Вакуум

Кружилась голова. Гермиона искоса смотрела на Драко. Его губы блестели от ее смазки, и у Гермионы горели кончики ушей. Казалось, и лицо стремительно покрывалось пятнами. Смущение, такое ненужное, вгоняло в краску. Как Гермиона вообще подпустила Драко так близко? Да, он был настойчив, но она солгала бы самой себе, если бы сказала, что не хотела этого. Мозг все еще сопротивлялся, но тело предало ее. Оно отзывалось на каждое прикосновение, на каждый поцелуй и жаждало большего. Но Гермиона не могла позволить себе лишнего. Она должна была держать все под контролем. Драко же никак не хотел вписываться в рамки дозволенного. Он бесцеремонно нарушал границы, вторгался в личное пространство и будто заставлял отвечать на свои ласки. Желание боролось с рациональностью, которая, кажется, отступала. Гермиона вот-вот готова была сдаться. Сдалась бы и точно пропала. Драко стоял на расстоянии одного шага, отрешенно рассматривая стену за ее плечом. Его взгляд, почти в мгновение ставший холодным, пробирал до дрожи. Будто и не было этих жгучих, безудержных ласк всего несколько минут назад. Гермиона едва сдержалась, чтобы не застонать. Мокрое белье неприятно липло к коже, низ живота снова становился тяжелее, и она неосознанно свела колени. Никто и никогда не касался ее так. Никто и никогда не стоял перед ней на коленях и не доставлял хоть какое-то наслаждение. И Гермиона прежде никогда не испытывала оргазма. Хоть и знала, что это такое, но, правда, только из книжек, что иногда тайком таскала из личной маминой библиотеки. Это, конечно, сложно было назвать библиотекой. Скорее, широкой полкой с книгами, большую часть которых составляли бульварные романы. Оттуда-то еще в школьные годы Гермиона и узнала о проявлении любви большем, чем простые поцелуи. Было отвратительно читать такое, ведь все главные героини казались ей глупыми и недалекими, потому что не могли противостоять своим низменным потребностям и поверхностным чувствам к другому полу. Но научный интерес не оставлял в покое. Мозг хотел знать все, чтобы случайно не осталось белых пятен. Гермиона должна была быть подкована во всем. И поэтому продолжала читать. Морщилась, плевалась, но читала. Да, это было странно даже для нее: узнавать подробности сексуальной близости из второсортных книжек, но в них все было куда нагляднее, нежели в научной литературе. А сейчас в какой-то степени Гермиона ощутила себя героиней того самого классического и до тошноты шаблонного бульварного романа. Глупой и недалекой. Неспособной противостоять собственным эмоциям. И стало как-то противно от самой себя и от порыва, что буквально вибрировал на кончиках пальцев. КоснисьКоснисьКоснись. Гермиона неосознанно шагнула к Драко, душа в себе желание прикусить нижнюю губу. — Тео удалось спасти мою маму? — вдруг спросил он, и по голове словно ударили обухом. Черт, как же отрезвляюще. И как она могла забыть про Нарциссу? Как он мог забыть? — Да, они в безопасности, — ее голос был скрипучим. Драко кивнул и опустил взгляд. И снова смущение поползло пятнами по лицу. Боже, ну как же не вовремя. — Мне нужна одежда, — как-то равнодушно протянул он. Она кивнула на высокий широкий шкаф, стоявший у стены. На нем не было дверец — лишь сломанные металлические петли. Ровный слой лака потрескался, где-то под краской виднелось изъеденное дерево. На полках лежали аккуратно сложенные вещи. Драко подошел к шкафу и начал нетерпеливо ворошить их. Внезапно выпрямился, мотнул головой, поднял руки и принялся почти наощупь перебирать стопки на самой верхней полке. Гермиона вздрогнула. Мышцы на его спине перекатывались, а на бедрах напрягались, лопатки почти касались друг друга, плечи будто стали еще шире. Она, словно завороженная, не могла оторвать взгляд от его тела. Драко не был спортивным, накаченным, скорее, жилистым, но при этом все равно выглядел внушительно. Хотелось прикоснуться, провести, едва касаясь пальцами, по мышцам. Мужское тело было для Гермионы своего рода открытием. Она, конечно, видела несколько раз голый мужской торс, но все это не имело никакого отношения к тому интимному ощущению, что она сейчас испытывала. И она, наверное, никогда не смотрела на мужское тело так, как сейчас. Пусть и опыта в этом