Начало Путешествия

      По возвращению, кок развел костёр, чтобы приготовить омлет из огромного яйца, а также наготовить еды в дорогу, к чему поторапливал Генри.       — Так, наострите свой тугой слух и выслушайте меня внимательно! — Обратился Уоллис ко всей команде, приглашенной к костру, что был разожжён близ судна. — Сегодня нам с вами выпала огромная честь, которая определит нашу дальнейшую жизнь. Жизнь, которая будет наполнена золотом. Жизнь, в которой нам, чёрт их дери, позавидуют самые влиятельные герцоги и бароны. Королевская семья же, вместо того чтобы повесить нас за разбой, возведёт каждого в рыцари и предоставит множество привилегий, коими не будет обладать даже Ост-Индская компания, — практически безостановочно, на одном дыхании произносил он слово за словом, вдохновляя каждого из сидящих перед ним, — клянусь своей головой, если всё, что я сказал не будет так! Ради этой жизни мы идем туда! Именно ради такой жизни мы и попали сюда. Поэтому, какого чёрта, скажите мне на милость, мы должны упускать то богатство, что ожидает нас впереди?! Ведь оно уже тут, почти в руках у каждого из вас. Лишь стоит сделать последнее усилие, стать вновь той самой единой командой, что вселяла ужас в суда, и показать природе, кто здесь настоящий хозяин! — Словно рык разъярённого льва, звучал голос капитана, из груди которого вырывались одно слово за другим, в то время как пираты с головой были погружены в его речь, не отрывая взгляда от Генри. — Так вы со мной, парни?! — Прокричал Уоллис на весь пляж, глядя в глаза каждого из команды.       И через секунду раздался громогласный ответ из четырнадцати глоток:       — Ура-ура-ура!       Уоллис, словно хитрый лис, глядел на людей, что были готовы отдать жизни под давлением собственных же эмоций, под рассказами о светлом будущем. Он прекрасно понимал эти тонкости, из года в год совершенствуя ораторское искусство. Такие как он могли бы легко выступать перед армией в день сражения, или сделать отличную политическую карьеру. Но сердце его оставалось всегда молодым, жадным на приключения, открытия и богатства.       И теперь именно ему, практически разменявшему пятый десяток лет, предстояло не только совершить открытие всечеловеческого масштаба, но и собрать все необходимые для подтверждения своих слов доказательства. В противном же случае все эти рассказы о том, что каждый из них будет повешен, как только сойдет на берег Лондона, могли стать реальностью.       К тому же в глубине души Генри не отбрасывал вариант того, что Дик Томпсон, мог объявить его в розыск хотя бы городского масштаба. Что, в принципе, равнялось и розыску на всей территории империи. И он непременно будет пытаться обезопасить свою шкуру, дабы руки Уоллиса держались подальше от его шеи. Поэтому, наличие некого козыря в рукаве, если команду Генри схватят по прибытию, также подталкивало к максимально детальному изучению острова, чтобы в дальнейшем передать эти сведения королевской семье.       После, капитан поведал о дальнейшем плане, и многие согласились с объяснением того, почему следует разделиться, а также выдвинуться под покровом тумана, как можно скорее. Он также напомнил, что экспедиция не ограничится одним или двумя днями и может занять целую неделю, а то и больше. После чего призвал всех тех, кто хотел бы остаться, так и сделать, чтобы не оказаться обузой в пути.       Конечно, капитан не желал оставлять кого-либо сверх тех людей, что по его задумке должны были стеречь корабль и ухаживать за больным. Но на его удивление среди команды практически не оказалось тех, кто изъявлял сильное желание остаться на борту судна. А крепкий матрос — Пью, коего Генри и Дилан решили оставить на берегу, наоборот, ругался и недоумевал почему его не берут с собой, призывая к тому, что его сила куда лучше послужит в опасных джунглях, чем на разбитом корыте.       — Лучше следи за тем, что говоришь! — Возмутился Уоллис, услыхав про свой корабль, — это разбитое корыто служило верой и правдой долгие годы, отправляя ко дну бесчисленные корабли противников! И это корыто дает сейчас возможность сделать каждого из нас богатым, попутно совершив величайшее открытие со времен Колумба!       Пью, поняв, что сболтнул лишнего, полушепотом извинился перед капитаном. К тому же ему всё же пришлось согласиться с теми доводами, что приводил Генри насчет важности его присутствия на судне в период отсутствия остальной части команды.       Но даже несмотря на сильную поддержку со стороны команды, этому походу активнее всего пытался воспрепятствовать священник. Конечно, Уоллис не хуже него понимал сколь большая опасность их может подстерегать в глубине острова. Тем более, что предыдущая вылазка изрядно покосила ряды команды. Но разве бравый капитан мог противиться своим порывам?! Поэтому Уоллису, в конце концов, даже удалось переубедить священнослужителя.       Вскоре, после завтрака, все стали собираться в дальнюю дорогу, складывая в ранцы провизию и боеприпасы. Туман в это время всё также продолжал висеть над островом достаточно плотным слоем, хотя дальность обзора уже составляла не менее сорока метров. В плюс можно было записать и то, что несмотря на туман силуэты вершин гор, к которым направлялся отряд, неплохо просматривались вдали, промеж верхушек деревьев, тем самым ориентир всегда мог оставаться на виду.       — Как вы думаете, а её высочество позволит поцеловать руку? — Сказал Многорукий Билл, шедший в середине строя.       — Да ты же воняешь, как свинья. Будет вообще удачей, если тебя пустят во дворец! Ха-ха, — Ответствовал Ворон, заливаясь смехом.       — Вот всегда он так! Говорю тебе, мытье не к добру, и я не один это разделяю.       Хотя среди пиратов мыться было не в почете, Генри чуть ли не силой всё равно заставлял помыться каждого из членов команды, находясь на острове. Конечно, частично и из-за соблюдения банальной гигиены для предотвращения распространения болезней и зараз, но ещё это было необходимо и из-за сокрытия запаха в лесу, чтобы разного рода животные не могли учуять издалека резкий запах.       Генри отметил, что при первом походе от отряда исходило достаточно сильное «благоухание», поэтому при разборе произошедшего с коком, они обратили на это особое внимание. Ведь из-за едкого запашка многие животные натыкались на них и легко выслеживали в лесу. И теперь, кто-то в лучшей степени, кто-то похуже, но все мытые пираты удалялись от корабля.       — Может не ты один, но капитан же доходчиво разъяснил, что здесь, на суше, на этом острове это суеверие не действует. Тем более, что худшее, что могло с нами приключиться в море, уже случилось — мы попали в кораблекрушение, — Ворон преспокойно отвечал товарищу.       — Сами себе привлекаем неудачу… — отмахнулся тот в ответ.       — А что, лучше, чтобы ты привлек громадных тварей, что могли бы унюхать твою вонь за километры отсюда?! — Продолжал Альваро защищать недавнее распоряжение капитана, но в ответ было лишь молчание.       Звуки глухих ударов, что раздавались где-то вдали, эхом разносились по туманным джунглям, слегка отличавшиеся от тех участков, где матросы побывали в первый раз. Эта часть леса характеризировалась большим количеством мошек, а также комаров и прочих мелких насекомых, вовсе не доставлявших удовольствия людям. Хвойные деревья всё ещё не показывались, хотя отряд и прошагал добрые два часа.       Хотя Генри предположил, что объяснение этому заключается в направлении их пути. Ведь в этот раз команда продвигалась как бы наискосок по отношению к берегу, а не перпендикулярно, как в первый раз. Но даже если это так, то за то время, что они шли, по подсчетам штурмана команда должна была находиться глубже того места, где показывались сосны в предыдущей вылазке.       Хоть этот вопрос и показался весьма важным, но он почти не интересовал остальную часть команды, занятой рубкой и вслушиванием в окружение, казавшееся всё ещё спящим. С верхушек деревьев, облаченных в лёгкую пелену тумана, словно обклеенных ватой, изредка доносились протяжные звуки. Атмосфера тишины и жути, воцарившаяся после того, как матросы на секунду умолкли, заставляла застывать кровь в венах, но при этом команда была уверена в себе, куда сильнее, чем в прошлый раз. Да и Генри с твёрдой уверенностью убеждал себя в том, что благодаря такой маскировке в виде тумана, отряд всё ещё оставался так долго никем не замечен.       — Если это не ад, то что… — еле разборчиво сорвалось с уст кого-то из матросов.       Вершины гор продолжали хорошо виднеться над кронами деревьев, под коими на больших скоростях с отчётливым стрекотом размашистых крыльев проносились крупные стрекозы.       В таком тумане особенно отмечалась увеличившаяся влажность. И ощущалась она при каждом вдохе, смачивая обильно всю носоглотку людей. Даже казалось, будто бы увеличилось и содержание кислорода вокруг, вызывая иногда небольшие головные недомогания у того или иного члена отряда, но всё же не мешавшие продолжать идти. Да и команда продвигалась столь резво, гораздо быстрее, чем в первом своем походе, что не хотелось и останавливаться по всяким пустякам.       Возникшая лёгкость похода подтверждалась не только ощущениями, но и подсчетом шагов, кои вел штурман, а затем делил на затраченное время, получая приблизительную скорость, с которой они продвигались.       С течением времени та относительная тишина, что витала вблизи людей, стала спадать на нет. Шорохи в каких-то двадцати или тридцати метрах от отряда начали доноситься всё чаще. Иногда казалось, что над кустами показывалась чья-та крупная голова, высматривавшая людей, даже не подозревавших порой об этом. Создавалось и впечатление того, что вверх поднимались какие-то длинные отростки, похожие на усики насекомых, которые тут же растворялись в густой растительности, стоило лишь на них обратить свой взор. Хотя при единичных проверках ничего кроме лиан и веток не обнаруживалось.       — Хм, могу поклясться, что я видел кого-то, — отодвигая кусты в сторону, пробубнил себе под нос Энди, — видимо и правда показалось…       Лес с каждым их шагом начал наполняться шорохами, свистами, тихими взвизгами, и даже чем-то, что напоминало хихиканье. Над головами вновь закричали приматы, прыгавшие уже на ветках хвойных деревьев, отсутствие коих совсем недавно так удивляло штурмана с Уоллисом. Они резко, словно стена, выросли на их пути, сменив собой труднопроходимые влажные джунгли.       Заросли между деревьев сильно поредели, обнажая небольшие проплешины. У людей создавалось впечатление словно они переходили через ярко-выраженную границу между двумя разными природными зонами. Столь странной казалась такая резкая смена растительности.       