Начало Путешествия

      -Эй, Снежок…ты нас слышишь? — Как-то размыто и словно издалека раздавались чьи-то голоса в голове. — Вырубился не на шутку… — что-то тёплое скользнуло по щеке, после чего почувствовался лёгкий холод. Голоса продолжали говорить между собой, — давай-ка ещё разок, — холодная вода окатила лицо и Дирк открыл глаза. Он быстро хлопал веками, поглядывая на столпившихся над ним товарищей.       — Ну, слава Богу, всё же пришёл в себя! — Воскликнул многорукий Билл, продолжая шлёпать штурмана по щекам.       Дирк аккуратно приподнялся, усевшись на землю. Голова немного кружилась, но в целом всё было нормально, и он быстро пришел в рассудок. Взглянув на своих товарищей, он обратился к ним:       — Вы бы только знали, какой мне чудесный сон приснился. Словно в этом Богом забытом месте нам довелось обнаружить несусветные сокровища. Нет-нет, даже не так. Мне приснилось, что золото находилось прямо у нас под ногами, просто лежало в земле! Мы же выгребали его голыми руками. Хватай — не хочу! Ха, причудится же такое… — Улыбнулся он и отвёл взгляд в сторону. Остальные члены команды переглянулись между собой и внимательно посмотрели на товарища. — Чего это вы так уставились на меня?!       — Хм, как бы тебе сказать, — начал говорить Билл, почёсывая затылок, но тут же был перебить Дэвидом:       — Да, как есть, так и сказать прямо. В общем-то, мы, точнее сначала ты, и правда обнаружили золотые самородки и куски золотоносной руды!       Штурман, резко придя в себя, словно нюхнув нашатырного спирта, кой изобретут в конце того же века, в котором происходят события, коротко вскрикнул:       — Быть такого не может! — После чего он начал огладываться по сторонам. И рядом с собой увидел уложенные один за другим крупные, размером с кулак золотисто-жёлтые куски породы. — Чёрт меня возьми…       — Во-во, такая мысль и у меня возникла в первую секунду, — сказал Дилан, указав на вторую кучку поменьше, что лежала чуть в стороне и состояла из золотых самородков.       Рядом с ними, погрузившись в глубокие раздумья, сидел Генри. Но его мысли были не о том, откуда такое количество золота на этом острове. Его голова была занята совсем другим. Он всё прокручивал диалог, что состоялся между ним и Диком Томпсоном в кабинете, когда он прибыл туда при последнем заходе в порт Лондона.       «Не уж то он говорил правду?! И та история, что была ему рассказана, оказалась былью? А столкновение с чёртовым Тичем — это лишь неудачное стечения обстоятельств? Ведь этот гад давно меня рыщет в океане, чтобы свести счёты, — голова капитана разрывалась от всплывающих вопросов, — но тогда Гарри оказался неправ, когда говорил о том, что Дик желал меня предать! В итоге этот прохвост сам меня и предал. Хм, какая ирония… — он глядел перед собой, не обращая внимания на команду, что приводила в чувства штурмана. — Значит, вся эта болтовня заводилась лишь ради отвода от себя глаз. Этот прохвост попросту хотел взбунтовать людей против меня, захватить корабль, или же удрать в нужный момент. Но что, если, чёрт меня возьми, Гарри не заговаривал мне зубы? Вдруг он говорил правду, и всё же Дик вывел команду Тича на меня? А история того мореплавателя не более чем вымысел, который случайно оказался правдой. Ведь по итогу мы оказались в стороне от того участка океана, о коем мне повествовал Дик. А тот торговец мог привезти золото из испанской америки, там этих шахт заброшенных и нет, полным полно. Как же всё сложно… но по крайней мере один из предателей уже мёртв, а со второго, если он таковым является, ещё предстоит спросить!»       Пока капитан всё это обдумывал, а команда приводила в чувства Дирка, молодой Кристофер, отошедший немного от произошедшего, вспомнил про своего новоиспеченного друга.       — Ты мельком упомянул, что Вы шли за летающим ящером, — обратился он к Дилану, стоявший рядом.       — Ага, — тот кивнул головой, — если бы не он, то чёрт с два мы вас смогли бы найти.       — А где он? Он был с вами до конца или улетел?       — Совсем нет. Он до верного был с нами.       — А что случилось? Где же он сейчас?! — Воскликнул юнга, лицо которого слегка перекосилось при мысли о трагичном.       — Да не переживай, всё с ним в порядке. Просто привязал его к дереву, чтобы не мешался, — квартирмейстер подошёл к Кристоферу и похлопал того по плечу. После чего рассказал, где ему стоит искать своего питомца.       Юнга, попросив сходить с ним священника, через мгновение направились в лес. Но искать птерозавра особо не пришлось, так как вскоре начал доноситься его отчётливый писк. И вскоре оба члена отряда оказались на поляне, где и был оставлен Сордес.       