Мгновенная перезагрузка

Атропос открыла совершенно ясные глаза, точно это не её сморил липкий наркотический сон. Кошмар отзвучал отголосками давнего прошлого. Падающее, горящее огнём небо, с которого осыпалась серебряная пыль, несущая смерть и разрушения. Крики сестёр, первыми обнаружившими родителей. Уже мёртвыми. Голодное безумие первых месяцев бродяжничества, когда до последнего не верилось, что всё происходящее не дурной сон. Первая встреча с трупоедами (они тогда ещё были похожи на собак, одичавших, покрытых язвами, но собак). Шёпот привидевшейся Клото проник, отпечатался в сознании горящими буквами постулатов. «Посмотри на них, сестра. Смотри и запоминай!» – шелестел голос, который Атропос не слышала долгие двадцать лет. Тогда Клото велела запоминать повадки диких, изменённых катастрофой тварей, а теперь будто бы звала за собой, в сердце спящего города. Проведя ладонями по лицу, женщина поднялась с постели. Медленно одеваясь, она прислушивалась к тишине улиц. Комендантский час остановивший ночную жизнь Полиса дарил ощущение тишины и какой-то странной обречённости. Хотя, Атропос, подозревала, что это ощущение терзает только её. Она покосилась на браслет, подумав, что лучше бы этого «щедрого подарка» Атланта не было. Как и всех других его даров. Быть обычной сейчас было бы огромным благом для неё. Не думать, уйти в работу, пережить собственный крах без потерь было бы намного легче, если бы она тратила меньше ресурсов на тревогу. Стоя перед зеркалом, Атропос медленно провела ладонью по спутавшимся волосам. Отражение смотрело усталыми, чужими глазами, которые, она впрочем довольно часто видела. Раньше. До сегодняшнего дня она никогда не задумывалась о том, как похожа на старшую сестру. Сейчас из зеркала в спальне Правителя на неё будто бы смотрела Клото. - Нельзя быть безоружной, милая. Этот мир жесток ко всем, особенно к нам, – Айса почти наяву услышала ласковый, тихий голос сестры и на мгновение ей показалось, что она может её рассмотреть в отражении. Вот она – призрачная фигура, точно голографическое изображение наложенное поверх её собственного. Неровно обрезанные русые волосы растрепал заблудившийся ветер, принесший мелкий сероватый песок и какой-то резной, пожухлый с одного края, лист. - Ты мертва, – прошептала Атропос, желая прогнать наваждение. Просто галлюцинация, после дозы и не такое бывает. Кто его знает? Бродяга варит свои конфеты из непроверенного сырья. - Все умирают, Айса, – Клото из отражения не улыбалась – в больших глазах исследовательницы царил необыкновенный покой, которого никогда не было при жизни. – Освободись, сестра. Не в силах отделить реальность от захватившего её видения, врач вздрогнула, кривясь в мучительной гримасе сожаления и растерянности. Ласковый, знакомый голос, минуя уши проникал в мозг. Просил, почти умоляя закончить то, что не успели они. От нарастающего гула Атропос не удалось закрыться даже зажав уши и закрыв слезящиеся глаза. Слова сестры лились нескончаемым потоком. Собственное безумие было осознаваемо, а оттого угнетало ещё больше. Атлант был прав – она сумасшедшая, её требуется запереть и лечить. Вскинувшись, врач запустила в зеркало первым, что попалось под руку. Сработала сигнализация, завыла сирена. Система безопасности объявила о «красном режиме». Атропос уже не слушала. В висках у неё отчётливо стучало. В открытое окно проник дрон «Ариадна». Синтетический голос объявил о нарушении неприкосновенности чужого имущества и потребовал «прекратить деструктивную деятельность». Айса отмахнулась от робота. Она рванула к тайнику Атланта. Пистолет лёг в руку приятной тяжестью, оттянув ладонь. В ответ на требование дрона сдать оружие, женщина оскалила зубы в улыбке и с наслаждением прострелила глазок камеры. Церемониться с «Ариадной» смысла не было. Сбитый дрон рухнул на ковёр к ногам Атропос. Она облегчённо рассмеялась. Одной помехой меньше. Осталось ещё чуть-чуть… Айса замерла, прислушиваясь к чему-то в своём сознании и медленно только приставила ствол к виску, готовая выстрелить. «Для высокоорганизованного разума смерть – это очередное приключение» – всплыла в памяти странная фраза, кажется, когда-то услышанная или прочитанная в книге. Всеобъемлющую усталость навалилась на неё, буквально пригвождая к полу. Рука с пистолетом безвольно опустилась. Вопящая сирена угнетала. Голосов звучащих в голове стало, определённо больше. Казалось, все мертвецы Полиса пришли в этот час к измученной Атропос. Вот Клык неодобрительно покачал головой, молчаливый и угрюмый, как при жизни. Он стоял, опустив широкие ладони на плечи миниатюрной спутницы. Дара пожала плечами, предлагая подруге выбрать свою судьбу самостоятельно. Малыш, который, конечно, уже давно не соответствовал этому прозвищу, беззвучно рассмеялся и играючи приставил точно такой же как у Атропос пистолет к подбородку, показывая, как наиболее удачно прострелить себе голову. Он знал это лучше других и умел приносить смерть