♪ Alampa - Keep On
— Мими? — не могу сдержать смешок. — Знаешь, Миранда звучало хотя бы правдоподобнее. Я, конечно, не особо переживаю, что мои подозрения по поводу «удачности» сделки подтвердись, но неприятный осадок оттого, что меня надули всё же есть. Вторая участница договора недобро прищурилась. — Я могу тебе сказать моё полное имя, Мёрфи, но тогда ты будешь должен мне кое-что подороже правды. — И намного, принцесса? — насмешливо приподнимаю бровь. — О, нет, совсем чуть-чуть. — Что, например? — Твою жизнь, — ослепительно улыбается девчонка. — Ха-ха-ха… Ты что, дочь главаря сицилийской мафии? Неожиданный стук в номер прерывает наше новое «знакомство». — Пицца! — подскакивает девчонка. — Пицца-пицца, пи-и-цца-а-а! — поёт она, прыгая на кровати. — Ты же говорила, что заказала попкорн, — в очередной раз офигевая, я иду к дверям. — Пицца и попко-о-орн! — Я скоро чокнусь, — бормочу, открывая дверь. — Что, простите? — из-за горы коробок, сверху которого чуть покачивается огромное ведро, раздаётся голос курьера. — А, прошу прощения, это не вам, — успокаиваю я юношу в очках и жёлтой куртке. Забрав ведро с попкорном, прошу поставить коробки на тумбу в прихожей и рассчитываюсь с доставщиком еды. Разорение мне не грозит, а вот застрявшая в дверном проёме обожравшаяся особь женского пола — вполне. Мимо проносится та самая особь, с удивительной лёгкостью подхватывая все коробки и утаскивая в мою берлогу. Я иду следом с полосатым ведром в руках. — Вот чёрт! — кинув коробки на журнальный столик, Мими липнет к дисплею. — Скорее звони! — Хотя можешь и дальше делать вид, что тебе послышалось или что я вообще не говорила тебе полчаса назад, что люблю тебя!!! Диалог друзей, который давно перестал быть конструктивным, побуждает к действиям. Не разделяю желания развлекаться, как некоторые, за счёт тех, кто далеко небезразличен, но у меня — свои причины напомнить о себе. Зная, что Андреа всё равно не услышит, сразу набираю Ньюману. — Слушаю, — отвечает он через пару гудков. — Эд, я так и не могу дозвониться до Андреа. Ты её не видел? — оборачиваюсь на блаженный стон поедающей пиццу и жестами умоляю заткнуться. — Просто она мне… эм-м… срочно нужна. — Она рядом. Сейчас… — видно, что Эду осточертело притворяться и выдавливать из себя показное дружелюбие. И я его понимаю. — Подожди, подожди… — импровизирую прямо на ходу под одобрительное кивание Мими. — Забыл сразу сказать: возможно, сегодня уже съеду от тебя. Если вариант риэлтора устроит. Просто… хочу привести Дреа уже на свою территорию. Ну, ты сам понимаешь… Новые отношения — новый дом… — Передаю трубку Андреа, — со злым нажимом прерывает меня Ньюман. Через несколько секунд, во время которых с помощью всевидящего ока камеры вижу, как Эд передаёт свой телефон Андреа, и та растерянно его принимает. — Мёрфи? — удивлённое, с лёгкой досадой — от этого по нутру неприятно скребёт. — Эм… привет. — Здравствуй, — Андреа растеряна и подавлена. Я же беспечен и весел — нервозно, но бодро прохаживаюсь по номеру подальше от громкого причмокивания девчонки, облизывающей пальцы: — Всё утро пытаюсь дозвониться до тебя, — оборачиваюсь в тот момент, когда Мими уже плавно встаёт с кровати, чтобы… подтянуть чулок? Серьёзно?! Другого времени и места для этой крайне срочной необходимости не нашлось? — Да?.. Стоит на беззвучном, забыла включить. Что-то случилось? Хороший вопрос. Что-то случилось… Всё, что я хотел сказать просто испарилось из головы. — Да… То есть нет… Ничего особенного. Мими — с трудом верю, что и это её имя, но хрен с ним, — поднимает на меня осуждающий взгляд и закатывает глаза. Суёт два пальца в рот, изображая позыв рвоты, а потом активно