Последний, естественно, не способный разорвать достаточно толстую верёвку, после ухода Дилана ещё долго смиренно стоял и ожидал человека. Ему казалось, что он ушёл за новой порцией еды. И лишь, когда человек не появлялся на протяжении часа, небольшой ящер забил тревогу, вернувшись к попыткам взлететь. Но верёвка предательски возвращала того на землю.       Когда перед птерозавром вновь показался знакомый ему человек, он обрадованно запищал, хотя и был весьма обессилен и энергии уже не хватало на то, чтобы активно похлопать крыльями.       Кристофер, поняв, что ничего съестного у него с собой нет, увидел кусочек мяса, что лежал рядом с ящером. Взяв его, он затем аккуратно поднёс к зверьку, как бы пытаясь вновь заслужить доверие последнего. Но тому совсем не нужна была еда и такое подношение.       Как только сордес оказался рядом с юнгой, он, будто дитя, потянулся к человеку, протягивая вперёд свои небольшие крылья. Юнга, поняв, что его любимец не голоден, аккуратно положил ладонь тому на спину и принялся ласково её поглаживать.       — Соскучился, малыш? — Обратился он к птерозавру, словно как какому-то домашнему щенку, — давай-ка мы развяжем этот узел у тебя на лапе. Святой отец, не могли бы вы отвязать другой конец от дерева? — Священник тут же кивнул в ответ на эту просьбу. — Ох, верёвка натерла твою лапку до крови! Ну ничего, промоем и всё быстро заживет, — сюсюкался юнга с сордесом, разглядывая его заднюю лапу, на которой облезла кожа.       Высвободив заднюю конечность птерозавра, юнга стал наматывать веревку на руку. Ящер, расправив крылья, ласково запищал, благодаря за освобождение.       — Ну же, лети, разомнись немного, — и будто поняв Кристофера и его жесты, сордес, собрав все последние силы, взмахнул крыльями и стал резво набирать высоту, направляясь к водной глади. Там он резко спикировал вниз и приземлился близ самой воды. Ящер виднелся меж растительности.       — По всей видимости он просто хотел пить, — сказал священник, поглядывая глазком на сордеса. — Не удивительно. Столько времени тут провёл, да ещё в пути ни разу не опускался на водопой.       После того, как птерозавр утолил жажду, он в тотчас же махнул обратно к людям. Перекинув через плечо верёвку, Кристофер вместе со своим питомцем, если можно так назвать, направился к остальным.       — А ты не думал дать ему имя? — Поинтересовался священник.       — Хм, знаете, как-то не задавался этим вопросом. А ведь в самом деле нужно бы, — юнга глянул на птерозавра, сидевшего у него на плече, как раз на верёвке, дабы не оцарапать своими коготками юнгу.       — Ему точно не подойдут стандартные имена…       — Ага, всяких Белл, Поппи и Оскаров пруд пруди. Такому особенному другу нужно придумать особенное имя. Что-то веселое. Хотя бы он станет положительным лучом на этой земле.       — Хм, — священнослужитель призадумался, пролистывая в голове список имен, которые всплывали один за другим. — О! А знаешь, может дать ему имя — Пискун?       — Хм, весьма уместное. Отображает его характер, — кивнул тот в ответ и взглянул на птерозавра, — ну что ж, Пискун, добро пожаловать к нам в команду! — Погладил того по шее, на что ящер ответил лёгким писком.       Когда оба вместе с птерозавром вернулись обратно, остальная команда уже закапывала трупы их товарищей. А кучка с самородками стала ещё больше. Причем в какой-то момент они столь увлеклись раскапыванием земли, где попало, что совсем позабыли о погибших. Лишь Уоллис вернул их в реальность, отодвинув поиски золота на второй план.       Юнга вновь почувствовал горечь, что выедала его изнутри, пока он не ушел за сордесом. Отпустив ящера летать по округе и положив верёвку на землю, Кристофер принялся активно помогать засыпать могилы.       Затем все тихо встали близ сделанных наспех деревянных крестов. Никто не произносил и слова, а также не попросил священника зачитать молитву. Лишь грузным взглядом люди переглядывались между собой, осознавая в глубине души, что на месте каждого погибшего их товарища мог оказаться кто-то из них.       Простояв в таком молчании около двадцати минут, все неспешно разбрелись по округе.       Генри, влечённый своим внутренним интересом, направился на поляну, где стояли хибары существ, а по середине слегка дымились тлеющие угли от когда-то крупного костра.       Кристофер занялся своим питомцем, с коим проследовал до воды, дабы промыть рану, да и самому немного окунуться. Засохший пот и прилипшая пыль сковывали его в движениях, доставляя знатный дискомфорт.       