у нее почти не было. Казалось, вокруг головы сгущается плотный туман. Сердце ухнуло где-то в пищеводе, и Гермиона почти подняла руку, чтобы коснуться, но Драко, наконец, стянул с полки что-то черное и встряхнул. Это была плотная водолазка с узким горлом. С тем самым, что душит, стоит лишь немного напрячься. — Штаны на нижней полке, — прохрипела Гермиона и ужаснулась: голос был тягучим и низким, таким не свойственным ей. Не оборачиваясь, Драко наклонился и выудил из стопки такие же черные брюки. Гермиона спешно отвернулась к нему спиной и шагнула к двери. Необходимо было как можно скорее уйти отсюда. Сбежать от этого наваждения. Весь спектр эмоций, который она испытала в течение последних десяти минут, ничего не значили. Не должны были. Удушающий туман, наконец, начинал рассеиваться. — Подожди, — негромко произнес Драко. — Твоя обувь у кровати, — останавливаясь буквально на мгновение, кинула она. — Да подожди ты, — он схватил ее за запястье. Она поджала губы и подалась чуть вперед. Назойливая мысль не давала покоя: привязанность к Драко делала Гермиону слабее. Она больше не была уверена, что сможет сражаться с привычной отстраненностью и холодностью. Рядом с ним в ней вспыхивало такое ненужное сейчас влечение. Но стоило ли и дальше душить его внутри? Гермиона с трудом могла признаться себе, что окончательно запуталась в том, чего на самом деле хочет. И вдруг она поняла, что ее желания никак не сходились с обязательствами. Месть не была желанием. Она была главным, опорным пунктом в плане, целью всей жизни, смыслом стараний и двигательной силой. Но перестала быть той жаждой, что иссушает изнутри, превращает в труху все остальные чувства, не такие яркие и не такие изъедающие, и не оставляет ничего, кроме пустоты. Той пустоты, что так необходимо заполнить удовлетворением от этой самой мести. Гермиона больше не хотела размышлять. Не хотела даже думать, что же было сейчас ее настоящим желанием. Она еще не готова признаться себе в этом. Не сейчас. — Дай мне пару минут, — Драко отпустил ее руку, и за спиной зашелестела ткань. Он спешно одевался. Гермиона хотела уйти, но ноги будто кто-то пригвоздил к полу. — Иди сюда, — от его низкого, бархатного голоса кожа покрылась мелкой дрожью. Драко подошел сзади вплотную и провел ладонью по ее предплечью. Гермиона почти сдалась, почти коснулась его пальцев, как вдруг снаружи до них один за другим стали доноситься приглушенные щелчки. Она отдернула руку и, прыгнув в сторону, спешно отворила дверь. Выскочила в коридор. Задев бедром косяк, зашипела и тут же побежала к выходу на улицу. Кровь так сильно пульсировала в висках, что уши почти заложило. В боку закололо, и дышать стало труднее, но Гермиона упрямо спешила вперед, прижимая руку к ребрам. Лишь бы все было хорошо. Лишь бы все были живы. Толкнула дверь плечом и почти выпрыгнула на крыльцо. Светало. На площади было немногим больше десяти-двенадцати членов Ордена. — Мы живы, ура-а-а, — угрюмо протянула Джинни, вытирая с лица грязь, смешанную с кровью. — У вас получилось? Гермиона сдержанно кивнула и сбежала со ступенек. Едва не задела Макмиллана, что согнувшись, сидел на земле и вжимал ладонь в бедро. Она огляделась. Кто-то прижимался к стене дома, кто-то лежал, переводя дыхание, на мощеной дорожке, кто-то помогал другу залечивать раны. Джинни, упершись локтями в землю, выдыхала густые клубы пара и смотрела наверх. Откуда-то слева раздался щелчок, и на траву повалилась Паркинсон. Неподалеку от нее через секунду появился один из близнецов Уизли. Он испуганно огляделся и, увидев Пэнси, тут же бросился к ней. Наклонился, поднял на руки и побежал к дому. Гермиона обернулась. Драко спрыгнул с крыльца и поморщился. Покачнулся, едва устояв на ногах, выпрямился и встревоженно посмотрел на нее. Узкая горловина, кажется, душила его. — С ней все в порядке? — Гермиона, заламывая пальцы, обратилась к Джорджу. Она узнала его не сразу — лишь, когда вгляделась в испачканное грязью лицо. — В нее попало какое-то заклятие, — рассеянно протянул он. — Отведи ее в мою комнату. Там есть все необходимое. Он кивнул, и уже спустя несколько секунд скрылся в подъезде. — Все живы? — растерянно спросила Гермиона, хотя уже знала ответ. Краем глаза