Два мира. Инаугурация Седьмого Хокаге

      Из-за подготовки мероприятий Акацуки приходилось мотаться к союзникам чуть ли не раз в пару дней. Сасори традиционно выпало поддерживать контакт с Суной, пока Итачи прохлаждался в Конохе, Кисаме — в Кири, а остальных разослали по мелким деревням-союзникам. Дейдара как честный человек и хороший товарищ не бросал напарника наедине со скучными обязянностями.       В то же время, Дейдаре не терпелось покончить с делами и вернуться домой: пройтись с малыми по шумным улицам Конохи; забрести в квартал Яманака и поиронизировать над тем, как шиноби гурьбой таскают по всей деревне цветы, помогая украшать; подбить шкета Наруто наметить на Скале Хокаге краской лицо бати — у Дейдары как раз найдётся несмываемая с блёстками из разработок близнецов Уизли; поглазеть с высоты птичьего полёта на весь этот улей, а после за ужином повспоминать с Хинатой истории из молодости, когда Коноха была меньше, а они все — несерьёзней. Хиро и Саюри обожали слушать такие истории, особенно про эпичные совместные миссии. До сказа о самой эпичной — той, что навсегда изменила многие жизни, — они ещё не доросли, но Дейдара уже предвкушал, как в один прекрасный день выложит перед мелкими все карты на стол: про мир магии и Кагую, пророчества, войны и долгий нелёгкий путь, который прошли те, кто нынче союзники и даже друзья.       Предаваясь мечтам, Дейдара украдкой наблюдал за напарником. Если он сам предвкушал день завтрашний, Сасори, казалось, накрепко застрял в прошлом. Всё время в Суне он был чрезвычайно задумчив и не язвил, отмалчивался, переговоры вёл сухо и коротко.       Это замечал не только Дейдара: Гаара и Канкуро знали кукловода не первый год и тоже с удивлением отметили, что он сам не свой. Это, по всей видимости, их интриговало — настолько, что в один из вечеров Гаара присоединился к Дейдаре на крыше резиденции Казекаге, где подрывник наслаждался тёплым вечером, развалившись на лежанке под навесом.       — Канкуро пошёл тормошить Сасори, а ты решил потрясти меня? — ухмыльнулся Дейдара, приоткрыв глаза.       Гаара приблизился, холодно напряжённый.       — Есть нечто, что я должен знать как Казекаге?       — Не-а, ничего.       — Тогда… — Гаара чуть расслабился, присел на соседнюю лежанку. Обслуживающий персонал резиденции всегда держал здесь, на крыше, парочку — видимо, не только Дейдара любитель помедитировать на свежем воздухе. — Всё ли в порядке, Дейдара?       — Более чем, — он потянулся и сел, взялся переплетать сбившийся хвост. — Просто прикольно всё это. То, что Наруто становится Хокаге.       — Я никогда не сомневался, что этот день настанет, — заявил Гаара на грани с укором.       — Да и я тоже, — затянув потуже резинку, Дейдара покосился на Казекаге. — Сама ситуация навевает размышления.       — О чём же?       — Да о всяком. Например о том, что годы назад прямо над этой крышей я тебя победил. А потом ты чуть не убил меня в Стране Водопада. Ну а сейчас… — он неопределённо обвёл рукой крышу и хохотнул.       Гаара проводил его жест задумчивым взглядом.       — Многое изменилось, в самом деле.       — И всё благодаря Наруто, — Дейдара хмыкнул. — Нет, конечно, и многие другие приложились к изменениям… но что-то мне подсказывает, без него не завращались бы жернова, — взгляд невольно скользнул по кольцу организации на указательном пальце. — Знаешь, Гаара, я правда в последние дни всё чаще думаю о былом; наверное, у напарника понабрался всей этой рефлексии. И чем больше я оглядываюсь, тем больше поражаюсь тому, сколько всего изменилось из-за одного шкета.       Дейдара помолчал немного, обдумывая аналогию. Гаара его не перебивал, продолжая глядеть внимательно, с вежливым ожиданием. Впрочем, за его каменной физиономией скрывались искренний интерес, согласие, почти удовольствие, какое возникает, когда при тебе хвалят друга, — привыкший видеть сквозь маски Сасори и Итачи подрывник легко их угадывал, но не комментировал, придержал острый язык.       — Наруто, он… как поезд, мм. Проложит себе маршрут, будь то путь к посту Хокаге или задача вернуть Саске в Коноху, — и херачит по нему, точно иного быть не может. А ещё по пути собирает людей, — Дейдара легко улыбнулся. — Своим примером он доказал мне, что привязанность, связь с другими — это не слабость, а сила. Да и не только мне, не только это. Наруто изменил жизни очень многих.       — Он изменил мою, — тихо сказал Казекаге, глядя на свою деревню. — Я ненавидел это место и всех его жителей и даже не предполагал, что можно жить иначе, чем в одиночестве и борьбе. Наруто показал мне альтернативу, и я вечно буду благодарен ему за это.       — Иногда аж стрёмно, как представишь, сколько нас таких, — пошутил Дейдара, но Гаара проигнорировал приглашение перейти на более лёгкий тон беседы.       — Вот что удивительно, — произнёс он задумчиво. — Сколько нас таких, кому жизни сломала война? Кто рос без родителей, как оружие деревни, не человек? И подавляющее большинство не выдержало, закрылось от мира, возненавидело его в той или иной степени. А Наруто смог это преодолеть; более того, стал учить преодолевать других. Как он сумел не озлобиться?       Дейдара предпочёл счесть вопрос риторическим — всё равно ответа у него не было.