Начало Путешествия

      Ветер завывал по округе, со свистом проносясь через внутреннее пространство корабля, казавшийся пустынным и безжизненным. По доскам бегали мелкие ящерицы, мчавшиеся к лучам солнца, что обильно просачивались через дыры в бортах корабля. Манили их и аппетитные жучки, что залетали внутрь. На последних также охотился и новый член команды — птерозавр Пискун. Его тихое попискивание на борту разбавлялось гудением, что доносилось из каюты капитана.       Около крупной пробоины, вокруг хлипкого стола, что перенесли поближе к залитому светом углу, в тесном полукруге стояли несколько мужчин, внимательно разглядывавшие бумагу, что лежала точь по середине стола.       — Так, если я всё правильно понял, то эта штука доставит нас домой по воздуху? — С недоверием в голосе проговорил Многорукий Билл, почёсывая грубую и изрядно отросшую щетину. Она росла неравномерно, так как бритва, коей он брился была утеряна во время шторма. А ту, что одолжил у товарища, плохо точилась. Пришлось смириться с таким слегка неуклюжим видом.       — Типо того… — ответил Уоллис, пожав плечами.       — Может, я как-то не так выразился, но мы сейчас стоим здесь, глядим на какую-то штуку…       — Аэростат.       — Что аэростат?       — Данный механизм так называется на итальянском, — пояснил Генри.       — Без разницы. В общем, я имел в виду, что мы вполне серьёзно обсуждаем идею о том, чтобы лететь по небу, словно птицы?       — Если я правильно понял устройство данного механизма, то да, мы полетим высоко над землей. Конечно, без размахивания крыльями, но также высоко, как и птицы.       — И никого такой расклад дел не смущает? — Обратился рулевой к остальным, — не подумайте, что мне не хочется попробовать все варианты по побегу с этого острова. Но на земле или в море мне как-то спокойнее.       — А какие тогда ещё предложения есть? — Ответствовал Зоркий глаз, подняв взгляд с рассматриваемого им чертежа.       Билл Рэкхем призадумался.       — Возможно и есть…       — Тогда выкладывай. Чего тянуть? — Добавил Дэвид, взглянув придирчиво на товарища.       Тот замешкался, растерянно глядя то на чертежи, то на остальных членов команды.       — Понятно. Никаких других вариантов у тебя нет, — вставил свое слово Уоллис, — корабль, можно считать, не подлежит восстановлению. А даже, если мы возьмемся за его ремонт, то у нас нет всех необходимых инструментов. Да и Рыжего, кой лучше всех из нас в этом разбирался, среди нас нет.       Остальные умолкли на несколько секунд.       — Может тогда соорудить лодку попроще? — Пораздумав с минуту, предложил Билл, продолжая искать в голове ещё какие-то варианты спасения, не связанные с воздухоплаванием.       — И потонуть на шлюпке где-то в океане?!       — Необязательно же сразу плыть к Лондону. Почему бы не направиться к колониям тех же испанцев или к островам, что во владении Британской короны. Последние не сильно далеко расположены от берега, на котором мы пребываем. Если, конечно, полученные ранее координаты верны.       — Хм, он ещё смеет сомневаться в моих расчетах, — Капитан неодобрительно хмыкнул, словно задетый даже мыслью о допущении такого.       — Это, конечно, неплохо. Но насколько нам будут рады там, увидев всё то золото, что с нами… — добавил Дилан, — к тому же вдруг вновь напоремся на Тича.       — Не смей произносить имя этого гнусного подонка! — Грозно вскрикнул капитан, ударив кулаком по столу с такой силы, что тут чуть было не развалился.       — Но ведь из-за него мы здесь.       — Я без тебя прекрасно знаю это. И он свое ещё получит. Но пока что не желаю о нем слышать и слова.       Дилан пожал плечами, не понимая вместе с остальными, чего так завёлся Уоллис.       — В любом случае, нельзя исключать и водоворот. Чудо вообще, что мы пережили его, а уж в шлюпке нам кроме смерти ничего не светит.       — Ну что ж, я видимо вас всех понял, — покивал Билл в ответ и развёл руками в сторону, — раз всем кажется, что путь по воздуху — единственный отсюда, то мне нечего больше добавить.       — Значит, остаётся самое сложное — собрать этот аэростат, — сказал Генри, беря в руки лист бумаги, что чуть было не улетел в пробоину, из-за влетевшего ветра.       — Но с чего же начать?       — Необходимо собрать всю парусину, что осталась на судне. Подойдёт каждый клочок, что найдете. Всё это пойдет на изготовление купола. Далее — корзина, в которой мы и будем располагаться. Как я понимаю, её придётся делать как можно легче. Поэтому соорудить из досок корабля может и не получится. Но такой вариант корзины также должен быть собран. Будем экспериментировать с разными породами деревьев, что произрастают в лесу и сравнивать с тем, что у нас изначально есть в наличии, — команда внимательно слушала его, запоминая каждое слово. — В итоге, та древесина, что окажется легче и, конечно же, достаточно надёжна, и будет использоваться по итогу, — Уоллис взглянул на каждого из пиратов, что стояли с вдумчивыми выражениями лиц. После чего выждал некоторую паузу. — Хм, думаю на этом пока что всё. Вопросы? Или всем всё понятно? — Те лишь быстро покачали головой. — Отлично! Тогда принимаемся за дело! Ну же, чего встали?! — Погнал тот всех из каюты, похлопывая в ладони.       Люди, выйдя из каюты, быстро разбрелись по верхней палубе, на которой валялись лоскуты от былых белоснежных парусов. Правда, крупные фрагменты были убраны ещё несколько дней назад, до выхода в поход к хребту Британник, так как такой парусине было грех пропадать. Да и тогда ещё были мысли о том, что судно подлежит починке, а, значит, вновь потребуются паруса.       