Начало Путешествия

      Громоздкий корабль, величаво возвышавшийся над берегом, совсем начал уходить кормою в песок, всё сильнее зарываясь в него с каждым приливом. Но команда не сильно обращала на это внимание, занимаясь своими делами и устранением последствий бунта.       Как и обговаривалось ранее, уложив больных и измученных, матросы принялись копать глубокую яму близ джунглей, обзаведясь приличным вооружённым конвоем, как сопровождение, так как теперь опасность могла прийти откуда угодно.       Обернув в одеяния погибших товарищей, матросы с пиратскими почестями попрощались с ними, придав земле. После чего все удалились обратно на судно, обдуваемое крепчавшим бризом. Ветер то и дело со свистом проносился по коридорам нижней палубы, ускользая во всевозможные щели и дыры, коих насчитывалось большое количество в обоих бортах. Волны же стали расти буквально по минутам, усиливая свои удары об деревянный корпус корабля. А на горизонте показались большие черные тучи, надвигавшиеся из центра острова.       — Видимо быть шторму сегодня вечером, — предположил посматривающий на небо штурман, рядом с которым стоял Уоллис, также внимательно вглядывавшийся в горизонт.       — Чёрт его дери! — Выругался капитан вскользь, — надеюсь, что это не порушит наши планы… но, с другой стороны, удачно, что от него ускользнули… пару часов и застряли бы в непроходимых дебрях.       — Думаете к утру прекратится?       — Будем на это надеяться, — ответствовал Генри и зашагал к лестнице на нижнюю палубу, где можно было укрыться от надвигающейся стихии, уже начавшая метать небольшие капли на землю.       Некогда светлое небо за каких-то двадцать минут затянуло чернотой дождевых облаков, с особой яростью обрушившие на землю стену воды. Дождь словно кувалда бил по судну, порою с такой силой, что казалось вот-вот и дерево не выдержит, треснет под натиском ударов природы. В дополнении к этому обильно заливало ту часть корабля, где была самая крупная пробоина, а метавшиеся вдоль и поперек матросы, пытались преградить путь проступающей к ним воде.       — Вы всё достали с нижней части корабля?! — Прокричал Генри шедшему мимо коку.       — А что там вообще доставать?! Ничего нет. Пусто, пусть Нептун заберет этого засранца Гарри! Быть может, утонет где-то среди джунглей в эту непогоду или его сожрут те речные крокодилы! — Ответствовал Дилан, пытаясь перекричать раскаты грома и глухие звуки ударов об дерева.       Пока внизу люди трепетно копошились, пытаясь уберечь себя и оставшиеся запасы провизии и боеприпасов, на верхней палубе словно дьявол завывал свирепый ветер. Вальсируя в убийственном танце с лоскутами парусины, он раскачивал и без того поломанные мачты, трещавшие от напряжения.       Конечно, даже столь сильный тропический муссон, что разразился на острове, не мог запугать тех моряков, что долгое время находились в команде у Уоллиса. Чего нельзя было сказать о новичках. Для матросов, набранных при последнем заходе в порт, этот тайфун казался нечто грандиозным и ужасающим, заставляя их то и дело восклицать во время каждого удара стихии, и это несмотря на то, что за их плечами было попадания в гигантский водоворот. Более опытных моряков, сидевших и посматривавших на молодняк с ехидной улыбкой, забавляли вздрагивания новобранцев.       — Что, страшно? — Энди окликнул одного из них.       — Даже если так, то тебе-то чего?! — Мишель огрызнулся в ответ, поняв, что над ним издеваются.       — Тебе бы в море походить с нашим капитаном, сразу крепких ветров на суше перестанешь бояться. Тут хотя бы есть куда выпасть за борт или укрыться. А вот открытый океан, это совсем другое… его тёмные глубокие воды так и норовят сожрать тебя во время бури. И именно в этот момент, далеко от берега, начинает быть по-настоящему страшно…       Юнга лишь глубоко сглотнул слюну и продолжил сидеть на месте, иногда посматривая на своих товарищей.       Шторм же в это время вовсе не собирался сдавать позиции. Хотя некоторыми отмечалось, что он хотя бы перестал нарастать в силе, правда окончательно доломав фок-мачту, с треском упавшая через борт на берег.       Остался же вне внимания и тот факт, что из-за того, что песок сильно размыло, судно под собственной тяжестью стало погружаться в него быстрее, тем самым попадая в ещё большую ловушку. Это могло сильно осложнить попытку вывода корабля обратно в море, если таковая вообще представлялась возможной и предполагалась кем-то из команды.       К несчастью команды, находившейся на корабле в подавленном состоянии, дождь даже не желал прекращаться, стуча по обшивке из часа в час.       На острове давно уже наступила ночь, в то время как двое больных всё также продолжали мучаться от головной боли и других симптомов лихорадки. Галлюцинации, кои не позволяли им толком вздремнуть, накрывали их одна за другой.       — Ну что с ними? — Поинтересовался капитан у дежурившего около коек матроса.       — Да всё также. Бредят о чем-то, иногда кричат. Благо шум дождя перебивает их жалобные выкрики и этого не слышат остальные, — ответил матрос с огорчением в голосе, посмотрев при этом вместе с капитаном на два измученных тела, кои то и дело извивались в кроватях.       — Надеюсь, что к утру им полегчает.       — Вышла бы к утру ещё погода…       Кроме Генри и приставленного к больным матроса, на судне в этот момент не смыкали глаз ещё двое: Лопес и священник. Оба сидели где-то в углу и молча посматривали на спящих людей в висевших между опорами гамаках. После десятиминутного молчания Лопес решился завязать разговор:       — Я столько всего в жизни повидал и наделал, что вы себе и не представляете, святой отец. Бывает вот живешь той жизнью, что жил, к чему привык, и тебе начинает казаться, что она та самая, истинная, ради которой появлялся на свет. Грабежи и убийства начинают становиться чем-то обыденным и нормальным, ты чувствуешь какую-то безнаказанность за свои действия. До двадцати двух лет я вел эту самую жизнь и на суше, хотя и был примерным мальчиком, истинным католиком. Не поверите, но я не пропускал ни одного занятия в воскресной школе.       — Весьма охотно верю, сын мой. Но что же тогда с тобой произошло? — поинтересовался священник, — что тебя побудило заняться столь грешными вещами?       — Не знаю, — матрос опустил глаза вниз и призадумался, — я всегда желал уйти в море. Все эти путешественники, о коих слагали стихи, коих почитали. Всё это мне казалось столь интересным, столь заманчивым. Но повзрослев ты понимаешь, что твои детские мечты начинают уходить даже не на второй план, а куда-то далеко назад. Ведь кормить себя и семью же надо. Вот и пришлось уже в подростковом возрасте начать промышлять мелкими грабежами. Кто же знал, что, когда я уйду в море на одном торговом судне, мой опыт грабежей пригодится на другом корабле. Но что же теперь?       — Что, сын мой?       — То, что видимо, как бы ты не чувствовал себя безнаказанным, рано или поздно за тобой придут. Судьба тебе преподаст урок, который может стоить жизни, как это стоило многим моим товарищам на этом острове.       — Самое главное, что теперь ты понимаешь какие грехи натворил в своей жизни и раскаиваешься из-за них…       — Святой отец, вы даже не представляете, насколько сильно, — и как будто всплакнув, Лопес продолжил, — я многое ещё не сделал в своей жизни. Например, не нашел себе женщины с коей хотел бы иметь детей. Мы бы сидели вместе с нашей семьей в небольшой лачуге, где-нибудь в окрестностях города, трудясь на полях и пожиная то, что земля нам давала бы. А что теперь… теперь то что? Я уже далеко не юнец, третий десяток стукнул. И вот теперь нас всех ждет страшная смерть в пасти какой-нибудь местной твари, вот как мы все теперь можем закончить…       — Ну-ну, не стоит так опускать руки. Ты встал на путь исправления благодаря раскаянию в содеянных вещах. Поэтому Господь будет идти рядом с тобой, пока ты будешь чтить и почитать его.       — Думаю вы правы. Да сохранит нас святая Мария и сын её! — Промолвил Лопес и перекрестился.       — Аминь!       После чего они вместе вновь умолкли и продолжили холодным взглядом поглядывать вперед, в темноту, что окружала их, каждый погружённый в свои мысли.       Спустя некоторое время на судно вовсю опустилось сонное царство, в коем лишь бодрствовали двое караульных, разбуженных ранее Уоллисом. Они словно завороженные поглядывали теперь через пушечный порт сквозь столб воды в темноту диких джунглей, где ветви деревьев то и дело покачивались и колыхались от ветра и падающих на листву капель. Иногда им казалось, что из-за зарослей, а также с верхушек деревьев выглядывали несколько пар крупных глаз, зрачки коих светились жёлтыми оттенком, особенно сильно при вспышках от ударов молний. Караульных не покидала мысль, что за командой ведётся охота, начавшаяся ещё на берегу озера, а то и гораздо раньше. Возможно, так оно и было на самом деле…       Непогода, к большому сожалению команды, сохранилась и ближе к утру. Когда по времени уже вовсю должно было светить солнце, вместо этого небосвод оставался также затянут черными облаками без каких-либо намеков на просветы.       В это же самое время со своей кровати вставал Уоллис, потянувшийся как следует и выглянувший наружу.       -Чёрт возьми эту погоду, и тебя вместе с ней, Гарри, — буркнул себе под нос, после чего направился на нижнюю палубу, где тут и там спали остальные члены команды. Осторожно обогнув гамаки и лежавших на полу людей, капитан оказался на пороге каюты, где лежали больные и уснувший рядом с ними матрос.       Двое заболевших на этот раз лежали спокойно, без каких-либо телодвижений, что смутило Генри, решившего подойти к ним вплотную. Как только он это сделал, то сразу заметил сжимавшуюся и разжимавшуюся грудь одного из них, явно свидетельствовавшее о том, что тот был жив. При этом второй не подавал каких-либо знаков жизнеспособности. Это ещё больше взбудоражило Уоллиса, решившего поднести руку ко рту и носу, но не почувствовал никакого тёплого хотя бы небольшого потока воздуха. Он стал подёргивать матроса, лежавшего без каких-либо чувств и никак не отвечавшего на толчки капитана. После этого Генри наклонил голову к груди, которая оказалась холодна, как лед, и принялся слушать биение сердца. Как бы он не старался, но так и не смог расслышать его. Наконец-то, поняв, что перед ним лежит труп, капитан вышел из каюты и начал будить одного матроса за другим.       — А ну подъем, дело худо! — С повышенным голосом выкрикивал он всем, толкая попутно гамаки, в которых похрапывали пираты.       — Что случилось? — Потирая сонные глаза, поинтересовался Энди Мартинес, рухнувший с глухим звуком из раскаченного гамака прямо на деревянный настил.       — Джимми откинул ноги! Давайте все вставайте, есть дело.       — Господи, помилуй его душу, да отпусти все грехи… — послышалось позади капитана.       — Быстро подъем! Кому сказано?! — Уоллис продолжал будить людей, кроме священника, который, как оказалось, не спал уже около получаса.       — Весть смотрю ты не добрую несешь. Ещё одна душа обратилась к Христу, отцу нашему?       — Да, Джимми подох. Видать от болезни с этими галлюцинациями. Только этого мне ещё не хватало. Бравый был пират, да только всегда безрассудно лез на рожок…       — Ну что же, надеюсь, что Господь наш смилостивится и примет его грешную душу. Есть ли точная уверенность в том, что он умер?       — Какая ещё нужна уверенность?! Похож на сосульку, да и не дышит совсем. Помер он однозначно! — Рявкнул Уоллис в сторону священника, эмоционально жестикулируя руками.       После этого священнослужитель зашагал в каюту к умершему, где уже находились четверо членов команды, сразу подпустивших его к телу.       — Помолитесь за него, святой отец, чтобы душу его приняли на небесах, — проронил Лопес, стоявший у головы умершего.       Но вместо этого священник стал ощупывать тело, положив руку на его шею и тем самым пытаясь нащупать пульс. Хотя ужасающе холодная кожа подсказывала ему, что шансы явно невелики. Поддержав два пальца на сонной артерии около минуты, священник убрал их и, перекрестившись над умершим, развернулся к остальным в каюте, в которую уже набились около десятка человек.       — Ну что же, теперь ваш товарищ по ту сторону, и лишь Господу Богу известно насколько он раскаялся перед смертью в делах, содеянных на протяжении жизни. Лишь Всевышнему теперь решать куда определить его душу. А мы же должны помолиться за него, дабы замолвить грехи его земные.       — Аминь, святой отец! — Выкрикнул кто-то из команды, после чего часть из них стала зачитывать вместе со священником молитву по умершему товарищу.       Генри не стал вмешиваться в это, попросив лишь держаться подальше от тела и принявшегося ждать, пока команда закончит. После чего взял слово:       — Ну что же, а теперь, чтобы остальные, ещё живые и здравствующие на этом судне не померли раньше времени, нужно вынести тело. Ведь мы даже не знаем, что это была за лихорадка.       — Но куда мы его сейчас понесем, в такую-то погоду? — Поинтересовался Эрик, — яму не выкопать, всё зальет.       — Отдадим его той стихии, которая была нам всю жизнь родной — воде. Вот и омовение будет ему. Пусть священник осветит океан, которому будет отдано тело. А если выбросит на цивилизованный берег, то серьга будет уплатой за полные христианские похороны. Но хранить тело на судне и дальше, в надежде на то, что погода улучшится, однозначно не представляется возможным.       Никто не стал возражать по этому поводу. Часть людей принялась искать белую простынь, а другая часть заматывала рот и нос, чтобы вода не попадала в лёгкие. Затем усопшего аккуратно уложили в найденную простыню, обматывая снаружи верёвками, коих хранилось в достатке на корабле. Благо, что Гарри с приспешниками не стали выбрасывать их за борт.       После того, как тело подготовили, священник принялся зачитывать молитву и, продолжая чтение, минуту спустя вышел вслед за командой, выносившая мёртвого товарища из каюты. Дождь же в это время уже не лился столь неистовым потоком, как в середине ночи, но секунд двадцати под ним хватало, чтобы как следует промокнуть.       В полном молчании, разбавляемое лишь молитвой священника и возгласами пиратов, команда прошагала по песчаному, размытому водой, берегу. В нем можно было легко повязнуть по щиколотку, столь сильно оказался размыт песок. Команда медленно направлялась к океану, волны коего успокоились, аккуратно накатывая одна за другой.       Выйдя вперед, священник принялся медленно расхаживать вдоль воды, попутно читая молитву по усопшему, за которой последовала ещё одна, но необходимая по освящению вод, что должны были принять тело людское.       Перекрестившись в конце, он обратился к матросам, чтобы те поднесли тело, находившееся на деревянных носилках, как можно ближе к воде. При этом сам священнослужитель зашел в неё по колено, принимая на себя слабые удары накатывающих волн. Обрызгав закутанное в белую простыню тело с головы до ног, он ещё раз проговорил молитву и приказал занести покойного как можно дальше вглубь, но прежде вновь убедиться, что деревянные носилки выдерживают его вес.       После чего четверо бравых матросов продвинулось дальше в воду, и поняв, что тело не тонет и хорошо привязано к носилкам, они оттолкнули всю эту конструкцию.       — Где бы он теперь не был, он пребывает в лучшем мире, чем этот кусок земли, — обронил из уст Лопес.       — Аминь, сын мой. Теперь он с Господом нашим, — ответствовал священник и перекрестившись зашагал вместе со всеми обратно к судну.       Тело же медленно, подскакивая на волнах, растворялось на горизонте, становясь постепенно небольшой точкой, а вскоре и вовсе пропав из виду, слившись с панорамой океанских вод, над коими всё также висели грозные тучи, обильно поливавшие землю водой.       Даже спустя час с небольшим после поминальной службы на судне сохранялось гробовое молчание, среди которого отчётливо прослеживалось всеобщее уныние. Естественно, внутри себя каждый интересовался: не ждет ли и их участь своего товарища, или товарищей, что были разорваны на части местными обитателями? Но с другой стороны, им действительно не оставалось ничего другого, кроме как попытаться и далее исследовать ту землю, на которую их выкинуло. Да и о возможных богатствах некоторые из пиратов также не забывали, что в некотором роде всё же согревало их изнутри и не давало впасть в полное отчаяние.       С течением времени небо над кораблем стало изредка, но проясняться. Солнце порой выглядывало в редкие крупные просветы, лаская своими тёплыми лучами округу. Из леса продолжали доноситься протяжные вопли существ, чередующиеся с грозными рыками, в коих узнавался и рык огромного ящера, встреченного пиратами близ озера. Этот незабываемый для них рев будоражил кровь матросов.       Но несмотря на постепенное улучшение погоды, дождь вовсе не прекращался. Лишь к полудню он слегка ослаб, но, продолжая монотонно капать с небес, не давал толком надеяться на сегодняшний поход к горам.       «Никчемный день», — подумалось в голове Уоллис, стоявшего в одной из кают на нижней палубе, а также посматривавшего в небольшую дырку заделанного окна. Он всё прокручивал мысль о том, что Гарри, коему доверял, несмотря на все его слабости, смог столь сильно подвести его. Даже не просто подвел, а по-предательски ударил в спину в той ситуации, когда от всех требовалась безукоризненная сплочённость.       Будущие же планы команды начали проясняться лишь ближе к вечеру, когда последние багровые лучи светила падали на джунгли, сверкавшие всевозможными цветами, из-за капель воды. К этому времени небо окончательно стало ясным, причём столь же стремительно, как и оказалось заволочено тучами днём ранее. Это давало надежду на то, что рано утром могла представиться возможность выдвинуться в путь. Хотя возникало одно но: больной матрос, проспавший практически весь второй день после возвращения.       