***
Время шло, и его неумолимый бег был хорошо заметен. Принцесса уже не была маленькой, ушли игры и беззаботное время, сменившись уроками многочисленных наставников, ворохом правил, стопками книг… И парень тоже менялся: вытянулся, раздался в плечах, избавился от подростковой угловатости и уверенно держал меч в руках. Принцесса как-то очень быстро нашла ему ещё тогда, в первую встречу, хорошее то ли прозвище, то ли второе имя. И звала в основном Рыцарем. Когда об этом узнал её отец, сначала рассердился. Однако буря прошла стороной, ведь просящему личику принцессы противостоять долго он не мог. В итоге за парня взялись серьёзно и стали обучать, чтобы он был достоин подобного обращения от принцессы. Куда позже его действительно одарили званием рыцаря… И главной его задачей всегда — абсолютно всегда — было сохранение благополучия принцессы. Случалось разное… И шалости принцессы, уже более осознанные, порой тоже выходили за допустимые рамки. В основном она не попадалась, в чём ей очень помогал её Рыцарь. Но бывало и иначе… И в тот раз наказание, полагающееся ей, принял на себя он. Уже после, находясь в саду, принцесса возмущалась, что это несправедливо. В ответ парень лишь грустно улыбнулся и промолчал. Если все наставники учили девушку быть принцессой, то парень учил её быть человеком…***
Бежали дни, и в один из них принцесса неожиданно осознала, что её Рыцарь… красивый. Что взгляд светлых глаз с лица, обрамлённого золотом волос, заставляет сердце биться чаще. Увы, она прекрасно понимала, что это тоже попадает в категорию «несправедливо». И она старательно молчала, зная, что, поддайся она чувствам, это ударит больше не по ней, а по парню. Потому что принцессы не имеют права выбирать, с кем связать свою жизнь. Они не должны быть сильными — зачем сила нежному цветку? А без силы чувства не отстоишь… Так думали оба. Ведь, пусть сама принцесса об этом только догадывалась, но парень думал схожим образом и понимал, что лучшее — молчать. Так и молчали оба, таким нехитрым образом убегая от самих себя. Однако это тоже требовало силы, и принцесса становилась не такой, какой должна была быть… Мягкая и нежная для родителей, честная и справедливая для обитателей дворца и непреклонная, твёрдая в своём желании удержать себя в рамках. Пусть без испытаний и невзгод, но в ней постепенно зрел прочный стержень. Если бы только ещё чувствам можно было приказать… И если бы можно было, договорившись с ними, не творить ошибки. Ведь даже непреклонный отказ связывать свою жизнь с наследником правителя соседнего королевства можно было бы тогда подать иначе, спокойно и обоснованно… и без слов, что лучше умереть, чем выйти за него. Почему-то этому почти обещанию поверили все…***
Ночь разрывали огни факелов, лязг мечей, крики и стоны. Нападение было внезапным, стремительным и, к сожалению, успешным. Кто же знал, что сказанные в влюблённом запале слова настолько заденут того, кому адресовались? Сглупила, не подумала, поддалась чувствам… и вот итог. Что стоило тогда взять себя в руки и предотвратить подобное будущее? Мысли неслись в голове испуганными птицами, сердце, казалось, билось где-то в горле, но принцесса молча бежала по длинным коридорам к комнате с тайным ходом. Её Рыцарь следовал за ней, даже сейчас оберегал и позволял уцепиться за клочок собранности где-то внутри. Было до одури страшно, но куда страшнее было бы оказаться одной. И они бежали вместе… уже в комнате с тайным ходом заперли за собой дверь, и Рыцарь, отстранив находящуюся на грани паники девушку, сам открыл массивную дверь в каменной кладке. — Беги, — твёрдо сказал под удары выламываемой в комнату двери, коротко обнял и протянул факел, — Беги и не возвращайся. Ты сильная, сможешь добраться до безопасного места. И легко подтолкнул в ход. Принцесса коротко кивнула, прикусила до боли губу и очень быстро пошла по узкому коридору, слыша, как за спиной встаёт на место часть стены и через какое-то время слабое эхо доносит приглушённые звуки боя. Сжимая факел до побеления костяшек, она заставляла себя идти дальше, но… Она знала, что Рыцарь был неправ. Она ещё никогда не чувствовала себя такой слабой… и, когда все сторонние звуки стихли, не смогла противиться желанию узнать. Убедиться… В душе сияла крохотная звёздочка надежды, что вот сейчас она посмотрит в неприметный глазок, а её Рыцарь устало сидит может на полу, а может и на чудом уцелевшем стуле и переводит дух. Возможно даже он ранен, но одолел врагов… ведь её Рыцарь сильный. В отличие от неё самой. И уже через несколько минут, глянув в глазок, принцесса заходится в беззвучных рыданиях, зажимая себе рот, чтобы не выдать себя невольно прорвавшимся всхлипом. Её рыцарь погиб, лежал, пронзённый так и оставленными в теле мечами, а уцелевшие враги осматривали комнату. Искали ход — знали, что принцесса не могла просто исчезнуть. А она медленно, неслышно отходила подальше, разворачивалась и тихонько шла вновь по коридору, кляня себя за всё: несдержанность, слабость, что убегала от чувств и что сейчас вернулась. Силы покинули её где-то ближе к концу тайного хода. До выхода уже немного, рукой подать, но принцесса и шагу сделать больше не может, чувствуя опустошение. Надежда и любовь — то, что невыносимо больно терять. Особенно разом. И принцесса, обессиленно сползая по стене, садясь у неё с прикрытыми глазами, сама не знала, кому возносила мольбу. Просила лишь одного: дать ещё один шанс. Чтобы всё изменить, чтобы сделать всё верно. И она обещает, клянётся неведомому кому-то, что в этот раз уже всегда будет за справедливость, будет сильной, будет сама защитой для других. Что будет смелой и не убежит, не отступится, будет тверда. И, если надо будет, уйдёт, не оборачиваясь и не возвращаясь… И принцесса, отчаянно желая чтобы её клятву этот кто-то услышал, уже не слышала быстрые шаги, гулко звучавшие в тиши коридора. Она лишь безмолвно просила… Вот только сверкнувшей стали было всё равно, какие и кому девушка возносила молитвы.