Оставив одежду на берегу, он зашёл немного на глубину. Вода оказалась весьма тёплой, и даже скорее горячей, что удивило юнгу. При этом, даже зайдя по плечи, он без проблем мог разглядеть свои ноги в этой кристально чистой воде. Дно оказалось песчаным и приятным на ощупь. Вдоль него плавали разноцветные причудливые рыбёшки, чешуя которых играла красивыми оттенками под солнечными лучами, легко проступавших свозь толщу столь прозрачной воды.       Все остальные члены отряда, кроме священника, стали перетаскивать найденную золотую породу и самородки поближе к поселению, которое они выкосили более пары часов назад. И судя по той тишине, что установилась на этом участке — население было сведено до нуля.       Но это мало кого волновало сейчас, кроме, наверное, Уоллиса. Остальные же поражались тому количеству драгоценного металла, что было ими найдено. Причем поиски самородков продолжились и после похорон. А алчность части пиратов порой заставляло начинать рыть всё новые ямы. И это жёстко было пресечено квартирмейстером, который указал на то, что унести к кораблю всё это будет невозможно. И им следует остановиться. А ведь кроме золота необходимо было нести мушкеты и провизию. Да и путь был совсем не близкий и вполне не безопасный.       Кому-то, не желая оставлять даже самый маленький самородок, пришло в голову мысль и о том, чтобы просто сплавиться по реке прямо к океанскому берегу, вдоль которого будет гораздо легче идти к оставшимся на корабле матросам. Но всплывавшие воспоминания о том, что речные воды населяли громадные крокодилы, сразу сводили данный план на нет.       «Но как же вернуться обратно к этому поселению? Запомнил ли кто дорогу?» — Эти два вопроса были, наверное, самыми популярными в головах людей, когда они свалили всё, что откопали, в небольшие кучи для дополнительной сортировки.       Ведь в тех участках земли, что были поближе к месту кораблекрушения, никакой золотосодержащей породы найдено не было. Хотя команда и выкопала множество могил до этого, как бы это мрачно и грустно не звучало.       — Значит, золото есть только здесь! — Произнес Беспалый.       — Выходит, что так, — согласился с ним штурман. — Но не слишком ли дорого оно будет нам обходиться каждый раз?       — В каком это плане? — Поинтересовался старпом, бросая к остальным самородком крупный кусок драг металла.       — Сколь многих мы потеряли, пока дошли сюда. А ведь ещё, как правильно сказал Дилан, нужно выбраться к морскому берегу. Что мне пока представляется также сложной задачей. Не говоря уже о том, чтобы ещё раз вернуться в эти дебри.       — Хм, конечно, я разделяю твои опасения…       — Да это даже не опасения, а желание уже свалить с этого острова! Забыть его, как страшный сон. Того, что мы вынесем за раз, каждому и правда хватит в достатке. Уж лучше вновь начать грабить корабли, если закончится золото, чем ещё раз ступать на эту землю.       Дэвид пожал плечами и одобрительно кивнул.       В это же время Генри осматривал последнее жилище, стоявшая чуть подальше ото всех остальных, поближе к озеру. Внутри, в принципе, как и во всех других строениях, на земле лежали разного рода шкуры. Причем некоторые из них были скреплены между собой тонкими лианами, продетые в сделанные весьма аккуратно отверстия. К тому же была скреплена и нижняя часть, и такие изделия походили на спальные мешки. Конечно, выполнены были грубовато, но факт оставался фактом: местные обитатели, даже несмотря на наличие шерстяного покрова на теле, всё равно пользовались дополнительными предметами быта для того, чтобы согреться по ночам.       Генри с грустью обдумал эту мысль, ведь в его глазах эти существа стали ещё ближе к человеку, нежели к диким животным, в эволюционном плане так особенно. И ведь он приложил руку к тому, чтобы их не осталось. Он, человек, который участвовал во множестве кровавых сражений, чей меч проткнул не одно человеческое сердце, сейчас жалел о событиях пару часовой давности сильнее, чем когда сжигал корабли с людьми в открытом океане.       Но, ничего нельзя было изменить и, продолжая обыски, в каких-то постройках Уоллис находил ещё несколько предметов быта: грубо сделанные тарелки, скорее представлявшие из себя куски коры, заточенные камни с высохшими пятнами крови, а также несколько кремниевых топоров и даже деревянных игрушек. Последние были вырезаны весьма неплохо, и имели форму слонов, крокодилов, каких-то крупных ящеров и, как показалось Генри, ещё и причудливых амфибий.       — Я не могу здесь подохнуть и унести в могилу всё то, что увидел. Просто не имею на это никакого морального права… — прошептал себе под нос Уоллис, направившись к остальной команде.       — Мы практически готовы. Осталось отсортировать ещё одну кучку, положить всё в ранец и можно выдвигаться, — Дилан обратился к проходившему мимо него капитану, не сразу услыхавшего о чём сказал последний.       Генри лишь пожал плечами и подошёл к закрытому ранцу, который уже заполнили рудой. Он попытался вскинуть его на плечо. Дёрнув резко за лямку, она чуть было не оторвалась, а в спине почувствовалась лёгкая боль.       — Вы с ума сошли?! — Ахнул Уоллис, скидывая ранец на землю. — Кто же такую тяжесть будет нести?! Тут килограммов восемьдесят, не меньше!       — Я возьмусь за этот ранец, — ответил Беспалый, выйдя гордо вперёд.       — Да ты грохнешься без сил, ещё не успев прошагать и пару километров! — Рявкнул капитан в ответ.       И в самом деле, даже несмотря на то, что сам Дэвид изначально понимал, что отряд не сможет утащить всё то, что накопал, его внутренняя жадность заставляла его подкидывать самородков в ранец. К тому же тот факт, что они сюда могут и не вернуться ещё больше одурманивал его ум.       — Я думаю, что справлюсь, — старпом продолжал настаивать на своём.       — Не хочу слышать больше ни слова! Ты будешь лишь обузой с этим всем добром! — Уоллис начинал злиться на узколобость Дэвида. — Своими действиями ты также подставляешь и нас всех. Так что будь любезен и выкинь всё лишнее из него. Сколько сможем донести за раз, столько и унесём, но при этом должны оставаться подвижными.       — Но ведь…       — Что но?! Чёрт возьми, ты не расслышал всего того, что тебе было сказано?!       Старпом стоял ошарашенным от такого наплыва давления по отношению к нему. Он сглотнул слюну и посмотрел на остальных. Те ничего не отвечали, и даже вроде как поддерживали капитана. Ведь собственная жизнь каждого из них волновала куда больше, чем лишний килограмм драгоценного металла. Да и того количества самородков, что было распределено на каждого считалось для них достаточно за раз. Они считали их достойной компенсацией за все те мучения, что довелось пережить на острове.       Не найдя какой-либо поддержки, Беспалому ничего не оставалось, как подчиниться и начать разгружать свой ранец, который он не с первой то попытки сдвинул в сторону.       «По всей видимости, я и правда переоценил свои силы», — пронеслось у него в голове, когда решил приподнять всё это добро.       Вскоре были завершены все приготовления и отряд был готов выдвигаться в обратную дорогу. Птерозавр, уже в роли ведомого, тихо щебеча сопровождал людей, пролетая над их головами чуть вперёд, словно осматривая дорогу на наличие опасности.       Выбрав всё же путь вдоль бурной реки и неся тяжеленные и в прямом смысле драгоценные ранцы, команда удалялась метр за метром от места утреннего побоища, оставляя покоиться в земле двоих своих товарищей, не забывая ещё о тех, что покоились в чаще леса.       В отличие от того, что было ночью, при свете дня берег реки представлял из себя весьма оживлённую полосу, и на ней то и дело показывались рептилиоморфы, некоторые из которых вылезали из воды, дабы подкрепиться падалью, что лежала на берегу и от которой весьма сильно разило.       Также в начале пути близ воды держалось большое количество примитивных земноводных из отряда темноспондильные, или по-другому — расчленённопозвонковые. Разнообразие этих близких по генотипу созданий поражало воображение: от небольших существ, похожих на смесь жабы и ящерицы, до практически трёхметровых тварей с длинными мордочками, как у гавиала, усеянные множественными острыми зубами, которые они не стеснялись выставлять напоказ.       Через два-три километра от места утреннего сражения, живность стала меняться вместе с округой, где на передний план выходили мощные хвойные, уже ставшие привычными для людей, и у подножья которых перемещались двуногие пресмыкающиеся разных видов. А на водопое встречались, как знакомые динозавры, так и невиданные ранее виды. Причем размеры их были столь же разнообразны, как форма и окрас каждого из них.       Правда настоящих гигантов среди них не встречалось, но пятиметровые бактрозарвы, принадлежащие к семейству гадрозавридов, а ещё проще — утконосые динозавры, оставляли весьма сильные впечатления. Даже на их фоне, не самых крупных созданий, среди тех, что повстречались за время пребывания на острове, каждый из людей, огибавший их небольшие группы, смотрелся на их фоне мелковатым созданием.       Что касается маршрута, хотя и были большие опасения по нему, особенно помня про группу гигантских крокодилов, но, в целом, путешествие вдоль реки, с некоторыми уходами в лес, проходило весьма спокойно. Даже настолько, что ближе к вечеру отряд, сам того не заметив, уже выходил к устью, которое в двух-трёх километрах впадало в океанские воды.       