Ближе к ночи его посетил Уоллис, прикидывавший возможный состав отряда, что пойдет утром вместе с ним. Хотя в глубине души они не желал ещё одного разделения. И скорее даже не из-за того, что будет тяжело обороняться, а потому, что считал возможным ещё одно предательство в его сторону.       — Ну что, юнга, перепугал ты тут всех своими выходками и разговорами во сне…       — Да, капитан, что-то я себя неважно чувствую последние пару дней, — облизывая пересохшие губы, ответствовал матрос.       — Принеси ему воды, а то у него вон, в горле совсем пересохло! — Приказал Генри сидевшему рядом сторожевому, выполнявшего в последние несколько часов роль няни, — как ты вообще? — капитан вновь обратился к больному.       — Я как будто помер и вновь возродился. Вы, не представляете, что видел перед глазами: уродливые монстры, а также копытные существа, ходившие на двух ногах. Они громко хохотали, пока разрывали наших товарищей. Были и громадные птицы, стремительно пикировавшие на наш отряд с небес, протыкая каждого гигантскими клювами. Это было ужасно и мучительно.       — Похоже, ты видел вещий сон… — буркнул себе под нос Уоллис.       — Что капитан?       — Да ничего. Говорю, что это замечательная новость, что тебе стало лучше, но непонятно насколько.       — Разум мой по ощущениям точно вернулся. Да и голова вроде не столь сильно раскалывается.       — Это радостно слышать, матрос!       — Но в целом такое состояние, что меня долго избивали молотками. Поэтому конечности я пока не особо чувствую, и они с большим трудом поддаются моей воле.       — Ничего, должно пройти в скором времени. По крайней мере я на это надеюсь.       — И я, — коротко поддержал матрос.       — Думаю, тебе не помешает полежать ещё пару дней. После чего и подумаем о дальнейшем плане.       — Капитан, неужели мы вновь хотим вернуться туда? Конечно, ваше предложение заманчиво… но не хватило ли нам уже всех этих смертей, чтобы понять, что этот остров проклят? И то, что нам нечего здесь делать, нам это доказали…       — К сожалению, пока что у нас нет другого выхода.       Больной матрос не стал ничего отвечать ему. Сейчас он попросту не хотел думать о дальнейших действиях, прикидывая лишь плюсы и минусы сказанного.       — А знаешь что? Лучше ты останешься здесь вместе с тройкой матросов, на случай если гнусный Гарри со своей шайкой решат сюда сунуться. Всё же силы к тебе не вернутся ещё долго. Слишком тяжело по тебе ударила лихорадка.       — А что с Гарри не так?! — Вырвалось из охрипшего и пересохшего от жажды горла матроса.       — Чёрт возьми, Ворон, где тебя носит?! — Крикнул Уоллис в сторону коридора, откуда начал доноситься приближающийся топот сапог. Мгновение спустя показалась и фигура вахтенного матроса с наполненной практически до краев флягой.       — Вот держи, пей аккуратно, — протягивал Альваро сосуд больному, приподняв немного голову последнего.       — Что касается Гарри, так этот мерзавец предал нас. Поднял тут бунт во время нашего отсутствия. К тому же убил наших товарищей и уничтожил всю провизию, выкинув все боеприпасы, что видимо не смог унести. Гнусная портовая крыса! — Выругался Генри.       От этой новости, больной поперхнулся и стал обильно кашлять. Слегка успокоившись и выплюнув воды, выкашлялся и сказал:       — Мне он давно не нравился, капитан. Слишком много за ним числилось косяков. Не понимаю, чего это вы так к нему были привязаны…       — Это долгая история. Самое важное теперь то, что он совершил роковую для себя ошибку. И без пули во лбу не покинет этот остров! — Стукнул он себя в грудь кулаком. — Ладно, оставлю тебя отдыхать, утром поглядим на твое состояние.       — Доброй ночи, капитан.       После чего Уоллис зашагал прочь из каюты, направившись к коку. За эти дни, проведённые на острове, ему казалось, что именно Дилан проявлял максимальную лояльность к нему. Да и вообще этот коренастый человек верой и правдой служил все эти долгие годы на благо команды. Даже несмотря на то, что корабельному коку можно было не участвовать в сражениях, Дилан не мог просто смотреть, как сражаются его товарищи, часто принимая активное участие в боях.       «Несомненно, он тот, кто сейчас нужен команде и мне» — пронеслось у Генри в голове, подходя как раз к коку.       — Эй, Дилан, ты не спишь? — Окликнул его, лежавшего и покачивающегося в гамаке близ лестницы, ведущей на верхнюю палубу.       — Да какой там. Глаз не сомкнуть, — оглянувшись на Генри, позади которого блекло горел корабельный фонарь, ответствовал он, — что-то случилось?       — Да я всё в раздумьях по поводу завтрашнего похода…       — Я тоже обдумывал это, и всё то, что с нами приключилось за последние несколько дней. Особенно усердно размышлял над тем, как с нами обошелся этот паршивый негодяй!       — Он свое получит, если уже не получил…       — Мне кажется, что этот выродок вряд ли ушел далеко. Быть может, сидит где-то, притаившийся в кустах, выжидает подходящего момента для нападения…       — Поэтому я и думаю над тем, стоит ли оставить здесь кого…       — А как иначе? Кто-то должен же присматривать за больным.       — Хм, значит останутся четверо наших. В конце концов, чем это судно в таком состоянии хуже форта? Засядут тут до нашего возвращения. А если покажется кто из предателей, то откроют огонь без разговоров и выяснения обстоятельств. Даже если будут умолять пощадить, то всё равно должны будут получить пулю в лоб.       — В таком случае нужно отобрать проверенных людей, чья рука не дрогнет в последний момент и будет способна выпустить снаряд в сердце этих крыс.       — Ты совершенно прав. И так как я тебе доверяю здесь больше всего, — от произнесённых Уоллисом слов кок ещё больше оживился, предвкушая в свой адрес дальнейшую похвалу, — то только с тобой я могу обсудить детали наших предстоящих планов.       Дилан, не ожидавший такого тёплого отношения к себе, приободрился и, почесав немного затылок, высказал свои предположения:       — Думаю, что мы можем рассчитывать на Ворона. Он никогда не подводил, ни в море, ни на суше. Также оставим здесь Счетовода. Отличный малый, предан команде во всем.       — Нет, Энди потребуется нам в пути. У него большой опыт странствований по диким местам и джунглям. Лучше оставим Томаса вместо него, он точно не предаст.       — Может ещё кого-то из новичков?! — Предложил кок, дёрнувшись немного от восклицания.       — Я же сказал, что надо выбирать среди тех, на кого можно положиться. Так что подумай ещё.       — Тогда однозначно Пью. Он кого угодно придушит за корабль и команду.       — Дело говоришь, Дилан. Этот верзила находился в неладах с Гарри и с удовольствием переломает тому шею, стоит только предоставить ему шанс.       — Тогда если Альваро не остается, то, несомненно, нужно выбрать Питера Грина. Он парень не промах.       — Хм, значит оставляем Пью, Томаса и Питера.       — А что насчет похода? — Перевел тему кок, захотев разузнать дальнейшие действия команды.       — Ранним утром отправимся на охоту, дабы у отряда, что останется на корабле в наличие было достаточное количество провизии. После чего с остальными членами команды выдвинемся к горам. Как по мне, оттуда сможем понять, насколько остров крупный.       Дилан в ответ только одобрительно покачал головой и решил было что-то добавить к сказанному, но лишь ещё раз согласился с капитаном:       — Пусть будет так.       — Клянусь своей бородой, когда мы отсюда выберемся, я сделаю тебя своим боцманом на всех суднах, и у тебя ещё будут свои корабли в управлении!       Это порадовало корабельного повара, чьи глаза буквально загорелись от возможной перспективы, но опытный моряк хорошо справлялся со своими эмоциями. Поэтому лишь сдержанно поблагодарил Уоллиса:       — Большое спасибо, капитан. Я весьма польщен такими словами.       — Ну что же, тогда пойду вешать на глаза черные метки, — ответил ему Генри, привставая с пустой бочки.       — И я постараюсь поспать.       После того, как каждый из них улёгся по своим спальным местам, на судне установилась абсолютная тишина, коей не наблюдалось практически трое суток. Лёгкий бриз тихо трепал рваные паруса на остатках палуб, окончательно доломанные прошедшим штормом. Изредка раздавался скрежет по дереву, исходивший от небольших летающих пресмыкающихся, залетавших на верхнюю палубу и точивших свои заострённые клювы об деревянный настил. Из середины же острова в эту холодную и тёмную ночь практически не доносилось никаких звуков. Изредка караульные слышали предсмертные выкрики местных созданий.       Проснувшись рано утром, перед командой предстала удивительная картина. Всё пространство вокруг оказалось окутано густейшим туманом, который даже не видывали на улицах Лондона, знаменитого этим капризом погоды. С верхушки судна на всё это дело глядело четыре пары глаз, принадлежавшие двоим караульным, коку и капитану разбитого корабля.       — Ну и ну… — с недоумённым видом почесал затылок Дэвид, дежуривший перед рассветом.       — Хоть вырви глаз, столь плохой обзор! — Добавил Остин, карауливший на пару со старпомом.       — Я толком не вижу ни то что песка на берегу, а даже ваши лица, — высказался Беспалый, поглядывая на товарищей.       — Чёрт возьми! — Выругался про себя Генри, — вот что значит, если не везет, так по полной. Ну ладно, нас это точно не остановит. Даже лучше, что такая непогода.       — В каком это понимании лучше?! — С удивлением поинтересовался Дэвид, — тут ни черта не видно. Что в этом может быть хорошего?       — Тёмные силуэты вершин гор всё же просматриваются. Так что прикинем направление и под сводом тумана сможем незаметно добраться до тех мест.       — И что же мы увидим оттуда? — Спросил второй караульный.       — Туман, тупица ты бестолковая! — Шлепнул его по подзатылку старпом, на что в ответ ему прилетел тяжёлый удар по щеке.       — Эй, а ну прекратить, пока не повесили вас тут прямо на палубе! — Воскликнул кок, разнимая тех двоих.       — Не только туман, Беспалый, — спокойно обратился к нему капитан, — если ты таким образом хотел подметить, что это пустая трата времени и сил.       — Ну а что тогда? Неужто не лучше переждать ещё денек здесь?       — Мы и так теряем слишком много времени, а эта земля так и остается не исследована. Или ты собираешься вот так просто явиться к её величеству с громким заявлением о том, что открыл новые земли для королевства? Тебя повесят ещё до того, как ты приблизишься ко дворцу, когда узнают, что ты пират. А если разузнают, что топил английские корабли, так тело твое после виселицы вообще скормят самым голодным псам.       Старпом лишь быстро покивал головой, понимая всю суть сказанного.       — Значит, остается лишь вопрос охоты, — проговорил кок, стоявший ближе всех к борту с перекрещенными на груди руками. При этом он пристально вглядывался куда-то в пелену тумана.       — Выбора у нас практически нет. Поэтому как-то, да и добудем припасов. Отправимся только мы вчетвером.       Последняя фраза капитана не сильно обрадовала двух караульных, понимавших какая большая опасность может ждать в этих джунглях для такой малочисленной группы. Но ничего не сказав в ответ, они одобрительно и при этом с некоторой неохотой покачали головой. После чего все направились на нижнюю палубу, где подготовили небольшой тюк с сухарями и вяленным мясом, а также мушкеты, пару фляг с водой, и прихватили пустые ранцы для погрузки добычи.       Конечно, в их планы не входило уходить далеко от постоянного места базирования. Да и к тому же столь маленьким отрядом лезть сильно вглубь леса казалось всем самоубийством, даже капитану. При всём при этом на приборы полагаться было нельзя, так как они то и дело вертелись словно заведённые.       Выйдя из пролома корабля на влажный песок, вчетвером стали удаляться в противоположную от вод сторону пока не набрели на стволы деревьев у входа в джунгли, ставшие различимы для них лишь на расстоянии в полтора десятка метров.       — Ну и угораздило же нас в такую непогоду ходить охотиться, — пробубнил себе под нос Дэвид, — кто в столь густом тумане вообще охотится?       — Тихо ты, сосредоточься на деле! — Рявкнул на него кок, услыхав недовольство старпома, даже не подозревавшего, сколь важной фигурой становился кок в глазах капитана. Поэтому замечание корабельного повара немного разозлило Дэвида, имевшего далеко не последнюю должность в команде.       Влажность из-за непогоды лишь усилилась внутри леса. Благо, что лёгкая прохлада со стороны океана просачивалась в глубь леса и помогала охотникам достаточно легко переносить духоту.       Джунгли, окутанные плотным туманом, казались немного мрачноватыми и в то же время магическими. Множественные толстые лианы, свисавшие над головами и уходившие словно в никуда, растворяясь в серой пустоте, добавляли очаровательной мистики этим местам. Всё это порой дополнялось протяжными выкриками диковинных птиц и приматов, обитавших у кромки деревьев.       Столь жутковатая атмосфера леса, всё ещё спящего и покрытого пеленой тумана, вызывала нешуточный трепет в сердцах людей, даже несмотря на то, что внешне они не подавали и малейшего признака беспокойства. Но большего всего тревожили звуки шуршания из ближайших кустов, нежно прикрытых густым туманом. Казалось, что оттуда кто-то может выпрыгнуть в каждую секунду. Но при проверке оказывалось либо то, что они исходили откуда-то издалека, переливавшиеся с уханьем неизвестных им созданий, либо то, что источниками звуков были крупные насекомые, медленно объедавших листву кустарников.       — Вы слышите? Опять эти твари. И кажется мне, что это вовсе не совы, — шептал сквозь зубы Дэвид, сжавший в это время мушкет настолько сильно, что кольца для крепежа ствола отпечаталась глубоко в ладонь.       — Глядите в оба, чувствую я, что добыча где-то рядом, — проговорил тихо Генри и резко умолк.       Рядом послышалось колыхание ветвей кустов, на вскидку в метрах пятидесяти. Затем этот звук слегка приблизился к группе людей, затаивших дыхание. Но секунд десять спустя шум стал отдаляться, порой умолкая.       Уоллис предположил, что нечто, размером не больше тапира, бегало в туманных зарослях, останавливаясь и внимательно вслушиваясь в окружение.       — Похоже это наша добыча, парни. Нельзя упустить её. Давайте за мной, — махнув рукой, отдал приказ Дилан и направился сквозь заросли ещё дальше в лес.       Каждый шаг давался небольшому отряду достаточно сложно из-за размытой от дождя земли. В крупных лужах порой утопали сапоги, с которыми пиратами ни в коем случае не хотели расставаться.       — Чёрт бы побрал эту грязь. Не уж то мы собираемся прошагать до гор в этих болотах? Я точно где-то по пути оставлю сапоги, — с недовольством высказывался Остин.       — Т-с-с! — Тут же шикнул на него кок.       — Чего шипишь, правду же говорю. Тут запросто повязнуть можно…       — Да помолчи ты, глупец!       Сразу же за восклицанием Дилана раздался громкий и протяжный крик, в коем-то роде похожий на птичий. После чего листва вновь зашелестела, а топот ног с булькающими звуками начал приближаться к отряду, вышедший к этому времени на небольшую, где-то четыре на четыре метра, поляну. Сами того не ожидая, охотники наткнулись на нечто невообразимое.       Под рассеявшейся немного пеленой тумана показалась сначала сухая трава с ветками, а затем взору людей предстала пара громадных птичьих гнёзд, расположенных в выкопанных специально для этого крупных ямах. В этих гнёздах в большие кучки были аккуратно сложены гигантские яйца, каждое размером чуть больше головы человека.       — Матерь Божья, это ещё что такое?! — Воскликнул от изумления Дэвид, пока другие рассматривали громадное гнездо близ своих ног.       — Ну и ну, я такого ещё не видал на своем веку, — почесал вдумчиво свой затылок кок, — вы поглядите какие они здоровые! Одним яйцом можно сделать такой омлет, что половине команды хватит.       — Если тут такие яйца, то представьте какая по размеру мамаша! Нужно сваливать отсюда, да побыстрее! — Торопливо проговорил Остин. Шум же со стороны становился отчётливее, словно кто-то стремительно приближался к этому месту.       — Да, мамаша вряд ли оставила своих деток надолго. Но вместо бегства у меня есть план получше — мы глянем, что это за создание. Давайте, полезли наверх, — Генри направился к блекло просматривающемуся стволу дерева, толстые ветки которого свисали над всей поляной.       Пираты быстро оглянулись и в конец концов всё равно полезли за капитаном на могучее мангровое дерево, раскинувшее свои ветки словно щупальца во всевозможные стороны, часть из которых пришлось порубить, чтобы не мешали обзору.       Когда же последний из группы оказался на третьей снизу толстой ветке, находившейся в метрах пяти над землей, из-за кустов вновь раздался крик. В этот раз совсем близко. В метрах пятнадцати, не более того. Но в этом тумане, дополняемым густотой кустарников всё ещё не представлялось возможным разглядеть что-либо поодаль от поляны. В связи с этим неизвестное им создание оставалось загадкой для пиратов.       — А что, если оно дотянется до нас. В ней может быть не меньше пяти или даже десяти метров роста, судя по размерам кладки яиц, — высказался Дэвид с переживанием в голосе.       — Ну что ж, тогда эта тварь лишится глаз, пусть только посмеет просунуть сюда голову, — ответствовал в резком тоне Дилан, продолжив следить за тем местом откуда раздавались звуки аккуратно перешагивающего с ноги на ногу существа.       Притаившись за густой листвой одной из веток, группа пиратов начала осторожно выглядывать на лесную прогалину, где в тумане близ зарослей выглянула крупная, напоминающую страусиную, голова. Большие глаза шевелились внутри орбит, с опаской высматривая что-то вокруг. Мощная шея, державшая увесистую голову, уходила куда-то вниз, прячась за пеленой тумана, окутавшим это необычное создание словно королевский плащ.       Это диковинное существо продолжало стоять на одном месте, поглядывая из стороны в сторону, прежде чем не издало протяжный клик, столь неприятный для слуха, что людям пришлось зажать уши руками. Голос существа резал слух, и не из-за высокого тембра, а, наоборот, из-за грубого, хриплого тона.       