Your weak point

Сознание было мутным и неясным, но в принципе она не удивилась. Любой алкоголь всегда оставлял чёткий след в её голове, наутро преподнося дар с названием "похмелье". Сейчас  же, когда была реальная возможность налакаться и откинуться на боковую, Гермиона явно согласилась. Огонь плясал в камине, образуя фигуры разных животных, а девушка все продолжала пить. Теперь, когда история с близнецом была раскрыта как ясный день, тяжело почему-то стало именно ей. Удивительно, но сейчас, когда не было места молчанию, Дамблдор все равно взял на себя роль монаха и молчал до последнего. Дал обет своим мозгам? Возможно. Вишневые кудри разметались по спинке дивана, пока ослабевшая рука держала в руках бутылку. Завтра будет Зелья, а она пьяная в дрызг. Хотя, какие к черту Зелья? С ней столько всего произошло, что она совершенно не чувствует себя ребёнком. Где-то там в прошлом, она вообще вела ЗОТИ у Реддла! И снова он в голове. Наверное это было особым видом помешательства. Сейчас он другой. Не мальчишка, которого били в детском доме, не мальчишка, который запомнил образ матери в белом сарафане. Это могущественный тёмный маг, которого она теперь по-настоящему боится. Гермиона выливает остатки алкоголя в камин и огонь недовольно шипит. Метка была мёртвой, неактивированной. Удивительно, что она не дала ему знать о том, что девушка жива. Том бы сошёл с ума от мести. Никто раньше не унижал его так, как унизила она. Ощущение страха, будто скользкая змея, поползло по шее, спине и коленным чашечкам. — Гермиона, что ты делаешь? — шёпот Гарри со стороны и ей снова страшно. Он садится рядом на пушистый ковёр и забирает бутылку из её рук, — Не думал, что ты пьёшь... — После всего что было, проще забываться в очередной бутылке алкоголя, чем заниматься самобичеванием, — ответила девушка и зажмурила глаза. Огонь заплясал перед лицом и ей показалось, что она горит. — Зачем ты это делаешь? — он аккуратно касается её коленки и дрожь проходит. Грейнджер внимательно смотрит в его голубые глаза и не понимает вопроса. Это словно какое-то наваждение, дымка. Вроде бы он здесь: сидит рядом с ней и успокаивает, но такое ощущение, будто она снова в сорок четвёртом году и не видит будущего ясно. Тогда она скучала. Безумно скучала и поняла насколько дорожила им. Она могла вычеркнуть кого угодно из головы, кроме Гарри, Рона и Беатрикс. Три важных человека в её жизни, на которых ей никогда не будет плевать. Она даже не помнила время. Какой сегодня год. Дата? Помнят ли её родители или она уже совершила заклинание? Лишь школа ассоциировалась с каким-то определённым временем, но и сейчас на неё надеяться нельзя. И единственное, что ей сейчас хочется... Пепси-колу. — Потому что я не вижу своей жизни, — Гермиона отвернулась, лишь бы не смотреть на него. Она все мечтала, чтобы он был жив и вернулся, но когда он рядом, девушка чувствует себя предательницей. Метка будто начала жечь. Когда все это закончится, она просто сдерет её ножом. Проклятое клеймо, которое приносит одни несчастья. — Но ты сейчас с нами, ты будешь счастлива, ведь... — она позволяет себе нагло перебить его. Впервые. —  Я проклята этим миром, Гарри. Я никогда не буду счастлива, — прошептала она и по щеке скатилась слеза. В голове лишь каша и песня, которая повторяется из раза в раз. Губы может быть шепчут её, но она не помнит слов. Не помнит прошлой жизни, не помнит Рождества, не помнит вредилок Фреда и Джорджа. Не помнит вкусную шарлотку мамы, не помнит тёплый гриффиндорский шарф на шее. — Ты будешь, я обещаю! Ты... Терпению конец. Она кричит. Стонет, словно раненый зверь. Крик души, разрывает все на своём пути. Боль, преграды, месть. Гермиона думает, что так будет лучше. Тело помнит его касания, его губы на своих. Ей хотелось забыть эти прикосновения навеки, но сейчас... Она просто отчаялась. Хочется