Начало Путешествия

      Несмотря на то, что все вчерашние работы затянулись, мысль о скором освобождении не давала людям нормально поспать и заставляла их просыпаться, чтобы воочию убедиться, что с куполом всё в порядке.       А чаще всего поднимался на ноги Генри, которого глушили мысли и о возможной диверсии. Конечно, сложно было допустить мысль о том, что кто-то пожелает остаться на этой земле, принимая во внимание, что с ними произошло. Но память о предавшем его квартирмейстере была слишком свежа. И словно специально моменты с ним разум начал раскручивать именно в эту ночь.       «А что, если не все предатели были перебиты? — Пронеслось у него в голове, когда он в очередной раз вставал на ноги. — Но я же обещал их вытащить с этого острова. Значит, так оно и будет. И вряд ли, кто оставит меня здесь одного, — он с недоверием взглянул на лежавшего рядом Билла. — Хм, в перудо же он тебя обманывал…»       Выйдя на берег, капитан подошел к караульному, что не сводил взгляда с купола и леса, произраставшего за ним. В этот раз дежурил Дилан.       — Как служба? — Генри окликнул его.       — А?! — Тот не ожидал, что кто-то решит навестить его в эту ночь, и слегка вздрогнул. — Ух, напугали меня. А чего тут делаете?       — Да, извини, просто не спиться. Мысли в голове.       — Как и у меня.       — И о чем же? — Генри тут же спросил его.       — Да о том, куда нас занесёт? Что скажут люди? Чем же заниматься после освобождения? — Его стеклянный взгляд был направлен вперёд, на костёр и покачивавшийся и слегка шумящий в этот момент лес. Его седые волосы, что доставали до плеч, аккурат развивались на ветру, что поддувал сзади. — Думал и о том, как прошла моя жизнь. Что я успел сделать и чего ещё не успел. Ведь столько всего было на моем веку, — свет от огня слегка подсвечивал его овальное, узкое в районе щёк лицо. Высокий крупный лоб давно уже покрылся морщинами, а уголки густых тёмных бровей с небольшой сединой были приподняты кверху и слегка сведены. — От воскресной школы, где я проучился до одиннадцати лет, от каждодневной помощи отцу в нашей семейной булочной, пока мне не стукнуло двадцать, до знакомства с вами и занятия пиратством. Кто же мог знать, что такой паинька будет нагонять страху на суда, вместе с командой пиратов…       — Хм, глубоко ты капнул. Но у тебя хотя бы кто-то был, и ты мог помогать своему отцу. Мои же родители скончались от болезней ещё когда мне даже не стукнуло восьми. А куда направляют беспризорников? В детский дом, где по головке тебя не особо гладят.       — Не знал об этом, — Дилан повернулся к капитану.       — Практически никто и не знает, — тот тут же отвернулся в сторону, неохотно желая говорить о своей предыдущей жизни, ещё до пиратства и обычной торговли.       Зоркий глаз попытался было что-то сказать, но застыл с открытым ртом, передумав о том, чтобы выцепить из Уоллиса хоть какую-то дополнительную информацию, считая, что тот всё равно ничего не расскажет. Но, какого было его удивление, когда Генри вместо того, чтобы промолчать, всё же выдал из себя несколько слов:       — Сколько вас было в семье? — Взглянул он на товарища, подняв свою соболиную тёмную бровь над левым глазом.       — Четверо. Старший брат и две младшие сестры, все ещё живы, — Дилан тут же ответил, решив, что стоит послушать его побольше, раз представилась такая возможность.       — А у меня никого…       — Совсем? Быть может, двоюродные родственники или ещё кто? — С интересом в глазах, поспешил переспросить его Дилан, пододвинувшись даже чуть ближе к Уоллису.       — Не-а, я их даже не знал. Если честно, то как-то и не пытался найти. Впрочем, как и они меня, — его сократовский лоб опустился от горечи. — Впрочем, это не важно, ведь всё это могло приковать меня к суше ещё сильнее.       — Понимаю, так как мне было сложно уходить в море, оставляя всех родных.       — У тебя хотя бы получилось с первого раза, а я вот, даже не имея какого-то якоря позади себя, делал две, а то и три попытки связать себя с водой, ходить под своим парусом, — он сделал небольшую паузу, внимательно посмотрев на купол и слегка почесав свою густую бороду, что отдавала рыжеватым оттенком на фоне света от костра.       — А чего же помешало в первые разы?       — Чего? — Уоллис с кошачьим взглядом оглянулся на Дилана, — а ты не догадываешься? — Тот покачал отрицательно головой. — Кто бы доверил судно двенадцатилетнему юнцу? А я ведь был смышленее всех тех торгашей, что взяли меня на английское судно. Пять лет я ходил под их указку, пока не сказал хватит! Они попросту эксплуатировали меня!       — Но ведь и то судно, где мы и встретились, принадлежало другому человеку — индийскому торгашу. Или было ещё какое судно до него?       — Верно глаголешь. После того, как меня выкинули те торгаши, за устроенную драку. Хм, до сих пор жалею, что как следует не отметелил старпома за его слова в адрес меня. Ну да ладно.       — Ну а что после то?       — Я три года скитался по суше, в поисках чего-то своего. Тогда смог накопить на небольшое судёнышко, чтобы промышлять рыболовством. Всё же лучше, чем таскать грузы в порту. Хотя в тот период и удалось хорошо изучить устройство порта, да и вообще, как весь грузооборот происходит в нем. Ну и знакомство с Диком Томпсоном произошло в те годы.       — Хм, видимо, совсем потерянным для вас тот период жизни и не был.       — Видимо так.       — Но ведь у вас было свое судно. Чего же не так пошло затем?       — Когда Дик решил, а точнее, когда я помог ему выйти на компанию и устроиться там, то мне было предложена работа на том самом индийском судне. На него меня вывели люди из компании, через которых я продвигал Томпсона.       — А чего же не отказались?       — Не каждый день тебя предлагают оклад за один поход, что равен полугодовалому доходу от рыболовства. Лишь спустя пять лет службы и получения звания первого помощника, я смог скопить на свой корабль. Ну а как развивались события после, ты уже и сам знаешь.       — Но, за все эти годы, что я служил рядом с вами, меня не покидает такое чувство, что пиратство — это не сама цель в вашей жизни мореплавателя, — Генри на секунду умолк. Дилан внимательно посмотрел на него, видимо попав точно в цель. — То есть, я правильно рассуждаю?       — Ну раз у нас с тобой задался такой разговор, то, пожалуй, можно и ответить. Да, верно мыслишь. Ведь я хоть и желал морских приключений, но таких, которые под собой подразумевали открытия. Слава после смерти! Вот, чего мне хотелось по-настоящему.       — А разве пиратство не могло принести эту самую славу? Вас бы помнили, как угрозу морей, слагали бы легенды о Генри — Буре, что словно ураган топит корабли.       — Ты видимо не видишь различий в славе первооткрывателя и той, что закрепляется за головорезами. Ведь последнее — была вынужденной мерой, что, к сожалению, затянуло меня на многие годы.       — Видимо, всё то, о чём вы говорили: про прием у королевской семьи, про вклад в научные сферы и так далее. Это всё было сказано не просто так и не для того, чтобы вдохновлять нас. Это всё и правда шло у вас изнутри и в первую очередь для вас же самого.       — Эти слова шли из тех детских мечт, что согревали меня по ночам на вонючем полу детского дома…       Дилан, хотевший его спросить ещё о чём-то, в какой-то момент замер и, решив, что на сегодня достаточно узнал о капитане, просто отвёл взгляд на огонь, в котором сладко трещала древесина. Он был доволен сложившимся диалогом. Ему даже показалось, что Уоллис куда человечнее, чем это виделось на судне. Сам этот остров открыл многое для Дилана, который увидел другие стороны товарищей, о которых можно было лишь догадываться. И с лёгкой, приятной улыбкой на лице они оба продолжили сидеть в молчании, пока Генри не решил удалиться, чтобы постараться поспать и всё же отвлечься от тех мыслей, что крутились у него в голове.       