Правда измотанные вдоволь ходьбой с тяжеленным грузом за спиной, команда с облегчением вываливалась из леса на песчаный берег, прогретый лучами заходящего за горизонт солнца. Побросав увесистые ранцы на землю, практически все повалились на песок. Даже несмотря на то, что количество золота взятого с собой было ещё раз уменьшено перед самым выходом, позвоночник каждого, кто нес ранец, буквально горел и трещал от перенесённых нагрузок.       Неплохо держался священник, коего отряд всё же уговорил помочь с транспортировкой драгоценного металла. Несмотря на то, что тот нес на себе ничуть не меньше остальных, он аккуратно положил ранец на песок и присел рядом, глубоко выдохнув. Годы службы в храме научили его не бояться тяжелого труда. Закалённый перетаскиванием тяжёлых корзин, а также церковной утвари, священник не чувствовал особой боли в спине, ограничившись лишь парой потягиваний вверх, пока сзади не послышалось, как позвонки звонко хрустнули.       Но эта общая усталость быстро начала сменяться радостью. Ведь отряда уже находился на берегу, вдали от максимальной опасности, что наблюдалась в глубине острова. Да и к тому же наличие у них более пары сотен килограмм драгоценного металла ещё больше грело душу.       Правда быстро всплывшие мысли о множественных потерях своих товарищей также стремительно убрали улыбки с их лиц, как они появились моментом ранее.       Тишина длилась ещё около пяти минут, прежде чем Зоркий Глаз решил задать вопрос, о котором многие даже успели позабыть:       — Я смотрю на вас всех, на все те ранцы, что заполнены самородками и думаю — даже если это всё нам в награду за те испытания, что были преодолены нами, то как же, ответьте-ка мне на милость, мы всё же попадем домой?!       Остальные призадумались. Ведь для них возникла странная ситуация, с которой ранее не сталкивался ни один член команды в своей жизни. Даже имея килограммы драгоценного металла, они ничем не могли помочь им в сложившихся обстоятельствах. Получив своеобразную награду за страдания, в считанные секунды эта самая награда превращалась ни во что. И даже больше — она являлась лишь обузой при походе к океанскому берегу.       Ведь золото ценилось там, далеко отсюда, на материке, среди людской цивилизации, где были готовы отдать многое в обмен на кусок жёлтого металла. А что же тут, при нынешней их ситуации? Ценность всего добытого золота была не сильно выше камней, что были разбросаны по пляжу.       — А ведь дело говоришь! — Воскликнул старпом, — мы так повязли во всех этих вылазках, что даже напрочь забыли о том, что находимся не где-то на отдыхе, а далеко от своей родной земли, до которой ещё добираться через весь океан, даже если нам каким-то чудом удастся починить корабль.       — Да, и к тому же Рыжего уже нет среди нас, — добавил с грустью в голосе штурман, намекая тем самым, что не остался в живых человек, смысливший в плотницком ремесле гораздо лучше остальных.       Все разом замолчали, предаваясь свежим горьким воспоминаниям.       — Ну что ж, — выждал некоторую паузу Дилан, после чего обратился к остальным, — если все отдохнули, то пора убираться отсюда. Солнце уже село, а нам ещё чёрт знает сколько брести по этому берегу и обдумывать о том, как мы отсюда выберемся.       Все томно зашевелились, стряхивая с себя прилипший песок. После чего, взвалив обратно на спины увесистые ранцы, побрели дальше, оставляя позади себя глубокие следы в песке и широкое устье некогда бурной реки.       Округа стала готовиться к ночи, убавляя тот шум, что сопровождал людей всю дорогу при дневном свете. Горластые птицы, что так были слышимы на большом расстояние при выходе из леса, с наступлением сумерек постепенно умолкали. Но вместо их пения всё сильнее стало раздаваться стрекотание цикад, порой пролетавших над головами людей.       Вскоре, когда ночь вовсю вступила в свои права, ноги начали гудеть столь же сильно, как и спина. Притом, что ни капитан, ни штурман точно не знали сколько им ещё придется идти. Даже глядя на зарисовку карты в своей записной книжке, Генри терялся в догадках о точном расстоянии. Хотя и пытался всё вырисовывать в одном масштабе.       В любом случае, все сходились во мнении, что до судна придется идти несколько часов, да ещё в ночи. Естественно, что если бы такая перспектива была в глубине острова, то отряд бы уже давно остановился и искал бы себе ночлег. Причем после случая с развитыми приматами им бы пришлось ещё долго думать, где же лучше всего было бы заночевать: на деревьях, или всё же на земле. Тут же, на пляже, чувствуя бОльшую безопасность, было принято решение идти до тех пор, пока ноги были способны нести каждого.       