Начало Путешествия

      — …Собственно, на этом и вся история, — Лопес подвёл черту в рассказе о случившемся с ними. — А теперь, если не против, то можно немного сухарей.       — А мне бы водицы, а то во рту всё пересохло, — тут же добавил Эрик.       Оба казались сильно вымотанными. Хотя остальная часть команды была не менее уставшей. Ещё бы! Ведь такое пережить дано не каждому в жизни, а им довелось всё это перенести в течение одного дня, который казался нескончаемым.       Понимая, что в таком мраке отряд никуда не выберется, было предложено искать ночлег где-то неподалеку. Продвигаясь вверх по реке, пираты оказались у крупной стрелки. В этом месте от главной реки отходило вдвое меньшее по ширине русло. Прикинув приблизительно возможное направление, Генри предположил, что именно эта небольшая река впоследствии и впадает в то самое озеро, где им повстречался тираннозавр.       Пока же Лопес и Эрик рассказывали свою историю, то отряд вновь оказался на противоположной стороне реки. И дело было не в том, что все заслушались. Всё из-за того, что по пути им повстречался достаточно плотный участок леса, перекрывавший дальнейшую дорогу, и который попросту нельзя было обогнуть по земле. А отдаляться от реки в эту ночь им не хотелось. В связи с этим отряду ничего не оставалось, как просто переправиться обратно на другой берег, найдя ещё один «природный мост», дабы не возвращаться назад.       — Ну что ж, видимо обратная дорога будет уже по этому берегу, вдоль реки, — сказал штурман, глядя на спокойно текущую мимо воду.       — Согласен. Ну а пока мы разложимся здесь, — объявил всем Генри, показывая на участок, расположенный чуть дальше от воды, — дежурить теперь будут трое, коих сменят другие через пару часов, а там уже и рассвет. Но, запомните кое-что хорошенько: если заметите что-либо, что может даже и не угрожает нашим жизням, то немедленно будите остальных! И не дай Бог, кто-то осмелится ослушаться. Ясно?!       Матросы быстро покачали головой, словно дрессированные. После чего разбрелись небольшими группами к близрастущим толстым стволам, закрытыми высокой травой и кустарниками, находясь при этом друг у друга на виду. Каждый из них желал хоть немного, но всё же подремать, несмотря на пережитое. Хотя в эмоциональном плане у них был целый яркий набор. Тело изрядно ныло и желало покоя.       Трое же караульных, что остались бодрствовать, не стали разводить никакого костра, а просто уселись в некоторое подобие треугольника, следя как за стороной густого леса, так и за берегами обоих русел, откуда могли выползти водные рептилии.       Ночь по мере движения звёзд на небосводе становилась все темнее и холоднее, заставляя спящих матросов сбиваться ближе друг к другу. Хотя температуре окружающей среды было далеко до нуля градусов, но, кроме той самой влажности, а также близости к экватору существовала и другая причина ощущения такой морозности — сильный контраст ночной температуры по сравнению с дневной жарой. Разница превосходила двадцать градусов, что, несомненно, сразу же ощущалось матросами, как резкий холод. Даже несмотря на то, что в самую холодную минуту ночи термометр, если он был бы у матросов, вряд ли показал бы меньше семнадцати-восемнадцати градусов тепла.       — Как вы думаете, сможем ли мы отсюда выбраться? — Прошептал один из караульных, сидя на расстоянии пары метров от остальных.       — Конечно! Думаю, что мы не пропадём, — ответствовал другой, находящийся ближе всех к отходящему от основного русла реки.       — А как же вся та чертовщина, которая здесь происходит? — Вновь поинтересовался первый матрос, — быть может мы в аду, а это просто наши мучения за все грехи? Ведь в аду, наверное, чувствуется боль…       — Не знаю, Энди, насколько мы мертвы, но явно в скором времени не жильцы, — сказал, полу развернувшись, третий матрос.       — Чего ты такое несешь? В мои планы точно не входит сдохнуть тут. Будь я сто раз проклят, если думаю иначе, — возразил ему второй.       — Так считает каждый из нас, и так точно считали наши товарищи, коих сожрали и растоптали в течение этих нескольких дней…       — Что, если они и правда приспешники сатаны? Что если священник прав насчет них, насчет нас всех? — Перебил его Энди.       — Тогда нам точно крышка, так как я уже даже и не представляю, как можно замолить все наши грехи. Всё равно кто-то, да и погибает.       — Но не уж-то никакого шанса нет? Ведь Господь не может не дать хоть маленький, но всё же шанс на исправление всего того, что было сотворено мною? Скорее даже нами всеми, — ответствовал судовой клерк.       — Хм, но мы же не погибли… — с вдумчивым видом, опустив вниз брови, проговорил третий из караульных.       — Вот именно! — не ожидая такого, воскликнул Энди, сразу же заткнувший себе рот, в то время как двое его товарищей прошипели в его сторону.       — Тихо ты. Чего орешь то так?!       Но Энди не стал отвечать товарищу, а лишь принялся зачитывать молитвы, коим научил его священник на борту корабля, и те, что доводилось слыхивать ему в церквях на суше. Этот молодой человек, полагавшийся всю свою жизнь на холодный расчет разума всё меньше пытался найти логических объяснений в происходящем.       Остальные же двое переглянувшись друг на друга, только пожали плечами и стали вновь всматриваться каждый в свою сторону, созерцая темноту, что окружила их. Негромкое попискивание порой раздавалось где-то вблизи, но это ничуть не смущало людей, держащих постоянно свои мушкеты наготове. Да и так не задействованные ни на одну секунду за время их дежурства.       Когда же наступала очередь второй тройки, то караульные принялись медленно будить их, покачивая за плечо и показывая жестами, что пора вставать. Небольшого шороха, что возник в процессе пересмены, оказалось достаточно, дабы разбудить и так плохо спавшего Уоллиса.       Он молча поднялся на ноги, даже быстрее заступавших на новое дежурство матросов, после чего просигналил им жестом, что всё в порядке. Затем с сонным лицом уселся внизу крупного саговника, похожего на пальму и произраставшего ближе к участку раздвоения реки, откуда порой доносились звуки всплеска воды.       Генри было хотел достать свою записную книжку, чтобы пересмотреть то, что туда внёс за это время, а также вписать какие-то моменты из рассказов матросов. Но сразу осознал, что в такой темноте вряд ли что сможет разобрать. Поэтому пришлось откинуть эту идею.       Застегнув карман, Генри принялся вглядываться в окружение, а также то и дело поглядывать на крепко спавших членов команды. Голова его всё пыталась понять: что же в самом деле это за место. Но для ответа нужны были хотя бы приблизительные координаты.       Поглядев недолго наверх, его неожиданно осенило. Он одним прыжком оказался на ногах, а еще двумя другими чуть ли не у головы штурмана, лежавшая на ногах одного из матросов.       — Псс, вставай, — Уоллис шёпотом принялся будить его, поддергивая немного за плечо, — слышишь, просыпайся давай. Есть одна мысль насчет этого берега.       — М-м-м, что… — тот протяжно промычал в ответ, а также лениво двигал рукой, как бы пытаясь дать понять, чтобы от него отстали.       — Давай, глупый мешок навоза, сделай что-то дельное, — капитан всё не унимался, тряся штурмана ещё сильнее.       — Да что же такое… чего ещё? — Сквозь сон отвечал тот ему, пытаясь продолжить сон. Но в итоге всё-таки проснулся от толчков. — Ну что случилось? Дайте немного поспать, капитан.       — В гробу выспишься. Давай-ка поднимайся, — даже не помышляя отстать, Генри качал его из стороны в сторону.       — Да всё, всё, встаю…       Дирк Майнорс неохотно стал подниматься на ноги, пытаясь при этом не разбудить остальных близлежащих матросов, и того, на ногах коего лежала его голова. Потерев кулаками глаза, а также как следует потянувшись, он окинул взглядом округу. На него глядели три пары глаз с разных углов места ночлега, развернувшихся после этого вновь каждый к своей стороне.       — Ну так что такого срочного? — обратился штурман к капитану, задравшему голову вверх и пристально вглядывавшемуся в небосвод.       — А сам не догадываешься? — Генри, спустя небольшую паузу, спокойно ответствовал ему.       — О чем именно?       — О звёздах, чёрт тебя дери! Ведь мы могли в первую же ночь понять, где находимся.       Тот, по всей видимости, всё еще не отойдя ото сна, с непонятливым видом посмотрел на капитана, пожав плечами.       — Ты правда не понимаешь, чего я тебе говорю?        — Капитан, честное слово, я сейчас не в том состоянии…       — А ну взгляни на небосвод! Не испытывай мое терпение! — После чего штурман его быстро послушался и лицо его сразу же преобразилось. — Ну что, и дальше будет глупить или всё понял?       — Да я осознал теперь, о чем вы говорите. Но карты то у нас нет, чтобы хоть как-то перенести координаты звёзд. Знал бы, что так приспичит по середине ночи — прихватил бы парочку.       — Не переживай, она у нас есть. Правда придется выйти к реке, а то здесь мешают верхушки деревьев, перекрывая свет от звёзд.       — Вы предлагаете самим пойти на корм тем громадным тварям, что водятся в воде?! — С ошарашенным видом спросил штурман у него. — Нет уж, извольте. Лучше уж пулю в лоб, чем быть растерзанным на мелкие куски.       — Идем, говорю тебе. И прихвати мушкет, лишним уж точно не будет.       Поняв, что сопротивляться бесполезно, Дирк поднял оружие с земли, прихватив при этом короб с порохом и боеприпасами, и последовал за Генри. Они аккуратно пробрались через высокую траву и пару кустарников, имевшие причудливые листья, достаточно простые с точки зрения биологического строения. Но это все не вызывало хоть какого-то малейшего интереса со стороны людей, выходивших на берег реки. И не столько в силу своей неосведомленности, сколько от гонимого их другого интереса.       Участок земли близ воды оказался весьма широким и тихим. А взор людей сразу же приковала произраставшая на берегу тёмно-фиолетовая трава. Доставая чуть выше щиколотки, она испускала своеобразный блеклый свет, когда на нее падала чья-либо тень.       — Ты это видел?! — С удивлением обратился Генри к штурману, который как ни в чем не бывало шел позади.       — Что именно?       — Трава! Она светилась только что…       — Уверены?       — Да я могу поклясться, что засветилась на мгновение. Вот смотри, — просигналив рукой, чтобы штурман оставался на месте, Уоллис прошел дальше, и растительность у ног стала испускать бледный свет, от чего Дирк даже подпрыгнул на месте.       — Матерь Божья! Она и вправду светится…       — А я о чем говорю, — Генри перебил его и стал пристально всматриваться в участок травы позади себя, закрывая своим телом свет, испускаемый звездами.       — Но всё равно этого освещения явно не будет достаточно.       — Подожди, есть идея! — Словно уколотый Уоллис подскочил в воздух и забегал вокруг, обильно вырывая траву из земли и кидая в одну кучу, — давай же помоги мне, чего смотришь?! — Обратился он к Дирку. Последний сразу понял замысел капитана.       Принявшись уже вдвоем собирать эту необычную растительность в одном месте, через минуту они умудрились нарвать крупную кучку. Но несмотря на это, от нее не исходило много света, лишь бледно светилась в ночи.       — Похоже ничего не вышло, — почесав затылок, проговорил штурман, переглянувшись при этом с Генри, который во второй раз чуть было не подпрыгнул на месте.       — Нет-нет, всё вышло! Просто нужно вот ещё что, — и с этими словами Уоллис нагнулся над этой кучкой травы, словно навес, прикрыв её от небосвода. После чего начало происходить самое настоящее чудо.       Свет от растительности словно пламя костра, сначала зажегся снизу, а затем поднимаясь вверх, преобразился в достаточно яркий розовато-лиловый огонек, благодаря которому можно было детально разглядеть все контуры лица Уоллиса, а также его потрёпанную и слегка-рваную на правом боку рубаху. Этот приятный оттенок красиво падал на ближайшую округу, создавая вперемешку с растущей зеленью новые необычные тёплые цвета. Испускаемый от кучки свет оказался настолько сильным, что спокойно бил до водной глади, слегка окрасившаяся в лиловый цвет. Тем самым походила на какой-то малиново-молочный ручей.       — Ну, что я тебе говорил… Теперь у нас есть свет, чтобы разглядеть карту, а на небосводе хорошо видны звёзды. Давай-ка теперь соединим это всё в то, что нам так необходимо сейчас, — с улыбкой на лице Генри обратился к штурману.       Тому даже нечего было ответить, видя, какие вещи произошли перед его глазами. Он с удивлением продолжал смотреть на Уоллиса и, понимая, что именно от него хотят, лишь обронил пару слов:       — Давайте займемся делом, капитан.       Генри достал из внутреннего кармана свою записную книжку. В ней находилась аккуратно сложенная в несколько раз карта мира. Но тут же возникла небольшая проблема, про которую они вспомнили, когда раскрыли её. Ведь для данной карты использовалась проекция Меркатора. Это та самая проекция, которая позволила перенести карту мира с глобуса на прямоугольный лист бумаги. Но несмотря на такие удобства, её минусом являлось то, что в этом методе происходило искажение площадей. При таком построении масштабы увеличивались от экватора, где и находился основной масштаб карты. Тем самым наибольшее искажение достигалось у полюсов.       