Под их ногами иногда пробегали небольшие ящерицы, а также проползали змеи, быстро прятавшиеся в близ растущих кустарниках. Показывались и интересные, размером с курицу, двуногие пресмыкающиеся, с детским интересом рассматривавших причудливых созданий из рода гомо сапиенсов. Некоторые, как и ранее встречавшиеся им, оказывались покрыты лёгким оперением на хвосте и по бокам задних конечностей. Другие же двуногие ящеры оказывались обтянутыми слизкой, на взгляд пиратов, тонкой кожей, позволявшая, однако, благодаря окрасу растворяться этим с виду безобидным созданиям в обильной листве на расстоянии каких-то пяти метров. Выходило даже так, что люди проходили мимо пригнувшихся к земле пресмыкающихся размером с крупную индейку, и даже не замечали их. Столь эффективно действовал природный камуфляж этих созданий.       — Вы это чувствуете? — Прервал Мишель молчание команды, что установилось последние минут двадцать.       Отряд тут же остановился, пытаясь понять, что именно имеет в виду молодой юнга. После чего, так и не поняв в чем дело, команда продолжила свое движение.       — Постойте, принюхайтесь… — оставаясь на месте, Мишель приподнимал к верху свой небольшой нос, увенчанный горбинкой по середине.       Кто-то из команды посмотрел на юношу покосив взгляд, а кто-то последовал его примеру и также начал принюхиваться. И момент спустя по обонянию ударил резкий запах гнили, усилившийся с небольшим порывом ветра. Спустя же немногим менее минуты запах стал ощущать каждый из отряда.       Вонь стала настолько ужасной, что порой матросов чуть было не выворачивало наизнанку, пытаясь себя сдерживать из последних сил, обматывая нос и рот, снятыми с себя рубахами. Этот аромат представлял из себя смесь запаха прогнившего мяса, стухших яиц и сточных вод Лондона.       — Господи, теперь я ощущаю эту тошнотворную вонь… — жаловался Лопес, зажимая нос рукой.       — Откуда она вообще исходит, чёрт возьми? — Поинтересовался Ворон, натягивавший рубаху на лицо по примеру своих товарищей.       — А ну, тихо! — Просигналил неожиданно шедший впереди штурман. Он пристально вглядывался в туманный лесной горизонт, пытаясь хоть что-то выцепить на этом участке, неожиданно ставшим вновь пустым и тихим.       Смотря себе под ноги, где ранее проползали мелкие ящерицы, Дирк аккуратно продвигался вперед. К нему тихо подбежали Уоллис и кок, пока остальные по приказу капитана оставались на месте. Согнувшись чуть ли не вдвое, все трое медленно отдалялись от команды, идя туда, откуда запах, по их мнению, доносился наиболее сильно.       В какой-то миг из кустов раздался короткий писк, за которым последовал шелест листвы, взволновав людей, уже было готовых выстрелить, не особо разбираясь, кто там и попадут ли вообще. Но прежде чем пираты успели сделать выстрел, перед ними показался и виновник их убитых нервных клеток — небольшая, около метра в длину и не больше сорока сантиметров в высоту, двуногая ящерица с окрасом тела цвета хаки. Она пищала словно мышь, пристально поглядывая на пиратов, стоявших посреди небольшой проплешины леса, земля близ которого, к слову, начинала уходить под откос.       Мелкий представитель тероподов — компсогнат, застывший от удивления на одном месте, обладал длинными и, судя по всему, крепкими для своего размера задними конечностями, каждую из которых украшали четыре длинных пальца. При этом один свисал сбоку, в точности как у обычной курицы. Передние же конечности имели по три пальца с достаточно длинными коготками, слегка серповидной формы. Узкий тонкий череп был сильно вытянутым в длину, оканчиваясь клиновидной мордочкой, над которой располагались два крупных глаза, смотревшие четко вперед. Это свидетельствовало о наличии у пресмыкающегося бинокулярного зрения, имеющееся, в принципе, практически у всех плотоядных животных. Такое устройство глаз позволяло им оценивать расстояние до потенциальной жертвы, тем самым служило высокоточным оружием для прицела. На плотоядность же этой совсем не крупной ящерицы указывало то, что небольшая челюсть была усеяна крошечными, но по всей видимости довольно острыми зубами, кои ящерка с удовольствием выставляла напоказ, когда пищала или зевала, поглядывая на людей.       — Фух, ну и перепугал ты нас, мелкий засранец, — с облегчение выдохнул кок, опуская мушкет, из которого уже были готовы вырваться языки пламени.       Но не уделив особого внимания на компсогната, небольшой отряд развернулся туда, куда направлялся изначально. В то время как мелкий ящер ускакал куда-то в заросли.       — Как тебе кажется, что здесь может быть? — Прошептал Генри, глядя на кока и аккуратно перешагивая через ветки, потрескивание которых могло выдать их месторасположение.       — Однозначно пахнет падалью. Наверняка труп какой-нибудь твари, который не доели местные падальщики.       Уоллис призадумался.       Троица продолжала шагать дальше, уже отдалившись от остального отряда на добрую сотню метров. Земля начала сильно уходить вниз, но всё ещё оставалась под удобным для ходьбы наклоном. Но прошагав ещё пару десятков метров, почва под ногами людей вновь выпрямилась. Пройдя по ней метров двадцать отряд наткнулся на довольно высокий, пятнадцатиметровый обрыв.       — Аккуратно! — Дилан успел было в последний момент остановить капитана, не глядевшего себе под ноги, и чуть было не упавшего.       Запах гнили в этом месте резко усилился. Да настолько, что заставлял людей пускать редкие слезы, столь сильно резал глаза.       — Клянусь своей головой, если ощущал, что-либо отвратнее, — прошептал штурман, пытаясь сорвать немного листьев, чтобы подложить их в рубашку, поближе к носу, дабы те перебили отвратительный запах.       — Проработаешь много лет на кухне и к такому привыкнешь, — добавил кок, внимательно поглядывая вперед. — Что-то есть там вдали, — он прищурился сильнее, после чего его лицо резко переменилось в настроении. Кок и удивился, и ужаснулся одновременно.       -Ну чего там? — Генри тихо окликнул его.       — Глядите туда! — Дилан указал пальцем в область тумана, находившуюся в метрах шестидесяти от их месторасположения.       Двое его товарищей пытались высмотреть то, на что обратил свое внимание их товарищ. Но посчитав, что смотрят не туда, стали быстро дёргать глазами по горизонту, в надежде споткнуться взглядом обо что-нибудь.       — Видите ту крупную сосну? — Оба покачали головой в ответ, глядя на верхушку. –Теперь сопроводите взгляд вниз по стволу и затем гляньте чуть правее от него.       Напрягая глаза, насколько это было возможно, их взгляд быстро скользнул к земле, покрытой легкой пеленой постепенно рассеивавшегося тумана. Наконец заметив там то, о чем говорил их товарищ. На лицах нарисовалось откровенное удивление.       — Господи, сколько их там! — Буркнул штурман слегка громко, сам того не желая.       Уоллис же молча стал тереть свою бороду, поглядывая на область, что находилась внизу обрыва.       Под ними из-под тумана выглядывало огромное количество безжизненных тел всевозможных созданий разных размеров. Там находились как исполинские зауроподы, метров по двадцать и более в длину, так и некрупные другие представители древних пресмыкающихся, да и не только их.       Ближе к людям лежали два трупа уже знакомых им древних слонов, кои были наполовину обглоданы местными падальщиками, а небольшой летающий ящер и сейчас сидел, и выедал что-то из глазницы, куда подбегал компсогнат, встреченный недавно.       Эти множественные сгнившие и разлагающиеся трупы существ создавали двоякое ощущение у людей, пребывавших в некотором ужасе и ошеломлении от видимого. Хотя капитан к тому же восторгался внутри себя.       «Разве кому-то ещё доводилось лицезреть такое?!» — восторженно произносилось у него в голове.       — Огромное кладбище для местных обитателей… — проговорил тихо кок, — это открытое пространство около семидесяти метров в длину и где-то сорок пять в ширину, но каждый фут просто завален трупами мёртвых животных. А сколько ещё съедено до этого, одному Богу известно…       — Но, как такое возможно? Не уж то их сюда перетаскали те мерзкие твари… — штурман указал на область около больших туш зауроподов.       В том участке пировало около десятка крупных пресмыкающихся, передвигавшихся между трупами на двух мощных задних конечностях. Эти хищники достигали около трёх метров в высоту и примерно восьми метров в длину. Туловище казалось мускулистым и обтекаемым, переходя плавно в длинный хвост, медленно раскачивавшийся на весу. Пиратам эти создания чем-то напомнили гигантского хищника, что напал на них ночью близ озера.       Но несмотря на некоторое сходство, эти создания имели очень много отличительных характеристик. Размер головы относительно всего тела был меньше, нежели у ти-рекса. К тому же держалась она на казавшейся куда более мускулистой и крупной шее, плавно переходившей в туловище. Такого рода анатомия позволяла этим хищникам вырывать громадные куски плоти из безжизненных тел, нанося удары верхней челюстью, словном топором, что давало возможность впиться поглубже в тушу. Череп казался достаточно широким в основании, а также высоким и очень глубоким. При этом люди отмечали и интересные прямые выросты, что располагались прямо над глазами и походили на бычьи рога. Но достаточно мелкие для того, чтобы использовались в бодании с соперником.       Но не только размеры и строение черепа поражали пиратов. Было в этих созданиях такое, что не могло не показаться совсем уж странным — отсутствие передних конечностей. Именно! Они у них напрочь отсутствовали. В отличие от того же тираннозавра, который обладал хоть и крошечными, но всё же какими-то передними конечностями.       — Изумительно! — Поразился Уоллис.       — Что же это за дивный остров, такие громадины, а ручонок вовсе нет, — добавил штурман, почёсывая затылок.       Несомненно, такого рода явление могла заставить впасть в ступор любого, но этому оказалось вполне логичное объяснение. Заключается оно как раз в строении самого хищника из рода Карнотавр. В силу своих крупных размеров эти создания вряд ли имели или имеют на этом острове много естественных врагов. Конечно, исключением могут быть лишь крупные тероподы, что обитали вместе с ними на этой земле. Но сильно развитая мускулатура шеи и по всей видимости челюстная мускулатура позволяли им впиваться и удерживать свою жертву на месте, добивая её одним смертельным ударом своих челюстей за другим. Тем самым вполне очевидно, что передние конечности, кои у карнотавров и так развились крошечными, совсем перестали выполнять хоть какую-то функцию. Множественные генетические мутации, а также продолжительная, исчисляемая миллионами лет, эволюция на этом острове пришла к тому, что столь крошечные конечности попросту не нужны были для охоты, тем более забирая лишнее тепло. Тем самым сердце излишне напрягается, гоняя туда кровь. И в связи с этими двумя доводами, природа попросту избавила этих хищников от ненужных частей тела и сделал их такими, какими их наблюдали люди нового времени, сидя на вершине обрыва.       — Говорю же я вам, этот остров — золотая жила! — Проговорил капитан, с улыбкой посмотрев на членов команды.       