Мин

Мужчина. Она. Очень посредственный и недовольный сложившимся обстоятельством бритья, частого и муторного. Особенно сомнительным инструментом - острой бритвой, оставляющей царапины в её лице. Истинная неумеха она была готова смириться с этими жуткими бакенбардами и бородой. Побеждали в этом приступе нежелание самые простые крошки, что довольствовались щетиной и очень муторно смывались с этого личика. Яне оставалось недовольно вздыхать и с помощью сомнительной пены неуверенными движениями соскребать эту... не до бороду. Очень аккуратно, чтобы ладони не дрожали вести острым лезвием вдоль правой щеки... ещё раз, ещё и ещё раз, прежде чем кожа показалась нежной под грубыми пальцами и идти дальше под нос и подбородок. Занятие оказалось значительно сложнее с корчей рож, чтобы точно не один волосок не засел в углу и которое она никогда не думала, что освоит. Дальше левая щека со схожей схемой бритья. Яне оставалось лишь подравнять и с недовольством накручивать на мыльные пальцы веник. Густой, непослушный, торчащий во все стороны веник после стрижки в особенно плохой день меланхолии и злых взглядов сомнительных личностей именуемых соседями. Яне оставалось лишь мечтать о навыках ниндзя сливаться с местностью и морщиться от злых языков за спиной. -...смотрите кто это тут у нас?! Пепельник! -Он чудовище... Теруко сошёл с ума, раз взял этого в свой дом. -Дети не подходит к этой... твари! -Не смей к нему подходить. Слышишь? Он нечестивый предвестник смерти. -За ним и его придут, помяните моё слово наша деревня станет пепелищем из-за этого... И многое другое, стоило местным разглядеть золотую радужку глаз. Это не сравниться с мелкой истерией с бритвой. Другой уровень толкания, пинания из стороны в сторону. Хуже и хуже для человека, привыкшего жить вне конфликтов. Жители его просто возненавидели с первых минут. Печальных минут историй и ненависти к чужаку и захватчику их земель. Яне оставалось лишь стиснуть зубы, в который раз отзываясь на прозвище и стараться быстрее убегать от этого смрада незамутненной ненависти. Оставалось лишь вскользь размышлять насколько далеко они пойдут ради минутной мести беспамятному мужчине с очень выраженным военным прошлым. Дело даже не в начинающей паранойе, а предосторожности. Важной. Ей всё больше становилось некогда. Больше работы в поле и постепенное поглощение странных блюд со странными названиями. Теруко торговец, что означало больше перца, фруктов, семян и большего количества еды для семьи столь немногочисленной. Теруко с Виен так и не завели детей, мерно двигаясь в своём ритме чувств... Яне оставалось лишь мельком улыбаться этим людям, что угощали особенно норовистых ребятишек в очередной попытке усвоить навык невидимки. Не то, чтобы она не любила детей... Чем-то похожие на далёкий сон о двух смутных детских фигурок, с которому она любила проводить время. Она правда любила детей. Лишь "но" помешало к ним приблизиться с их стремлением разбежаться в разные стороны заслышав её стремительное приближение, что не было её частью. Как и знакомство с младшими детьми. В её семье она была единственным ребёнком, получающий всевозможное внимание и защиту. Здесь же они то ли боялись его, то ли ненавидели настолько, что не хотели находится рядом. Ей оставалось лишь издалека смотреть на детскую жадность, что выхватывает фрукт из старческих рук и впивается в него зубами. Им бы манерам поучиться. И вежливости, раз они не сказали и слова благодарности. Мальчишки. Яна чуть морщится, когда один из них шмыгает носом в ткань рукава. -Тетушка Виен? - особенно храбрый в их компании наконец заговорил, вновь делая возможный для его челюсти большой укус. -Да? - старушка улыбнулась и мальчик неуверенно качнулся, подбирая слова... -А когда это уйдёт? - наконец решился он. -Это? - она непонимающе сощурилась, пока мальчик пережёвывал яблоко. - Милый, мы едва ли завели новых зверюшек. И наш страусовый конь больше не творил беспорядка на.... -Пепельника! - заявили другие ребята. - Этого пепельника взашей надо гнать! -Мама