После такого душевного разговора он даже позабыл о своих предыдущих размышлениях про предателей и возможной диверсии. И, разложившись среди остальных членов команды, постарался заснуть.       Движение на судне началось спустя час с небольшим после первых лучей солнца. Команда, явно не выспавшаяся, словно зомби разбрелась по ближайшей округе. Кто-то решил сполоснуться в океане, чтобы немного прийти в себя, кто-то пошёл собирать еду для завтрака, кто-то просто направился к куполу, чтобы лишний раз убедиться в его целостности.        Собравшись же вместе, все они принялась завтракать в спокойной обстановке, даже Генри перестал думать о плохом. В их действиях не было никакой торопливости, несмотря на внутреннее желание поскорее всё закончить. Напротив. Эта некоторая возникшая уверенность в том, что вскоре они окажутся далеко от этих земель, предоставляла возможность насладиться каждой секундой утренней трапезы.       — Давай, малыш, нужно набираться сил. Нам предстоит серьёзное и долгое путешествие, — Кристофер пытался покормить питомца, что упрямо водил носом. Сам же юнга пребывал в восторженном состоянии в преддверии будущих событий.       — Вот-вот, и это касается каждого, — добавил Дэвид, — пора валить отсюда, парни. Так что хорошенько позавтракайте!       Все улыбнулись в ответ.       — А знаете что? — Взглянул на всех Билл и примолк на мгновение. — …даже несмотря ни на что, где-то в глубине души я даже буду скучать по этому месту.       Кто-то покрутил пальцем у виска в ответ, посчитав, что парень несёт бред.       — Эта земля лишь проливает кровь любого, кто осмелится ступить сюда. Я уж точно не соскучусь по здешним берегам. Пошло оно к чёрту! — Возразил Питер Грин, запихивая в рот крупный кусок сухаря.       — Да, конечно, ничего хорошего остров нам не приносил на всём протяжении нашего тут пребывания. Но что-то такое в нём всё-таки есть. Такое, чего точно будет не хватать…       — А вот я частично согласен с ним, — пожал плечами Уоллис. Остальные отрицательно покачали головой, посчитав, что оба бредят. — Конечно, как некогда капитан блистательной команды бравых пиратов, я сожалею обо всех потерях, что произошли, — на пару секунд он замолчал вместе с остальными, даже прекратившими жевать, — но как человек из развитого восемнадцатого века не могу не поразиться тем, что нам довелось прикоснуться к возможно последнему столь крупному пятну на карте мира. Да и ещё к какому!       — Всё равно ничего хорошего я не нахожу в этом, — буркнул Питер.       Генри промолчал. Естественно, что каждый был прав по-своему и слова некогда превосходного канонира в полной мере отражали то состояние, в котором находились его товарищи несколько дней назад.       — Как бы то ни было, нам сегодня нужно собрать конструкцию для костра и подцепить корзину к куполу, — проговорил Дилан, вытирая руку об укороченные штаны.       Завершив свою неспешную трапезу, команда ещё раз в деталях обговорила, что им осталось доделать. После чего принялась за работу.       Перед закреплением корзины, канаты и лианы были дополнительно перепроверены. Также чуткому осмотру подвергся и купол. Убедившись, что он на отлично удерживает воздух внутри себя, который за ночь охладился и опустил конструкцию к самой земле, команда развела небольшой костёр под ним. Присматривать за всем этим оставили Питера и Билла, пока остальные обвязывали корзину.       — Боже, спаси и сохрани нас всех, — перекрестился Дирк, завязывая концы в узел.       — Тут обмотайте дважды, — обратился Уоллис к товарищам, — мы же не хотим отцепиться в воздухе… — эти слова не очень вдохновляли того же Дирка, остановившегося на секунду и взглянувшего с широко открытыми глазами на капитана.       