Но усталость всё больше брала верх, поэтому через пару часов после захода солнца отряд решил остановиться на значительный привал, переросший в остановку на ночлег.       Разжигать костёр никто не стал, несмотря на зябкий холод, поднимавшийся от быстро остывавшего песчаного берега. Лучше было потерпеть холод, чем быть замеченными пробегающим мимо, в глубине тёмных джунглей, хищниками.       Первым на караул вступил сам Уоллис, вместе с которым не смыкал глаз и священник, завалившийся на бок, поглядывая прямолинейным взглядом на пальмы впереди. Верхушки слегка покачивались из стороны в сторону под воздействием тёплого бриза, что дул со стороны нагретого днём океана. Перистые листья словно гипнотизировали священника, полностью погрузившегося в свои мысли. Он пытался ответить на те вопросы, что возник во время диалога между ним и Уоллисом, стараясь осмыслить и понять смысл, который тот вкладывал в слова.       После часа пребывания на карауле Генри был заменен Диланом. После еще пары смен, команда пришла в движение, хотя до первых лучей солнца было ещё далеко. Но даже этот неполноценный сон всё же дал возможность восстановить какие-то силы, столь необходимые для дальнейшего пути.       Пляж, по мере его прохождения, стал уходить в левую сторону. Ещё через некоторое время начало казаться, что впереди, по левой стороне стали виднеться силуэты гор, а точнее — хребет Британник. И дальнейшее сближение лишь подтвердила предположение людей.       — Наконец-то! — Ахнул Кристофер, — осталось уже не так-то и много до наших.       — Погоди юнга, этот хребет вон куда тянется, — сказал штурман, указывая пальцем на возвышенности, что утопали вдали ночной темноты.       — Но хотя бы уже знаем наше месторасположение, — высказался Генри, достав из внутреннего кармана свою потрёпанную записную книжку.       — Ох, парни, наверное, заскучали там вчетвером. Надеюсь, что им всего хватило в эти дни, — промолвил Многорукий Билл, шагая впереди.       Через час с небольшим данная горная цепь была оставлена людьми позади. Вскоре тёмные силуэты вершин и вовсе словно слились в одну массу с ночным небом. А спустя ещё около часа на горизонте, наконец-то, показалась тёмная точка, становившаяся всё более отчетливой, в которой вскоре начал узнаваться силуэт корабля.       Команда, на радостях, прибавила ходу, словно не ощущая десятка килограмм за своей спиной. Им не терпелось поскорее уже очутиться на борту своего самого настоящего плавучего дома. Но, приблизившись на полукилометровое расстояние, люди поспешно остановились. У основания судна, по другую сторону виднелся крупный силуэт, лежавший без каких-либо движений.       Кто-то стал думать, что это часть корабля, видимо отколовшаяся за время отсутствия команды. Кому-то казалось, что это им лишь чудится или же просто песочная насыпь, которую мог соорудить ветер. Но для этого он должен был быть весьма сильным, а каких-либо аномалий за эти дни замечено не было. Лишь подойдя ближе, люди осознали, что вдали лежало бездыханное тело какого-то крупного существа.       Все быстро поспешили к кораблю, взывая к своим товарищам, что были оставлены тут. В ответ доносилось лишь молчание. Команда занервничала, прибавив ходу, и вскоре очутилась на месте. Теперь, лишь находясь прям у борта, они смогли разглядеть, что тут случилось на самом деле.       А случилось тут настоящее побоище. Чуть дальше лежало ещё одно тело такого же крупного хищника, что был замечен ранее. Но внимание людей приковало не эти трупы, а гигантские пробоины, что зияли в изначально наименее поврежденном борту.       Дирк рухнул от бессилия на землю, чуть было не придавленный ранцем. Его окутало чувство беспомощности. Рассудок помутнел, а голова сильно закружилась. В горло резко пересохло, а руки слегка затряслись.       Такое же недомогание накрыло и его товарищей. Те поскидывали ранцы и тяжело с жаждой глотали воздух. Сердца забились сильнее, на глаза хотели проступить слёзы.       — Всё кончено, — прошептал содрогнувшимся голосом старпом, рухнув на колени, — чёрт возьми, всё теперь кончено! –Громко вырвалось из его груди, в то время как кулаками он принялся бить по песку.       — Питер! — Генри продолжал окликать оставленных членов команды, — Томас, Пью! Вы где?! Питер… — ответная тишина разрывало сердце капитана. За отчаянием его накрывало злость, что затем сменялась досадой. Но он всё продолжал кричать в пустоту, — Питер!       — Я здесь! — Раздалось, как гром среди ясного неба, откуда-то. Голос шёл не со судна.       Уоллис, вскочив на ноги, стал осматриваться, продолжая звать товарищей. И это вновь сработало, голос послышался во второй раз. Капитан понял, что источник где-то у опушки леса. Повернувшись в сторону растительности, он заметил, как к ним направлялся одинокий человек, размахивая руками. Это был Питер!       «Но почему он один?! Где остальные?!» — Пронеслось в голове Генри, который затем кинулся навстречу.       — Что произошло?! Откуда здесь эти твари? — Спросил последний у уцелевшего пирата.       — Кровавая бойня… — отрешённо ответил стрелок, чуть было не расплакавшийся от счастья, когда увидел своих товарищей.       — Но что с остальными? Где Томас, Пью?       — Все, кроме меня, погибли.       Генри слегка пошатнулся от такой новости.       — Но…но…как?       — На нас нападали волнами. Эти два трупа — лишь вершина того, что тут произошло. Твари ходили сюда по четверо, а то и впятером… — но договорить помешали товарищи, что накинулись на него от счастья.       — Погодите, пусть закончит, — Уоллис обратился к остальным, желая дослушать о произошедших событиях.       — Я тоже рад вас видеть, ребят.       — Продолжай, — Генри обратился к Питеру.       — О чем я там… Ах, да, про, как эти твари ходили группами на нас. Мы пытались отбиваться от этих волн, и порой даже успешно. Как только удалось уложить одного из них, остальные слегка поумерили пыл. Правда, как оказалось, лишь на короткое время. Буквально вчера днём большая стая хищников чуть ли не снесла здесь всё, убив остальных наших…       — Погодь, — прервал его капитан, обдумывая сказанное, — ты хочешь сказать, что нападения начались не вчера?       — Не вчера, — помотал тот быстро головой из стороны в сторону. — Мне повезло больше всех, как видите. Меня накрыло крупным обломком. Придя в себя, я ещё долго лежал под ним, рискнув вылезти лишь с наступлением ночи, когда все рыки и сопения окончательно утихли.       — Но, что ты делал в лесу?       — Когда я выполз из-под обломков, а на мой зов никто не откликнулся, то решил, что эти монстры могут прийти вновь. И поэтому ушёл в джунгли, скрываться на деревья, но не отходить слишком далеко, так как надеялся, что вы вскоре вернётесь. И ведь вернулись!       — Чёрт возьми, ещё этого нам не хватало! — Выругался капитан.       — Чего именно? Вы не хотели возвращаться?! — Радостная улыбка на лице Питера резко сменилась удивлением.        — Нет, не про это. Просто мы и без этих новых потерь уже лишились четверых в чаще.       Питер тяжело покачал головой.       — К тому же теперь мы не имеем представление о том, как нам выбраться отсюда. Судно явно не подлежит никакому ремонту, — добавил многорукий Билл, указывая на новые крупные зияющие дыры.       — Что-нибудь придумаем… — тихо ответил капитан и удалился к одному из трупов созданий.       Генри показалось, что существо было похоже на громадного хищника, что гнался за ними около озера в один из первых дней пребывания на острове. Такая же мощная и короткая S-образная шея, поддерживавшая массивный череп, чуть менее метра в длину. Примерно такие же короткие лапы, хотя они казались куда длиннее по отношению ко всему телу. И этот вывод оказался верным, так как сам ящер, хоть и походил на тираннозавра, но был раза в полтора короче. Да и не обладал столь крепко сложенным туловищем, но казался таким же массивным, как теропод, что гнался за ними. Этот был более высушенным и не обладал отчётливым выпуклым брюхом.       По мнению Уоллиса данное создание должно было быть связано с непрошенным гостем у озера. И он был чертовски прав. Ведь убитые членами команды ящеры относились к роду дасплетозавров, которые входили в семейство тираннозавров из подотряда тероподов.       Но несмотря на свои более скромные пропорции на фоне более известного и грозного собрата, восьмиметровые тела дасплетозавров также казались громадными в сравнении с людьми, что заходили в данный момент внутрь судна.       — Всё разнесено к чертям собачьим, — пробубнил Дилан, ступая через проломленную ступень на еле державшейся лестнице.       — Чего же они так рьяно атаковывали корабль? — Задался вопросом Кристофер, услышанный квартирмейстером.       — Если проецировать на них поведение животных, а на зверьё я наохотился за свою жизнь вдоволь, то могу предположить, что они посчитали наш корабль за крупного противника, посягнувшего на их территорию. Но отмечу, что такая логика работала с волками, например. Которые также стаей атакуют более крупного противника. Но как устроены эти твари и как они рассуждают — чёрт их пойми…       Молодой юнга призадумался.       