Темно? Оно и к лучшему.

      Стоя в стороне, Эмма наблюдала сбоку свою собственную встречу с семьёй. Готовые на всё ради неё, они одолели лабиринты шахт, проверили каждый завал и наверняка потратили огромное количество физических и моральных ресурсов. Теперь Сторибрук был спасён, всё позади, и близился счастливый финал сказки — ну может, и не финал, а лишь продолжение, зачем же заканчивать сказку, когда всё в ней начинает налаживаться? Сейчас они отойдут от Реджины и она скажет им, что, безусловно, рада такой жаркой встрече, но они обознались; сторибрукцы рассмеются, похлопают Реджину по плечу и радостно подбегут уже к настоящей Эмме, выливая на неё вторую волну эмоций от встречи. Она смотрела на спины, прислонившись к одному из камней, и расплывалась в улыбке, ожидая реакции родителей на внезапный сюрприз. Вот они размыкают объятия, вот Ворчун с любовью взъерошивает женщине густые светлые волосы, Руби отпускает её руку, наконец надержавшись, а Мэри-Маргарет вытирает бегущую по щеке слезу и улыбается. Заботливо. Как мать. И, наконец, в середине разошедшегося круга появляется Реджина. Она поправляет отвороты кожанки, и Эмма замечает, что Миллс находится в нескрываемом смятении — ещё бы, на тебя сходу налетает целая толпа горожан и не даёт набрать воздух в лёгкие две с лишним минуты. Тут любой был бы в шоке. Эмма следит за её губами — она приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, и первая уже надеется увидеть реакцию после сказанного, как вдруг лицо Реджины озаряется тёплой улыбкой и она неожиданно произносит:       - Мам, пап, вы нашли меня... Брови Эммы удивлённо подлетели вверх. Что? Мама, папа? Свон оглянулась по сторонам — может быть, она уже переселилась назад в своё тело и сейчас просто наблюдает за собой со стороны? Эмма украдкой бросила взгляд вниз — нет, всё те же рукава пальто и золотой браслет на запястье. Женщина расстроенно выдохнула — она сроду не носила украшений, да и приталенные пальто не входили в её гардероб. Широкое кольцо на пальце предательски отражало размытые очертания мэра Сторибрука, а это подтверждало, что обмена телами не произошло. Тогда что сейчас делает Реджина? Что значила эта реплика? Может быть, ею вовсе не движут коварные замыслы, в которых Эмма уже успела её заподозрить, и это была всего лишь нелепая шутка? Пощекотать нервы бывшей недоброжелательнице, это так в духе Реджины Миллс... Но после того, как в ответ на слова Реджины Белоснежка нежно коснулась её щеки, и никакого признания в розыгрыше не последовало, Эмма пришла в недоумение и даже разозлилась. Она в секунду осознала, что с момента проникновения сторибрукцев в пещеру ни один из них не взглянул на неё даже краем глаза. Конечно, это было объяснимо — экс-королева не пользовалась большим вниманием даже после того, как покончила со злодеяниями, и подходить к ней всё ещё было как-то не по себе, вдруг огненный шар метнёт; но всё-таки поисковой группе стоило бы окинуть взглядом окружность. Хотя бы в целях безопасности.       Эмма грустно улыбнулась — кажется, пришло время попробовать пройти сквозь стену, раз уж она превратилась в призрака. С самого детства ей было интересно, каково это — быть невидимой, и маленькой девчонкой она примеряла чужие шапки, оставленные без присмотра — вдруг одна из них окажется волшебной? Женщина глянула на землю — из-под ног тянулась полоса мрака, противоположная огню, и рассеивалась на расстоянии метра. А насколько ей было известно, призраки теней не отбрасывают. Наверное, по возвращении домой стоит больше углубиться в особенности призрачного мира, вскользь подумала Эмма. Вот уж не думала, что однажды это пригодится. Так больше не могло продолжаться, и подпирающая скалу женщина решила дать о себе знать. Она негромко прочистила горло и произнесла неуверенное:       - Тут ещё я, вообще-то... Она недовольно поморщилась — в её голове это звучало, как достойное обращение, способное вернуть в сознание целую группу людей, но в итоге из груди вырвалась фраза, полная обиды и непонимания. Унизительно, наверное, выглядит со стороны — жалкое напоминание о себе, мольба о доли внимания. Все как один обернулись на звук. Дэвид удивлённо поднял брови, Мэри-Маргарет широко распахнула глаза, а Руби бросила неловкую улыбку. Эмма хорошо знала своих родителей, поэтому была уверена, что сейчас им безумно неловко — не заметить в помещении человека, который ждал от них помощи, и даже не спросить, как его самочувствие... Но знай они, что этот самый человек ещё и приходится им родной дочерью, ситуация набрала бы совсем других оборотов. Возможно, ещё более неловких — им бы пришлось извиняться ближайшие несколько столетий. Первым отозвался Крюк. Его хриплый голос рассёк тишину, что стеной обрушилась всем на головы несколько секунд назад, и Эмма улыбнулась — такой тембр у него появляется, когда он говорит что-то громкое после нескольких фраз, произнесённых шёпотом.       - Здравствуйте, ваше Величество, уж вас-то увидеть не чаяли! Бархатные нотки в знакомом голосе успокаивали и в каком-то плане раззадоривали, но в интонации пирата слышалась лёгкая насмешка. Киллиан никогда не относился к королеве с душевной теплотой, скорее справедливо остерегался её и оценивал по достоинству. Реплика, произнесённая без несвойственной ему фамильярности, пролетела мимо Эммы стрелой, но отделившаяся на лету щепка всё-таки угодила в её сердце. Холодность Крюка не была адресована ей, он говорил это бывшей Злой Королеве, мадам Мэру, Реджине Миллс, но такие слова всё равно были неприятны. Находясь в чужом теле всего несколько часов, при первом контакте с людьми забываешь напоминать себе, что для них ты не Эмма Свон. Белоснежка поспешно ткнула Крюка локтем и прошептала ему пару воспитательных фраз, прежде чем обернулась к Эмме (для всех них — к Реджине) и сказала:       - Он не то имел в виду, Реджина... Мы не знали, что вы тут вместе... - Такая интонация обычно сопровождала оправдания. Женщина замялась, бросив взгляд на Дэвида, и он подхватил её фразу, продолжив речь:       - В общем, мы рады, что ты в порядке. Принц подошёл к Эмме и ободряюще похлопал её по плечу. Она была в смятении, недоумении, в дурацком чёрном пальто и даже в панике, да в чём угодно, но только не в порядке. Свон подняла голову и сказала:       - Мы не успели вам всё объяснить. - Её голос немного дрожал, она была на взводе. - Дело в том, что во время обезвреживания кристалла мы... как вам сказать... В общем, поменялись телами. Крюк, теперь стоящий напротив, недоверительно хмыкнул.       - Надо же, то есть ты хочешь сказать, что ты Эмма?       - Хотела бы никогда не оказываться в ситуации, в которой пришлось бы доказывать, кто я такая, - Эмма была уверена, что её щеки пылали, и она немного рассчитывала на то, что по этому румянцу он узнаёт в другом теле свою любимую. - Но да, Крюк, именно это я и хочу сказать. Эмма бросила взгляд на правую руку Киллиана — в его ладонь была вложена ладонь Реджины. Женщина с умело изображённым недоумением посматривала на пирата и наблюдала за происходящим. Свон вспыхнула от несправедливости. Держать за руку чужого любимого, по всей видимости явно выдавая себя за Эмму! Невиданная наглость. Ворчун громко засмеялся, ударив себя по колену. Улыбнулся и Весельчак, а после оба гнома залились хохотом. Крюк вскинул одну бровь, а затем бросил самоуверенное:       - Могла бы придумать что-нибудь поубедительнее. Белоснежка попыталась влиться в разговор, прощупывая почву, и аккуратно спросила:       - Но ведь нигде не сказано о таком действии кристалла?.. В её голосе слышалось хорошо читаемое уважение к собеседнице. Эмма знала, что таким путём мать обычно старалась наладить контакт — она всегда интересовалась психологией. Наверное, в своё время была хорошей королевой — чтобы внушить подданным доверие, даже не приходилось владеть волшебным шлемом. Белоснежка умела находить подход даже к самым неукротимым душам, за исключением Тёмного мага и коварной мачехи. Вместо ответа, которого и так, скорее всего, не ожидалось, Эмма бросила резкое:       - Как часто вы нейтрализовали кристаллы, уничтожающие мир? Вот так. Кажется, звучит убедительно.       - Белль смотрела в библиотеке, и... Эмма торопливо прервала мать:       - Белль не может проверить всю литературу на планете. - Она перевела взгляд на своё тело, в глазах вспыхнула злость. - И Реджина, почему ты молчишь? Что ты устроила? Голос постепенно срывался на крик.       - Просто подтверди то, что произошло, в чём твоя выгода притворяться мною?       - Так, довольно! - Дэвид примирительно вскинул ладонь, и Эмма осеклась. - Нам стоит побольше изучить про нейтрализацию уничтожающей магии.       - А что пока делать с ними? - Недоумённо спросила вдова Лукас. В её взгляде проскользнула тень подозрения, только в чью сторону, понятно не было.       - А давайте просто спросим у обладательницы зелёных глаз, кто же она такая, - уверенно и даже немного игриво предложил Крюк. Азартно. Будто бросает вызов. Наивный, подумала Эмма — будет верить любимым глазам целую вечность, чудом не замечая, что через эти глаза на него смотрит чужая душа. Реджина улыбнулась уголком губ, аккуратно отодвинула со лба Киллиана каштановую прядь и сказала в таком же шутливом тоне:       - Мой радар честности говорит мне, что я не лгу. - Она издала смешок и коротко чмокнула пирата в губы. Эмма пришла в ярость. Да как она смеет усыплять бдительность её любимого поцелуями, ещё и использовать её суперспособность в качестве алиби? Ворчун развернулся в сторону выхода и устало сказал:       - Да это снова коварный план этой дамы, в этот раз ей нас не провести. Он подавил зевок и умоляюще произнёс:       - Пойдёмте уже, а. Дома меня ждёт не дождётся милая подружка.. Весельчак бросил на товарища непонятливый взгляд, и тот истолковал:       - Подушка! Гном хлопнул друга по плечу и снова рассмеялся. В этот раз смех подхватили и остальные. Переговариваясь и переступая камни, они постепенно двинулись к проходу, а Эмма всё так же стояла посреди пещеры, растерянно моргая, и молча наблюдала за тем, как её родители следовали за остальными. Белоснежка, проходя мимо дочери, на секунду остановилась, одёрнула лук за плечом и, презрительно вскинув подбородок, произнесла холодное:       - А мы ведь начали доверять тебе, Реджина. Прекрасный принц молча бросил на неё укоризненный взгляд, приобнял супругу, и они оба скрылись во тьме. Эмме Свон в этот вечер пришлось покидать пределы шахты в полном одиночестве.