Постепенно купол вновь стал подниматься ввысь, пытаясь оторвать от земли камни к коим был привязан. Вскоре и корзина была полностью готова. Команда принялась грузить в неё всё необходимое. В первую очередь ранцы с золотой рудой, равномерно распределяя их по углам для лучшего баланса. При этом перед погрузкой было решено выкинуть ещё часть руды, так как были сомнения о грузоподъёмности купола. Попутно разжигался и костёр в специальном ящике, что им удалось сконструировать из металлических деталей корабля. Ведь необходимо было провести небольшую обкатку этого устройства.       Когда стрелки часов пересекли цифру три на циферблате, то практически все работы были завершены. Люди остались довольны тем фактом, что подъёмной силы хватило для того, чтобы легко оторвать корзину вместе с ранцами. И даже когда в неё уселись два человека, то аэростат всё равно справлялся весьма неплохо. Оставалось погрузить пару ранцев, набитых до отказа провизией, обзавестись утяжелителями, на всякий случай, чтобы не улететь слишком уж высоко, и можно было выдвигаться в путь.       На мгновение вся команда остановилась и встала близ корзины, оглядывая взглядом всю эту конструкцию, что они собрали воедино. Генри держал в руке тот самый чертёж, как бы пытаясь сравнить с тем, что вышло по факту.       — У нас получилось даже лучше, — промолвил Уоллис, слегка улыбнувшись.       Этот момент, казалось, тянется максимально долго. Застывшие на месте люди, некогда чуть ли не потерявшие малейшую надежду на освобождение из заключения этого острова, всё ещё не до конца осознавали, что вскоре вновь смогут ощутить дух свободы.       Билл Рэкхем, не выдержав таких эмоций внутри себя, пустил скупую слезу радости, которую поспешил вытереть со щеки. Увидев это, Генри смог окончательно успокоиться внутри себя.       — Не переживай, в такой момент никто тебя не осудит, — обратился к нему Дирк, также готовый присоединиться к своему товарищу.       — Ну, с Богом! — Промолвил священник и перекинул в корзину ранец с провизией. После чего и сам запрыгнул внутрь.       За ним последовали и остальные члены команды, один за другим грузившись по периметру, кроме Уоллиса. Когда в корзине оказался последний из команды, то капитана не было нигде видно, хотя моментом ранее он стоял прямо рядом с ними. Казалось, что он пошёл отвязывать канаты от камней, что удерживали аэростат на земле. Но возле них никого не было.       В корзине начался небольшой шорох и непонимание, кто-то уже хотел выпрыгнуть и пойти искать Генри, но в следующий момент тот показался рядом с пробоиной судна, из которой и выходил. В руках он нёс пару крупных тканевых лоскутов, сквозь которые были продеты два металлических прута.       — Что это? — Поинтересовался Дилан.       — Это наш руль.       Уоллис, раскрыв эту конструкцию, начал крепить её к корзине, продевая кусок лианы в специально подготовленные дырки для этих небольших своеобразных парусов. Один из них закреплялся на одном борту, а второй на другом, а между ними тянулась верёвка, благодаря которой можно было регулировать угол парусов, слегка надувшихся от задуваемого со стороны океана бриза.       — Вот теперь в путь! — Протрубил Генри, давая команду отчаливать.       Люди принялись вытягивать канаты из-под камней. Правда, часть пришлось обрезать из-за застревания и опасности крена корзины. И через пару минут аэростат рывком дёрнуло вверх. Кто-то вздрогнул, не ожидая такого. Но в дальнейшем вся эта конструкция стала плавно набирать высоту.       Команда была довольно, так как казалось, что правильно рассчитала грузы. Но чем выше взмывал аэростат, тем сильнее становился ветер, задуваемый с берега. Силуэт разбившегося судна стремительно отдалялся.       Генри в последний раз оглянулся на своё детище, служившее ему многие годы. В его тяжёлом взгляде наблюдалась грусть. И его можно было понять. Но, шмыгнув носом, он развернулся в другую сторону.       