Миссия, длиною в жизнь

Когда Сердар возвращает ей должок, это далеко не так удачно, легко и быстро, как было в тот раз, когда Зехра своим точным выстрелом сразила их противника в Германии, защитив Сердара от прямого попадания пули. На этот раз это грязно, пыльно, жарко, на этот раз есть так много крови и на этот раз очень страшно. Они были на границе с Ираном, в раскаленной и жаркой пустыне, когда выслеживали контрабандистов, доставляющих взрывчатку и оружие самому Фади. На этот раз это должна была быть совершенно недолгая и относительно «лёгкая миссия», когда Сердар, Зехра и Хульки просто отслеживали поставку, а затем Председатель с аналитическим центром непосредственно в Анкаре уничтожили бы цели с воздуха, беспилотники класса «воздух-воздух» были готовы нанести решающий удар в любое мгновение. Никто не думал, что миссия обернется огромными проблемами, а после и превратится в кровавую бойню. Просто всё очень внезапно пошло не так. Контрабандисты были не так глупы, как могло показаться на первый взгляд. Они умело отвлекли Хульки, который прикрывал их с ближайших холмов, сам склад взрывчатки находился в нескольких пещерах, так умело замаскированный естественным природным укрытием со всех сторон. Сквозной проход представлял собой ущелье с отвесными стенами с двух сторон и вроде бы всё было спокойно и мирно, когда Сердар и Зехра продвинулись вперёд, заняли наблюдательные позиции на небольшом холме и достали аппаратуру. Он был в полной готовности как снайпер и параллельно делал фотографии, а она наблюдала в новейший бинокль с прицелом и давала краткие команды и фразы для Председателя в далёкой Анкаре… Когда всё пошло не так. Передающие взрывчатку вели себя не подозрительно, грузили ящики в большие бронированные машины, когда внезапно где-то в горах раздался крик, а потом и зазвучали выстрелы от пуль. Зехра ещё в то мгновение почувствовала, что впервые ей вдруг действительно стало страшно. Впервые на миссии чужой вскрик отдался в разуме леденящим холодом, а прокатившееся по горам эхо превратилось в отголоски какого-то стона или вопля… А потом начался ад. Первым неразборчиво стал кричать что-то Хульки через портативную рацию. Зехра сразу же пригнулась и из криков Хульки поняла, что, видимо, не они одни следили за целью: появилась какая-то колонна машин вдалеке и небольшой вертолёт приближался с громким шумом. Зехра успела оглянуться, когда увидела приближающийся вертолёт, перед которым она и Сердар, находящиеся на высоком уступе холма, были как на ладони! Вертолет прилетел не за ними, но как-то быстро она увидела, что с летательного аппарата развертывают крупнокалиберный пулемет… Эту «вертушку» ни с чем не спутать, одно крошечное мгновение, когда вертолет резко подался вниз, чтобы было удобнее… — Ложись! — заорал Сердар, рванув прямо к ней. Проблема была в том, что здесь было только несколько больших камней, за которыми можно было укрыться на пару секунд, но в целом они оба оказались просто как положено — на расстрельной площадке, — Зехра! Его вскрик отдался странным ужасом в сердце. Бывают такие мгновения, когда словно всё вокруг замирает, время начинает идти иначе, а ты сам словно находишься не здесь и наблюдаешь за происходящим со стороны, слабо осознавая, что это действительно происходит с тобой. Зехра не успела. Она знала, что не успеет пробежать буквально три метра, чтобы укрыться за камнем и переждать первый круг облета вертолета с палящим по всем сторонам пулеметом. Она понимала, что не важно — рвануть или упасть — всё равно ничего не выйдет. И лицо дочери возникло прямо перед глазами, когда Зехра сделала попытку рвануть назад, но позади был обрыв… Пока кто-то не налетел на неё и с силой не швырнул на каменный утес, придавливая своим весом. Пока удар не дезориентировал Зехру, потому что был ад: выстрелы звучали совсем тут, прямо по плато, на котором она лежала, грохот от пролетающего вертолета, крики