Your weak point

Вода плескалась в стакане, то и дело брызгами падая на ковёр. Руки её дрожали, а глаза были пустыми, словно у мертвеца. Эйвери оказался рядом, когда ей в очередной раз стало плохо и теперь парень сидел рядом с ней, то и дело наполняя стакан либо холодной водой, либо огневиски. — Как ты? — тихий шёпот Эйвери раздался прямо над ухом. — Дерьмово. Парень аккуратно убрал стакан из её рук и приобнял за плечи. Удивительно, но его поддержка сейчас была настолько важной, нужной. Её трясло, от обиды, горечи... От потери. Это её вина. Все близкие люди умирают, просто потому что она рядом. Рана на сердце кровоточит, гниёт, болит. Её душат обстоятельства, злоба вокруг. Она снова ощущает его губы на своих, чувствуя то тепло, тот момент. То мгновение счастья. Гермиона давится слезами, плачет, захлебывается в этом огромном море боли. Кукла в руках Беатрикс и её улыбка. Он стал для неё отцом, которого она потеряла. Вальбурга. Бедная, бедная Вальбурга! Она не заслужила этих страданий. Никто не заслужил. — Гермиона, Вальбурга мне рассказала о твоём плане. Сначала я до жути разозлился, но потом понял, что наверное ты этого действительно хочешь. Если тебе будет нужна помощь, знай что здесь есть человек, который готов помочь, — Эйвери был успокоительным, болеутоляющим. Да. Теперь она не сомневается в том, что осуществит его. Единственный выход. Который ей не поможет. Том Реддл посадил её на цепь, в этом промозглом и грязном подвале. Сковал по рукам и ногам. У неё нет выбора и Дамблдор это знает, поэтому придумывает все новые и новые планы. Она рыдает в плечо парня, сыпля проклятия на Альбуса, на Реддла, на Гарри. Будь проклят этот волшебный мир, если он будет стоить ей всего! Зелёные глаза Гарри смотрят осуждающе, будто винят в слабости. Всхлипы все тише, Грейнджер давится этим бессилием. Она боится смотреть в его бесстыжие глаза, в которых будет мелькать превосходство над ней. Я бы изваляла в грязи твою никчемную ревность, Волан-де-Морт. За окнами медленно светало, ночь уступала место рассвету. Сквозь шторы появлялись блеклые лучи, которые пытались хоть как-то осветить её тёмную израненную душу. Глаза медленно смыкались, она почувствовала как Эйвери встал с кровати и тихо прикрыв дверь, вышел из комнаты, отдавая Гермиону в злые лапы сна. Теперь Альфард был только в её голове. В мыслях, чувствах. Светлый и прекрасный человек умер. Он этого не заслуживал. Кто угодно, но не он. Гермиона дремала, а вроде бы спала. Она не помнила. Будто наваждение. Вдруг она скоро проснётся и ничего этого не было? Дурной сон, плохая шутка. Чья-то ладонь коснулась её волос и Грейнджер приоткрыла веки. Блэк ласково гладил её по макушке, а её словно окатило холодным потом. — Альфард? Это правда ты? — хриплый, совсем чужой голос вырвался, словно сквозняк, из её гортани. — Смешная ты, Гермиона. Пытаешься нащупать мою ладонь рукой, касаешься края рубашки... А ведь меня просто нет. Глупое наваждение. Она закрывает и снова открывает глаза. Пусто. Слезы катятся по щекам, обжигая. Девушка плачет, рыдает, стонет от бессилия. Подарите ей кусочек моря. Или лучше восточный ветер? *** Том вернулся через пару дней. Сейчас он просто смотрел на неё, стоя посреди комнаты. Потом резкими шагами подошёл и впился губами в её. Глупое животное. Рука со всей силы ударяется об его щеку и в помещении раздаётся характерное эхо от хлопка. Реддл мгновенно хватается за лицо, а потом непонимающе смотрит на неё. Ну конечно. Он даже не подозревает о том, что весь его заповедник змей кишит крысами. Наивный мальчик думал, что девушка не узнает. — Убийца, — шёпот словно нож, режет воздух беспощадно. Волан-де-Морт смотрит на неё, осознавая весь свой провал. — Ты не должна была подходить к нему! Я бы его и пальцем не тронул, если бы ты не спровоцировала! — закричал парень. Видимо, ты решил придерживаться тактики "лучшее защита — это нападение". Он делает шаг вперёд, прижимая её к стене, но её все тело изнывает. Изнывает от того, что когда-то она имела с этим человеком что-то общее. Рука тянется к вазе, которая стоит на полке. Сильный удар и предмет разбивается на осколки. Реддл падает на пол, держась за голову, а со лба хлещет кровь. — Ты чёртов ублюдок, Реддл! Ты решаешь судьбы