жестикулирует, чтобы я быстрее соображал. Ах, да! Вспомнил… С облегчением выдыхаю и выпаливаю: — Ты свободна сегодня вечером? — Вечером?.. — Андреа, похоже, тоже в прострации. Благоразумно отвернувшись к ноуту от сбивающей с мыслей девчонки, вижу, как Андреа смотрит на Эдриана, который… собрался уходить? Супер! Я начинаю паниковать, из-за чего мой мозг буксует… — Эм-м, да. Хочу пригласить тебя… — мои глаза растерянно бегают, пока не натыкаются на Мими. Она многозначительно тычет пальцем в кинотеатр, сверкающий вывеской прямо в окно мотеля. — …в кино! На тот фильм, про который мы говорили, помнишь? — Ты серьёзно? — Андреа искренне удивляется и — бинго! — Ньюман застывает почти в дверях. Видок у него, мягко говоря, мрачноватый… — Я… не знаю. Мёрфи, давай позднее созвонимся. Сейчас я… занята. — О… Да, конечно, без проблем, — действительно, проблем никаких. Совершенно. — О’кей, — Андреа отключается. А меня снова накрывает мерзопакостным чувством вины.♪Alampa - Mess
Одновременно с Мими, чуть ни стукнувшись лбами, наклоняемся к прямоугольному окну в чужую жизнь и, затаив дыхание, смотрим что будет дальше. Девчонка что-то монотонно бормочет, мешая слушать. — Мёрфи позвал меня в кино. — Отлично. — …ахнитесь, …рахнитесь… — всё что-то шепчет моя соседка у экрана, повторяя словно мантру одно и то же слово. В эту секунду она похожа на ведьму. — Что ты там шепчешь? — не удерживаюсь от вопроса. — Не мешай, — отмахивается Мими, продолжая: — Трахнитесь, трахнитесь… Когда смысл её «молитвы» наконец доходит до слуха, я закашливаюсь, давясь воздухом. — Считаешь? То есть мне можно соглашаться… — Дреа, это только тебе решать. — Что это?! Сеанс гипноза по интернету? — не знаю что делать — плакать или смеяться. Походу, мы все сошли с ума. — Угу, почти. Трахнитесь, трахнитесь… Я качаю головой, почти отпадывая от ноутбука, и начинаю гоготать. — Да тише ты! Ничего не слышно! — ненормальная пресекает мою истерику. Ничего не придумав лучше, чем по идиотски посмеиваясь и начав шататься по номеру в поисках пятого угла, пытаюсь вникнуть в чужой разговор, который ни я, ни кто другой слушать не должен. Но меня уже затянуло в эту трясину… — То есть тебе всё равно? И то, что было полчаса назад ничего не значит. Ну подумаешь, трахнулись, как в старые добрые… А теперь давай, Дреа, вали в кино с другим… Похоже, Андреа уже улавливает флюиды ведьмы, озвучивая заветное слово. Ньюман же молчит. — Вот же упрямый баран! — зло шипит Мими. Но меня его поведение нисколько не удивляет. Тем временем ангельское терпение Андреа подходит к концу: — Отлично! Значит меня ждёт замечательный вечер! — даже я, знающий Кэмпбелл тучу лет, такой заведённой её не помню. — Захватывающий фильм, горы попкорна, удобные кресла в последнем ряду! Первый поцелуй… — Первый, Андреа? Первый?! — слышу рычание и только потом узнаю в нём изменившийся до неузнаваемости голос Ньюмана. Замираю на месте, глядя на Мими. — Всё, — тихо молвит она, не отрываясь от монитора. — Или трахнет, или убьёт. Подлетаю к ноутбуку и лишь успеваю увидеть, как Эдриан со всей дури бьёт по двери шкафа. Звон стекла, приправленное шипением из-за помех, — и изображение, погребённое под кучей осколков, летит в тартар. — Пипец котёнку, — вздыхает горе-колдунья. — Тихо! — шикаю я, прислушиваясь. Мими же делает громкость на максимум. Мы медленно и синхронно наклоняемся к ноутбуку, обращаясь во слух и… вздрагиваем, отчётливо слыша удары. — Что это? — шепчу, глядя в распахнутые серые глаза напротив, а рука уже тянется к мобильному, чтобы набрать номер службы спасения. — Браво! Это было эпично! — слышу голос Андреа и выдыхаю. — А теперь отвечу на твой вопрос, — тихие шаги