Корзина спустя пару минут уже плыла над океаном зелени. Никто не смел прерывать ту тишину, что установилась после взлёта. Да и не очень-то и хотелось, так как каждый пребывал в ошеломлении, боясь выглянуть за борт. Лишь некоторые осторожно глядели за пространством, что простиралось на многие километры под ними. Даже маленький птерозавр, казалось, принялся пищать от удивления, сидя на плече у Кристофера.       Уоллис в это время пытался наладить управление аэростатом, и без этого воздух усердно гнал воздушный транспорт дальше к центру острова, прямиком к затухшему вулкану, расположившегося в середине древнего озера. Что тревожило как Генри, так и Дилана. Ведь разбиться о склоны — было вполне вероятным событием, если не сменить слегка курс. Да и тот темп, с которым они набирали высоту вряд ли мог обеспечить перелёт через вершину. А избавляться от балласта столь рано не хотелось. Ведь для того, чтобы затем спуститься пришлось бы выпускать горячий воздух, кой был набран с таким трудом. А небольшая коробка предназначалась лишь для поддержания горячего воздуха в куполе.       Дилан вместе с Питером, воспрявшие духом и немного привыкшие к чувству полёта, заняли позиции по сторонам корзины, где развивались те самые паруса. После чего каждый из них принялся регулировать направление. Генри тоже не терял времени и натягивал канаты как можно сильнее для фиксации положения.       Сначала казалось, что это всё не приносит никаких результатов, а каменистый склон вулкана, тем времени, становился всё ближе, и команда всё чаще поглядывала на балласт. Но с течением времени всё стало кардинально меняться, так как дело было в размере самого вулкана, создававший у людей впечатление, что аэростат никак не изменяет траекторию полёта, а следовательно, и положения относительно к горе.       Когда же аэростат оказался над водной гладью того самого центрального озера, то все они смогли убедиться, что им удастся облететь опасность по левой стороне, да и ещё с большим запасом.       Осознание ухода от столкновения позволило слегка расслабиться людям, находившиеся в нескольких сотнях метрах над землёй. Поэтому они вновь вернулись к наблюдениям за просторами, но уже куда смелее.       С такой высоты можно было увидеть две равнины, которые ранее не были замечены командой. Одна из них простиралась по правую от озера и вулкана сторону, прямо у подножия горной цепочки, о которой рассказывали Эрик вместе с Лопесом, после той ночной встречи на берегу реки.       — Это точно те горы, — промолвил полушепотом Генри, как бы подтверждая ту историю.       Вторая же равнина, точнее её небольшая часть показалась далеко впереди. Остальная же её площадь была скрыта за ещё одной горной цепочкой. И по прикидке Уоллиса, аэростат либо должен был набрать необходимую высоту для перелёта не самых высоких горных вершин, либо же они должны были выскочить как раз на то открытое пространство, где лесной массив переходил в равнину.       Как раз второе в итоге и произошло. Воздушный аппарат стремительно влетал на территорию, как оказалось, гигантской равнины. К которой подходил небольшой рукав реки, что тянулась от самого озера прямиком к океану, широко разливаясь ближе к берегу. Причем виднелись и несколько ответвлений, а также протоков, часть из которых вливались в два крупных озера, коих скрывали от глаз могучие деревья, раскинувшие в стороны свои длинные ветви, словно зонтики.       Внизу же, и далее в глубине открытого пространства, что простиралось на многие километры по левую от аэростата сторону, виднелись крупные создания, спокойно пасшиеся в стаях. Большая часть из которых состояла из разных утконосых динозавров, медленно ощипавших зелёную траву.       В отдельных углах равнины были замечены и знакомые тероподы, по крайней мере, как казалось с такой высоты. Они стояли в небольшом полукруге и объедали трупы своих жертв.       