быстро. Подавая её точно пальто – уважительно и любезно. Айса очнулась на улице, окружённая фальшивой тишиной спящего Полиса. Тихое гудение купола было почти не слышно. Женщина не помнила ни как выбралась из квартиры Правителя, не как ушла от следящих дронов. Даже момент, когда в голове стало оглушающе тихо, она не засекла. Оглядевшись, Атропос поняла, что почти дошла до «Первого Дома» Полиса. На неё сверху вниз взирали каменные изваяния когда-то самых близких людей. Она ненавидела эти статуи, слишком искусно выполненные, почти живые лица у тех, кто никогда не сойдёт со своего постамента. Низкий, деревянный дом, почти сарай, особенно странно смотрящийся на фоне многоэтажных домов Полиса, удивил своей обитаемостью в столь поздний час. За мутными стёклами окон горел желтоватый, тёплый, но тусклый свет. Атропос заткнула пистолет за пояс и подошла к осязаемому призраку прошлого. Кого это в столь поздний час мог приманить этот старый дом. Быть может, чудо, и это Бард решил посетить, наконец, Полис и забрать ни в чём не повинную дочь? Она бы даже помогла Изгою. Просто так, по старой памяти. Дверь даже не скрипнула, открываясь. Атропос бесшумно прошла в комнату, где горел свет, и замерла на пороге. Обитателем старого дома был вовсе не тот, кого она ожидала увидеть. За столом, уронив голову на руки, спал Правитель. По запаху тяжёлой завесой окутавшему комнату можно было с лёгкостью установить причину такого состояния Атланта. Тесей был мертвецки пьян. Атропос удивлённо приблизилась, рассматривая приговорённую в одно лицо бутылку с резко пахнущим спиртом пойлом. Женщина недоумённо нахмурилась – на её памяти Правитель ни разу не позволял себе подобного. Даже на городских праздниках, когда весь город участвовал в гуляниях, Тесей был трезв и собран, а тут… Она растеряно отступила обратно в темноту коридора потом, точно спохватившись, вошла обратно. Боязливо прислушалась и осторожно приблизилась. Спящий Атлант её не пугал, его лицо – хорошо знакомое, буквально выученное до последней морщинки было удивительно умиротворённо. Губы мужчины почти улыбались и было в этом что-то удивительное и завораживающее. Айса принесла с дивана плед и укрыла хозяина Полиса, полузабытой лаской коснувшись волос Правителя. - Спи, Атлант, быть может, у тебя ещё осталось прошлое, – горько улыбнулась Атропос, подобрав брошенное пальто мужчины. На глаза ей попался брошенный, скомканный лист бумаги. Ведомая любопытством, Айса подняла его и разгладила с удивлением рассматривая новый план купола, энергетическую сеть с повышенной мощностью, способную не только замедлить неожиданного визитёра, но и распознать его «потенциальную угрозу». Объекты превышающее размер птицы или мелкого животного, согласно задумке автора, подлежали уничтожению. К счастью, расчёты были перечёркнуты – похоже, Правитель и сам понял свою ошибку. - И всё же, – вздохнула Атропос и спрятала листок в карман. Оставлять его здесь было опасно, возможно, после пробуждения идея не покажется Атланту такой уж бредовой. В дверь негромко постучали и женщина, сама не зная, чего испугавшись, отпрянула, спрятавшись в соседней ещё более маленькой комнате. Здесь всё пропахло нагретым деревом и почти забытым запахом открытого огня. В бывшей кухне музейные работники установили автоматический ароматизатор, распыляющий необходимые «для полного погружения» запахи. Слабого света купола, что падал из окна не хватало, чтобы обнаружить Атропос, притаившуюся у двери. Она замерла, как в детстве, будто прячась от врагов или хищников. Послышались мягкие шаги. - Есть здесь кто? – вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Бард, переступивший порог, увидел практически ту же картину, что и несколькими минутами ранее – Атропос. Вздохнув и покачав патлатой головой, мужчина прошёл к дивану и устроился на нём, бережно уложив гитару рядом. Обутые в тяжёлые ботинки ноги Барда оставили следы на светлых досках пола. До Атропос долетел запах, присущий только этому Изгою – смолисто пряный, мешающийся с обычными ароматами бродяг. От «дикарей» несло прелой сыростью, грибами, дымом от костра или травяным репеллентом. Бард же всегда был особенным. Даже сейчас, по прошествии двадцати лет, его не могли испортить не отросшие волосы, в которых седина была практически не видна, ни неровно постриженная борода, ни даже кое-как починенная дужка очков. Тряхнув волосами, Бард взял в руки гитару и пристроив её на колено, принялся настраивать старый, видавший виды инструмент. Мелодия, вышедшая из под пальцев Изгоя увлекала в то почти героическое и такое далёкое прошлое. Которое было у троих гостей бывшего «штаба» на удивление похожим. Даже сейчас они практически повторяли прошлые версии себя. Бард с мудростью старика и бесстрашием мальчишки, заработавшийся, сгорающий во имя общего блага Тесей, и сама Атропос, как всегда чем-то напуганная и скрывающаяся. Прошлое было намного ближе, чем они все думали и они сами дали ему возможность вернуться.