и почти шёпот: — Поцелуй против воли… пш-ш… не может. Но сегодня у нас с Мёрфи будет… ш-ш… возможность всё исправить. — Вот же чёрт! — выдыхаю обречённо. — Не ссы, — отвечает Мими кратко, лаконично, успокаивающе. — Что он сделал? — слышим голос Эдриана, и Мими одобрительно хмыкает: — Теперь точно не уйдёт, — она поднимает глаза на меня и с уверенностью добавляет: — Пока не трахнет. — Да что ты заладила: трахнет, не трахнет?! — у моего кипящего чайника срывает крышку. — Ты озабоченная?! — Отпусти. Мне больно, — тихий голос Андреа. — Прости… Прости, — сожалеющий Ньюмана. — Уже и прощения просит — хороший знак, — обращая ноль внимания на моё негодование и сложив руки на груди, с видом знатока заявляет чертовка. Я сверлю её взглядом, желая выпроводить восвояси вместе с кучей коробок пиццы и ведром попкорна впридачу, и жалея о том, что поделился с ней своей и совершенно чужой тайной. — Андреа, не молчи! — Эдриан, сядь! — Может быть, я и озабоченная, — Мими зачем-то отвечает на мой вопрос, который был риторическим. — Но, могу поспорить, не больше, чем каждый второй на этой планете, — она кладёт ногу на ногу, покачивая ею, и я, глядя через частую чёрную сеточку на гладкую кожу, понимаю, что, с вероятностью девяноста девяти процентов, я — тот самый второй. — А ты всегда такой, когда зовёшь на свидание? Заставляю себя оторваться от созерцания ажурной резинки чулка, маняще выглядывающей из-под кожаной юбки: — Какой «такой»? Мими пожимает плечами: — Ну, не знаю… Нерешительный. — Нет, — надо отвлечься. Встаю и иду к холодильнику. Жаль, что нет ничего покрепче пива. — Обычно я наглый и бесцеремонный. — А-ха-ха… Я это заметила, — хихикает Мими. Я недовольно фыркаю и возвращаюсь к кровати. Мими сгибает ноги в коленях, чтобы освободить мне место, и я нарочно сажусь рядом. — На самом деле это так… мило, — она уже привычно заправляет волосы за ухо, и я ловлю себя на том, что мне почему-то нравится этот жест. А ещё мне кажется, что её волосы мягкие и, наверное, приятны на ощупь…♪Come and Get It From Me - Sun Heat
В реальность меня возвращает гневный голос Эдриана: — «Почти бойфренд» хренов! Это так он взял «под опеку»?.. — Что?.. Взял под опеку? Мы с Мими переглядываемся, и я понимаю, что дело пахнет катастрофой. — Дреа… — Подожди, подожди… Кого взял? Меня? — Нет, ты не так поняла… — А ты… Ты, значит, передал? — Я сейчас всё объясню… — Ха-ха! У него совсем мозгов нет, да? — явно забавляясь, спрашивает меня Мими. — На что-то надеюсь, мучаюсь от чувства вины… А, тем временем, вы с Мёрфи делите меня, как трофей, за моей же спиной? — стенает Андреа, на которую Эдриан, решивший быть честным до победного, но, скорее всего, безвозвратного конца, вывалил всю правду-матку. Я со стоном опускаю лицо на свои ладони. — Дреа, подожди… — Чего ещё ждать? Чего, Эдриан? Пока ты подложишь меня под кого-то ещё?! Сижу, слушая обвинения Андреа и полностью провальные оправдания Эда, чувствуя себя последним идиотом. И не столько оттого, что весь мой план изначально был обречён на провал, сколько из-за неспособности признать это сразу. Мими же наконец перестала скучать, переключившись с пиццы на попкорн и всем своим вниманием окунувшись в гущу событий, эти же события комментируя: — Вот сразу не заткнула ему рот полотенцем, а зря! — Ты всю эту грёбаную ночь думал, что мы с Мёрфи вместе! Так почему тебя это не остановило сегодня утром?! — Потому что утром его мозг ещё спал, и он думал совсем другим местом, детка! Но после затянувшейся паузы звучит совершенно неожиданный ответ Эдриана: — Потому что я… слабак, Дреа. Я не смог. Хотел остановиться и не смог. Слушаю его откровения и до меня доходит… Да. Мне пора