А от одного небольшого участка леса к другому кочевали зауроподы исполинских размеров. Одна группа состояла из длинных существ, чьи могучие шеи держались практически параллельно земле, увеличивая тем самым длину силуэтов, что наблюдались сверху. Это были диплодоки. Они перекликались между собой словно киты, издавая похожие звуки, которые не раз доводилось слышать части команды.       В другой же группе, вдалеке от первой, наоборот, виднелись гиганты с шеей, что спокойно держалась чуть ли не вертикально к земле, что помогало им с лёгкостью обрывать листву с верхушек. А их трубный клич, при помощи которого они переговаривались между собой, долетал до корзины, продолжавшая мчаться вперёд, прямиком к водам океана.       Но чем ближе аэростат оказывался к берегу, тем сильнее волновался птерозавр, сидевший до этого весьма спокойно в одном из углов корзины, прямо на ранце. Ящер принялся дёргаться из стороны в сторону, перескакивая из угла в угол, тем самым порой мешая людям, что корректировали боковые «паруса».       — Чего это он? — Поинтересовался Дирк, толкая в плечо юного товарища, — пригляди за своим питомцем, он только путается под ногами в данный момент.       — Эй, малыш, ты чего разволновался так? — Обратился Кристофер к Сордесу, стремительно забравшийся на протянутые к нему руки хозяина. — Ого, да у него сердце колотится как бешенное…       Аэростат отбросил последнюю тень на песчаный берег и продолжил мчаться уже над просторами океана, в который словно ножи врезались множественные скалы, что виднелись по правую руку от людей. Крупные волны, с шумом разбиваясь об них, вспенивали воду вокруг.       «Хорошо, что нас не выкинуло в эту часть острова», — подумалось в голове Уоллиса, представлявшего, какой ущерб бы был нанесён, если бы они разбились об эти острые массивные скалы.       Теперь перед людьми открывались бескрайние синие просторы, тянувшиеся до самого горизонта, куда только мог дотянуться взор. Команда в последний раз оглянулась назад, бросив взгляд на удалявшийся кусок земли, что стал могилой для одних, тюрьмой для вторых и даже ценным открытием для третьих.       Аэростат, подгоняемый всё более сильным ветром, властвовавший в верхних слоях, держался вполне себе хорошо, а самое главное — всё выглядело безопасно. Корзину излишне не раскачивало, да и самодельные паруса по бокам держались, как надо. К тому же и сам купол также показывал себя с хорошей стороны, неплохо удерживая в себе тот объём воздуха, что был закачен ранее.       Хотя аэростат и не подавал виду, что снижается. Наоборот, он только набирался высоту, дожидаться того, когда горячий воздух в нём начнёт остывать — было опасно. Поэтому команда решила приняться за разжигание костра для поддержания необходимого объёма этого самого воздуха в куполе.       Самодельный металлический ящик прекрасно справился с удержанием языков пламени внутри, даже когда корзину трясло. При этом горячий воздух гнался прямиком вверх.       Единственным моментом, о котором всё ещё ничего не было понятно, и о котором думал Дилан прошедшей ночью — куда всё же их закинет. По самым аккуратным предположениям, основываясь на расположении солнца и пути аэростата, Дирком вместе с Генри был выделен большой спектр земель, что могли послужить конечно остановкой для собранного ими воздушного механизма. И этот список таких мест был следующим: Багамские острова, остров Ямайка, которые принадлежали Англии или же остров Куба и его восточный сосед — остров Сан-Доминго, оба всё ещё принадлежали Испанской короне.       