Два мира. Инаугурация Седьмого Хокаге

      — Куда это ты собрался?       Наруто застыл на пороге, оглянулся через плечо.       — Домой, ттебаё.       — А встреча с главами союзнических деревень? — Какаши напустил серьёзность, даже укоризненно покачал головой, пытаясь надавить ученику на совесть.       — Так вы ж всё ещё Хокаге, сенсей! — нашёлся Наруто, улыбнулся и, махнув рукой на прощанье, исчез.       У Какаши аж бровь задёргалась: Наруто идеально освоил его технику стратегического съёбывания от геморроя. С другой стороны, в своё время Минато-сенсей точно так же спешил после работы к Кушине-сан…       Но делать нечего, пришлось морально настраиваться на официальные посиделки. Несмотря на то, что собрание Альянса должно состояться только через два дня, некоторые из глав деревень-союзников прибыли заблаговременно, чтобы лично поприсутствовать на инаугурации Седьмого. Яхико хотя бы прислал вперёд себя Итачи с вежливым уточнением, а будет ли это уместно — Гаара просто непреклонно сообщил, что ни в коем случае не пропустит это событие, и заявился пораньше.       Вздохнув, Какаши занялся последней на день кипой документов на подпись. Работа была рутинной, и Какаши невольно соскользнул в размышления: вот завтра он перестанет быть Хокаге. И что тогда?       Ещё неделю назад он был из-за этого вопроса в полном раздрае. Чем заняться одинокому человеку после четырнадцати лет на посту Хокаге? Сложно представить, а из примеров — только Цунаде-сама, уходившая то в исследования, то в загулы. Поначалу Какаши подумывал отправиться в путешествие, но затем решил, что идея дурная: всё равно не отдохнёт, так как будет непрестанно тревожиться, как там Коноха и Наруто, справляется ли ученик. Кроме того, безделие воскресит мысли о былом и сожаления, которые Какаши годами умело отталкивал вглубь себя, спасаясь работой.       Когда безумная идея с отпуском себя исчерпала, Какаши подумал: может, стать советником Хокаге? А что, работа всё с тем же, кроме того, так он сумеет контролировать порывы ученика. Впрочем, — и Какаши этому одновременно умилился и ужаснулся, когда выбрался из-под завала дел в связи с передачей полномочий, — все процессы в резиденции решительно подгребли под себя Шизуне, Гермиона и Шикамару. Нет, Шизуне и раньше была незаменима — она проработала с Какаши всё его время на посту, была безупречным ассистентом. Но вот молодёжь… когда это произошло? Когда Шикамару столь активно вовлёк себя в дела? Гермиона вовсе имела теневую позицию советника по магии, но чем ближе был день инаугурации, тем больше ниточек в администрации тянулось к ней. Запоздало Какаши вспомнил, что за прошедшие годы Гермиона несколько раз предлагала ему реформировать аппарат Хокаге, сделать более разветвлённым, тем самым разгрузив главу деревни. Не заинтересованный в освобождении себя от дел Какаши раз за разом вежливо отказывал. А вот у Наруто, кажись, не получится…       Впрочем, для него так лучше. Всё же у него есть семья и жизнь, в отличие от Какаши.       Наверное, Наруто чувствовал, что на душе у сенсея, — поэтому с радостной улыбкой оповестил, что после инаугурации отдаёт Какаши свою команду генинов. Интересно, чем эти дети перед ним так провинились? Или у Наруто — внезапно — из времён обучения у Какаши только хорошие воспоминания, что он отдаёт на растерзание старому сенсею своих птенчиков? Из троицы Какаши неплохо знал только Сараду, дочку Саске и Сакуры, — и уже одна только она представлялась той ещё работёнкой.       Возможно, Наруто в самом деле понимал, что Какаши для счастливого существования требуется загруз по макушку и выше…       — Какаши-сама, — в кабинет сунула голову Шизуне.       — Мм? — неопределённо протянул Какаши, уже давно покончивший с бумагами и пялившийся в пространство.       — У нас форс-мажор, — за годы Шизуне потеряла в горячности — или банально привыкла к форс-мажорам; по крайней мере, больше не врывалась с ноги к Хокаге, громогласно сообщая о мелких проблемах, мировых катастрофах и очередных проделках шкетов на Скале Хокаге.       — Во как… — с ничуть не возросшей заинтересованностью отозвался Какаши, отрешённо пялясь на помощницу.       Шизуне прикусила изнутри щёку и вышла из кабинета. Какаши взял в руки какие-то бумажки и принялся сосредоточенно их перебирать.       Дверь резко распахнулась.       — Хокаге-сама! — Шизуне ворвалась в кабинет. — Беда!       — Что такое? — мгновенно поднял голову Какаши, изображая предельную серьёзность.       — Здесь Гаара-сама и Яхико-сама, — отрапортовала Шизуне, подходя ближе и останавливаясь перед столом, сложив руки на животе.       — Вот как! И чего хотят?       — Не имею понятия. Что-то касательно вашего ужина.       — А? — Какаши опешил, а затем сник. Да уж, проблема, размах…       Шизуне несолидно хихикнула.       — Вам, Какаши-сама, в самом деле пойдёт на пользу команда генинов.       — Ну, может быть, — не стал спорить Какаши и поднялся из-за стола. Бросил беглый взгляд на облачение Хокаге — и забил. Мимолётно мотнул головой, и Шизуне, пряча улыбку, повела его в зал, где усадила ждать почтенных союзников.       Что ж, настроение вечера Какаши уловил правильно: из глав Суны и Аме никто не выглядел соответственно статусу. По крайней мере, оба обошлись без парадно-выходного облачения и даже шляп.       — О, Какаши! — Яхико отвлёкся от вида вечерней Конохи за окном. Казекаге, расположившийся на софе, ограничился вежливым кивком. — Тебя уже можно поздравлять или пока ещё рано?       — Ну что ты, что ты! — замахал Какаши рукой.       — Прости, что отвлекаем от дел. Обязанности принимающей стороны утомительны, — дипломатично произнёс Гаара.       — Всё в порядке, — заверил Какаши. — Так чего вы хотели?       — Предложить немного поменять планы на вечер. Гаара закинул прекрасную мысль касательно любимой раменной Наруто.       — Вот оно чё, — понятливо покивал Какаши. А что, звучало в самом деле лучше, чем чинно сидеть в дорогущем ресторане, где обстановка не даёт как следует расслабиться.       Судя по лицу Яхико, именно о том глава Аме и думал. Гаара успешно справлялся с тем, чтобы не выдавать чувств, хотя Какаши подозревал, Казекаге просто хотелось разделить как можно больше эмоций друга в те дни. А любовь к рамену — одна из основополагающих у Наруто.       Уговаривать себя Какаши не заставил, и вскоре троица лидеров скрытых селений выбралась из резиденции Хокаге, напутствуемая чуть встревоженным взглядом Шизуне. Неудивительно, ведь она предпочитала проводить подобные мероприятия чётенько по протоколам — и раменная из них выбивалась. Бредя по улочкам, кивками отвечая на приветствия попадавшихся навстречу жителей деревни, Какаши подумал, что стоит попробовать отговорить Шизуне оставаться помощником при Седьмом Хокаге: там слом протоколов одной только раменной точно не ограничится.       В «Ичираку» было как всегда людно. Впрочем, стоило Какаши улыбнуться, ему и компании освободили самые козырные места за стойкой.       