остановиться, если я не слабак. Надо наконец-то набраться смелости и признать поражение. Поднимаюсь и иду в уборную. Включаю холодную воду и умываю лицо. Пора смыть с себя всю муть этой ночи, всё безумие утра… Всю несуразность моей жизни. Смотрю на себя в зеркало и злорадно ухмыляюсь отражению. Просто смешно — возомнил себя вершителем судеб! Хотел помочь Андреа. Хотел проучить Эдриана за желание всё и всегда держать под контролем, а сам?.. Чем я отличаюсь от него сам? Хотя я знаю чем. Я — ещё хуже. Ньюман пытается контролировать свою собственную жизнь, я же — вмешиваюсь в чужие. И это при том, что в собственной жизни у меня полный и тотальный… Как же хочется разбить это зеркало с ухмыляющейся в ней рожей, но я не сделаю это лишь потому, что не хочу быть похожим на Ньюмана. Не хочу повторяться за ним больше ни чем. Ни мыслями, ни поступками, ни чувствами к одной и той же девушке… Хочу выплеснуть горящие в крови гнев и злость на самого себя. Но больше всего сейчас хочу остаться один. Хочу выйти на улицу и пройтись. Чем в это время будет заниматься Мими, или Миранда, или как ей угодно ещё называться… — мне всё равно. Если за ней наконец-то приедут, и мы больше не увидимся, — так будет даже лучше и удобнее. Выхожу из уборной и направляюсь к ней, чтобы предупредить об уходе. Чем ближе подхожу, тем отчётливее слышу голоса Ньюмана и Кэмпбелл: короткие реплики-признания, утопающие в их возбуждённых дыханиях и смачных поцелуях… — Поздравляю, — Мими, увидев меня, салютует бутылочкой колы. — Твой гениальный план, вопреки всему, блестяще воплотился в жизнь! — она кивает на экран, на котором каким-то чудом появилось изображение с иного ракурса — я ещё не подошёл достаточно близко, чтобы видеть отчётливо, но и этого достаточно, чтобы понять, что там происходит… Понимаю, что эти двое каким-то чудом решили помириться. Но, как бы я ни хотел обмануть сам себя, отнюдь не радость наполняет меня от этой новости… — Выключи сейчас же! Не дожидаясь, я тянусь к ноутбуку, но девчонка перехватывает мою руку за запястье: — Да ты что! Пропустить такое шоу?! — Ты сама — настоящая извращенка! — как же меня достала её наглость! — Вовсе нет! — протестует, но тут же будто бы хочет оправдаться: — Да, я люблю секс, — её серый взгляд возвращается к монитору и наполняется то ли восхищением, то ли завистью. — А когда им занимаются так… вкусно и так красиво, просто грех не полюбоваться. Я нахожусь в шоке от такого её желания. Что это? Вопиющая наивность? Или преступная простота? Она похожа на избалованного ребёнка, не знающего отказа ни в чём. — Слушай, я уже так жалею, что рассказал тебе, — устало прикрываю глаза и выдёргиваю руку, вынуждая меня отпустить. — Это, — тыкаю пальцем в сторону ноута, — мои лучшие друзья. И смотреть на их секс — всё равно, что… что наблюдать за родителями! — хлопаю крышкой, обрывая уже невыносимые звуки. — Родителями? — приподнимает брови Мими и тут же морщится: — Фу! — с сожалением смотрит на закрытый ноутбук, а потом на меня. — Только, мне кажется, дело не в этом.♪Ruelle - Fear On Fire
Она плавно встаёт и делает пару шагов ко мне. — Ты ведь любишь её. Я права? Я молчу, прожигая взглядом. Нет желания что-то говорить, но и слов её я не опровергаю. Мими подходит ближе, и серый взор её уже в который раз ощупывает всю мою подноготную. — Любишь… — выносит она свой вердикт, и по лицу её скользит плохо скрытая досада. — Почему тогда не отбил? У тебя наверняка была такая возможность. Ты ведь мог? Я смотрю на неё и прекрасно знаю, что мог. Далеко не сразу, но мог. Возможно, потратив долгие месяцы, чтобы доказать, что я тот, на кого она может опереться. Тот, кто в любую минуту дня и