Конечно, им было бы лучше оказаться на Британских землях. Хотя коррумпированность островных губернаторов также могла позволять им рассчитывать на тёплый приём и на землях под Испанской короной, исходя из того, какое богатство команда прихватила с собой. Правда, были и опасения: что не отберут ли это богатство полностью…       Мало-помалу остров отдалялся, уменьшаясь на горизонте. Его всё сильнее окутывало небольшой пеленой, коя словно покрывало пыталось скрыть эти берега от чужих глаз. А вскоре даже верхушка вулкана исчезла из виду, когда аэростат пробил слой облаков, что начали возникать на пути.       Было практически успокоившийся птерозавр, сидевший на руках у Кристофера, вновь стал дёргать головой. От волнения он больно оцарапал юношу, вынужденного скинуть питомца на настил корзины.       — Ай, ты чего это, Пискун?!       Птерозавр начал прыгать из угла в угол и шипеть на людей. Ящер чуть было не бросился на Дирка, попытавшегося схватить того.       — Чуть не цапнул за палец! Ах ты, маленький паршивец! — Накричал он на птерозавра, который продолжал метаться по всей корзине.       Команда своими прыжками лишь провоцировала возможность обрушения корзины, столь сильно она начала раскачиваться в разные стороны.       Ящер, взглянув на своего хозяина и прошипев в сторону Дирка, раскрыл свои крылья и словно пуля вылетел из корзины.       — Н-е-е-е-т! — Завопил Кристофер, чуть было не перелетевший через борт, в попытке ухватиться за питомца. Лишь рука Дилана, моментально вцепившаяся в юношу, не дала последнему полететь вниз. — Ко мне, Пискун! — Кричал Кондент вдаль, в надежде на то, что его питомец услышит. Он принялся громко свистеть команды, но никакого ответа не следовало. Ящер скрылся за облаками, что окутали аэростат, и больше не появлялся. — Нет-нет-нет, такого не может быть! Чёрт побери всё это! — Ругался юнга, сильно стуча кулаком по бортику корзины. Внутреннее горе раздирало его изнутри. Он столь сильно привык за этот короткий период к ящеру, что боль в его сердце была не меньше, чем при потери родного человека.       Порой даже и не осознаешь, что обычное животное в чьей-то жизни ему может быть важнее человека.       Пока двое товарищей пытались успокоить огорчённого юношу, облака впереди начали сгущаться сильнее, приобретая при этом более тёмные тона. Аэростат начало дёргать, словно толчками, вверх-вниз, кои не на шутку пугали команду.       Порывы ветра усиливались. В какой-то момент даже вырвав с правой стороны самодельный парус для управления. К счастью, что в это время за верёвку никто не держался, иначе мог в одно мгновение вылететь за борт.       Команда оглянулась на Генри, словно ожидая приказаний от своего капитана. Им необходим был тот самый старый Уоллис, способный как раз-таки дать ясные указания и проговорить план действий, кои он всегда имел наготове во время штормов в океане. Но сейчас был вовсе не такой случай, и океанские воды совсем не хлестали борта. Теперь вокруг них гудел порывистый ветер, а под ногами были сотни метров пустоты. Уоллис просто не понимал, что следует делать в такой ситуации:       «Опускаться к воде? А что дальше? Вплавь никак! Взмывать ещё выше? Значит, лишиться балласта и ждать пока воздух остынет, чтобы спуститься. Не рвать же купол при первом увиденном под нами береге…»       Его товарищи, осознав тот факт, что от него сейчас ничего толкового не дождаться, пришли к выводу внутри себя, что остаётся ждать и уповать лишь на лучший исход дальнейших событий.       У кого-то также возникали мысли о том, чтобы проткнуть купол, дабы они опустились к воде. Но ветер, что поднимался в верхние слоя, лишь раздувал купол сильнее, вытягивая аэростат наверх.       — Никому не двигаться и лечь вниз! — Проорал во всю глотку Дилан, пытаясь взять ситуацию под свой контроль. Так как его взволнованные товарищи своим перемещением по корзине могли опрокинуть её в одно мгновение.       Все сразу же расположились по углам, для лучшей стабилизации конструкции. И корзина, действительно, тут же перестала столь сильно раскачиваться, правда канаты и лианы находились на пределе возможного.       