людей, словно палач и хочешь жить спокойно после этого? — кричит Грейнджер, задыхаясь. Она ещё не оправилась. Её что-то убивало с каждым днем. — Не смей на меня орать, Гермиона! Быть моей женщиной, значит быть только моей! Ты зажималась с этим придурком в конюшне и думала, что я не узнаю?! — Том, ты психопат! Ты чертова мразь, отвратительная грязь под ботинками! Как ты мог?! — истерика наполняла её, девушка готова была разрыдаться от бессилия. Она видит на полках книги. К счастью у неё есть ещё одно оружие. — Почему ты просто не можешь мне довериться? — в его глазах отчаяние. — Потому что я больше не верю тебе! — закричала Гермиона, до боли сжав кровавые руки в кулаки. — Может ты и не пытаешься это сделать?! — прошипел Реддл, подходя все ближе и ближе. Перед глазами белые блики, а дыхание такое, будто она пробежала десять километров. Сердце бьётся как дурное, а в глазах стоит ужас. Она не верит ему больше. — Как я могу это сделать, если ты чёртов психопат?! Ты сковал меня по рукам и ногам, а теперь ждёшь милости! Ты убил его! Ты убийца, Том! — звонкий крик, словно разбитое стекло. Ей хочется закрыть уши и закричать так, как она не кричала никогда в жизни. Грейнджер просто хочет свободы и счастья. Она шепчет слова словно мантру, пытаясь заставить мозг поверить, но попытки тщетны. Оковы туго затянуты на ногах и руках, она не может... Гермиона плачет, рыдает, винит. Ей хочется забиться в угол и остаться там до конца дней. — Ты меня вынудила это сделать! Потому что я болен тобой, Грейнджер! — он замахнулся и с силой разбил графин об пол. Хрусталь разбивается на тысячи и тысячи осколков, заставляя её снова закричать. Гермиона хватается за книги и швыряет их в сторону парня, пытаясь ухватиться хоть за что-то. — Ты ПРОСТО болен, Реддл! Не мной, ни кем либо ещё! Ты чёртов эгоист и любишь только себя! Том, чего ты ждёшь?! Убей меня уже! Убей!!! — её возглас ломается на две части, именно в тот момент, когда она хватается за сердце и падает на пол, прямо на осколки хрусталя. Судорожный выдох раздаётся из тела Реддла и он подбегает к девушке, пытаясь приподнять её над землёй. Девушка тяжело дышит, а глаза закатываются так, что видны белки. Руки режутся об крупные осколки и кровь течёт, блестя от света хрусталя. Она пытается приподняться, но только больше травмирует себя. Вода смешивается с кровью, а Грейнджер задыхается. Он поднимает её на руки, но она сломана, ей больно, она пытается умереть быстро. Том развалился на части, будто его тоже сломали. Смотрит и не знает что делать. Проклятье... *** Колдомедик снял с лица очки и тяжело выдохнул. Медленно начал собирать баночки с зельями в сумку-портфель, не говоря ни слова. Реддл терял терпение. Гермиона была бледной словно смерть, а руки холодными словно лёд. Она не просыпалась уже четыре часа и все это время лекарь делал различные магические диагностики её тела. Руны мелькали над телом, но ничего не помогало. — Что с ней? — в который раз спросил Том. И если в прошлые разы врач ничего не мог ответить, то теперь он знал ответы на все вопросы. — Она умирает, мой Лорд. Я уже ничего не могу сделать, — перед тем как выйти, он провел рукой над веками девушки, а потом вышел. Через пару минут она очнулась и тяжело дышала. Карие глаза скользили по лицу парня, а он был напуган. Впервые в жизни он по-настоящему испугался. Том Реддл сейчас действительно боялся смерти, как никогда раньше. Гермиона Грейнджер стала его слабым местом и он этого совершенно не отрицал. — Мне плохо, Том... Мне очень плохо, — хрип был свистящий. Все это было последствиями тифа. — Я принесу тебе какое-нибудь зелье! Должно же быть что-то! — Том нервно запустил руку в волосы, пытаясь утихомирить собственные нервы. Гермиона закашлялась и прохрипела: — Том, ты ничего не сможешь... Просто позволь мне кое-что сделать на прощание, — её голос был  слабым, но в тоже время тёплым, как чашка горячего шоколада. Реддл смотрел в её глаза цвета какао и понимал, что возможно видит её в последний раз. Больше не сможет притронуться к её волосам, докоснуться до тёплой щеки, которая всегда контрастировала на фоне его холодной кожи, трогать мягкие пальчики и все время смотреть на трепыхающиеся ресницы во время сна. — Что? — голос был