ночи прилетит по первому зову ради одной её улыбки. Мог бы, если не нажив себе врага в лице Ньюмана, то наверняка навсегда потеряв его дружбу. Горько усмехаюсь — а разве сейчас что-то иначе? Я уже потерял их обоих. Потому что никогда не признаюсь Эду, что всё, что было – это фарс, и отныне он будет видеть во мне лишь конкурента. Не признаюсь Андреа, что любил её с самой первой встречи, а теперь просто уже не смогу быть рядом в качестве лжедруга. Ведь первая её улыбка была подарена не мне, а ему. Как и первый поцелуй, как и вся она целиком… — Разве не ясно почему?! — не выдерживая, я почти ору. — Она любит его! — снова тычу пальцем в закрытый ноутбук и, разворачиваясь, отхожу к окну. Хочется курить. Пробовал давным-давно, но толком так и не начал — спортивный режим не позволяет загаживать лёгкие. Наверное, стоит попробовать снова. Или напиться до чёртиков... — И ты, глупенький, решил ей помочь? — вздрагиваю от почти шёпота за своим левым плечом. — Как настоящий рыцарь. Очень благородно и по-дружески, — её голос вкрадчив, как потягивающаяся кошка, а забравшиеся под мою чёрную футболку пальчики кружат, вычерчивая спирали… Поднимаются вдоль позвоночника вверх, по пути вздыбливая волоски на теле и на затылке, усиливая крайне противоречивые ощущения… — Однако, я считаю, лучшей помощью было бы отбить её у этого вечно сомневающегося недотёпы и трахнуть как следует. Я оборачиваюсь, и мои губы кривятся от брезгливости — я никогда не относился к Андреа так, и не представляю, что когда-нибудь смог бы. — Какая ты… — Какая? — Мими изгибает бровь. — Откровенная? — изящная ладошка ложится мне на грудь. — Испорченная?.. — её пальцы очерчивают кожу над треугольным вырезом футболки, рисуя невидимые узоры — изогнутые линии и завитки. — Порочная… — и, несмотря на максимальную странность ситуации, мне приятны эти прикосновения. Даже слишком. — Наглая… — от каждого касания тёплых подушечек меня пронизывает мелкими разрядами, проникающими вглубь тела… Заполняет до краёв нагнетающимся жаром. — Пошлая… — её пальцы опускаются по животу ниже, и я уже знаю зачем. — Бесстыжая… — ложатся на выросший под ширинкой бугор — мой член не подчиняется голосу разума, который не советует связываться с этой странной и излучающей невидимую опасность девушкой, и ещё меньше его интересуют мои моральные принципы, осуждающие устои этой дьяволицы… Но и последние дают слабину, когда вишнёвые губы приближаются к моим и, дохнув тёплым дыханием с привкусом ягод, перемещаются к уху. — Да, Мёрфи. Я — не сестра милосердия, — её голос, ставший грудным, негромок, с лёгкой хрипотцой — щекочет слух, как моя серьга — её губы. — Но я никогда не упускаю возможностей. И мне не нужно смотреть, как ту, что могла быть моей — имеет другой. Ох… Как много она потеряла, — её пальцы сжимают через ткань мою плоть. В её шёпоте — восхищение или издёвка? Этого я не способен распознать… и злюсь. Хриплю в ответ: — Ты… ты ведёшь себя, как… — Шлюха? — чувствую её усмешку, что дразняще касается скулы. — И тебе это нравится, — чуть сжимает мой уже окаменевший член и отстраняется. Лукаво смотрит из-под ресниц — её радужки отсвечивают тёмно-красным. Похоже, зрение подводит меня, в качестве мести обманывая за то, что не спал больше суток. — Если хочешь, можешь думать обо мне именно так. Сейчас я разрешаю, — говорит как-то по иному. Так, что начинаю верить в её исключительность. В то, что она имеет право… повелевать мною.♪ Sam Tinnesz feat. Yacht Money - Play With Fire