снова пить горячий шоколад, пока Живоглот лежит в ногах и греет ступни. Хочется любви, понимания, поддержки! Она не получит ничего из этого, потому что убийцы недостойны этого. Когда все закончится, её посадят в Азкабан. Никто не посмотрит на её заслуги, никто не посмотрит правде в глаза. Метка. И кончится все. — Гарри, как же ты не понимаешь?! Я УБИЙЦА, Я УБИВАЛА ЛЮДЕЙ! Я СПАЛА С РЕДДЛОМ РАДИ ОРДЕНА, РАДИ ИНФОРМАЦИИ! Я ПОТЕРЯЛА ДРУЗЕЙ, РЕБЁНКА! ВСЕХ, КТО ДЕЛАЛ МЕНЯ СЧАСТЛИВОЙ! ТЕРЯЛА И ПРОДОЛЖАЮ ТЕРЯТЬ! — в глазах застыли злые слезы. Она не может больше жить. Кровь других просто тянет её на дно, словно болото, — Я просто не могу жить как раньше. Он убьёт меня, Гарри. Том Марволо Реддл не прощает ошибки. Ты должен подготовить все к войне, второго раза я просто не выдержу, — шёпот, мольба. Глаза ищут надежду, словно та была спасительным кругом. Гарри встаёт на ноги. Видит её взгляд. Полный боли, разочарования в этом мире. Он никогда бы не пережил подобное. — Ты должна жить. Ради меня, — сказал Поттер и вышел из гриффиндорской гостиной. Мерлин, Гарри... Я итак делаю все ради тебя. Бутылка падает на пол, разбиваясь на тысячи осколков. Ступни касаются стекла и Грейнджер морщится. Неприятно. Но не сравнится с тем, что было. В рюкзаке лежат запутавшиеся наушники, которые будто сплелись в замысловатый узел. Провод включён в плеер. Музыка начинает играть, после нажатия кнопки "play". Богемская рапсодия настолько наполняет её душу, что хочется реветь. Губы шепчут слова и она рыдает. До хрипа. Аккорды и звучит электрогитара. Крик надрывает её горло, а осколки летят по полу от выплеска магии. Огонь сильнее играет в камине, будто готовясь присоединиться к Адскому пламени. Ноги поднимают её с пола и она танцует. Осколки больно впиваются в ступни, горячая струйка крови окрашивает ковёр в красный. Цвет Гриффиндора. Будто чечетка, ноги сами знают что делать. Слезы сменяются истерикой и смехом. Как же смешно. До боли смешно! Душа кричит, а тело смеётся. Хохот надрывает грудную клетку и она удивляется, как ещё никто не проснулся. Пятка с силой пинает осколок бутылки в сторону и Грейнджер кричит. Рапсодия долбит по ушам, заставляя почувствовать себя сумасшедшей. А потом она валится на пол и плачет. Грустная музыка сменяет гитару и теперь лишь фортепиано утешает её душу. Хуже и быть не может. *** — Нет, Дамблдор. Ни за что! — воскликнула Гермиона, отодвигаясь от профессора подальше. Все на Гриммо смотрели на старика с неприкрытым удивлением. — Нельзя это делать, Альбус! Девочка только недавно испытала сильный стресс! Она ребёнок! Ты не можешь с ней так поступить! — встала на её сторону Минерва, положив руку на плечо Гермионы, в знак неоспоримой поддержки. — Это наш единственный шанс, Минерва! Том слишком тщеславен! Бал Пожирателей — сугубо его идея. Гермиона с лёгкостью попадёт туда! У нас сейчас нет никакой информации, но если она наденет маску, то ещё и из-за волос её никто не узнает! Это же гениально! — воскликнул Дамблдор. Его глаза загорелись. Такое было всегда, когда он придумывал очередную идею. — Нет уж, я останусь здесь. Так будет проще свернуть тебе шею, — язвительно пропела Гермиона и показала учителю дулю. Молли поперхнулась чаем, а остальные из Ордена были немного удивлены из-за такого неуважения к великому Альбусу Дамблдору. Но видимо их все настолько сблизило, что сейчас оскорбления — норма. Гарри сидел в кресле и периодически смотрел на Гермиону. С момента их разговора прошло два дня и он чувствовал себя максимально некомфортно. Надо было извиниться, но он понимал, что Грейнджер не готова. — Гермиона, это шанс! Мы ничего не знаем о них, но сейчас как вариант все разнюхать! — продолжал Альбус. Девушка покачала головой, а потом с силой ударила по столу руками. — Серьёзно? Снова используешь меня? Я не удивлена, Альбус. Ты высокопробная