Но на возражение штурмана Генри, подумав полминуты, выдал ответ, который позволял не обращать внимание на соотношение масштабов:       — Я думаю, что мы сможем указать наше расположение с ошибкой в пару градусов, так как нас вряд ли закинуло намного дальше северного тропика. Поэтому масштабы тут более-менее соблюдены для нас.       — Хм, а это в самом деле может сработать, — почёсывая затылок, согласился с ним Дирк, — а время? Как засечь время? Я совсем про это забыл спросонья. Надо бы вернуться.       — Не переживай, — Генри остановил уже было уходившего штурмана, — у меня есть с собой часы.       — Хм, значит нам по силам определить широту и долготу в этой ночи. Небосвод чист и столько звёзд на небе…       — Да, но для определения широты нам потребуется всего лишь одна — Полярная. А вот её нужно выцепить из этих множественных созвездий. Думаю, найти на небосводе Большую и Малую Медведицы для тебя не составит особого труда.       В самом деле, Снежок, несмотря на то что толком не окончил школу, отлично разбирался в созвездиях и знал более полусотни их наименований и расположений.       В силу того, что они находились в северной части мира выбор определения Полярной звезды также бы понятен. Затем следовало прикинуть на глаз угол между ней и горизонтом, что без секстанта было сделать достаточно тяжело.       Но его отсутствии сопровождалось не тем, что данный навигационный инструмент мог быть утерян при кораблекрушении. Нет. Дело было в том, что до изобретения секстанта оставалось ещё около пары десятков лет от описываемых событий, а до представления хронометра всему миру и того больше.       Даже учитывая всё это, и несмотря на некоторые ошибки в прошлом, оба этих человека, вглядывающиеся в ночное небо, имели превосходные познания в астрономической навигации, а также в теории лун и движения небесных тел. Поэтому, быстро отыскав необходимую звезду, они стали вымерять примерный угол между этим небесным телом и горизонтом, время от времени поправляя друг друга, пока не сошлись в одном значении.       — Ну что ж, остается самое трудное — вычислить долготу, — произнес штурман в сторону Уоллиса, нависшему в это момент над кучей светящейся травы с картой и записной книжкой в руке. Капитан отмечал небольшими точками примерную широту их места нахождения, а также заносил что-то в записи. — Дайте мне часы. Это займет побольше времени и потребует пристального внимания к деталям.       Достав из кармана, тихо тикающие часы, показывавшие сейчас четверть пятого утра, Генри протянул их Майнорсу. Тот, отойдя от него на несколько шагов, стал осматриваться вокруг, выделяя при этом что-то на небе.       — Нужно найти крупное дерево с устойчивым стволом и верхушкой, которая не станет раскачиваться от небольшого ветерка, — проговорил он себе под нос. После чего направился вдоль русла дальше по течению, пока не наткнулся на подходящее место наблюдения, в сорока метрах от капитана. Затем уже целенаправленно окликнул Генри, — тут! Идите сюда! Здесь будем определять нашу долготу.       В этом участке берега росла точно такая же флуоресцентная трава. Поэтому для оперативного занесения данных, штурман принялся вырывать её из земли чуть ли не с корнями, бросая в кучку рядом с местом наблюдения. Над верхушкой четко виднелась крупная и яркая звезда, относимая к созвездию Гидры. Именно она и была столь необходима для расчета оставшейся части координат.       Взяв в руку часы, штурман отметил время и стал наблюдать за скоростью движение небесного тела по отношению к фиксированной верхушки дерева, благодаря чему впоследствии ему удастся вычислить примерную долготу их расположения.       При этом, конечно, Дирк не забыл поинтересоваться и тем, по какому именно времени ходили часы. Как выяснилось, капитан перевел их за несколько часов до сражения на Ямайское время. То есть на пять часов назад, так как понимал, что корабль заходил в карибский бассейн. Немаловажным аспектом, о котором нельзя было забывать являлось и то, что при переводе часов в градусы необходимо учитывать временную поправку, которая различается в разные даты календаря. К тому же итоговое время всё равно нужно было перевести в гринвичское, от которого английские моряки и отталкивались для отсчета географической долготы.       