говорит не смотреть ему в глаза! - произносит третий. -Бежать подальше. - Дополняет четвёртый и сердито хмурится, как один из тех торговцев на площади. - Не говорить дружелюбно. Игнорировать! И бросить чем-нибудь. Яна негодующе нахмурилась. Гнать взашей? Не быть дружелюбным? Но это же... нечестно. Она никогда... Она и букашки не тронет. Она... Смотрит на крупные ладони мужчины и сдавив их в кулаки. Мужчина. С очевидным военным прошлым с шрамами, покрывающей её руки. Она ничего не сделала. А он мог бы. Быть жестоким. Отнимать чьи-то жизни этими руками, вопреки приятной для неё внешности. Или магией, что он мог бы владеть. И остаётся лишь сдержать неожиданно накатившие предательские слёзы, скатившись по стене хижины. Сжаться в комок полностью несчастная от имеющей несправдливости. Никогда в её жизни не было столько конфликтов. Да, она может их игнорировать, абстрагировавшись от этих слов, тухлых фруктов, что ненароком летели рядом. Но всё больше и дальше достигали эти деревенские, чтобы достать её. И она сомневалась, что способна выдержать подобное давление. -Ох милые, такова просьба духов. Мы не можем игнорировать их, иначе нас настигнет несчастье. - Виен ласково улыбнулась, должна улыбнуться, судя по её ласковому голосу, но ребятишки упрямо покачали головой. - Слишком много случилось, чтобы быть совпадением. И Мин милый, хороший молодой человек. Вам бы у него поучиться! - мягко журит она. Мальчишки дружной гурьбой восклицают "нет". -Быть похожим на это?... - более наглый и храбрый мальчик качает головой. - Он не мужчина. Дурак. Ему лучше было бы уме... -Мико! - Виен недовольно восклицает, хлопая старческой ладонью по рукам, тянущимся ко фруктам. - Мы не говорим о таких вещах. Я ясно выразилась? -Но мама тоже так говорит! -И моя. - произносит третий, а за ним и четвёртый. - И мои мама с папой так говорят. Второй голос лишь усердно поддакивает своим товарищам во время всего разговора, явно надеясь ухватиться за ещё один из фруктов в корзине. Яна остаётся лишь вздрогнуть усердным и противным чавканьем и чей-то фигуре, что уселась рядом. Теруко, что улыбался сжавшему молодому человеку, мягко поглаживая за напряжённые плечи. Столь важный человек, в прошлом внимательный к ней той долей агрессии и жестокостью и любому действию, он значительно переменился. Это заняло не день, не два. Но значительный прогресс, которым следовало дорожить. Особенно к этому, казалось бы незначительному прикосновению, что разительно отличался от гнева людей вокруг. -Ничего... - Теруко машет рукой жене, что уводит мальчишек помочь ей в саду. - Это ещё ничего, видел бы ты, как они говорили о Болине. Вот это было представление. Мальчишка даром, что маг земли, но вылитый... - он смеётся, пока её белые руки цепляются за его в поисках утешения. -Он из колоний? - Яна неловко хрипит, но не смеет поднимать взгляд. -Верно. Колонии. Возможно мы даже уедем в ближайшее время к их границам... -Зачем? -А откуда по-твоему берётся перец? Наивное дитя. Больше всего они растут в стране огня и порой привозятся в колонии, где мы их обмениваем. Честная сделка Мин. Просто не все готовы это признавать. И практически игнорируется, когда они покупают подобный ассортимент. Не задают вопросом откуда. - Теруко вновь смеётся и без злости смотрит в его глаза. Граница колоний. Возможно и только возможно она даже найдёт его семью. Возможно в ней не будет таких ярых конфликтов А может... Детский смех наравне, с заинтересованными моськами в поисках вкусностей всплывает в воображении, такой же, как у неё в гостях у немногих родственников и исчезнет под гнётом страха перед захватчиками... Может ей придётся взяться за трижды проклятую войну, что несёт разрушение и смерть. Возможно ещё прогресс, но едва ли он цена жизней простых людей. Может она пройдёт мимо этой деревни. Может отнимет жизни. Яна опускает буйную голову на плечо старика. Какой же ужасный этот мир. Как же ей хочется вернуться домой. И такие желанные объятия, что старческими ладонями поглаживают её... его спину, с тихим шёпотом.