свинья, если рассчитываешь на то, что я полезу прямо к нему в лапы, — прошипела Гермиона и резко встала из-за стола. Гарри дотронулся до её плеча. В глазах читалось отрицание и недоверие. Впервые в жизни было видно, что он сомневается в Дамблдоре. Рон сидящий за столом отрицательно покачал головой. Люпин аккуратно поднялся со своего места и легонько оттолкнув Гарри, взял её под локоть и повёл ее в другую комнату. Грейнджер послушно пошла следом, зная о чем будет предстоящий разговор. Кружка горячего чая с лимоном и она пытается чувствовать себя нормально. Инстинктивно рука тянется к пачке сигарет, а Римус неожиданно предлагает спички. Кончик сигареты быстро зажигается и начинает тлеть. Никотин попадает в лёгкие и она затягивается ещё сильнее. Рука немного подрагивает и пепел падает на деревянный стол, имея образ серых снежинок. — Не знал что ты куришь, но думаю при таких обстоятельствах закурил бы даже я, — пожурил её профессор и сел рядом за стол. — При таких обстоятельствах единственное что хочется, так это сдохнуть... — пробормотала Гермиона, выдыхая серую дымку. Оборотень усмехнулся и повертел в руках спичечный коробок. Наверное трудно было начать разговор, поэтому Грейнджер попыталась разрядить обстановку. Ей совершенно не хотелось портить отношения с Люпином, потому что это был один из тех людей, кто погиб при битве за Хогвартс. Тедди бы наверняка хотелось видеть отца счастливым, не обремененным проблемами какой-то девчонки магглы. — Как Дора? Надеюсь все в порядке и они с Тедди в безопасности. После моей смерти в этом мире я многое позабыла и мои мысли затерялись в прошлом, — края губ дрогнули, выдавая лёгкое подобие улыбки. — С ней все в порядке. Но моя бестия рвётся в бой. Очень боюсь, что она может пострадать... — голос мужчины казался грустным и обеспокоенным, будто он на что-то решался в своей голове, — После смерти Сириуса и Джеймса я все больше чувствую себя потерянным, Гермиона. Полностью понимаю что ты чувствуешь. Боль, разочарование, смятение. Все эти дела не для женщин. — У меня нет выбора, Римус. Я могу кричать, оскорблять, но не могу повлиять. Я должна сделать то, что уготовано мне самой судьбой. Из-за этого у меня постоянно срывы и бессонница. Я чувствую как смерть стучится в мою дверь и не могу это игнорировать, — сигарета медленно угасала, скоро бы она начала курить фильтр. — Даже если это ловушка, мы вытащим тебя. Ты не должна больше страдать, Гермиона. Альбус это знает, но ни у кого нет выбора. Ты знаешь прошлое и будущее до конца, ты единственная кто может все изменить. Мерлин даровал тебе знание над временем и это правда самый настоящий дар, — объяснил Люпин, доставая из внутреннего кармана пиджака завалявшийся шоколадный батончик, — будешь? Грейнджер протянула руку и перехватила батончик. Воспоминания сразу окунули её в третий курс, когда Сириус Блэк сбежал и тогда они впервые встретили Люпина в поезде. Холод по окнам и темнота в купе. Дементоры были омерзительны. Сладость отправляется в рот и смешивается с привкусом табака. Прямо как её жизнь. Ложка дёгтя в бочке мёда. — Мне не нужен дар, Люпин. В моей голове слишком много боли и становится людей, которых я убила. Нет больше милой девочки заучки Гермионы Грейнджер. Есть только машина для убийств, орудие пыток. Дамблдор это знает. Вы думаете он вас не использует? Это умелый кукловод, который вовремя дёргает за ниточки своих марионеток, — вздохнула Грейнджер отхлебнув чай. Мужчина пристально посмотрел на неё и улыбнулся таинственной улыбкой. Что-то ей показалось странным. Будто он знал какую-то тайну, пока что непостижимую для её ума. — Неужели ты ещё не поняла? В этом спектакле нет кукловода. Марионетка пробилась в дамки и выиграла партию... Удачи, Гермиона. Я уверен, когда-нибудь ты поймёшь кто марионетка, а кто пешка... Он встал из-за стола и