Умолкнув, существо стало приближаться к гнезду, что располагалось поближе к пиратам. Именно над ним они буквально свисали сверху. Подойдя поближе, люди увидели необычную птицу, кою они не смогли сравнить ни с какой другой, что видывали в своей жизни. Птица оказалась весьма крупной. В высоту явно достигала трех с половиной метров, а то и все четыре. Тем самым голова этой птицы находилась всего лишь в каком-то метре, от свисавших подошв сапог матросов, кои, как они не старались, но всё равно не могли удержать на ветке.       Длинная, более полутора метров, шея, имевшая тёмно-коричневое оперение переходило в крупное тело, к которому примыкали громадные, мускулистые ноги. Эта птица создавало фантастическое впечатление, по величине даже близко не имеющая себе равных среди современных пернатых.       — Я более чем уверен, что это птица Рух, убивающая слонов и способная уничтожить целые корабли, — неожиданно для всех тихо прошептал Дэвид.       — Что ты такое несешь? — Возразил Генри, оглянувшись через плечо.       — Я читал про эту птицу в одной из книг…       — Откуда вообще ты умеешь читать, дурень? — Тут же добавил кок.       — Когда-то я и в школе бывал. И кроме английского алфавита, владею и французским языком, к твоему сведению.       — Ты глянь, у нас тут гений завелся, — с ехидной улыбкой ответствовал товарищ.       Но Дэвид не стал обращать внимания на такую колкость, продолжив свою мысль:       — Да я железно уверен в том, что говорю. Мне попалась весьма интересная книга, когда нам довелось топить французский корабль близ Доминики. Забрал её у какого-то матроса. Называлась сколько-то там ночей… точно не помню. В ней-то и было написано про огромных птиц, что уносят слонов и едят их на обед!       — Не неси чепухи, мы видели слонов, и они побольше этой птицы будут, — ответил ему Генри полушепотом.       — Быть может это птенец? Ты же видел какие яйца лежат в гнёздах.       — Всё, помолчи! — Достаточно громко произнес капитан, от чего птица насторожилась. Она вытянулась во весь рост и, быстро крутя головой, пыталась выяснить откуда именно донёсся этот непонятный звук.       Спустя минуту, слегка успокоившись, это пернатое создание вернулось к гнезду, наклоняясь головой к самой земле, около которой она слегка пропадала под пеленой тумана, шедшего на убыль.       Отряд же, замерев на несколько секунд, продолжил пристально наблюдать за действиями этой необыкновенной птицы, даже не обдумывая о том, что делать дальше. Они просто сидели и глядели на происходящее под ними.       — Чего мы ждем, чёрт возьми? — Решил поинтересоваться Дэвид, не выдержав этого странного молчания и ожидания. При этом усаживался на ветку поудобнее, дабы крепче удерживать мушкет.       — Подожди ты, ещё не время, — ответил ему Уоллис.       — Какое не время?! Пора действовать! — И старпом было хотел встать на ноги, чтобы переместиться на соседнюю ветвь. Но из-за поехавшей ноги потерял равновесие.       Беспалый пошатнулся и кубарем помчался вниз, попытавшись пару раз уцепиться за ветки. Перед его глазами всё закрутилось в безумном танце. Спустя мгновение он, сам того не понимая, с треском и грохотом рухнул на что-то мягкое. На что-то, что сразу же слегка просело под его весом. Дэвид оказался на спине гигантской птицы!       От такого неожиданного «подарка с небес», пернатое резко выпрямилось и остолбенело на месте. Но это продолжалось пару секунд, так как в следующее же мгновение птица закричала во весь голос и начала метаться на этой поляне из стороны в сторону.       Дэвид, выронив из рук мушкет, сразу же ухватился за оперение, попытавшись оседлать взбушевавшееся создание. Его тело подпрыгивало вверх, и чуть не было скинуто на землю, прежде чем старпом смог занять нормальную позицию. После чего он крепко-накрепко обхватил обеими руками шею птицы, явно не пребывавшей в восторге от неожиданного наездника. Пират же еле держался, перевалив уже всю свою массу на переднюю часть пернатого, пытавшегося из последних сил держать шею вертикально земле.       — По-по-мо-мо-гиииите! — Дэвид, заикаясь, прокричал в сторону своих товарищей.       Вся эта картина, что происходила на поляне изрядно веселила остальных членов группы, хохотавших столь сильно и громко, что порой рисковали свалиться вниз.       Гигантская же птица, получившая в палеонтологии название Эпиорнис, скакала туда-сюда, вдоль и поперек, аккуратно пробегая между кладками яиц, но продолжавшая пытаться сбросить с себя лишний балласт. Чем больше трясло старпома, тем смешнее это казалось его товарищи, которые как будто и не помышляли приходить на помощь.       Но всё же немного успокоившись, спустя полминуты, пираты решили, что пора вытаскивать их товарища из этой неловкой и весьма комичной ситуации. Правда, для собственной же безопасности им необходимо было убить птицу. Но разве в данной ситуации это было легко? Ведь, если они промахнутся, то ранят своего же товарища, продолжавшего крепко держаться за шею пернатого.       — Может обездвижим её? — Немного поразмыслив, предложил кок.       — Каким образом? — Тут же переспросил его капитан.       — Задавим массой! Прыгнем на нее также сверху или на пути встанем.       — Нет, слишком рискованно, — обращал он внимание остальных на крупные когти на лапах.       Поэтому недолго думая, весь отряд оперативно сполз по стволу. Оказавшись на земле, они вскинули оружия на плечо, после чего все как один крикнули в сторону товарища:       — Дэвид прыгай!       Эпиорнис, увидев ещё несколько незваных гостей, от удивления резко встал на месте.       «Это мой шанс» — подумал про себя старпом и, высвободив шею птицы из своих крепких объятий, шлёпнулся на влажную землю, раздавив одно из яиц.       Эпиорнис, услыхав звук треснувшего яйца, окинул взглядом гнездо, где под его мощными ногами пытался отползти человек, но не сумев даже предпринять что-либо по отношению к нему.       В следующий момент раздался залп мушкетов. Все три пули поразили цель.       