Хульки словно прямо в мозге, а после всё взорвалось… Взрыв оглушил ещё сильнее. Она не понимала, через сколько времени пришла в себя. Знала только, что словно оглохла, но это нормально, при взрыве барабанные перепонки могут вообще лопнуть и происходит сильнейшая дезориентация находящего в эпицентре человека… Но мгновенно, сразу поняла, что прямо на ней лежит Сердар, что именно он оттолкнул её в сторону и закрыл собой, когда пулеметная очередь пошла прямо на неё, так как Зехра не смогла бы убежать… Вот только она не сразу поняла, что он не двигался. — Сердар? — вертолет отлетел в сторону, кажется, пошел на второй круг. Контрабандисты — перевозчики где-то внизу кричали и отстреливались, а она чуть пихнула его в сторону, потому что в одну долю секунды просто поняла — он не отвечает. Оглушающий ужас сковал разум настолько, что она буквально не могла вздохнуть. Эти три секунды, пока Зехра трясущимися руками переворачивала тело Сердара, тянулись буквально вечность. Потому что уж она-то знала: если солдат не отвечает, то это значит… — Сердар! — на этот раз его имя напоминало истошный вопль и можно было самой поразиться тому, что она способна на такие крики. Что-то теплое, липкое, ужасающе-знакомой консистенции попало на её руки, когда Зехра наконец-то смогла дотянуться до его головы, — Сердар!.. Он молчал. Рана. Кровь. Аллах, как много крови. Ужасающее количество крови на руках, но Зехра схватила Сердара за голову, старательно ища повреждения. Его глаза были закрыты, но внезапный небольшой стон отозвался невероятный музыкой и волшебным, самым счастливым звуком, который она только слышала в своей жизни. Стон. Стон живого человека. — Хульки! — заорала Зехра в микрофон, — Председатель! Срочно! Сердар ранен! Сильно ранен! Нужна медицинская помощь. Хоть что-то! Вертолет идет на второй заход! — Зехра! — взволнованный голос Мете, а она никак не могла сосредоточиться, потому что прямо на её руках истекал кровью человек, который только что её спас ценой собственной жизни, — я слышу! Пятьдесят секунд — и прибудет наш беспилотник! Бригада с помощью в пути! Зехра?! — Всё очень плохо, — дрожащим голосом ответила она, кое-как разрывая спецовку и пытаясь добраться до источника раны, — рана… Рваная. Кажется, пробито легкое! Он кое-как дышит! Раздался новый оглушительный взрыв, заставивший её пригнуть голову. На этот раз Зехра закрыла его своим телом, укрывая руками голову Сердара и прижимаясь очень близко. Только потом поняла, что кажется, с земли кто-то запустил по вертолету ракетой малой дальности?! Что вообще происходит в этой пустыне?! Кто все эти вновь прибывшие солдаты? Откуда здесь такая техника? Что вообще происходит? Новый стон отозвался огромной радостью в душе. Сердар опять слабо застонал, пока она прижимала руками рану и доставала трясущимися руками бинт из кармана. Потом очень медленно открыл глаза, а она поняла, как близко они находятся друг к другу… А в его глазах плясали чертики. Аллах… — Сердар, — в который раз за сегодня сказала она, — ты… — Ты такая забавная, когда паникуешь, — выдавил он. Ей захотелось одновременно заорать на него и расхохотаться, потому что только этот невыносимый солдат-разведчик, шпион, кто он там еще, мог так безответственно вести себя на краю гибели, истекая кровью! — Я не паникую, — голос сорвался на этом моменте, — ты… Продержишься еще две минуты! Ты меня слышишь? — она схватила его лицо в свои руки и опять немного потрясла. Он в тот же момент открыл глаза и вновь просто посмотрел на неё. Но в этот раз не было никакого веселья, усмешек или шуток, на этот раз его взгляд был каким-то слишком предельно сосредоточенным и словно прожигающим душу насквозь. На этот раз он был таким серьезным, когда кое-как выдавил: — Я вернул долг. Ты не пострадала. Шок полностью выбил все мысли из её головы. Просто шок — всё тут. Шок, на смену которому пришло недоверие и какое-то странное чувство