Но теперь эти лоскуты должны были пойти на нечто невообразимое для человека того времени. Разве кто-то из них мог когда-нибудь предположить, что взмоет прямиком к солнцу, словно птица. И как бы то ни было, кучка людей, некогда грабивших морские суда, готовы были совершить гигантский прорыв для всего человечества.       Принявшись за работу, вся команда распределилась следующим образом: Многорукий Билл был определён на парусину. Ему предстояло расстелить всё на палубе и высушить, дабы потом можно было нормально сшить. На финальный крой также был определен именно он. Но по требованию ему в помощь мог быть переназначен Кристофер, который занимался сборкой корзины из досок от корабля. Вместе с молодым юнгой на сборку был определен и Беспалый Дэвид. Конечно, у старпома был неполный набор пальцев, но ему это вовсе не мешало со скрипом и треском выламывать доски из корпуса и мастерски орудовать теми инструментами, что были в наличии. Остальные же члены команды направились в джунгли для вырубки подходящих деревьев, вооружившись при этом до зубов.       — Я, хотя и немного смыслю в судостроении, но всё же, может кто-то объяснит мне, как нам понять подходит ли дерево или нет? Ведь в воздухоплавании мне никогда не доводилось участвовать, если это занятие можно так назвать, — поинтересовался Дирк, протаптывая путь через небольшие кустарники.       — Думаю стоит придерживаться той же логике, что и с кораблем. Ты постучи по стволу и всё станет ясно, — ответил Дилан, подходя как раз к одному из подходящих.       — Не уяснил до конца… — Снежок посмотрел на квартирмейстера, который, подойдя вплотную к стволу дерева, стал аккуратно постукивать по нему.       — Слышишь?       — Ну да, самый обычный звук стука по дереву.       — Да нет же, дубина! Ты не замечаешь, что этот звук слегка приглушённый?       — Сейчас, дай подойду поближе. Ну-ка ещё раз постучи, — Дилан вновь принялся настукивать по стволу, пока тот внимательно слушал.       — Теперь понял?       — Ну, не знаю, просто чуть тише, чем если бы постучал по доске, из коих сделан корабль.       — Ты невыносим! — Отмахнулся квартирмейстер от товарища. — Служишь столько лет на корабле, а не знаешь, что такой глухой звук означает. Он свойственен деревьям, что имеют полости внутри, то есть доски из такого дерева будут легче нежели из стандартного дуба или куда более тяжелой лиственницы, которые используются в строительстве судов. Теперь-то уяснил? — Штурман кивнул головой. — Тогда принимайся уже за работу, постарайся найти ещё одно такое же подходящее дерево.       Зоркий глаз, обнажив топор, взмахнул у себя над головой инструментом и тяжелым ударом оставил глубокий разруб. Щепки разлетелись в стороны. В метрах двадцати от него вовсю уже работал и Уоллис вместе со священником, усердно наносящие удар за ударом, глухо раздававшиеся по округе.       Единственным, кто не трудился вместе с ними, был Питер Грин, поставленный на караул. К тому же он и сам, напуганный теми событиями, что произошли на судне, не изъявлял сильного желания выпускать оружие из рук, находясь в лесу.       Работа закипела по всем направлениям. Лоскуты парусов медленно заполняли верхнюю палубу, кою обильно заливало тёплыми лучами поднимавшегося солнца. Они легко высушивали влажные пятна, появившиеся из-за сырой древесины в помещении, куда и была сложена парусина. Да и к тому же по ночам и ранним утрам на бортах замечались крупные капли росы, поддерживавшие некоторый процент сырости внутри. Хотя, например, с помещением, где хранился порох во время плавания такого не возникало, и он оставался всегда сухим. Но по мнению Уоллиса в возникшей повышенной влажности в помещениях корабля были виноваты множественные пробоины и микротрещины. Если говорить простым языком, то была нарушена герметичность этих самых помещений.       На нижней палубе будущая громоздкая корзина медленно принимала свои очертания. Из-за большого количества людей и весьма приличного веса драгоценного металла, что команда намеревалась взять с собой, корзину пришлось запланировать весьма крупной. Конечно, это не была какая-та пятиметровая конструкция, но даже из расчёта полнейшей экономии места для людей, она выглядела масштабно.       К тому времени, когда Дэвид вместе с юнгой практически закончили работать над корзиной, солнце уже спускалось к водам океана, а близ корабля были уложены первые брёвна для дальнейшей обработки с последующим их использованием в сборке конструкций для сравнения. Но уже на стадии брёвен можно было понять, какие породы точно не подойдут. Поэтому часть команды, переквалифицировавшаяся ещё утром в лесорубов, к концу дня была сосредоточена на вырубке трёх-четырёх отобранных ими видов деревьев.       — На сегодня достаточно потрудились, — проговорил Уоллис, отсекая последнюю веточку с поваленного ствола, — разрубим на бревна уже завтра, — обратился он к священнику, весь этот день также трудившегося рядом с ним в поте лица. — Но теперь нужно выяснить кое-что ещё, — святой отец посмотрел на него вопросительным взглядом, кой не заметил Генри, окликая остальных членов команды, — ну всё, парни, пора возвращаться на корабль.       Дирк вместе с Диланом даже не заметили, как сумерки опустились на округу. Если бы не слова Уоллиса, то они бы и далее продолжали рубить. Их руки, переставшие размахивать тяжёлыми инструментами, опустились вниз, начав неприятно ныть по всей длине. Но для них это служило знаком того, что они потрудились на славу.       Конечно, несмотря на радость, что подарили выполненные за сегодня дела, все стали понимать, что сборка растянется ни на один день. И этот факт не особо нравился пиратам. К тому же до полёт необходимо было провести несколько экспериментов, что пришли Уоллису в голову по ходу дня.       