хлопнув её по плечу, вышел из комнаты. Марионетка... Интересное сравнение. *** Гриффиндорская гостиная давала тепло и уют, особенно после прогулки у озера. Холодный ветер продувал до костей, поэтому скоро пришлось вернуться обратно в Замок. Зимняя мантия не спасала, а что-то похожее на русские валенки — лишь пропускало сырой снег и ногам становилось промозгло. Гриффиндорцы расположились в гостиной и теперь шумно общались, делали домашнее задание, играли в настольные игры, а некоторым хватало наглости прилюдно целоваться. Поморщившись, Грейнджер скинула с себя верхнюю одежду, а потом прошла к Джинни и Рону. — Привет, Гермиона! Прогулка довольно паршивая? — спросила Джинни и её улыбка стала больше походить на ухмылку. — Надеяться на что-то другое было бы глупо. Зима была мне всегда неприятна, — пробормотала девушка, присоединяясь к своим друзьям. Джинни и Рон сидели практически в пижамах, будто вот-вот готовые прыгнуть в постель и уснуть крепким сном, хотя на полу лежала коробка с конфетами и пара шоколадных лягушек. Гермиона в момент почувствовала себя неуютно. Успеть отвыкнуть от любимого места было смешно, но теперь ещё и больно. Рон подмигнул и придвинул к ней поближе тыквенный сок. — Кому-то нужно быть менее серьёзной, Гермиона! Посиди с нами, думаю если мы немного засидимся допоздна, Макгонагалл не слишком разозлится, — пожурил Уизли, следом протянув шоколадную лягушку. Мягкая улыбка тронула губы и она благодарно кивнула. Удивительно, но сейчас была какая-то особая атмосфера абсолютного спокойствия и умиротворения. Гарри сел рядом, чёлка была вся мокрая. Видимо парень только вышел из душа. Увидев девушку среди друзей, он тут же широко улыбнулся и похлопал её по плечу. Они сидели и ещё долго разговаривали: о квиддиче, о задании Снейпа, о новых вредилках Фреда и Джорджа. — Кстати, Гермиона! Совсем забыла, вот дурная голова! — воскликнула Джинни, откидывая в сторону фантик от конфеты, — Тебе кто-то принёс посылку. На коробке твоё имя! Девушка нахмурилась и двинулась в угол, куда указывала рыжеволосая. Коробка была белого цвета, а ленточки были — чёрные шёлковые. Может быть Дамблдор хотел ей что-то передать? Руки потянулись к аккуратно завязанному бантику и начали быстро развязывать ленты. Внутри коробки оказалось письмо. Грейнджер не узнала эту печать, поэтому быстро сломала её и глаза забегали по строчкам: "Удивительно как тесен мир, несмотря на время и преграды в виде смерти. Твоё возрождение произвело невероятное впечатление на моих верных слуг и даже на меня. Не думай, что сможешь жить спокойной жизнью. Сегодня у меня появился новый знакомый... Правда немного не по возрасту дружба, но мы поладим. Удивительно, насколько ты стала глупа и недальновидна. Не заметила ничего странного? Явишься в поместье Малфоев сегодня ночью, иначе мальчишка умрёт. P.S тебе идёт новый цвет волос." Холодный пот прошиб Гермиону с ног до головы. Она инстинктивно посмотрела на Гарри и Рона, но те спокойно общались, обсуждая что-то связанное с квиддичем. Глаза снова вернулись к коробке и девушка откинула письмо в сторону. Горький шоколад. Люпин никогда не ел горький, предпочитая ему молочный, так было проще пережить какие-то сложные моменты. Батончик был горьким, но при этом приятным на вкус... Но Люпин никогда бы такой не купил. Руки сами метнулись ко дну коробки и когда нащупали что-то мягкое, Грейнджер будто ударили чем-то по голове. Словно в тумане, она достала оттуда серого маленького плюшевого мишку. С маленьким сердечком, на котором красивыми серыми нитками было вышито имя. Таких медведей всегда дарили маленьким детям, как маленького верного друга, который будет спасать их от дурных снов. Teddy. Черт. Люпин, Нимфадора и Тедди в плену. Зато Том Марволо Реддл, величаемый Лордом Волан-де-Мортом, теперь снова в игре. И вряд ли его что-то остановит.