Your weak point

Блэк выделил ей отдельную комнату, с собственным камином и туалетным столиком. Изначально, Гермиона планировала поселиться вместе с Беатрикс, но Альфард настоял на том, чтобы девочка училась спать одна, хоть и позаботился, чтобы Грейнджер добежала до Трикс в случае чего. Комната была просторная и приятная на вид. Аристократы явно не хотели утруждать себя неудобствами, поэтому здесь было всё необходимое. Она аккуратно присела на большую двуспальную кровать. Сейчас времени было вдоволь, чтобы подумать о важном. В голове на автомате выстраивался ряд вопросов, которые с каждым часом приобретали все больше и больше проблем в свою сторону. Во-первых, неужели Вальбурга состоит в рядах Реддла? Во-вторых, неужели Реддл начинает собирать Пожирателей Смерти? Мысли в голове путались, образовывая сумбурную кашу. Если бы не резкий грохот из камина, который отвлек её от размышлений, она бы наверное думала до самой ночи. Огонь яркими языками пламени обхватывал поленья, погружая их в пучину жара. Постепенно на месте огня начало вырисовываться лицо, которое стало казаться до одури знакомым. — Профессор Дамблдор?!.. — шокированно шепнула Грейнджер, падая на колени напротив камина. — Здравствуй, Гермиона! У меня мало времени, поэтому буду говорить быстро! — воскликнул Альбус, мельком посмотрев на дверной проем её комнаты, — ты должна немедленно покинуть дом Блэков! Скоро Том будет в курсе, что ты там, и тогда весь наш план будет провален! — Я вам больше скажу, сегодня я узнала что Вальбурга Блэк Пожирательница Смерти. В любом случае пора мотать удочки и бежать, — закатила глаза девушка, интуитивно посмотрев на дверь вслед за директором. — Дело даже не в этом. Том собирает армию и о нём уже знает Магическое сообщество Британии. Соответственно, он скоро начнёт искать остальные крестражи. Я предположительно знаю где находится диадема. Гермиона в момент замерла. Диадема была утеряна много лет назад и она увидела её в последний раз только на поисках. Та была великолепна и прекрасна. Драгоценные камни переливались на солнце, поднимая в груди трепетные чувства. — Где?.. — только и смогла выдавить гриффиндорка. Ногти впились в ладони, оставляя за собой красные полумесяцы. Ей бы хотелось вымолвить хоть ещё одно слово, но в горле появился спазм. Крестражи всегда давали ей странные ощущения, будто были сладостными оковами. Бывший директор молчал, а огонь будто замер. Даже искры от брёвен остановились, не двигаясь. — Колдовстворец. Сибирь. — Тот самый? Где девушки ходят по лесам и молятся богам? Где по весне кличут птиц? Там Диадема Когтевран? — еле выдавила из себя Грейнджер, осознавая, куда ей надо будет отправиться. Короткий кивок от Дамблдора выбивает её из колеи, заставляя нервно теребить край потрепанного платья. — Хорошо, я… Я отправлюсь туда. Но не прямо сейчас. Дайте фору в два дня, — шепнула Грейнджер. — У тебя два дня и не больше, иначе можем опоздать. Строгий голос директора вызвал лишь волну отвращения. Какого лешего он тут приказы отдаёт?! — И да, мисс Грейнджер, я знаю что это вы украли мои галлеоны, — насмешка в его голосе была слишком очевидной и девушка со злости плеснула водой из рядом стоящего стакана прямо в камин. Насмехаться над ней может только Альфард, которому она только по доброте душевной это позволяла делать… *** Он вошёл в её комнату тихо и незаметно, будто был рысью. Гермиона отложила гребень, переставая расчесывать волосы. — Я думала ты уже спишь, — пробормотала с улыбкой на лице девушка, откидывая пряди за спину. Блэк оттолкнулся от дверного косяка и прошёл внутрь, скидывая с плеч серый пиджак. Мода 40-х — 50-х была воистину прекрасна. Ей бы хотелось утащить хоть весь гардероб туда, в будущее, вместо обтягивающих джинс и неудобных колющихся жилеток. Наверное ей бы снова захотелось ощутить на шее теплый шарф в красно-золотых тонах, чёрную мантию на плечах и серые гетры до коленок. — Я почему-то думал также, но все равно вошёл. У тебя есть для меня минутка? — голос Альфарда был волнительным. Грейнджер кивнула и отвернулась от туалетного столика. — У меня всегда есть для тебя время, — пожурила его девушка, но Блэка даже эта шутка не развеселила. Он некоторое время молчал, закусив губу и нервно почесывая мочку уха, будто боролся с внутренними терзаниями. С самим собой. — Я не знаю как начать, но это до безумия важно для меня. Я не верю в рай или ад, не верю в искренность чужих намерений, но я знаю что в нашем мире есть солнце и звезды, планеты и