Оказавшись на судне, Генри попросил Многорукого Билла разжечь крупный костер на песке. После чего удалился к себе в каюту, где, достав на стол тот самый чертёж аэростата, начал вновь пристально вглядываться в него. При всей возможно казавшейся со стороны уверенности в нем, капитан, конечно, проявлял внутри себя и страх, который не хотел показывать во время утреннего обсуждения плана.       Тревогу вызывало то, что он даже понятия не имел, как всё может пройти на самом деле. Там, высоко над землей, если даже удастся поднять всю эту конструкцию, не будет никакой опоры под ногами, кроме досок корзины.       Ведь, одно дело упасть с лошади на землю, или, например, выпасть за борт, но всё-таки в воду, что будет не столь травмоопасно даже с почтительной высоты. И совсем другое дело — находиться где-то в сотне метрах над землёй, в воздухе, и думать, что от стопроцентной кончины тебя отделяет несколько деревянных досок, скреплённых между собой канатами и поржавевшими гвоздями.       Поэтому, как Генри не пытался, он не мог представить то ощущение, что должно было сопровождать его и команду всё дальнейшее путешествие над землей.       — Капитан, я всё сделал, как вы и просили, — прервал мысли Уоллиса вошедший в помещение рулевой. Хотя нынче ему рулить уже было нечем.       — А, — окинул тот быстро взглядом на показавшегося на входе товарища, — да, спасибо тебе. Сейчас подойду.       Билл развернулся и ушёл к остальным, занимавшиеся своими делами. Через минуту за ним последовал и Уоллис, убрав обратно в надёжное место чертёж с аэростатом.       Выйдя из своей каюты по правую от себя руку Генри заметил дёргавшийся красный свет, распространявшийся вверх и на округу. После чего он спустился вниз и увидел весьма крупный разожжённый костёр, близ которого сидел молодой Кристофер вместе со своим попискивающим питомцем. Ящер словно пёс прыгал вокруг хозяина, а также метался между юнгой и костром, который особенно привлекал его внимание.       Выйдя через пробоину, Уоллис поднял тонкую, но весьма длинную, скрученную в бухту лиану. Такими лианами, вперемешку с канатами, команда намеревалась скрепить между собой части парусов, а также прикрепить ими корзину к куполу.       Подойдя к костру, капитан снял с себя рубашку. Кристоферу показалось, что тому стало жарко, хотя с наступлением сумерек прохлада лишь усиливалась. И ни у кого не возникало желания снимать с себя одежду.       Но юнга вовсе не осознавал конечной цели такого поступка. Генри, сняв рубаху, начал завязывать рукава в узел, а также связал в него и горловой вырез. Вместе с тем наружу потихоньку выходили и остальные члены команды. Уоллис взял лиану и, отрезав менее метра, привязал её к верху. После чего отрезал ещё парочку двухметровых кусков и продел в дырки по бокам рубахи.       — Ну-ка подержи этот конец, — капитан протянул лиану Кристоферу, который внимательно глядел на причудливые махинации рук первого. — А ты, возьми вот этот, — обратился Уоллис к квартирмейстеру, который также не понял к чему это всё.       Генри, взяв третий кусок лианы, что был прикреплён к узлу выреза горловины, повесил на ней свою рубаху, после чего поднял её над горящим костром. Языки пламени поднимались вокруг всей этой конструкции, но капитан держал её высоко, дабы не сжечь рубаху, кою дергало из стороны в сторону.       — Натяните оба конца хорошенько, — крикнул он в сторону товарищей. После чего рукава стали быстро надуваться, а вскоре и вся рубаха оказалась широко раздута. — Ну-ка дайте оба конца мне, — отпустив свой кусок, Уоллис взялся обеими руками за оба других. После чего расслабил натяжение, и наполненная горячим воздухом рубаха через секунду стала стремительно набирать высоту.       — Поразительно, — шепотом обмолвился квартирмейстер, завороженный тем, что происходило перед ним.       — Теперь Вам понятно, как нам удастся свалить отсюда?! — С восхищением в глазах, капитан обратился к остальным, — да парни, нам предстоит совершить нечто невообразимое!       Несколько кусков тканей из льна, словно воздушный шарик в руках Генри, парившие в трёх метрах над землей, вызвали неописуемый восторг у людей. Ведь до первых привычных воздушных шариков для детей оставалось еще более сотни лет от описываемых событий.       Маленький ящер же, что сидел близ Кристофера с писком взмахнул крыльями, сдув слегка костер в сторону, и взмыл вверх. Сменив сразу направление, он пару раз обогнул своеобразный шарик и даже слегка его клюнул.       — Эй, ты чего делаешь! — Вскрикнул Дирк, — угомони своего питомца.       — Не знаю, что на него нашло. Малыш, давай сюда, — Кристофер свистнул в сторону ящера, практически сразу успокоившийся и приземлившийся на руку юнге, — зачем ты так сделал? — Укоризненно махал он пальцем перед ящером, еле слышно пищавшим что-то на своём, будто пытаясь ответить или оправдаться за свои действия.       — В общем, в связи со всем этим, что вы увидели, — Уоллис продолжил свою речь, — нам необходимо собрать конструкцию вокруг костра, на которой зафиксируем наш большой купол, чтобы его можно было надуть. При том, что сам костер нужно будет ставить поближе либо к судну, либо к лесу, так как нужен будет что-то тяжёлое, к чему можно будет закрепить купол, чтобы тот не улетел раньше времени. Или вовсе принести крупные камни, сложив их здесь, — команда понимающе кивнула. — Кроме всего прочего, нам ещё необходимо пораскинуть мозгами о том, как держать на борту, если можно так выразиться, источник горячего воздуха, то есть костёр. Я, конечно, понятия не имею как быстро будет выветриваться горячий воздух из-под купола, но в данном вопросе нам поможет эта рубашка, кою привяжу у себя в каюте. Замерю время и поймём скорость, с которой будет уходить воздух. Но, даже если он будет убывать медленно, всё равно хотелось бы иметь под рукой что-то, что будет добавлять горячего воздуха в купол. Так что, джентльмены, ваши варианты по тому, как нам расположить такой источник в корзине!       — Хм, места и так будет маловато внутри неё, — Беспалый Дэвид почесал вдумчиво свой крупный затылок, — к тому же разжигать огонь прямо на досках — такая себе идея. Спалим всё к чертовой матери…       — Вот, уже есть плоды, — прервал того Генри.       — Но, возможно, мы сможем сделать некую платформу на уровне наших голов, прямо под куполом. Тогда и воздух от костра будет подниматься прямо в него, а не рассеиваться по пути. Правда, тут возникает ещё один вопрос: из чего делать такую платформу и насколько она будет надежна? Не хотел бы я, чтобы куски горящей древесины попадали нам на головы.       — Значит, будем делать что-то наподобие коробки. Причём из твердых материалов. Нужно будет отковырять все металлические детали корабля. Есть листы из железа, а также много заклёпок и прутьев из латуни, меди. Может сможем соорудить что-нибудь. Так как расплавить всё это дело, да еще и получить необходимую форму представляется практически невозможным. По крайней мере, мне так кажется. Ведь только получить необходимый жар скольких нам усилий будет стоит, а ещё же нужен сосуд, где всё это дело будет плавиться.       — Соглашусь с этим, — кивнул квартирмейстер, — тогда, если Многорукий закончил со своей частью, то пусть примется выковыривать металл из корабля. Хм, ирония судьбы какая, ведь морское судно послужит базой для конструкции судна воздушного. Круговорот в природе, так сказать…       Закончив на этом разговор, команда уселась возле костра для лёгкой трапезы. К ним же вскоре присоединился и Генри, отошедший лишь для того, чтобы оставить «воздушный шарик», сделанный из рубахи, висеть в каюте.       Каждый из них чувствовал некоторую легкость на душе, которая выражалась через шутки и забавные байки, что травили этим прекрасным вечером, сидя вокруг костра и передавая друг другу поджаренные куски мяса. А ближе к тому времени, как на судне воцарилось сонное царство, многие из них наполнились чувством уверенности в своих силах, коей порой так не хватало всё это время.       На следующий день, встав рано утром и слегка позавтракав, все принялись за работу, занимаясь всеми теми же обязанностями, что и днём ранее. Исключение составлял Билл, который, вооружившись мачете, принялся раскалывать остатки мачты, а также доски, между которыми проходили металлические прутья.       Кристофер же вместе с Дэвидом, завершив сбор тестового экземпляра из досок судна, принялись вытачивать доски из брёвен, что были натасканы из леса. Работа вступала во вторую фазу: подготовка к конструированию потенциальных корзин для аэростата.       Питер Грин в этот день, осмелев, не стал стоять в стороне и, вооружившись топором, решил помочь товарищам. Правда, Стрелок всё равно держал за пазухой заряженный пистоль и после каждой серии ударов по стволу останавливался, чтобы осмотреться вокруг. Его порой волнительный взгляд параллельно поглядывал на мушкет, который лежал рядом.       К концу дня, который прошёл весьма спокойно, лишь пару небольших зверьков, похожих на капибар, показывались на берегу, подходя вплотную к судну. Но никакой опасности из себя не представляли. Конечно, душераздирающие звуки всё также продолжали доноситься из чащи леса и никуда не исчезали по ночам. Но команде это не мешало сидеть близ небольшого костра и с довольными улыбками на лицах разглядывать результат их дневной работы. Слегка небрежные доски из разнообразных пород деревьев были сложены в четыре кучки внутри судна близ пробоины. Там же рядом с ними лежала отдельная кучка поменьше, что состояла из выковырянных металлических деталей. Но до финального результата было ещё далековато.       На третий день вся работа стала переходить на новый уровень. Теперь Кристофер вместе с Многоруким Биллом трудились над кройкой купола и связыванием деталей парусины в единое целое. Также коррекции подверглись и наброски опытных образцов корзин, коих в итоге должно было получиться четыре штуки, не считая той, что была собрана изначально.       — Ну что, братцы, чувствуете запах приближающейся свободы?! — Воодушевленно протрубил Беспалый Дэвид, перекатывая из кустарников увесистое бревно, весом не менее сорока килограммов.       — Я уже как на иголках, ей Богу, — ответил Дирк, нёсший вместе со священником другое бревно, что побольше, — ты даже не представляешь, как уже хочется отсюда свалить!       — О, ещё как тебя понимаю, — ухмыльнулся Дэвид и принялся поднимать бревно вертикально, дабы было удобнее его вскинуть на плечо.       Проснувшиеся лишь час с небольшим назад люди всё ещё пребывали в лёгком сонном состоянии, но в сильной эйфории. Из-за этого и из-за спокойных последних дней в команде чувствовалась некоторая расслабленность. Лишь Дилан всё ещё напрягался от каждого непонятного шороха, доносимого вблизи.       Когда же Дэвид, поднатужившись, всё же смог взвалить бревно, отказавшись почему-то от помощи товарищей, совсем близко, в менее сотни метрах от людей послышался глухой рык.       Квартирмейстер схватился за мушкет. Ничего не было видно. Заросли, что произрастали далее чуть ли не зелёной стеной, мешали обзору. Дилан только сейчас осознал сколь глубоко они все зашли ради добычи необходимых материалов.       «Не уж то ни один из нас не углядел за этим? Чёрт возьми, куда же я сам смотрел всё это время?!» — Проносилось у него в голове.       Зоркий глаз развернулся к остальным, чтобы попросить их взять оружие в руки. В этот момент шелест послышался совсем рядом.       Неожиданно, среди всей этой зелени промелькнуло что-то красное, похожее на гребень.       