заметила Забини, что несся на них, кажется, со скоростью света. — Черт, что там у вас произошло? — гаркнул он, доставая из кармана палочку. Все молчали, переглядываясь друг с другом, и время вдруг замедлилось. Воздух стал плотным и едким. Гортань сдавило. — Не совсем, — Джинни, морщась, поднялась на ноги. — Некоторые погибли. Мы сами-то едва успели унести ноги. Но вы же понимаете, что мы никак не могли обойтись без потерь. — Почему не связались со мной? — ярость Блейза только набирала обороты. — Кто-нибудь из наших остался на базе Пожирателей? — Из живых — нет, — растерянно буркнул Томас и вытер нос рукавом. Грязь на его лице забивалась в открытые раны. Мантия была почти изорвана. — Сначала шло все неплохо, Пожирателей было не так много. В основном, новички. Мы даже успели захватить нескольких в плен. Преимущество было на нашей стороне, но потом их становилось все больше. — Подожди, вы взяли пленников? — недоуменно моргнул Забини и тут же наступил на Дина. — Где они? — Невилл сразу аппарировал с ними в лагерь. — Что? — нахмурился Блейз сжимая кулаки, — в лагере же никого. Вы нахера туда поперлись? — вдруг взревел он. — Невилл решил, что это единственный верный вариант. В штаб — нельзя, а он хотел сразу спрятать пленников. Если бы нам вдруг не удалось выбраться оттуда, то у вас осталось хотя бы что-то. — Идиот! Он аппарировал туда прямо в разгар боя? — Томас кивнул. — Любой мог проследить за ним! Блядь! — Забини гневно выдохнул, запрокидывая голову. — У них отслеживающие метки. Немедленно отправляйся туда и сворачивай все нахрен. Я приказал всем следовать четко отработанному плану и ни в коем случае не отклоняться от него. Какого черта, Томас? — А я откуда знаю? — тот растерянно пожал плечами. — Невилл ведь никогда не поступает глупо, он довольно хорошо разбирается в военной стратегии. И ты, между прочим, сам всегда оставляешь его вместо себя. — Хуево он разбирается! — зарычал Забини. — Так и знал, что нужно было самому руководить операцией. Сколько у вас пленников? — Три. — Я могу отправиться туда и помочь, — раздался сзади певучий голос. — Я знаю несколько хороших заклинаний против отслеживающих меток. Кое-кто научил меня. Гермиона обернулась. Прижимая маленькую сумочку к животу, Полумна раскачивалась взад-вперед. На ней были желтые штаны и такая же желтая кофта крупной вязки. Зеленая шапочка с крупными красными цветами едва прикрывала уши. Вьющиеся локоны спадали на ключицы. Голубые сапоги на толстой подошве выбивались из и без того негармоничного образа. — Даже не думай, — процедил Блейз сквозь зубы. — Я ведь и так всю битву просидела здесь, — Полумна шагнула назад, и загадочно-грустная улыбка проскользнула по ее лицу. — Лавгуд! — взревел он так громко, что Гермиона испуганно подпрыгнула. Раздался щелчок. — Блядь, — судорожно выдохнул Забини и сразу аппарировал за Полумной. — Он запретил ей соваться в бой, — кисло улыбнувшись, произнесла Джинни. Повернулась спиной и принялась водить палочкой по воздуху. Он начал вибрировать и расходиться в стороны едва заметными голубоватыми волнами. Она укрепляла защитный барьер. — Боится за нее. — А то, что мы тут рискуем своими жизнями, похуй, — угрюмо пробурчал Макмиллан. Он по-прежнему сидел на земле и заклинаниями залечивал раненное бедро. — Она ведь уже не первый раз сбегает, — криво хмыкнул Томас, кивнул им и, щелкнув пальцами, растворился в воздухе. — Ага, помню, какой стоял шум, когда Полумна отправилась с Невиллом и со мной в Хогсмид, когда мы подумали, что Дина схватили Пожиратели. Хотя Забини запретил ей. — Вот шуму-то тогда было, — отрешенно произнес Финниган. Кажется, каждый хотел отвлечься от мыслей о битве. На что угодно, лишь бы не думать и не вспоминать. Лишь бы заглушить боль от очередных потерь. Гермиона не знала, как все прошло, но не решалась расспрашивать подробности. И хоть каждый из них прекрасно понимал, что не все смогут выжить, и морально готовил себя к смерти — к своей или чужой, не имело значения — затрагивать эту тему хотелось меньше всего. Разве вообще можно быть готовым к смерти? Она преследовала их постоянно. Даже в самые спокойные минуты висела над головой каменной глыбой, грозясь свалиться в любой момент, или стояла прямо за спиной, и