с родителями из тех, кого я знаю в городе. Лерой молча устраивается на койке в своей камере, а Эмма погружается в составление отчёта. Утром просто выпихивает шебутного бывшего гнома на улицу без очередной лекции о вреде горячительных и надлежащем поведении. … — Что это? — Эмма берёт в руки пёструю книгу и вопросительно уставилась на Миллс. — Йога, дыхательные упражнения. Это всё тебе необходимо, Свон. — Угу, — кивает Эмма. — «Оммммм» и поза лотоса. Регина постукивает по столу картонным прямоугольником: — И посети, пожалуйста, Арчи. Он должен отчитываться за душевное равновесие Генри перед соцслужбами. И тебе необходимо выговориться, выплакать свою боль, Свон. Арчи не болтлив. В отличие от. Все твои тайны и секреты не выйдут за стены кабинета доктора. … — Выглядишь очень довольной, — отмечает Регина. — Я заглянула к нашему доброму дяде доктору, — Эмма жадно глотает кофе. — И? — Показывали целый час друг другу карточные фокусы. Арчи просто гений. — Ну хоть что-то для начала, — флегматично вздыхает Регина.