Вечер был тёплый, рамен — как всегда шикарный. Быстренько прикончив свою порцию, пока Яхико и Гаара вовлеклись в разговор со стариком Теучи, Какаши отставил миску и задумчиво обвёл взглядом ресторанчик. Когда-то начавшийся с одной стойки, «Ичираку» за годы претерпел не одно расширение и обзавёлся аж дюжиной длинных столов. Те редко пустовали: кто-то ещё с десяток лет назад пустил слушок, что рамен у Теучи не только вкусный, но и крайне питательный (так на самом деле и было), а посему являлся идеальной пищей до и после изматывающих тренировок. Вечно бодрый Наруто служил живой рекламой любимому заведению. Многие искали секрет силы героя, и регулярные обеды в «Ичираку Рамен» были признаны его частью. Наруто посмеивался и не оспаривал, продолжал наведываться в любимое с детства заведение.       Задумавшись о том, сколько раз сам оплачивал обеды своей команды здесь, Какаши невольно встретился взглядом с Яхико. Тот легко улыбнулся, намекая, что Хокаге не отмолчаться.       — Честно, я восхищён твоей решительностью, Какаши. Чтобы после стольких лет во главе деревни так кардинально поменять свою жизнь…       — Ну, надо давать дорогу молодым, — отшутился Какаши.       — Да уж. Мы дожили до времени, когда такое стало возможно. Раньше все правили до упора, пока гибель во благо селения не разлучит с постом. Так было даже, наверное, в чём-то проще, нет?       — Если завтра отсутствует, полней отдача? — негромко уточнил Гаара, опустив подбородок на переплетённые пальцы.       — Да, нет, не совсем, — Яхико задумчиво покружил палочками остатки лапши в бульоне. — Я скорее о том, что когда конец очевиден, рутина воспринимается иначе. Кроме того, нет подлых мыслишек из серии «А вот если уйти с поста в таком-то году, можно успеть построить дом, завести детей, отправиться в путешествие до того, как превратишься в седую развалину»… Что-то в таком духе.       Какаши притворился безмерно заинтересованным тем, как Аяме, дочка хозяина заведения, руководит поварятами, нарезавшими овощи. Гаара тоже помолчал некоторое время.       — Когда очевиден конец, нет нужды представлять свою жизнь за рамками титула главы селения.       — Именно, — кивнул Яхико и покрутил на пальце кольцо Акацуки. — Поэтому я и сказал, что восхищён решением Какаши. К примеру, я сам не смог бы просто взять и сложить с себя полномочия, — он тихо усмехнулся. — Когда-то хотел, но то от растерянности. Теперь не представляю жизнь без всего этого.       — Пожалуй, я тоже, — обдумав, произнёс Гаара. — Признание жителей Суны было моей единственной мечтой, которая осуществилась благодаря принятию титула Казекаге. Без него же я… — он поглядел на свою ладонь, — кто? О чём мечтаю? К чему стремлюсь?       — Хм… — протянул Яхико, заложив руки за голову. — Мне повезло, что у меня есть Конан: даже когда я потерян, она напоминает, кто я и зачем существую… А что насчёт тебя, Какаши? Раз уходишь с поста Хокаге, у тебя должна быть какая-то мечта, — Яхико заговорщицки подмигнул, — путеводная звезда?       Какаши ответил не сразу, разглядывая свою пустую миску из-под рамена. Мечта… была ли у него она когда-либо? А путеводная звезда? Осознанно — нет…       Тогда ради чего, ради кого он жил все эти годы? Что было ему опорой, мотивировало двигаться вперёд? Что хотелось защищать даже ценой собственной жизни?       Ведь защита других может быть мечтой, верно? Вспомнился давно умерший Юки Хаку, ребёнок, погибший щитом своего покровителя. Какаши понимал его, однако сам ощущал нечто иное. Схожее, но менее обречённое чувство двигало им каждый раз, когда его ученикам и товарищам требовалась помощь.       Перед мысленным взором встала картина: улыбающаяся троица шкетов, выросших в лучших шиноби Конохи. Самое близкое, что было у него к понятию «семья».       Какаши улыбнулся сквозь маску.       — Пожалуй, моя мечта — увидеть осуществление мечтаний моих учеников.