Время всё шло, а двое мореплавателей, сидевших около блекло светящейся горстки травы, пристально всматривались в небосвод. Оба с пристрастием наблюдали, как звезда медленно ползла по небу, всё удаляясь зрительно от верхушки дерева.       — Для наиболее точного определения координат, — заговорил штурман, не отрывая глаз от звезды, — нам нужно также замерить данные по солнцу.       Капитан одобрительно кивнул головой.       Дирк прекрасно осознавал, что на ночное небо полагаться не стоит. Поэтому им непременно необходимо понять во сколько точно здесь наступает полдень.       — Это будет не сложно определить, — ответствовал Генри спустя пару секунд.       В самом деле, для выявления полдня требовался прямой шест длиной около метра и несколько колышков. Шест втыкается в землю строго вертикально, после чего, по мере приближения солнца к зениту, колышками отмечаются края тени, отбрасываемой шестом. Тень, перемещаясь, постепенно начинает укорачиваться, и тот момент, когда она становится самой короткой, и считается местным полднем. После чего остается только записать показания часов и произвести достаточно несложный расчет перевода времени в градусы, с которым справится даже несильно понимающий в навигации матрос.       Но это всё планы дневные, а пока что пираты сидели в тишине и засекали время движения яркой звезды. Порой один из них делал пометку на карте, пока другой диктовал данные. Лишь в эти редкие моменты они позволяли себе нарушить молчание.       Вскоре солнце стало стремительно всходить, пряча дальние звезды за своими лучами. Двое же людей, сидевших на берегу и наблюдавших за последним блеклым излучением необходимой им звезды, перекинули свой взгляд на карту. Там, не очень аккуратным почерком были занесены несколько координат, среди которых наиболее жирно оказались выделены следующие: 26°33'20"N 71°36'51"W.       — Ну что ж, это максимум, что можно сказать о нашем расположении по ночному небу, — сказал штурман, глядя на клочок бумаги, — остальное уже дневная работа.       — Соглашусь. Но ты погляди получше. Глянь на ту точку карты, что соответствует этим координатам, — Уоллис тыкал пальцем в нее.       Дирк, присмотревшись на участок бумаги, куда указывал капитан, слегка вздрогнул. После чего прикинул в голове, где действительно располагается эта точка координат. Генри не ошибся. Он верно показывал предположительное их месторасположение.       — Не уж то в самом деле… — пробубнил штурман себе под нос.       — Другого объяснения тут и нет. Нам довелось открыть новую землю! — Ответствовал гордо Генри, продолжая указывать на пустое место на карте, где были обозначены воды Атлантического океана. — И знаешь что?       Дирк с интересом в глазах посмотрел на капитана.       — Это нас только обогатит! Представь себе, если мы угодили на огромную территорию, кою сможем по прибытию домой объявить английской колонией. Королевский двор осыплет нас золотом за открытие участка земли в таком «горячем» и политически важном месте.       — Похоже я понимаю к чему вы клоните.       — И надеюсь, что ты поддерживаешь меня в этом. И к тому же теперь это ещё раз доказывает мои слова о том, что мы не можем взять и уплыть, не поняв до конца насколько богата и огромна эта земля.       — Возможно. Но, кто знает, что ещё за опасности таятся здесь.       — Чёрт возьми, не уж то ты не жаждешь тех сокровищ, что светят тебе по прибытию?!       — Но жизнь мне не менее ценна.       — В чем смысл трусливой жизни?       — Отнюдь, я бы не назвал ее таковой.       — Ничего, у каждого есть то, ради чего он переступит через черту самосохранения, — поднимаясь на ноги, договорил Генри.       В ответ штурман ничего не произнес, лишь убрал взгляд в сторону и стал подниматься на ноги. После чего последовал за Уоллисом, направившегося обратной дорогой к команде, а также аккуратно складывавшего карту, кою затем спрятал во внутреннем кармане. При этом обе горстки травы, что остались лежать на берегу, разлетаясь частично с дуновением ветра, с первыми лучами солнца переставали испускать свое необыкновенное свечение. Даже когда штурман на секунду решил проверить и наклонился над первой из них.       — Хм, очень необычно. Если это не чудо, то тогда что… — пробубнил Дирк, отдаляясь от реки и кидая последний взгляд на небольшую горстку травы.