Генри, вскоре присоединившийся к товарищам, осмотрел нижнюю палубу. Она была полностью завалена разбитыми досками. После чего он поднялся к себе. Его каюта пострадала куда меньше остального пространства корабля, по всей видимости из-за высоты расположения. Но из-за накренившегося в сторону судна, стопки так тщательно высушенных книг и документов были вновь свалены на пол.       Уоллис злобно буркнул под нос, заходя внутрь, после чего принялся вновь собирать бумагу, складируя около помятой фляги на сколоченном на скорую руку столе, на который уже падали первые лучи поднимавшегося солнца.       Когда же он закончил, светило было достаточно высоко. Взяв валявшийся в стороне стул, он уселся на него, принявшись раскладывать документы в разные стопки по той тематике, к коей они относились. Это были и торговые записи от Ост-Индской компании, и документации с печатями крупных торговцев с рынка Испании, и разного рода собственные записи.       Перелистывая один документы за другим, ему под руку попалась скреплённая тонкой ниткой папка бумаг, кои слегка пожелтели от времени. В правом верхнем углу на первой странице виднелся герб города Генуи, а внизу на обоих языках, по-итальянски и дубляжом по-английски перечислялся продукт, что был ввезён в порт.       Генри сразу же вспомнил о том, как в один из периодов своей жизни, около десяти лет назад, прикрывался торговлей пряностями, вывозимые под протекторатом Ост-Индской компании из Британии в Италию. Конечно, такого рода торговля для него самого была не выгодна и цифры, означавшие цены купли и продажи на бумаге — это вновь ему хорошо показывали. Но тогда он только искал возможные инструменты, что могли помочь скрыть его основную деятельность — пиратство. Поэтому он не сильно печалился от потерь. Главное — это всё работало и его команда, как и он сам выходили из своих делишек чистыми.       Переворачивая страницу за страницей, цифры и торговая документация стали сменяться на какие-то зарисовки, а если быть точнее — чертежи. Причём вокруг этих чертежей стояли какие-то формулы и тексты на итальянском, на языке в коем Уоллис не был слишком силен и лишь отрывками пытался догадаться том, что же было написано.       Чертежи занимали три страницы, и на последней, сложенной вдвое справа на полях было написано отдельное — «L'aerostato». По центру же немного небрежно был изображен шар каплевидной формы, причем перевернутый вверх-ногами, к коему снизу было подрисовано нечто похожее на корзину, кою используют в домашней утвари. К тому же между корзинкой и самим шаром изображались какие-то стрелки, рядом с которым мелким шрифтом было что-то написано. Генри не смог разобрать, что же именно.       Положив на стол, куда лучше всего падал свет, Уоллис напряг зрение и прочёл еле разборчивое — «aria calda». Он сразу же вспомнил, что «aria» — означает воздух, но второе слово было ему не известно.       Генри быстро кинул взгляд на остальную часть стола. На его глаза среди сложенной стопки книг попался словарь, причем не один. Уоллис часто покупал словари-переводчики, когда заходил в другие страны. Хотя такие книги были весьма дорогими, в силу ограниченности и больших усилий по их подготовке, он не скупался на них, приобретая в личную библиотеку для собственного развития, да и для дела тоже было необходимо.       Жадно рыща глазами по столу, его взгляд среди всех остальных документов и книг упал на итальяно-английский словарь. Раскрыв его, Генри сразу же перелистнул к словам, начинавшиеся с буквы «C». Медленно водя глазами по строкам, он опускал палец со слова на слова, пока не наткнулся на нужное.        — «Caldo» — горячий, — прошептал он.       «Таким образом, близ этих стрелок написано «горячий воздух», - пронеслось у него в голове. Но он не понимал к чему эта фраза.       Опёршись на спинку стула, он стал медленно раскачиваться вперёд-назад, попутно пытаясь соединить всё это воедино.       «Чертежи, корзина, горячий воздух», — крутил он у себя в голове из раза в раз. Его мозг был готов взорваться. Но, вдруг его осенило и, словно уколотый иголкой, его дёрнуло в сторону! Не удержав равновесие, Уоллис звонко грохнулся на пол.       От услышанного грохота команда кинула все свои дела и метнулась к капитану. Но ворвавшись в каюту они увидели лишь одного Уоллиса, встававшего на колено и при этом широко улыбавшегося во все свои двадцать с небольшим тёмно-жёлтых зуба.       — Что случилось, капитан?! — Встревожено вскричали матросы, влетавшие один за другим в помещение, — всё в порядке?!       — Парни, я нашел билет домой!