Нападение произошло молниеносно, с двух сторон. Послышался выстрел, после которого последовал человеческий вопль вперемешку с грозным рыком, глухо разнёсшийся среди крон деревьев.       Весьма крупный ящер с раздробленным черепом свалился практически у ног квартирмейстера, сделавший ещё один выстрел из пистоля. Кровь брызнула ему на сапоги.       Зоркий глаз оглянулся в сторону и ахнул от ужаса. Дэвида не было видно! На том месте, где Беспалый находился секундой ранее дёргался большой ящер, кидаясь на что-то, что лежало на земле. Оттуда и исходил крик человека.       — Эта тварь напала на Беспалого! — Дилан вскричал на округу своим басовым голосом и с топором в руке кинулся на хищника.       — Дилан, ложись! — Послышалось в стороне, после чего Зоркий глаз, мчавшийся на врага, прыгнул на землю. Раздались три выстрела. Ящер вскричал от боли, развернувшись в сторону людей.       Квартирмейстер, поднявшись на ноги, бросился к хищнику и, вложив все силы, одним ударом вонзил лезвие топора в S-образную тонкую шею, в коей инструмент и застрял.       Животное начало извиваться словно змея, пытаясь передними длинными лапами достать до топора, торчавшего за головой.       — Чего вы ждете?! — Отбегая от дилофозавра, прокричал Дилан. Но выстрелы вскоре не потребовались.       Четырёхметровый хищник, в последний раз извился в сторону, издав протяжный хрип, и замертво грохнулся на землю, рядом с Дэвидом, тихо стонавшим от нестерпимой боли. Он чувствовал, как горит его лицо, которое было усеяно глубокими кровоточащими ранами. Оно оказалось изуродовано до неузнаваемости. Попытавшись нащупать самые глубокие порезы, он ощутил какую-то мерзкую слизь, перемещавшуюся с его же кровью. Слюна хищника хлопьями была размазана вокруг ключицы.       «Эта тварь откусила от меня кусок!» — пронеслось с ужасом в его голове.       После чего осознал, что не может двигать тремя пальцами на правой руке, противоположной той, на которой много лет назад потерял два пальца. Дэвид не мог понять в чём дело, пока с трудом не удалось открыть глаз, и в красном оттенке разглядел, что их ему оттяпал хищник.       Он хотел кричать, но не мог. Его начало трясти. Но ему не было холодно. Кто-то подбежал к нему и завопил в сторону берега. Крупный силуэт над ним принадлежал священнику, принявшегося рвать рубаху пострадавшего, которая и без помощи дилофозавра была изрядно изорвана. Священнослужитель что-то кричал, но Дэвид не понимал. Голова страшно гудела, ему стало всё равно на происходящее. Сознание окутал дурман лёгкости. Беспалый в этот момент лишь хотел закрыть глаза.       — Чёрт возьми, не сдавайся! — Басом кричал Генри, стоя над товарищем и наблюдая за работой священника, что рвал на тряпки рубаху.       — Лучше обвяжи ему эту рану! — С другой стороны кричал священнослужитель, указывая на ключицу. — Где вода?! Несите скорее! Необходимо промыть глубокие раны! — Продолжал он выкрикивать в сторону берега, куда кинулся Дирк.       Штурман пулей влетел в пробоину судна, сразу же наткнувшись на бутыли с пресной водой. Схватив три ближайшие, он столь же стремительно выскочил обратно на берег и помчался к остальным.       — Давай сюда бутыль, — священник быстро обратился к штурману, влетевшего к ним через кустарник, чуть было не споткнувшись до этого пару раз об оголённые корни. После чего святой отец сразу же вылил воду на лицо Беспалому, смыв частицы грязи и мерзкой слизи, что хлопьями лежала на всём лице. Затем взял ещё одну бутыль и стал заливать в глубокие раны, вымывая остатки чужеродных частиц.       Грудь Дэвида слабо сжималась, а дыхание порой вовсе не ощущалось. Рука с живота глухо свалилась на землю. Священник этого не заметил. Последний интенсивно протирал раны, которые сразу же перевязывал Генри.       Зоркий глаз, стоявший позади обоих и поглядывавший на тело товарища, грузно опустил голову. После чего положил руку на плечо капитана и еле слышно проговорил:       — Всё кончено…       — Что? — Уоллис не сразу расслышал того.       — Его уже нет среди нас, — ответствовал он тихо. Уоллис, который сначала посчитал, что его товарищ имел в виду аэростат, сразу же переменился в лице. Дилан присел рядом на корточки и ощупал шею Дэвида Фробишера. Пульса не было. Грудь больше не сжималась, а дыхание перестало быть ощутимым, даже когда он поднёс стеклянную поверхность бутыли.       — Нет, нет, нет! Ты не можешь взять и просто так помереть здесь, на моих руках! — Прокричал душераздирающе Дирк, схватив безжизненную голову, — дай знак, что ты ещё жив! Скажи что-нибудь, пошевели хоть чем-нибудь! — В ответ лишь раздавалось молчание и холод.       Священник приоткрыл веки глаз. Взгляд был стеклянным, застывшим на одной точке, направленным куда-то вперёд.       — Мы сделали всё, что могли, — прошептал с грустью в голосе священнослужитель, — раны были слишком тяжелые…       — Чёрт бы побрал всё это! — Ругнулся Генри, побросав всё на землю и отойдя затем в сторону.       Практически весь последующий остаток дня, вплоть до сумерек, отряд занимался похоронами своего товарища, выкопав глубокую яму на выходе из леса к пляжу, близ захороненных ранее матросов. Небольшой участок земли превратился в настоящую братскую могилу со множеством деревянных крестов, воткнутых над каждым из погибших.       Вновь над командой повисла мрачная атмосфера, дополняемая мыслями о неизбежной кончине на этом острове. Всё это сильно давило на сознание каждого. Поэтому никто не решался возобновлять работы, по крайней мере, пока не отойдут от случившегося. Семена сомнения в успешном окончании задуманного оказались во всех.       