***
Кристофер был до странности незаметным ребенком. И явно привык к постоянному одиночеству. Он мог часами тихо играть в уголке сам с собой, не обращая внимания на окружающих и не привлекая внимания к себе. Как Миранда умудрилась так выдрессировать ребенка, которому не исполнилось еще и трех лет, Козимо не постигал. Тем удивительнее стала картина, которую он застал однажды, вернувшись домой с работы. Едва переступив порог, он сразу обратил внимание на доносившийся из детской смех. Сняв и передав пальто Эндрю, Козимо поспешил на второй этаж… и пораженно замер в дверях детской. Кристофер с Элайзой, сидя на пушистом цветном ковре, увлеченно играли юлой. Вместе. Они по очереди раскручивали игрушку, а потом завороженно наблюдали, как она вертится, разбрасывая вокруг разноцветные лучи, и заливисто смеялись. Козимо впервые видел Кристофера таким оживленным. И чтобы он с кем-то охотно общался тоже видел впервые. Он удивленно посмотрел на наблюдавшую за ними Мэри. Та весело улыбнулась: — Стоило подарить ему немного ласки и внимания, и он открылся, — довольно сообщила она. Козимо восхищенно покачал головой: — Ты просто волшебница. Дети заметили его, и Элайза потянулась к нему с радостным: — Па! Козимо подхватил ее на руки, поцеловав в каштановый хохолок на макушке, и она довольно обняла его за шею. И в этот момент он заметил, что Кристофер застыл, уставившись на него широко распахнутыми глазами, будто ожидая, что его сейчас начнут ругать. Козимо совершенно не нравилась такая реакция и то, что могло за ней скрываться. — Мэри, милая, — медленно произнес он, — а что ты скажешь, если мы попробуем отсудить Кристофера у Миранды? Мэри на мгновение замерла, моргнула, но прежде чем Козимо успел испугаться, что требует от нее слишком многого, улыбнулась. — Не поверишь: как раз об этом сегодня думала. Правда, это даст Миранде повод постоянно надоедать нам, но… — А вдруг нет, — подхватил Козимо. — Учитывая ее равнодушие к сыну, может, как раз так мы избавимся от нее окончательно? Мэри хмыкнула: — Я бы на это не рассчитывала. Однако у ребенка должна быть нормальная семья, а не… Она не договорила, так и не подобрав слов, и просто взмахнула рукой. Козимо понимающе кивнул. Он давно подумывал о том, чтобы забрать Кристофера от Миранды. Правда, собирался подождать, пока сын подрастет — все-таки маленький ребенок обычно сильно нуждается в матери. Но сейчас он понял, что тянуть не стоит. Единственное, что его тревожило: вдруг Мэри не захочет воспитывать чужого ребенка? Но теперь он узнал, что зря беспокоился: Мэри полностью его поддержала. За те три месяца, что Кристофер провел в доме отца, он ожил, повеселел и стал больше походить на нормального ребенка. И это только укрепило Козимо в принятом решении.***
Миранда появилась в начале декабря. Мэри читала детям сказки, укладывая их на дневной сон. Козимо никогда в этом не участвовал, после того как попробовал один раз и заснул быстрее детей. Так что он спустился в гостиную, чтобы почитать в ожидании, пока Мэри освободится. Он полностью погрузился в интригу детективной истории, когда раздался звонок в дверь. Неохотно отложив книгу, Козимо пошел открыть. На пороге обнаружилась Миранда. — Привет, Козимо, — она потянулась вперед, будто собиралась поцеловать его, и он отступил назад. — Здравствуй, Миранда, — холодно ответил он. — Проходи — у меня к тебе серьезный разговор. Она заинтересованно приподняла брови, шагнув внутрь. — Ты решил наконец бросить свою невзрачную девицу и вернуться ко мне? — спросила она, поворачиваясь к нему спиной, чтобы он помог ей снять пальто. На мгновение у Козимо возникло искушение проигнорировать ее жест, но потом он подумал, что не стоит злить ее раньше времени. — Конечно, нет. Не говори глупостей, — со всем доступным ему спокойствием (хотя очень хотелось потрясти ее) ответил он, вешая ее пальто и жестом приглашая проходить в гостиную. Миранда хмыкнула и прошествовала вперед, словно хозяйка. В гостиной она, не дожидаясь приглашения, опустилась в кресло, которое до того занимал Козимо, и с презрительно миной полистала книгу, которую он оставил на круглом столике. После чего, отбросив ее, подняла на него взгляд: — Так о чем ты хотел поговорить? Потрясти ее захотелось еще сильнее. И немедленно выставить из дома. Но Козимо подавил оба желания. — Я хочу, чтобы Кристофер жил со мной. Откажись от опеки над ним. Миранда широко распахнула глаза и состроила потрясенную мину. Козимо с мрачным весельем подумал, что профессию она выбрала правильно — актриса из нее вышла великолепная. — Ты хочешь отнять у меня ребенка? — воскликнула она. — Мою единственную радость? Козимо поморщился: — Не надо строить из себя страдалицу. Я ведь знаю, что он только мешает тебе строить карьеру и личную жизнь. Миранда хмыкнула и тут же перешла на деловой тон: — Что ж, ладно. Я соглашусь передать тебе опеку над Кристофером, если ты поможешь мне выгодно выйти замуж. — И как ты себе это представляешь? — искренне удивился Козимо. Миранда беспечно пожала плечами. — Это твои проблемы. Мне нужен муж и положение в обществе. — О