непонятной тоски и будто бы теплоты. Шок и удивление, разрывающая благодарность и страх, жуткий страх за его жизнь… — А это не считается, — быстро сказала Зехра, — я бы сама успела. В следующий раз постараешься вернуть долг. Он опять посмотрел на неё и словно странная улыбка заиграла на его лице. Какое-то выражение непонятной благодарности, близости и легкости, отстраненное притворство, за которыми таилось что-то другое. — Вертолет с бригадой садится, — голос Мете вырвал Зехру из шокового состояния и буквально того, что она постоянно пялилась на Сердара, — двадцать секунд! Наконец-то раздался приятный и низкий гул прибывающего нормального и долгожданного вертолета. Зехра пригнулась, опять прикрывая руками от сильного ветра Сердара, а потом услышала от него только ещё одну фразу: — В ресторан же я тебя так и не сводил. И он потерял сознание. ------------------------------------------------------------------------------------- Её руки никогда так сильно и так долго не дрожали. Зехра вообще не осознавала обратный путь на втором вертолете, когда её буквально насильно впихнули в транспорт и Хульки пристегивал ремни, понимающе глядя на её полностью отсутствующее выражение лица. Зехра толком не помнила, как они добрались до границы, как попали в военный госпиталь, потому что перед глазами стояла только одна сцена: Сердар и кровь вокруг него. Он почти умер, пытаясь её спасти. Осознание этого факта заставляло просто хотеть заорать на всю эту чертову долбанную пустыню. Это был даже не страх или ужас, нет, это было чувство полной и абсолютной безысходности. Сердар закрыл её своим телом, закрыл собой, когда он это делал, он знал, что эти пули попадут прямо в его тело, он понимал, что совершает абсолютно самоубийственную миссию. Они ведь не новички-новобранцы, они знают риск и понимают каждую критическую ситуацию… «Он не может умереть, — только одна мысль билась в её голове, — он не может умереть! Он не умрет, потому что я даже не сказала ему, что благодарна! Я даже не сказала ему, что ценю его и что он… Он НЕ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ!!!» Зехра никогда ещё не боялась так за жизнь другого человека. Сердар был каким-то особенным коллегой для неё: сначала — источником непомерного раздражения, потом — странным шпионом, которому она вообще не верила, глядя на Джерен и на их отношения. Чуть позже научилась работать в команде, но почему-то всегда стараясь держаться именно с ним несколько отстраненно и собранно. Почему-то он сразу как-то не понравился, или просто она трудно сходилась с другими людьми и всегда была такой замкнутой, холодной и даже — немного безжизненной. А Сердар раздражал и вызывал эмоции, которые она так легко и хорошо привыкла контролировать. Держать всё в себе — это значит контролировать свою жизнь и всё вокруг… Он не может умереть. Хульки присел рядом и легко потрогал её за плечо. Зехра очень медленно повернула к нему голову, потому что интуитивно страшилась каких-то новостей, что могла услышать прямо сейчас от коллеги: — Сказали, что операция закончилась. Сейчас он в коме, но вроде прогноз хороший. Хотя ранение серьезное и ему будет нелегко восстановиться. Она смогла просто податься вперёд и закрыть лицо руками. Просто дико-хаотично выдохнуть, пытаясь унять дрожащие руки и восстановить рваное дыхание. Пытаясь взять себя в руки, потому что всё равно, до этой новости часть её верила в то, что Сердар умрёт и Зехра не сможет больше продолжать такую работу. Ей бы просто немного подумать о том, почему мысль о потере этого… коллеги, так сильно отдается в груди ужасом, в теле — оцепенением, а в разуме — болью. Но сейчас на это не было ни сил, ни времени, ни эмоций. Сейчас не было вообще ничего. Только одинокая слеза, которая скатилась по её правой щеке. И ещё один дурацкий вопрос: — Хульки, ты знаешь где-нибудь хороший ресторан? В конце концов, она может сама сводить туда Сердара.