Даже несмотря на то, что команда и ранее теряла своих товарищей, как в море, так и на этом затерянном клочке земли, нынешняя ситуация для людей отличалась кардинально. Ведь, всегда подгонявший свою команду Уоллис после каждой потери, теперь молчаливо сидел в своей каюте, развалившись на стуле и погрузившись в себя. Он ни о чем не хотел думать, лишь желал выпить чего-нибудь крепкого и забыться. Правда, запасов привычных многим пиратам напитков давно уже не было. От чего все страдали ещё сильнее.       На следующее утро, когда солнце лишь показалось на горизонте, Дилан всё же решился подняться в каюту Уоллиса. Войдя внутрь, он увидел крупный силуэт, лежавший головой на столе. Зоркий Глаз хотел было что-то сказать, но его опередил Генри:       — Чего тебе? — Не отрывая головы от стола, недовольно пробубнил он.       — Капитан, при всём том, что случилось, вы не выходили из каюты весь вечер, — осторожно произнес тот.       — Какой я тебе, к чёрту, капитан?! — Крикнул ему в ответ Генри, метнув в Дилана что-то деревянное. Тот не успел разглядеть, что именно, но вовремя увернулся. — У Капитана есть своё судно. А моё похоже на разваленную хибару. Никчёмная посудина! — Стукнул он громко по столу и плюнул в сторону. — В конце концов, у капитанов есть своя команда! А где моя? Покоится в земле, в паре десятков метрах отсюда! И какой я после этого капитан? — Дилан сглотнул слюну, не знавшего, что сказать. — Ну, чёрт тебя дери, чего молчишь? Ответь-ка мне на милость: разве я могу считаться капитаном?! Даже выпивки нет на этом корыте, будь оно проклято! — Орал Уоллис в сторону собеседника.       — Но у вас всё ещё есть команда!       — Да?! И какая? Бывший кок, священник и пара сопляков?       Зоркий глаз понимал, что на оскорбление не стоит обращать внимание, так как прекрасно видел в каком состоянии пребывал Уоллис.       — Даже они могут послужить хорошую службу и довершить то, что было начато. И после всего, что с нами со всеми произошло, мы просто не имеем право опускать руки. Это будет соизмеримо плевку в лицо нашим погибшим товарищам.       — Плевку?! Ты не видишь, что судьба об нас вытерлась дерьмом?!       — Я думал, что вы не особо верите в судьбу…       — Какая теперь разница?! — Отмахнулся тот от квартирмейстера. — Ты сам-то хоть веришь в спасение? Я вот уже в сомнениях. А ведь смерть всё время была рядом со мной, мы жили бок о бок с ней, а я не замечал этого. Как-то не уделял должного внимания, даже когда наши испускали последнее дыхание рядом со мной. Почему-то очевидные вещи доходят лишь в последние минуты, — Генри грузно опустил голову и слегка ею покачал.       — Чёрт возьми, капитан! Мне не верится, что эти слова исходят из ваших уст! Ведь я прекрасно видел, ещё когда наше бравое судно бороздило могучие воды океанов и морей, что вы были тем оплотом для команды, который не давал нам скатываться в хаос. Вы были стержнем для всех нас и здесь, на острове. И лишь благодаря вам мы не перебили друг друга ещё в первые дни кораблекрушения! — На одном дыхании с пёстрыми эмоциями и взмахами рук в воздух голосил Дилан. — Поэтому, даже если вы этого не хотите, но мы всё равно вытащим всех нас отсюда! Клянусь своей головой!       Уоллис взял секундную паузу. Он аккуратно почесал свою грубую бороду. После чего взглянул в сторону, где стоял Дилан.       — Вот как мы заговорили? — Он грозно взглянул на своего собеседника, который, сглотнув слюну, молча кивнул головой. — Спасать значить будете? Несмотря ни на что?! — Тот вновь кивнул. — Хм, а знаешь что? — Капитан встал из-за стола и подошёл вплотную к бывшему коку.       — И что же? — Уверенным голосом, не выдавая какого-то страха, но готовому к наихудшему, Зоркий Глаз коротко спросил его.       — Возможно, но пока только возможно, но ты вполне прав, — наклонившись к собеседнику, промолвил Генри, — возможно это самое чувство смерти, что дышит каждое мгновение мне в затылок, есть то, что наполняет смыслом мою жизнь. — Уоллис выпятил грудь. Казалось, что вот-вот и он оторвётся от земли благодаря той энергии, что наполняла его жилы. — Чёрт меня дери, ведь осознание надвигающейся кончины и толкает лучших из рода людского на великие подвиги! И провалиться мне под землю, если мысли мои ошибочны! Ты мне свидетель того, на что я был способен все эти годы. И буду способен до поры, пока могу дышать! — Генри пройдя к массивному ящику, достал оттуда чертёж и бодрым шагом, словно весь светясь, направился прочь из помещения. Дилан, заряженный столь импульсивной энергией капитана, пошёл следом.       Человек, готовый было уже смириться со стечением обстоятельств, дожидаясь просто своей кончины, преобразился за пару минут и уже стоял перед всеми оставшимися членами команды. Его захлебывающая, произносимая на одном дыхании, речь наполняла силой каждую клетку слушающих. В их головах стали всплывать воспоминания о тех славных походах на море, и как их бравый лидер перед каждым захватом воодушевлял своей пламенной речью всю команду!       — …да будете вы все мне судьями, если мы не выберемся отсюда!       — Троекратное ура! Ура-ура-ура! — Доносилось из груди каждого из команды, словно рокот водопада.       Такой неожиданный бенефис Уоллиса заставил всех позабыть о завтраке и сразу же взяться за дело, которое с троекратным усилием стали выполнять и за погибшего товарища.       — Я соберу такие корзины, что Беспалый, если меня видит с небес, будет мною гордиться! — Проговорил Кристофер, вытачивая очередную доску.       Процессы шли очень быстро. Утро плавно перетекало в день, который затем перешёл в вечер, за которым последовала и ночь. Работа настолько увлекла команду, что за весь день был сделан лишь один перерыв на короткий обед.       