Темно? Оно и к лучшему.

      Редкие вспышки чёрного бархата разрывали оранжеватый свет и сливались с тенью, растворяясь в пучине глубокой темноты. Реджина Миллс смотрела вглубь чёрного пространства перед собой, то и дело поднимая и опуская руки — она практиковала магию. Огонь не доставал до закоулков пещеры, поэтому, повернувшись спиной к костру, можно было усомниться в своей зрячести. Мрак подземелья был непрогляден — отличное место для того, чтобы насытиться тьмой, если её запасы исчерпаны. Эмма Свон сидела на камне, неспешно поправляя рукава пальто, и смотрела на поднимающиеся вверх языки пламени — они искажали пространство, оно шло волнами над огнём и это расслабляло. В голове всплыл один из весенних пикников со старыми друзьями во дворе детдома: жареная колбаса с хлебом, фиолетовые пучки базилика и сыр на гриле — кто-то из воспитателей заказал несколько порций. Тогда она впервые попробовала его, так и любит до сих пор.       Реджина наконец отбросила отчаянные попытки сдвинуть камни и устало присела возле костра, сложив ладони между коленями. Она бросила взгляд на Эмму — выражение лица спасительницы было задумчивым и почти безмятежным, будто она дремала на диване под какой-то скучный фильм, положив голову не на холодный валун, а на мягкую подушку. Наблюдая за ней, женщина улыбнулась, и в улыбке проскользнула почти незаметная тень грусти. Она уже не помнила, когда до обмена телами в последний раз её лицо выражало такое же спокойствие.

***

      Снаружи сгущались сумерки. Вдова Лукас стояла на входе в шахту и задумчиво глядела по сторонам — то ли пыталась увидеть кого-то на горизонте, то ли рассматривала резные столбы фонарей. Казалось, ночь не спускалась на округу города с высоты, она неслышно кралась по лабиринтам подземелья и выползала наружу, застилая окраины Сторибрука тёмным покровом. Где-то возле дороги лаяли собаки, под их лапами шелестели заросли высокой травы. Линия столкновения неба с землёй постепенно потемнела. Облака, зардевшиеся от последних лучей закатного солнца, скоро поблекли, а через несколько минут и вовсе слились с серым тлом вечернего небосклона. Над землёй, запятнанной сизыми тенями, гордо воспряла полная луна.       Руби на полусогнутых ногах кралась по каменистому коридору, пробираясь вглубь шахты, как вдруг почувствовала, что перестаёт ориентироваться в дороге. Глаза неожиданно застелило красноватой пеленой, будто кто выбросил дымовую шашку и сам случайно на ней подорвался — вспышка красного дыма походила на распылённую кровь. В голове девушки в гонги ударила тревога. Эта пелена — последнее, что она помнит перед тем, как увидела растерзанное тело Питера, её единственного любимого, которого убила она сама. Убил волк, живущий в ней и обращающий её во зло. Руби знала — самое опасное зло — то, которое не осознаёт своих действий. С ним невозможно договориться — оно не говорит. Оно молча пожирает весь свет, обращая его во тьму. Конечности постепенно отнялись, но этому предшествовала слабость, а после — ноющая боль. Дикая, звериная, она полосила тело изнутри когтями, стремившись разорвать его и выбраться наружу. Тело девушки было сосудом для двух душ, и в полнолуние одной из них становилось в нём тесно. Руби не была волком, она всего лишь делила с ним внешнюю оболочку. Но они не могли существовать отдельно, поэтому свирепый зверь, что томился в чужом обличье, вырываясь наружу, забирал Руби с собой. И уже не волк существовал в Руби — Руби существовала в волке. Девушка повернула искажённое болью лицо к путникам позади неё. Последние секунды, в которые она могла владеть собой, были произведены в истошный вопль:       - БЕГИТЕ!!! ПРОСТО... БЕГИТЕ ОТ МЕНЯ! Голос раздался эхом, оно отразилось от стен и мягко осело на землю. Казалось, что с ним вышли все силы человека-Руби, и теперь во владения вступал дикий волк. Вопль был полон отчаяния и страха. Девушка-оборотень кричала, выпрямив руки перед собой, жестом пытаясь преградить путь остальным, и этот звук распространялся по всему подземелью, заползая в его самые глубокие расщелины. Так мог кричать только человек, в минуту теряющий контроль над собой, с ужасом осознавая, что, очнувшись, может увидеть дорогих ему людей растерзанными в клочья и обнаружить на их телах следы своих когтей. Четыре силуэта в проходе замерли и медленно отошли назад, скрывшись в темноте. Руби отвернулась, её глаза потухли и сразу же вспыхнули; через несколько секунд вглубь чёрного коридора прыгнул огромный серый волк.