Мими неспешно идёт к кровати и… открывает ноутбук. Он включается сам собой — без ввода пароля, и до моего слуха доносится то, от чего хочу сбежать, сгинуть, исчезнуть… — О, да там всё серьёзно! — в голосе этой вконец охреневшей — одобрение. — Зачем?.. — выдавливаю одно слово утробным рыком. Изнутри же рвётся неуправляемое — скрытое ото всех и вся. Закрываю глаза, сжимая кулаки, понимая, что теперь даже не смогу уйти отсюда, чтобы не разорвать первого встречного. — Хочу помочь тебе, Мёрфи, — её голос снова рядом. — Посмотри на меня. Стою, зажмурившись, боясь своего дикого желания порвать её на куски, будто действительно способен это сделать… — Открой. Глаза. Властная сталь её голоса заставляет подчиниться, и я смотрю на это исчадие ада. Нет. Мне не показалось. Радужки Мими красные, как кровь. Или это моя ярость застилает сознание? Её зрачки расширяются, излучая восхищение и... отражая бушующие языки пламени в моих. Но сколько бы я в них ни смотрел, не могу вникнуть в скрытую суть, словно натыкаясь на преграду. — Кто ты такая? — Это не важно, — отвечает серьёзно, касаясь тёплой ладонью моей скулы, второй — подталкивая к подоконнику и вынуждая опереться. — Для тебя сейчас главное — кто ты. Опускает руки и, медленно проведя ладонями по своим бёдрам, берётся за язычок металлической молнии. — Я не стану заставлять тебя смотреть на них, — ползунок начинает двигаться вниз, расстёгивая юбку. — Я жадная, и смотреть ты будешь только на меня. Её и его ты будешь слышать. Но слушать — только меня. Чёрная кожа спадает с девичьих бёдер, и взору открывается чёрный ажур полупрозрачного белья и, как награда за страдания, — тех самых резинок чулок. — Знаешь, говорят: клин клином вышибают, — пальцы Мими уже развязывают на груди шнуровку кожаного топа. — Вот и проверим. Топ оказывается рядом с юбкой, моё же внимание полностью захвачено обнажённой грудью девчонки. Никакое шикарное бельё не могло бы преподнести её лучше, чем она есть. Я бы много отдал, чтобы её коснуться… С тонкой улыбкой на губах Мими подплывает ближе, берёт за руку и, исполняя моё тайное желание, кладёт на свою грудь. Меня раздирают противоречия, пока пальцы уже исследуют упругую округлость. Мими прикрывает глаза, выгибаясь и вкладываясь в мою ладонь… Идеально. Стоны моих уже бывших друзей бесят неимоверно, но затвёрдевший сосок между пальцев обрушивает всё моё негодование в самый низ живота, поднимая изнутри волну дикого возбуждения и огнём раскалённой преисподней выплёскивая наружу. — Я знаю, — слова стекают с её губ искушающим шипением. — Знаю каково это, когда всё внутри разрывает от невысказанной боли… От невыплеснутой злобы… Словно ведомые чужою волей, мои ладони исследуют её тело, что отзывается на каждое моё движение — обжигаясь, но ловя их снова. — От неутолённого желания… Моя ладонь ложится на изящную шею, чуть сдавливая — небольшим усилием я мог бы сломать её, если бы захотел… — Знаю, как это тяжело — сдерживать свою сущность… Не надо. Отпусти себя… Мои пальцы зарываются в её длинные, чёрные волосы. Они совсем не такие, как я представлял — в бесконечность раз лучше. — Будь собой настоящим… Давай. Выпусти всех своих драконов на волю. И я наматываю их на свою ладонь… Снова чужие стоны. Снова негодование и гнев. На неё, на него, на себя… Но сейчас в моих руках — только она. Мими. — Давай… Рывком тяну её на себя и впиваюсь в губы — приоткрытые призывно, сладкие с кислым привкусом дурманящей малины, переворачивающие мой ад с ног на голову… Она отвечает нежностью на мою грубость, поощряя трепетом пальцев, языка и шуршащих перьев целой стаи разоблачённых желаний… Не хочу ласки — хочу её. Да, прямо так: с её локтями на подоконнике, с её горячим дыханием на потеющем стекле… Не снимая одежды, освободив лишь до боли рвущийся в неё член и оттянув в сторону её мокрое кружево. Дико. Громко. До упора.