Таким образом, спустя пару дней в наличие было четыре корзины, не считая базовой, с которой и предстояло сравнивать. Шитьё же купола на время было приостановлено. Так как Уоллис думал сделать его ещё больше. По его мнению, чем больше горячего воздуха могло оказаться в куполе, тем больший вес можно было поднять в воздух.       Кроме того, как показал эксперимент с рубахой, воздух в ней поддерживался весьма долго, и спустя лишь чуть больше одного дня надутая рубаха оказалась на полу. Ведь в ней не поддерживался жар, а значит остывавший воздух попросту выветривался, становясь тяжелее.       Касаемо же работ по взвешиванию, то каких-либо весов на судне, конечно, не находилось. Да и к тому же сравнения в виде простого подъёма руками каждой корзины также не подходило. Так как риск субъективного мнения был высок.       Поэтому, недолго думая, команда соорудила небольшую конструкцию из скреплённых деревянных балок по бокам и одной поперёк сверху. После чего была высечена длинная, около двух метров, толстая палка. Теперь можно было приступать к замерам.       Один из членов команды становился по центру поперечной балки, после чего перекидывал на балку длинную палку. С правой стороны поднесли изначально сделанную корзину, состоявшую из досок корабля. На противоположной же стороне вскоре лежали остальные конструкции.       — Ну что ж, крепите по сторонам, — указал Дилан, — гляди, чтобы ничего не соскочило.       — Да я крепко держу, — ответствовал Питер Грин, фиксировавший палку.       Таким образом, команда получила громоздкие весы, на которых можно было объективно определить наиболее подходящую по весу корзину.       Вскоре, после первых замеров, оказалось так, что корзины из пород древесины, что нарубила команда, были сильно легче образца для сравнения. Таким образом, они стали переносить одну из корзин на другую сторону и сравнивать с оставшимися. Это помогло отсеять две из них.       К слову, до замеров по весу корзины прошли тест и на прочность, чтобы никто не провалился вниз, когда аэростат поднимется в воздух вместе со всеми людьми и грузом. Причём, по результатам этих тестов, ни одну из корзин не забраковали, поэтому на взвешивание были допущены все.       В последнем тесте по взвешиванию остались только две корзины. Из которых в итоге была выбрана одна, что состояла из древесины похожей на секвойю, но куда менее плотной. После чего корзина была убрана на судно через искусственно расширенную пробоину, дабы лишний раз не мочить древесину, пока не будут завершены все работы. Ведь команде нужно было приступать к окончанию работ по куполу будущего аэростата.       И тут как раз и всплыла та самая идея того, как сделать купол еще больше. На кройку пошло всё, что состоит из ткани, даже одежды, что сохранились после кораблекрушения. Поэтому по завершению работ практически вся команда стояла лишь в сапогах, да в брюках, имея в своё распоряжение тонкую накидку, на подобие безрукавки. Так как остальные рубахи было решено отдать на дело по укреплению и заделке купола.       После того, как всё подготовили нужно было приступать к полевым испытаниям.       Сымпровизированный механизм весов пригодился и в этом, кроме поперечной балки, что была снята. Огромный купол был аккуратно сложен для переноски, дабы не зацепить им что-нибудь. Между двумя вкопанными в песок деревяшками стали кидать хворост, собранный в лесу.       А дальнейшие действия должны были быть таковыми: в середине разводился большой костёр, чтобы горячего воздуха, поднимающегося вверх оказалось достаточно для наполнения такого крупного купола, что был создан пиратами. Последний же верёвками крепился к деревяшкам по бокам, которые были утяжелены крупными камнями, кои также по ходу дела приносили члены команды. После чего надо было ослабить верёвки для понимания того, сколь большой подъёмной силой обладал сделанный ими купол.       Конечно, в теории это выглядело достаточно просто. На практике же стало понятно, что деревянные балки по бокам также необходимо отгородить, чтобы они не начали гореть вместе с раздувавшимся костром. Тоже самое касалось и канатов с лианами, за которые крепился купол, и которые в дальнейшем должны были держать корзину. К тому же Генри показалось, что надутый купол будет способен унести те камни, что были натасканы в процессе подготовки. Из-за этого команде пришлось вновь заходить в лес за большими валунами, кои с трудом перекатывали трое здоровых мужчин.       Из-за большого количества времени потраченных на все подготовительные работы, когда площадка для надувания купола была готова, на небе начали показываться первые звёзды. Но переносить испытания на утро никто не захотел. Было решено сделать это всё ночью.       Вскоре на песчаном берегу ярким пламенем горел большой костёр, от которого отсвечивались силуэты людей, сосредоточено глядевших на огонь, позади которого лежал развернутый купол.       — Пора приступать, — взволновано и с осторожностью в голосе промолвил Уоллис.       После чего Дилан и Кристофер с одной стороны, а Билл и Питер с другой, принялись аккуратно поднимать нижнюю часть купола, поднося её к вершине костра, но держа в метре над ним, чтобы не спалить парусину. Руки членов команды были обмотаны смоченными в воде кусками штанин, оторванных для того, чтобы жар не спалил кожу.       Все застыли в волнении, глубоко сглатывая слюну. Молчание разбавлял лишь треск горящего дерева, а также шум, доносившийся из чащи леса, с которого порой задувало слабым холодным воздухом. Столь приятно гармонировавшим с обжигающими языками пламени.       Горячий воздух начал массивно поступать в купол, но результатов не было заметно. Некоторые стали думать, что они пропустили крупные дырки при подготовке. Но спустя минут десять стало понятно, что опасения оказались ложными. Из-за большого внутреннего объёма вся конструкция надувалась очень долго.       