положении в обществе надо было думать до того, как ты решила стать актрисой. Миранда небрежно отмахнулась и встала. — Ты меня слышал. Найдешь мне приличного мужа — я отдам тебе Кристофера. А пока я его забираю. — Нет, — вдруг раздался от дверей голос Мэри. Козимо вздрогнул от неожиданности и торопливо повернулся к жене. Она стояла, сложив руки на груди, и пронзала Миранду мрачным взглядом. — Он только что заснул, не беспокой его. — Тебя не спросила, как мне обращаться с собственным ребенком, — презрительно фыркнула Миранда. — Отойди. Бесцеремонно отодвинув Мэри, она прошествовала к лестнице на второй этаж. Мэри обратила на Козимо взгляд, требующий вмешаться. Он покачал головой: — Она мать Кристофера и его законный опекун. Нам остается только ждать, пока сможем отсудить опеку. Мэри нахмурилась, но вынуждена была признать его правоту. Они начали подниматься следом, когда из детской донеслось недовольное хныканье, а потом и откровенный плач. Переглянувшись, Козимо с Мэри помчались наверх чуть ли не бегом. К тому моменту, когда они ворвались в комнату, Кристофер уже не плакал, а пытался одеться под недовольно-раздраженным взглядом матери. А вот проснувшаяся от шума и испуганная присутствием незнакомого человека Элайза продолжала заливаться слезами. Мэри бросилась к ней, подхватив на руки, успокаивая. Оказавшись в объятиях матери, Элайза затихла, всё еще испуганно прижавшись к ней. Мэри яростно развернулась к Миранде: — Не смей распоряжаться в моем доме! Ты здесь никто! Я больше часа детей укладывала, какого… ты разбудила их?! В следующий раз я тебя и на порог не пущу. Миранда даже отступила на пару шагов. Да и Козимо смотрел на жену с ошарашенным восхищением: он ни разу еще не видел, чтобы мягкая, добрая и воспитанная Мэри так кричала. Кристофер замер, стоя в одном ботинке, и, кажется, боялся пошевелиться. Козимо опустился рядом с ним на корточки, чтобы помочь зашнуровать обувь и тихо произнес: — Сын, ты сейчас должен пойти с мамой, но обещаю, что скоро заберу тебя. Хорошо? Кристофер серьезно кивнул. Наконец придя в себя, Миранда фыркнула: — Это мы еще посмотрим. Пошли, Кристофер. И, подхватив его на руки, она покинула комнату с высоко поднятой головой. Проводив ее злым взглядом, Мэри повернулась к Козимо: — Как только тебя угораздило связаться с этой ведьмой?! «Ведьма» тут явно было ругательством, а не определением магических способностей Миранды. Ответить на это было нечего, так что Козимо просто пожал плечами с виноватым видом. Мэри устало махнула: — Иди — мне надо заново укачивать Элайзу. Козимо почел за лучшее послушаться ее. Определенно, надо срочно забирать Кристофера у Миранды. Если сделать упор на ее актерскую деятельность и неподобающую для наследника респектабельного рода среду, судья скорее всего удовлетворит его иск и передаст опеку над сыном.***
Суд длился всего несколько дней. Миранда попыталась подкупить судью щедрыми взятками. Козимо обратился за помощью к высокопоставленным влиятельным знакомым. Миранда устроила целое представление, со слезами и надрывом вещая в зале суда, что человек, погубивший ее, теперь еще хочет отнять у нее последнюю радость — сына. Козимо нашел свидетелей, показавших, что эта «последняя радость» в реальности не нужна ей, и Кристофер целыми днями находится без всякого присмотра за кулисами театра. Это в два с половиной года! После долгих и утомительных разборок наконец было объявлено решение: — Опека над несовершеннолетним Кристофером Чантом передается его отцу мистеру Козимо Чанту в связи с тем, что его мать мисс Миранда Аржан не в состоянии обеспечить мальчику приемлемые условия жизни. Совсем недавно еще изображавшая из себя трагическую жертву, Миранда восприняла заключение судьи с потрясающим равнодушием. Зато присутствовавшая на суде Мэри повернулась к Козимо с сияющей улыбкой. Он был уверен, что только впитанные с младенчества понятия о приличиях не позволили ей тут же кинуться ему на шею. Козимо с благодарностью сжал ее ладонь и пошел к Миранде забрать Кристофера. Естественно, тот ничего не понимал в происходящем, но сидел тихо и почти неподвижно. Козимо даже заподозрил, что Миранда наложила на него какие-то чары, потому что ну невозможно же, чтобы маленький ребенок столько времени не двигался и даже не капризничал. И только когда Козимо приблизился, Кристофер потянулся к нему с радостным: — Папа! — Добился своего, да? — прищурившись, процедила Миранда, когда он взял Кристофера на руки. — Что ж, можешь торжествовать. Козимо покачал головой, с жалостью посмотрев на нее: — Если у тебя всё же проснутся материнские чувства, ты знаешь, где нас найти. Я не стану препятствовать тебе видеться с Кристофером. Но ваши встречи должны проходить строго в моем присутствии. А в остальном будь добра меня больше не беспокоить. Отрывисто кивнув, Козимо развернулся и ушел к поджидавшей его Мэри. Несколько дней спустя он решил составить гороскоп Кристофера заново и обнаружил, что угроза серебра исчезла. Значит, он верно тогда истолковал это понятие как фамилию Миранды. И правильно сделал, что забрал у нее сына.