Насмотревшись вдоволь на происходящее на поляне внизу, вся троица уже подумывала повернуть обратно, аккуратно вставая с края обрыва, на который они улеглись ради наблюдения. Но стоило Уоллису и Дирку подняться на ноги и сделать всего пару шагов, как неожиданно почва под ногами стала буквально уходить из-под них, а вместе с ней и Дилан, вскрикнувший во всё горло.       Генри резко прыгнул вперед. Чему последовал и штурман. Кок было оттолкнулся, но из-за сползающей земли ему не удалось найти жёсткую опору для прыжка. Он словно остался на месте, замерев на долю секунды над ушедшим участком обрыва.       В этот крошечный отрезок времени у него словно вся жизнь пролетела перед глазами. И был отвлечен возникшей резкой болью в правой руке. Она чуть было не вылетела из плеча. Дилан шлепнулся об земляную стенку. Он посмотрел вниз и понял, что свисает над поляной. Кок не понимал каким образом, пока не поднял глаза наверх. Сверху виднелась чья-та рука, крепко ухватившая его. Этой доли секунды, что земля уходила под ногами Дилана, хватило капитану, чтобы развернуться и поймать уже падавшего новоиспеченного квартирмейстера.       — Держу, держу! — Прокричал он ему, при этом пытаясь сползти назад, на менее рыхлую почву.       Шум обрушившегося участка обрыва быстро распространился по округе. Четверо хищников оглянулись в сторону висевшего человека и, не теряя и секунды, ринулись прямиком к нему, сотрясая землю под собой.       — Мать твоя каракатица, давай там помоги мне немного! — Ругался Генри на кока, увидев, как позади него мчались четверо хищников. — Дирк, якорь тебе в глотку, ты где?!       Штурман через долю секунды после вскрика капитана подскочил к нему, взявшись одной рукой за небольшой куст, а второй за кока.       — Что вы поглядываете на окраину?! Что-то позади меня?! — Выпучив глаза трепетал Дилан, пытаясь хоть как-то подпереться ногой об обрыв, — ох ты, матерь Божья, вытаскивайте меня скорее! — Воскликнул он, после того как увидел краем глаза надвигающие силуэты. Лицо его слегка побледнело. В небольшой панике, коя его охватывала за всю жизнь лишь пару раз, он впопыхах искал хоть какой-то мало-мальский уступ, но земля каждый раз подло срывалась вниз.       Конечно, даже если откинуть мысль о хищниках, что с каждой секундой приближались к обрыву, высота до земли не позволяла спуститься, не разбившись насмерть.       Ноги Дилана дёргались из стороны в сторону, пока он, наконец-то, не смог зацепиться за уступ, который он нащупал чуть выше колена. Оттолкнувшись как следует от него, кок смог перебросить одну ногу за край обрыва. В этот же самый момент один из хищников на полном ходу влетел в нижнюю часть обрыва, вызвав небольшое содрогание всего земляного утёса, с которого вниз посыпалась крупная его часть.       — Тысяча тухлых моллюсков! Будь они прокляты, тащите меня наверх! — Кричал, что есть силы кок, в то время как Генри с опаской пытался ухватиться за его ногу, а штурман вытягивал того за обе руки. — Я не хочу подохнуть в их мерзких и вонючих пастях!       В самом деле, вместе с собой эти хищники притащили ещё более сильный запах гнилого мяса, коим они, по всей видимости, и питались в основном. От такого резкого удара по обонятельным рецепторам, штурману чуть было не стало дурно. Тот даже на момент слегка расслабил хватку, так как в глазах повело.       Мелкие куски почвы продолжали сыпаться вниз, давая понять людям, что ещё один мощный удар и они могут кубарем полететь прямиком в пасти свирепых хищников. Крупные создания яростное ревели снизу, принявшись драться между собой за будущий кусок плоти. Двое из них даже крепко-накрепко вцепились друг в друга, раздирая кожу противника, а также выгрызая небольшие куски мяса, которые, к слову, они с удовольствием проглатывали. Для Уоллиса это стало поводом считать их свирепыми каннибалами, не брезговавших откусить немного от своего товарища или вовсе убить его.       — Сколько в тебе весу то?! — Пыхтел капитан, пытаясь перевались кока к себе за уступ. Ещё пару усилий и уже практически весь он оказался в относительной безопасности. После чего, буквально за мгновение вскочив на обе ноги, принялся длинными прыжками убираться вон отсюда.       Оба его товарища, слегка ошарашенные такой прытью Дилана, секунду простояли на месте, но затем метнулись обратно той же дорогой, что и прибыли сюда. И это было весьма вовремя. За спинами вскоре раздался ещё один глухой удар, и крупный участок обрыва, где они сидели пару секунд назад, отколовшись, пополз вниз, прямиком на хищников. Трое из них успели отскочить в сторону, в то время как последнего, что стоял ближе всего к утёсу, и который нанес второй удар, накрыло огромным количеством земли, погребшей его заживо.       Люди бежали, как могли. Кто-то спотыкался о корни, а также с хрустом раздавливал мелких насекомых у себя под ногами. Кто-то пытался посмотреть назад, где раздавался протяжный рык карнотавров, не обративших даже внимание на то, что в их строю поредело.       Один из хищников даже решил было кинуться по обвалившемуся грунту наверх, но заглянув лишь глазом за край обрыва, рыхлый грунт покатился вниз, и крупный теропод кубарем полетел на своих сородичей. Последние же уже подумывали кинуться на него, чтобы вгрызться, но упавшему хищнику удалось отмахнуться ногой. После чего резко вскочил на обе задние лапы и с шипением на обоих сородичей стал удаляться обратно к трупам животных.       В это же время троица разведчиков выбегала к остальному отряду, начавший продвижение к ним, когда раздались первые рыки и послышался шум обвалившейся земли.       — Ах ты же, чтоб тебя… — вскрикнул Генри, напоровшись на одного из матросов, выбегая из-за кустарника. Оба через секунду полетели на землю.       — Что там случилось?! — Спросил кто-то из оставшейся команды, еле остановив вбежавшего штурмана.       — Фух, сейчас… — задыхаясь и переводя дыхание, он было пытался начать говорить, — там целое кладбище, фух… как же тяжело… и множественное число каких-то мерзких тварей. Будь я проклят, если видел, фух, что-то более странное и противное.       — Они гнались за вами? Вы оторвались? Где они сейчас?! — Уже с ноткой неподдельного страха тараторил Мишель, тянясь за оружием, что было перекинуто через плечо.       Его примеру тут же последовали и остальные члены команды, что стояли рядом и услышали слова штурмана.       — Нет-нет, отставить орудия! — Приказал всем Уоллис, активно жестикулируя в сторону матросов и пытаясь подняться на ноги.       — Но, капитан…       — Никаких но, в дороге всё расскажем. Пора уносить отсюда ноги.       Вся команда тут же развернулась и выдвинулась в направлении гор, всё отчетливее вырисовывавшихся над макушками деревьев. Туман же за это время весьма сильно отступил, обнажая лесные просторы на многие десятки метров вокруг. То тут, то там проносились мелкие летающие насекомые, а также существа, чем-то похожие на птиц. Дилан же рассказывал остальной части о том, что с ними приключилось во время их недолгого отлучения от отряда.       С течением времени растительность вокруг окончательно представлялась лишь группой голосеменных, а также некоторыми ещё более простыми по строению группами. Вокруг произрастало огромное обилие таксодиумов, а также кипарисов. Оба эти вида принадлежали к семейству кипарисовых. Произрастали и мощные стволы метасеквой, относимых к более раннему виду семейства кипарисовых. Также в больших количествах встречалась воллемия, каждая высотой более двадцати-тридцати метров, имевшая плоские листья, кои вместе с мягкими ветвями образовывали нечто похожее на листву папоротника — вайя.       К слову, разного рода папоротников тут также хватало. Внизу они произрастали в виде кустарников, а прям рядом же могли быть в виде высоченных деревьев под сорок метров. Почему-то именно в верхушках многих из них большими группами гнездились причудливые летающие ящеры.       Плотно друг к другу росли и мезофитные хвойные, а также порой попадались саговники, смахивавшие своим видом на пальмы из рода Бутия. В этой области леса были и сциадопитисы, привлёкшие внимание людей интересным мутовчатым расположением хвои. И иногда с них доносились звуки чьих-то маленьких лап, карабкавшихся по стволам. Отряд же не особо обращал на это внимание, продвигаясь всё дальше.       В какой-то момент со стороны начали доноситься звуки ломающихся веток. Внимательно прислушавшись, пираты поняли, что этот звук исходил не сверху, а в небольших кустарниках по правую от них руку. К этому времени, когда пришлось остановиться, чтобы проверить кусты, люди даже не осознавали, как начали восхождение по склону начавшейся горы.       — Вы слышали? — Промолвил Кристофер Кондент, находящийся где-то в середине отряда, и замер на месте.       — Ага. В тех зарослях что-то есть, — добавил Энди, указывая пальцам на кусты, что слегка колыхались, словно от ветра, коего почти не было.       — Готовь орудия, — прошептал Дилан, вглядывавшийся перед собой.       Через секунду раздалось громкое шуршание мушкетов, что снимали с плеч. Пираты начали медленно продвигаться за капитаном к зарослям папоротников, что перестали шуметь, как только раздался людской шорох.       На этом весьма крупном участке леса произрастали полутораметровые папоротники, над коими ничего не виднелось. Это уже говорило о том, что если там что-то, да и есть, то оно не выше человека.       Не дойдя десяти метров до места, откуда предполагаемо раздавались звуки, отряд внезапно остановился. Точнее же был остановлен причудливым зверем. Создание аккуратно выглянуло из-за кустов, присматриваясь к окружению. Вертя из стороны в сторону своей небольшой, чуть меньше кулака мужчины, головой, покрытой крупными шипообразными костяными пластинами, создание решилось выйти из своего убежища. И перед людьми на травянистом склоне предстало существо сильно напоминавшую обыкновенную ящерицу.       Но от тех, что видывали на своем веку, она отличалась даже не пугающими размерами для ящерицы, около метра в длину и не более сорока сантиметров в высоту. Интересным оказалось то, что всё тело этого существа было покрыто костными пластинками, шедших вдоль туловища в четыре ряда, начиная от головы и заканчивая началом хвоста, на котором костяные шипы росли сверху. При этом пластины произрастали и на шее, но имели куда больший размер, по сравнению с теми, что были на туловище.       Но даже это не оказывалось главной особенностью рептилии. Примечательным являлось строение, но не тела, а ног. Конечно, безграмотные пираты видели перед собой просто бронированную игуану и ничего более, но Уоллис приметил эту особенность. В отличие от обычных ящериц её ноги были подобраны под брюхо, а не выходили по бокам, как у тех же игуан, коих капитан лицезрел на своем веку сотни штук.       И именно такое строение ног стало революционным в эволюции животных в свое время. Скутеллозавр, как его назовут во второй половине двадцатого века, что стоял перед ними, являлся связующим звеном между двумя способами передвижения: квадропедализмом или хождением на четырёх ногах и бипедализмом или хождением на двух ногах. Проверка же действительности данного революционного скачка в развитии способа передвижения не заставила себя долго ждать.       