Члены команды, что держали по сторонам купол, сменяли друг друга. Те, кто освобождался, шёл к воде и окунался в неё целиком, знатно замачивая защищающие руки лоскуты.       За всем процессом пристально следил Генри, интенсивно почёсывавший свою густую бороду. Он нервно наматывал круги вокруг раздувавшегося огня, поглядывая также на округу, так как опасался, что даже мелкий неожиданно выскочивший хищник может уничтожить всё то, над чем команда так усердно работала последние дни. Несмотря на всю прочность парусины, из которой в основном и был сделан купол, неосторожная лапа с когтями могла весьма просто проделать крупную дырку в конструкции, которая возможно не подлежала бы уже ремонту.       Но вместо расслабления, с каждым часом, по мере наполнения купола, напряжённость внутри Уоллиса лишь усиливалась. Ведь чем ближе команда подходила к финалу, тем больше был риск потерять всё.       С течением времени люди начали убавлять дрова в костре, снижая размер пламени, из-за чего уменьшился и объём поднимавшегося горячего воздуха.       Подъёмная сила постепенно начала проявлять себя. Особенно после того, как купол взмыл полностью вверх, но ещё имел множественные складки по сторонам, разглаживавшиеся по мере дальнейшего наполнения. Видя, сколь величественным получается купол, Генри, побоявшись того, что он улетит, отдал приказ обмотать лианы и канаты за дополнительные грузы. Ведь креплений в корзине ещё не было. Это было делом завтрашним.       Когда, наконец-то, всё было завершено, на дворе установилась самая тёмная часть ночи. Именно тот самый мрак, который устанавливается за пару часов до первых лучей рассвета. Хотя команда и ожидала таких больших затрат по времени, но всё же была слегка удивлена тем, как долго наполнялся купол. Но результат стоил того.       Громоздкий воздушный шар вздымался вверх над головами людей. По размерам он мог соперничать с гигантскими зауроподами, что паслись на равнинах острова. В диаметре купол был столь велик, особенно в его верхней части, что Пискуну требовалось не пять секунд, чтобы облететь его. Но такая заинтересованность со стороны ящера вновь насторожила Уоллиса.       — Кристофер, якорь тебе в глотку! А ну-ка убери своего питомца подальше, пока он не задел обшивку! — Раздавался ор в сторону юнги. Тот, слегка дёрнувшийся от испуга, сразу стал насвистывать ящеру, подзывая того к себе.       К слову, стоит сказать, что последний с каждым днём всё лучше слушался своего хозяина. Прогресс дрессировки, на которую Кристофер выделял хотя бы полчаса-час времени, был невероятен. Ведь за несколько дней летающий ящер, в начале казавшийся всем диким и неспособным к тому уровню приручения, что показывают те же собаки, перевернул все предположения, выполняя в скором времени сложные приказы за мгновения.       — Вы ещё думаете, что у нас не получится? — Дилан, не отрывая взгляда от купола, поравнялся с Генри и полушепотом обратился к нему, припоминая ему недавние слова.       — Хм, я ведь всё уже сказал. Да и вариантов у нас больше нет, — спокойно ответствовал Уоллис, отойдя в сторону.       Оба прекрасно понимали, что в этот проект вложено слишком много. Ведь ради него была разобрана часть корабля, походившего уже на многолетнюю развалину, на кою было тяжело смотреть. Да и как не смотреть с комком у горла на то, где ты провел столько лет, где ты пережил огромное количество событий, и с чем тебя связала судьба.       Но также, как это устроено в природе, для рождения чего-то нового, должно умереть чего-то старое. Созидательное разрушение во всей красе.       — Ну что ж, святой отец, уверен, что вам хотелось оказаться на небесах лишь после смерти, — промолвил Генри, обратившись к священнику, наблюдавшим за вознесённым над землёй куполом, — а теперь, совсем скоро, у вас будет возможность побывать на них ещё при жизни.       — Хм, а ведь я и не мог и предположить ранее, что в будущем смогу приложить руку к чему-то столь невероятному, как возможность полета.       — Боюсь, что мы ещё многого не знаем о пределах возможностей рода людского.       Команда стала собираться на ночлег, но перед этим убедилась, что купол был надежно закреплён. К тому же, для большего спокойствия было решено объявить посменное дежурство, на которое первым заступил Многорукий Билл.       Внизу, под сводами полуразобранного судна вместе со всеми ночевал и Уоллис, перебравшийся сюда, после того как большая часть его каюты пошла на материалы. В основном из-за наличия большого количества металлических деталей, как внутри помещения, так и во внутренней и внешней её обшивках. Большая часть из них представляла мягкие металлы, поэтому с трудом, но всё же были переплавлены на необходимые конструкции для размещения костра внутри корзины.       Остаток ночи прошёл также, как и все последние: весьма спокойно и тихо. Изредка к куполу подлетали какие-то пернатые, отпугиваемые Пискуном. Он словно сторожевая собака периодически выходил на осмотр угодий, отгоняя нежелательных гостей и, даже запомнив, что к куполу приближаться не стоит.       — Потрясающе… — Билл шёпотом восторгался прирученным зверьком.       Но его, как и многих других порой посещала мысль о том, как же этот ящер, а особенно ещё те, что были покрупнее, смогут ужиться в человеческом мире. Ведь таких созданий не доводилось видеть даже самым светлым умам зоологии, которая хоть и была в зачатках, как профессиональная сфера науки, но уже накопила большие знания о видах, населяющих планету.       В этих рассуждениях и подошла очередь службы его товарища. Улёгшись рядом с остальным некогда бравый и ловкий рулевой грозного пиратского судна тихо выдохнул и закрыл глаза. Завтра его ждал, может быть, самый важный день в жизни.