В первые пару секунд казалось, что птица никак не среагировала на выстрелы и попадания. В голове людей даже пронеслась мысль о том, что пули не причинили ей какого-то особого вреда. Уоллис успел предположить и то, что они банально промазали, хотя умудриться сделать это на таком небольшом расстоянии казалось особенно тяжелым.       Но затем, эпиорнис словно подкошенный глухо рухнул на землю, прямо между двумя кладками яиц. Пернатый издавал протяжные жалобные звуки, пытаясь позвать кого-то из своих на помощь, после чего его начало сильно трясти.       Генри не рисковал подходить к птице, чтобы не быть задетым одной из мускулистых ног, способных наверняка сломать кости человеку. Вместо этого капитан вместе с остальными стал перезаряжать мушкет.       Всё закончилось спустя менее минуты, когда Уоллис с заряженным оружием обогнул лежавшее в тумане громоздкое тело и, прицелившись, произвел контрольный выстрел, раздробивший эпиорнису часть клюва, а также изуродовав правую глазницу, из которой тут же хлынула кровь.       — Вот и добыча, парни! — С гордостью воскликнул Генри и, присев на корточки, стал внимательно осматривать убитого ими эпиорниса. — Повезло, это мягко сказано в нашем случае. Вы гляньте, что за громадину уложили! Вроде бы и птица, но какая же здоровая.       — Да и не удивлён уже этому. Тут каждая тварь больше тех, к которым мы привыкли, — пробубнил старпом в ответ, позади Уоллиса, пока его поднимали товарищи.       Капитан оглядывал каждый контур этой величественной птицы, после чего прикоснулся к ней, ощутив, насколько плотным было оперение. Но в то же время оно оказалось столь мягким, что создавалось очень приятное ощущение при поглаживании вдоль роста перьев.       — А вообще, я не понимаю, чего это вы там выглядывали?! Я на этой твари вечность проскакал! Всю задницу себе отбил, чёрт возьми! — Вопил подошедший к трупу животного Дэвид. — Ещё сидели там, смеялись… нет, чтобы ей сразу пару пуль вогнать. До сих пор кишки внутри трясутся. Вы гляньте, даже руки подрагивают, — он протянул их вперед, и они действительно слегка дрожали, не давая толком вытереть обильно выступивший на лбу пот.       — По итогу ты же оказался цел, а всё остальное, так слегка пошутили, — обратился к нему, выпрямившийся во весь рост Генри. — Лучше порадуйся, что охота удалась и у нас есть достаточное количество провизии.       Остальные согласились с ним. Ведь мяса в этой птице с лихвой должно было хватить всей команде на неделю, а то и более.       — Хм, мясо тут и правда много. Но сколько времени уйдет, чтобы освежевать тушу? — Остин задался весьма важным вопросом, при этом взглянул на кока, ожидая ответа именно от него.       — Ну, если прикинуть, то я бы оставил здесь шею, а также бедра, в коих явно должны быть самые крупные и тяжёлые кости. Поэтому выпотрошим кишки и за полчаса вырежем всё белое мясо, если оно имеется, как у курицы.       — Тогда за работу. Вскоре солнце окажется высоко и начнет знатно подпекать округу. А нам бы желательно начать поход до этого.       После чего все четверо, достав мачете, принялись рубить и дробить кости эпиорниса, оказавшиеся намного крепче, чем казалось изначально. Задние конечности птицы в длину превышали рост любого из членов отряда. Интересным было обнаружить и то, что под густым оперением скрывались неразвитые конечности похожие на крылья. Из-за небольшого размера их невозможно было сразу различить на фоне туловища, оказавшееся богатым на белое мясо. Последнее весьма порадовало корабельного повара.       Когда же работы были завершены, то в общей сложности им удалось получить килограммов восемьдесят мягкого птичьего филе. Конечно, нарубить можно было бы и побольше, но это могло создать неудобства при переноске к судну. Да и к тому же такого количества мяса должно было с головой хватить тем четверым матросам, кои останутся на корабле.       Правда, в дополнение ко всему пираты прихватили ещё три яйца, из коих, по мнению кока, должна была выйти отличная яичница, способная утолить голод всего отряда перед самым выступлением в поход.       Рассортировав и распределив поровну мясо, разрезанное на крупные куски, отряд направился обратно на берег, находившийся не дальше, чем в полукилометре от них. Хотя утром из-за тумана казалось, что они зашли куда дальше.       Направляясь на шум волн, сверху на отряд порой падали небольшие ветки. А иногда доносилось и тихое непонятное шептание, но казавшееся похожим на человеческое. Эта атмосфера, дополняемая туманом, который хоть и шел на убыль, но всё ещё знатно мешал обзору, несомненно вселяла тихий ужас. А мысль о том, что рядом могли находиться и их бывшие товарищи, которые вполне могли услышать звуки выстрелов, не давала расслабляться ни на секунду, заставляя пиратов то и дело прислушиваться к окружению.       Таинственный же шепот так и преследовал их по пятам, прежде чем их ноги не ступили на мягкий песок.       — И мы собираемся направиться в этот мрак! — Промолвил Дэвид, спешно перекрестившись.       — А что, если это духи леса говорили между собой? — Добавил Остин. — Что, если они пытались нам что-то сказать?       — Ну что ж, у тебя будет время и возможность с ними поболтать ещё, — ответил ему Генри, оголив свои жёлтые зубы, прямо намекая на его участие в бедующем походе.       Хотя на берегу уже не было слышно того шепота, но даже Дилан с небольшой тревогой начал подумывать о грядущем путешествии к горам острова. Его не пугали встречи с огромными монстрами, он не страшился громадных когтей и зубов, но ему сильно не нравилась такого рода атмосфера, что сопровождала их от гнёзд. Оказавшись на берегу, отряду не удалось разглядеть судно среди тумана. Поэтому, прикинув на слух, где находился океан, они дошли до него и направились вдоль воды. И такое решение оказалось верным. Стоило им прошагать не более сотни шагов, как перед глазами вырос большой деревянный борт судна, где уже многие были на ногах и вовсю завтракали сухарями, что остались после первого похода.