Когда этот небольшой ящер из подотряда анкилозавровых оказался посреди лужайки, перед одиннадцатью удивленных и в то же время напряжённых пар глаз, рептилия ещё раз принюхалась и, оторвав свои передние конечности, уселась на свой длинный хвост. Она опиралась на него словно на табуретку, тем самым высвободив свои передние лапы. Животное, словно ребёнок стало тянуться к гостям, при этом продолжая тихо попискивать, как будто пытаясь начать разговаривать и что-то донести до людей.       — Какой забавный, — умилялся Лопес, заулыбавшись в свои двадцать с небольшим жёлтых зуба.       — А он отважный малый, ха-ха, — посмеялся рядом стоящий матрос, — жалко было бы такого пристрелить.       — Жалко — не жалко, но набить им свой трюм я бы сейчас не отказался, — обронил третий, сильно проголодавшийся за время похода. И ведь не без основания, так как отряд не делал ещё ни одного привала, если не считать двухминутный перерыв на то, чтобы смочить горло и частые остановки, чтобы проверить близ растущие кустарники.       Пока вся команда забавлялась вокруг этого интересного динозавра, в Уоллисе всё сильнее просыпался научный интерес к животному. Одномоментное пробуждение того самого ребёнка, жившего в нем, вырисовывало в его мыслях достижение детских мечтаний и целей, от которых загорались глаза.       Ведь, кто мог предположить, что пиратские странствия заведут его туда, где чудеса скрывались от людских взоров долгие годы. Перед ним представлялась возможность не только получить статус губернатора этих земель, прикарманив себе богатства от их эксплуатации, но и вписать свое имя крупными буквами во множество научных течений.       Ему уже виделось, как в честь него называют эти разные виды рептилий, слонов, насекомых. Как его фамилия присваивается доселе невиданным растениям, коих тут сотни разновидностей. Он представлял, как получает не просто богатства в виде монет, а добывает величайшее из богатств — увековечивает свое имя в истории человечества! И всё это в полной мере в нем пробудилось лишь сейчас, после нескольких дней пребывания на острове и окончательного осознания того, что он может дать Уоллису.       Непонимание окончательно сменилось стремлением. Осторожность заменилась тягой к изучению, а страх умереть исчез под натиском желания быть увековеченным в книгах и научных трудах.        Поглядев ещё немного на динозавра, Генри достал свою потрёпанную временем записную книжку и принялся записывать кое какие заметки. После чего набросал грубый рисунок скутеллозавра. В это же время команда громко хлопала в ладони и кидалась небольшими кусками еды в динозавра, не намеревавшегося и притрагиваться к кускам мяса. Из этого Генри сделал вывод, что оно по всей видимости полностью травоядное, или в данный момент просто сытое. Хотя в итоге он склонился к первому мнению.       — Ну что ж, порезвились и хватит. Пора идти дальше, — скомандовал Дилан, посчитав, что команда уже достаточно наигралась с причудливым созданием. Уоллис же как раз завершал свои записи и захлопнул книжку, убрав её потом к себе.       — А может пристрелим эту ящерицу и возьмем с собой, на десерт так сказать? — Донеслось от кого-то из полукруга вокруг животного.       — Нечего патроны тратить! Еды у нас вдоволь, так что жри то, что есть, — огрызнулся на него капитан, не желавший причинить вред такому милому созданию, посматривающему с высунутым языком и глуповатым видом на них.       — Давайте, ходячая жратва, выдвигаемся в путь. Уже вечереет, а мы ещё не нашли себе ночлега! — Выкрикнул Дилан, закидывая за спину мушкет.       — Неужто мы весь день в пути?! — Удивился Лопес, зашагав за всеми. Но не получив никакого ответа, так как не был услышан кем-либо рядом стоящим, не стал спрашивать вновь.       С каждой сотней метров подъёма уменьшалось число кустарников вокруг, оставляя склон во власти голосеменных и простейших деревьев, по стволам коих бегали небольшие рептилии. Порой до их ушей доходило знакомое уханье, то раздаваясь где-то вдали, то слышимое совсем близко. Этот звук значительно замедлял общий темп ходьбы, так как приходилось отвлекаться на осмотр округи. Причем стоило всему успокоиться, и команда возвращалась к своей дороге, как уханье вновь раздавалось по округе.       Сложное восхождение, длившееся уже более часа, казалось не имеет конца. Особенно это впечатление усиливалось из-за густых верхушек, закрывавших от глаз людей вершину, не давая тем самым оценить сколько ещё по времени может занять это восхождение. Конечно, столь длительный поход без какой-либо остановки ближе к вечеру начал сильно утомлять каждого из пиратов. Поэтому звуки шорохов порой дополнялись урчанием животов проголодавшихся людей.       — Я сейчас сдохну, если немного не перекушу, — жаловался один из матросов, у которого в ранце находились боеприпасы, но не еда. — Эй, Лопес, дай поем немного хоть!       — Мы остановимся, когда доберемся до вершины. Ты что, плохо слышал, что до этого сказали? — Ответствовал он ему.       — Дай поесть, говорю тебе!       — Эй, матрос, что-то случилось?! — Окликнул его неожиданно Генри, находившийся через пару человек впереди и услыхавший какое-то недовольство позади.       — Нет, капитан, — с тревогой в голосе сразу ответствовал тот.       — А я смотрю, что ты, что-то хочешь высказать. Ну же, смелее, открой свой рот и выплесни, о чем ты там общался с Лопесом.       — Ни о чем, капитан…       — Ты терпение мое испытываешь?! — Уоллис грозно рявкнул на него.       — Я лишь подумал, что неплохо бы сделать привал и перекусить…       — Мы порой многими днями голодали в море, а ты не можешь утихомирить свой поганый живот на несколько часов? Будет тебе жратва, когда дойдем до вершины! А пока собрать свои сопли и шагать со всеми!       Мишель после такого умолк и даже не намеревался что-либо возразить.       — Что я тебе говорил, — шикнул ему Лопес, после того как Уоллис вернулся в начало отряда.       Команда шаг за шагом продолжала свое непростое восхождение, протаптывая достаточно широкую тропинку под ногами, благодаря тяжёлым кожаным сапогам. По сторонам показывались мелкие создания, кидавшиеся наутёк, как только замечали двуногих существ.       Постепенно поверхность стала выпрямляться, а деревья столь же быстро, как сближались на склоне, стали расступаться в стороны, словно по волшебству. Когда же повеяло освежающим ветерком, земля и вовсе выровнялась, а леса исчезли, открывая взору людей фантастический вид, неведомый им доселе на острове.       Огромная зелёная территория, словно тропическое озеро из растительности, возникла перед их глазами. Горизонт, уходящий в даль на многие километры, очаровывал и восторгал каждого, с изумлением вздыхавших поочередно. Те, кто был сзади, сразу же поспешили вперед, к краю горы, уходившая с одной стороны под куда бОльшим углом, чем та сторона склона, по которой проходило восхождение.       В воздухе парили разного рода птицы, казавшиеся мелкими воробьями на фоне крупных летающих ящеров, собиравшихся в небольшие группы и о чем-то перекрикивавшиеся между собой.       Поодаль виднелась ещё одна гора, намного выше той, на вершине которой находился отряд. Она словно колосс возвышалась посреди этой растительной утопии, как бы осматривая свои владения вокруг. У подножья же этого могучего гиганта разглядывалось огненное солнечное отражение, создаваемое водной поверхностью крупного озера, больше походившее на внутреннее море.       Но и это было не всё. Позади, команде виднелся тянувшийся далеко, практически прямиком к самому океанскому берегу, горный хребет, раскинувшийся вширь на несколько километров. Тем самым на огромной площади стоял гигантский горный массив, отличавшийся от того, что ранее видывал Лопес, во время вылазки вдоль пляжа. При осмотре же левой стороны, если глядеть лицом на гору с озером у подножья, можно было увидеть большое открытое пространство, с небольшими участками леса на нем. Это точно была одна из здешних равнин.       Всё это зрелище завораживало и заставляло сердца пиратов, ставших на одну минуту романтиками-путешественниками, биться сильнее и слегка по-другому. Так, как они ранее никогда не ощущали.       — Бесподобно, — обронил юный Кристофер Кондент, чья юношеская душа была как нельзя сильнее из команды воодушевлена этим видом, — это просто невероятно…       — Волшебно… — добавил Ворон.       — И при этом столь загадочно, — поддержал их Дилан, за коим за столь долгое время службы на корабле нельзя было наблюдать каких-либо романтических проявлений к моментам.       — Вы когда-нибудь видели что-либо похожее? — Спросил Уоллис, не отрывая глаз от горизонта, где клонившееся к закату солнце окрашивало растительность в огненно-рыжий цвет.       — Провалиться мне на месте, если мои глаза видывали что-то прекраснее! — Ответствовал Кристофер, стукнув сапогом по земле.       — Мы обязательно выживем! Будь я съеден акулами, если это будет не так! — Возгласил капитан, глядя с умиротворением на густой лес, что произрастал внизу склона. — Мы не имеем права забрать с собой в могилу эту картину, что предстала перед нами. Слышите меня, чёрт вас дери?! Мы не подохнем тут, и мы исследуем каждую кочку, что находится на этой земле. И только тогда предстанем не просто перед королевской четой, а перед всем миром! Нас впишут, как величайших первооткрывателей земель Британских! И будь я сожжен на костре, если не выполню это. Троекратное…       — Ура-ура-ура! — Раздалось тут же с вершины горы. Возглас команды эхом разлетелся по горной цепочке.       — И я Генри Уоллис, покоритель морей земных, стоя на вершине земель чудовищ, нарекаю эти горы — хребтом Британник! И это название сохранится отныне и вовек!       — Ура-ура-ура! — Вся команда в едином порыве поддержала капитана, толкавшего речь и всё сильнее раскрывая в себе исследователя.       Люди ещё долго любовались просторами под ними, наблюдая за тем, как солнце медленно исчезает за горизонтом. Но вместе с тем необходимо было и думать о месте ночлега. И не придумав ничего лучше, отряд решил обосноваться прямо на вершине, поставив поочередно сменяющихся караулов.       -А отсюда куда? — Поинтересовался старпом, ужиная вместе со всем в большом кругу.       — Мы выдвинемся к открытой местности, к той равнине, что виднелась отсюда, — спокойно ответил капитан, пережёвывая кусок мяса, — оттуда направимся к озеру, что у подножья той огромной горы. И если нам повезет и там окажутся реки, сможем сплавиться, что сэкономит нам время и силы.       Удивительным стало то, что после этого никто даже не хотел поправить его, даже понимая, что в реках обитают огромные рептилии, готовые сожрать их, не говоря уже о хлипком плоте, кой они смогут собрать у берега.       Всё в этом вечере было удивительным, атмосфера коего наполнилась предвкушением завтрашнего дня.