В следующее мгновение над головами людей раздался звонкий свист. Лопнула одна лиана, что держала корзину. Команда ахнула. Но ещё оставался весьма приличный запас прочности. Это была лишь одна лиана из пары десятков, что не позволяли отцепиться корзине.       Облака сменились тучами, и по щеке Дирка соскользнуло пару капель. А через секунду мощный ливень обрушился и на всех остальных. Костёр, точнее то, что дотлевало в железном ящике, тут же потух. Те тряпки, что составляли одежду команды промокли в один миг. Впереди послышались раскаты грома, которые вскоре, в паре километрах от аэростата, дополнились первыми молниями.       Никогда прежде никому из них не доводилось видеть, как яркая вспышка пробивала густые тучи словно кинжал и растворялась где-то внизу. Следующие две возникли практически под ними, прочертив себе путь прямиком к океанским водам.       Каждая последующая яркая вспышка начинала возникать всё ближе и ближе. А железный ящик, что дёргался под самым куполом, служил бомбой замедленного действия. Команда, изрядно испуганная столь стремительно развивающимися событиями, даже не помышляла поднять головы, чтобы глянуть за борт корзины. Да и чего там было глядеть? Густые тучи закрывали от взора и сам купол аэростата, по ощущениям всё также продолжавшего набирать высоту.       — Помолитесь, святой отец! — Кто-то пытался докричаться до него, но тот не слышал, или не желал услышать, так как все мысли были направлены на то, как бы удержаться за корзину. А её тряхануло ещё несколько раз, да так, что Дилан чуть было не вылетел за борт. Он спешно схватился за ранец с золотом, в надежде увеличить вес и удержаться внутри.       Лопнул ещё один канат, который одним концом словно хлыст щёлкнул в воздухе, а через долю секунды послышался человеческий крик. Не все поняли, кто это был, но когда кровь стала красным пятном размешивать воду, что скопилась на полу, то люди увидели сколь сильно была рассечена щека у молодого Кристофера. Причём рассечение шло до самого глаза, оказавшийся залитый кровью.       Юноша пытался наскрести воды в ладонь, дабы промыть рану и сам глаз, но ветер с обильным ливнем жёстко хлестали его по лицу. Он отпустил вторую руку от ранца и принялся зачерпывать воду уже обеими ладонями, что немного, но дало результат.       Корзину тряхнуло ещё раз. Послышалось, как рвётся ткань. И в этот же миг совсем близко к корзине сверкнула молния. Глазам людей стало больно от столь яркой вспышки, и они поспешили увести взгляды вниз, в пол корзины.       Спустя несколько секунд вся конструкция перестала трястись, правда наблюдался некоторый крен в сторону, и часть людей, что не смогла удержаться на своей стороне, соскользнула к противоположному борту. Под дополнительным весом конструкция накренилась. Но когда все вновь распределились по углам, то стало понятно, что их ряды поредели. Быстро оглянувшись друг на друга Генри тревожно вскричал:       — Где Кристофер и Питер?!       Все случилось столь стремительно, прямо во время вспышки, что никто не успел увидеть, как их товарищи вылетели за борт. Гром же заглушил их крики.       Но не успели уцелевшие осознать произошедшее до конца, как яркий пучок света озарил небо над головами, и молния, словно меч, пронзила насквозь купол аэростата. Затем, промчавшись по диагонали, растворилась в тучах.       Все застыли на месте. Сверху послышался отчётливый звук рвущейся ткани. Аэростат словно застыл на месте, больше не набирая высоту. И через мгновение, словно камень стал резко падать. Кто-то успел вцепиться в ранец обеими руками, кто-то попытался ухватиться за канаты, а кого-то выбило из корзины в сторону. Послышались крики ужаса.       Ещё один толчок и аэростат резко затормозил. Уоллис мощно ударился об доски. Кто-то грохнулся рядом. Взгляд поплыл. Голову стало качать из стороны в сторону. Сознание стало отключаться. И вскоре Генри погрузился в темноту.