ровным, но в душе был самый настоящий ураган. — Мне нужно набрать травы. Одной. Не хочу что бы кто-то дышал мне в спину, — Грейнджер выдавила из себя улыбку. — Ты не пойдёшь в лес одна! — воскликнул Том, моментально вскакивая на ноги и чуть не перевернув свой стул. Близнец отнял у неё абсолютно все силы, высасывая её жизнь, словно дементор. Ей бы хотелось просто спокойно ходить, без опасности упасть и разбить себе голову. В ногах всегда была слабость, а перед глазами плыли круги. Щеки девушки стали впалыми, а тело изможденным. Человек в чёрной мантии и с косой буквально дышал в спину, наступая на пятки и одарял зловонным дыханием смерти. — Ты же в курсе, что я могу покинуть замок когда захочу? — усмехнулась Гермиона, а потом закашлялась. Состояние было таким же, когда она заболела тифом, во время путешествия в Сибирь. И в принципе обычный человек предположил бы, что это обычные осложнения, только вот теория близнеца напрочь выбивала все сомнения из её головы. — Только попробуй и я сам тебя убью, — грозный голос, приказной тон. Так он разговаривал со всеми, кроме неё. Теперь и ей пришлось услышать это. — Попробуй, если кишка не тонка, — её ухмылка буквально на секунду сделала лицо здоровее. Красивее. — Я не пущу тебя одну. Ты не в состоянии. Да и вообще, зачем тебе в лес? — парень был сбит с толку, взбудоражен, неистово зол на себя. Нужно ли было убивать этого придурка, если в итоге ей это стоило здоровья? Гермиона слабо улыбнулась. Дурак. Идиот и придурок. Реддл, да ты эгоистичная свинья. Как обычно думаешь только о себе. —  Я могу пойти с Эйвери. Он по крайней мере самый приятный Пожиратель из всех твоих ручных псин. Для меня это очень важно, Том, — психологическая тактика. Давить на жалость. Удивительно, но это и вправду сработало. *** Эйвери шёл рядом, придерживая Гермиону за локоть. Девушка же в прямом смысле ползала в кустах и периодически парню приходилось сжигать гадюк, которые слишком близко подползали к Грейнджер. — Что ты ищешь? — в очередной раз спросил Эйвери. — Вряд ли ты мне поможешь. Чтобы найти эту ягоду, нужно иметь хоть какие-то знания и не спутать её с какой-нибудь дикой смородиной, — Грейнджер продолжила поиски ягод, а потом радостно воскликнула. — Нашла? — Да. Теперь думаю можно идти в замок, — она палочкой аккуратно перенесла темно-синие ягоды в баночку для зелья. Лес становился более темным и мрачным, поэтому они поскорее поспешили обратно в замок Лорда. Чем ближе они подходили к дверям, тем больше выглядела расстроенной Гермиона. Такую перемену заметил Эйвери и приободряюще похлопал её по плечу. — Это твой выбор. Я тебя отговаривать не стану, — каким бы оптимистичным он не был, Эйвери знал, что она задумала. Дверь её комнаты все приближалась и страх наполнял душу. Нет, она не решится. Не сможет. Баночка с ягодами со звоном встречается с поверхностью стола, а дальше все как в тумане. Взгляд Гарри поменялся. Теперь он не осуждающий... Скорее снисходительный. Синие ягоды на ладони выглядят аппетитно. Слишком. Волчья ягода славилась тем, что её яд в больших количествах мог моментально убить человека. Пять штук перекатывались по линиям ладони, которые олицетворяли её жизнь. Беатрикс. Первый человек, от которого бросало в дрожь. Есть человек, который может позаботиться о ней. Грейнджер жертвует всем. Грейнджер ВСЕГДА жертвует всем. Ягоды на вкус, словно кислая противная конфета. Что чувствуют люди? Наверное отчаяние, грусть и тоску. Она не чувствует ничего. Гермиона Грейнджер умерла на полу в своей спальне от яда. *** Том сидел в кресле, когда к нему аппарировали Малфой и Лестрейндж. Они были запыхавшимися, злыми и мокрыми от дождя. — Грейнджер вас обманула! Не было никакой диадемы в Сибири! Либо она её спрятала, либо отдала кому-то! — закричал Лестрейндж, ударяя по столу Реддла. — Мы были в её спальне. Девка мертва! На полу были ядовитые ягоды! Наверняка отравилась, перед нашим приходом! Она знала что никакой диадемы нет! И когда поняла что мы идём к ней, то самоликвидировалась! Том, она предательница! — захлебывался слюной Малфой. Реддл расхохотался от сумасшествия. Упал на пол, жуя костяшки до крови. Теперь он остался ни с чем. *** Жизнь воистину странная штука, учитывая то, что она поимела нас всех.