космос. Я верю в то, что солнце однажды поглотит наш мир, но я… Я чувствую что должен сказать тебе это, потому что уверен, ты исчезнешь из моей жизни так же неожиданно, как и появилась! Тебе никто этого не говорил, но ты удивительный человек и я почему-то уверен что этого тебе никто не говорил до сих пор, — он отдышался, после долгой «тирады», а после застыл, будто обдумывая дальнейшие слова, — но я влюблён в тебя! Извини. Гребень выпал из рук, громко столкнувшись с полом. Гермиона зажала рот ладонью, не в силах вымолвить ни слова. Наверное, если бы ей предложили исчезнуть из этого места прямо сейчас, она бы так и поступила. Холод половиц пронзил ступни, но даже это не заставило её отвлечься. Когда она читала сказки в детстве, принцам не приходилось говорить громких речей — все доказывали поступки. Видимо этот принц сломан. Он делает поступки и кричит о важном, в надежде, что его услышат. Маленький принц? Возможно. Ей бы хотелось послушать его историю, но она не может. Не может дать себе такую слабость. Наверное перед ней стоял самый удивительный человек на свете. Всегда холодный, но такой горячий, когда дело касается чувств. Гермиона почувствовала себя последней тварью. Убивать людей это ужасно, но хуже когда ты отталкиваешь. Даёшь понять что это безнадёжно, бессмысленно. Альфард Блэк может протянуть без мира, но вот мир не проживет и дня без Альфарда. Так жестоко. Он ей сразу понравился. Такой уверенный, сильный. Тот кто спрячет её за своей спиной и даст ощущение защиты, уюта и дома. Но именно сейчас… Когда у неё так много проблем… Она не может позволить себе такую роскошь как любовь и чувства. Каково это? Вырвать себе сердце? Больнее, чем другому? Наверное это было правильным, но язык будто онемел. Дыхание участилось, а пульс забил этот бешеный ритм. — Я уезжаю, — слова вырвались из горла будто непростительное заклятие, которое наверняка больно полоснуло Блэка по груди. Парень застыл. На лице смешанные эмоции. — Когда?.. — Через два дня. Так надо. Камень на груди, который спал после волшебного ветра в каюте, вновь образовался на её плечах, буквально придавливая своим весом Гермиону к земле. — Я боюсь тебя забыть, Грейнджер. — Почему? — тихий шёпот, будто они обсуждают что-то сокровенное. — Я болен. И эта болезнь стирает мне память. Будто мешком по голове. Но может так лучше? Маленький принц не будет страдать от безответной любви, не будет плакать ночами и утирать слезы рукавом выглаженной рубашки. Ты бы хотела этого, Грейнджер?! Гневный голос стучит по мозгам, грозясь ударить настолько сильно, что они попросту не выдержат. — Я рада. Ты не будешь страдать, — голос будто не её. Холодный, расчетливый. Она отворачивается к нему спиной, пытаясь спрятать слезу, которая сейчас ни к чему. Почему стало плохо? Это чужой ей человек? Карты, разложенные на столе. Восточный ветер, который развевает её волосы. Приятная ухмылка, пока он курит сигарету. Ноги на его столике и горящая газета. Возможно, это просто сон? Тяжёлый сон, который просто тянет её назад? Неужели я мертва? Или это один из её снов? Этих ужасных снов… Которые длятся вечно. — Ты не возьмёшь её в дорогу, верно? — хриплый голос. Бесконечно уставший. И они оба знают, о ком речь. Нет. Она не рискнет. — Да. — Думаешь, сможешь без неё? И снова тот же ответ. Будто и нет других слов. — Можно дать тебе совет? — Альфард выдавливает это из себя будто это мука, — проживай каждое мгновение, потому что его невозможно повторить. Живи здесь и сейчас, потому что время — удивительная штука. Время. Оно у неё есть? Но и на это она не получит ответ. Тихий скрип двери и мерные шаги. Гермиона Грейнджер снова одна. *** Вальбурга осела на пол, попутно стягивая маску и выражая почтение. — Мой Лорд, надеюсь, вы почтите мой дом своим присутствием? Я была бы рада видеть вас! — почтение лилось из её губ, словно сладостный мед. Реддл хмыкнул. Это было бы интересно. Предчувствие чего-то великого бьёт ключом, заставляя его рассудок мутнеть. Прекрасное чувство всевластия, ощущение полнейшей свободы действий. — Не волнуйся… Приду. *** Блэк закрыл дверь в свою комнату и медленно выдохнул. Сестры давно нет дома, он начинает волноваться. Лёгкий взмах палочки и голубой луч вырывается из палочки. — Экспекто Патронум! Привычная рысь сменяется на другое, странное животное. Озарение настигает его и он выдавливает грустную улыбку. Выдра отталкивается от стены и выпрыгивает в окно, чтобы передать весточку Вальбурге. Тоска расплывается мрачной тучей.