***

Виен медленным движением рук мешает бульон. Яне остаётся лишь внимательно следить за столь обыденным жестом. Настоящее, чудесное... Ей оставалось лишь повторить. Выдохнуть и замереть от танцующих на пальцах искр. Огонь! Яна вскочила с резким вздохом, едва не подвернув одну из ног и панически смотреть на всю ту же милую улыбку женщины. Это же огонь. Не вода, не ветер, не земля. Почему она улыбается? Ей оставалось опустить взгляд на руки. Искры. Огонь. Магия. Наступающее разрушение. А она так надеялась, что этого с ней не произойдёт. Так надеялась. Что же ей остаётся раз она всё больше напоминала чудовище для этих людей? -Ох, Мин, всё хорошо. - Виен подошла к нему так же решительно, как и с разговорами детей о нём и обхватила его ладони. - Это величайший подарок духов и очень ценен, несмотря на столь суровое время для нас всех. Мы должны быть им благодарны. Яне оставалось лишь сипеть под ласковым движением. Благодарности за это она не ощущает. Это мир не Гарри Поттера с заклинаниями и взмахами волшебных палочек. Не магия фей и джинов. А что-то очень... странное. Опасное. От заклинания можно увернуться. От исполнения желаний отказаться. А от этого? Огонь несёт для этого мира страх. Разрушение. Она достаточно наслушалась разговоров взрослых, что зыркали в её сторону и с неохотой отдавали требуемое, наверняка бы завышая цены если бы не та же Виен - единственная целительница во круге ближайших деревень , уважаемая и ценная для таких ужасных людей. Иначе что-нибудь и похуже сделали. Продали бы тухлые фрукты, изорванную одежду и прочее... отвратительное для недолгих прогулок к людям. -Давай, ты прекратишь так дышать и мы подумаем над твоей проблемой, хорошо? Здесь нет ничего страшного. Ты особенный Мин и не должен слушать всяких идиотов. Ни за что и никогда их не слушай. - старушка, вопреки собственному страху перед Нацией огня, продолжала и продолжала говорить, пока Мин не стал мерно дышать и послушно уселся за стол. - Возможно Теруко даже найдёт пособия для тебя милый. Ты слишком хороший мальчик, чтобы кому-то навредить. - она уверенно поглаживает его по колючей голове, как непослушного и очень пугливого мальчика и горестно выдыхает за его спиной. Мин резко кивает и Виен продолжает готовить ужин. Продолжает, мельком оглядывая на дрожащую и всё ту же сжавшую от поступающего страха фигуру. Маг огня. Кто бы мог подумать? Духи, зачем ему очередное страдание? Гнева жителей недостаточно для столь ранимой души? Когда-то давно она жила на Севере, где мир был заточён под одно из многих правил за время столетней войны - ненавидеть любого из Нации огня, будь то старик, что мог отнять в молодости не один десяток жизней, юноша или же ребёнок. Но как ненавидеть его, Мина? Такого впечатлительно, умного и сообразительного? Она хотела подобных качеств в собственных детях. И то, что на самом деле никогда их не просила, просто не хотела, придерживаясь суровых правил племени этого не отменяло. Духи, дайте ему хоть возможность на счастливую жизнь. Она не просит многого. Лишь возможность для него... Лучше ему остаться среди своих. Теруко, её дорогой и любимый муж её точно послушает. Те же колонии... Достаточно близко, чтобы приехать. Узнать, что с ним всё будет хорошо. Но сердце всё также неспокойно впервые за столь многочисленные годы после побега из Северного племени воды. Неспокойно и так тревожно.