чем сильнее ее ледяное дыхание обжигало затылок, тем страшнее становилось. Никто не хотел умирать. — А разве он имеет право запрещать ей? — негромко спросила Гермиона. — Любит ее просто, — кисло усмехнулся Эрни. Она поморщилась. В одно время Тео тоже пытался оградить ее от войны, вылазок в опасные места, но, слишком быстро столкнувшись с упрямством и нежеланием подчиняться кому бы то ни было, понял, что это бессмысленно. Никто не имел право контролировать Гермиону, кроме нее самой. Она покосилась на Драко. Он, склонив голову, ковырял носком ботинка землю вокруг небольшого камня. Уголки его губ были опущены, крылья носа широки раздувались. Кажется, он закипал изнутри, но не мог ничего сделать с собственными эмоциями. Интересно, после того, что случилось между ними, будет ли он так же сильно бояться за Гермиону? Она мотнула головой, поражаясь собственным мыслям. Ей не была нужна его опека. Ей не нужна его любовь. Неподалеку раздался щелчок, и она обернулась. Тео едва покачнулся на ногах. Он держал за руку Нарциссу. Поднял голову и начал озираться по сторонам. Только увидел Гермиону, как кинулся к ней. Она облегченно выдохнула и побежала навстречу. Когда они чуть не столкнулись, Тео крепко обхватил ее за плечи и прижал к себе.  — Ты жива. Слава богу. В носу приятно защекотало. Пряный родной запах возвращал в защитный кокон, вселял уверенность и снимал часть груза с плеч. Рядом с Тео было всегда хорошо. Почти всегда спокойно. Он был единственным человеком, с которым Гермиона позволяла себе выдохнуть на несколько мгновений. Краем глаза заметила, как Нарцисса кинулась к Драко. — Забини не сказал тебе? — Сказал, — прошептал Нотт и слегка дернул головой. Кажется, очередной нервный тик. — Но я все равно не был уверен. Она шагнула назад и осмотрела его. На мантии было несколько пятен то ли от пыли, то ли от каменной крошки, но никаких критичных изменений Гермиона не нашла, а значит, все прошло более или менее гладко.  — Тебе удалось нанести чары самому? — тихо спросила она. Тео кивнул. Гермиона повернула голову и неприятно вздрогнула. Драко пристально смотрел на нее, прижимая мать к груди. Его взгляд был цепким, тяжелым, изъедающим. Это, что, ревность? Гермиона поморщилась, и под ложечкой засосало. Думать о его чувствах у нее не было ни времени, ни права. Вокруг разворачивалась настоящая война. Ее друзья погибали. Смерть кружила над ними всеми, пытаясь зацепить своими кривыми иссохшими пальцами. Страх перед ней разъедал изнутри. Гермиона так боялась, что они не успеют завершить начатое. Завершить то, ради чего пожертвовали собой почти все, кого она любила. — Всем удалось выбраться из мэнора? — Нотт снова дернул головой и сжал зубы так сильно, что на лице заходили желваки. — Малфой устроил небольшое представление, — скривилась Гермиона, — но в целом все прошло хорошо. — А Орден? — Не все вернулись, — горечь вязала рот. Тео моргнул и еще сильнее сжал зубы. Уголок рта непроизвольно дернулся вверх, и на одной половине лица растянулась неестественная улыбка. Нотт вдруг поморщился, будто от боли, и прижал ладонь к предплечью. — Мне нужно идти, — сдержанно процедил он сквозь зубы. Обхватил затылок Гермионы и, притянув ее к себе, коснулся губами лба. — Меня вызывают. Уверен, Темный Лорд уже в курсе. Джастин, — вдруг крикнул он, мотнув головой в его сторону, и отошел от Гермионы, — свяжись с Макгонагалл. Пусть готовятся. И вы собирайте все свои силы. Фин-Флетчли побледнел так сильно, будто из него в одно мгновение выкачали всю кровь. Он судорожно кивнул и шагнул к дому. Драко напряженно наблюдал за ним, иногда косясь на Гермиону. Нарцисса о чем-то тихо переговаривалась с Джинни. Гермиона задумчиво разглядывала Драко. И вдруг ее словно ударило током. Как она могла забыть о своей главной задаче? Ее так увлекли последние события и собственные изъедающие мысли, что из головы буквально вылетело самое важное. Осталось всего два крестража. Один из них должен был быть в Хогвартсе. Полумна рассказывала ей о диадеме Кондиды Когтевран, которую уже давно никто не видел. И нужно было как можно скорее отыскать ее и уничтожить. Гермиона сжала пальцы и нервно огляделась. Вдруг сзади над ней навис Тео и угрожающе шепнул на ухо. — Даже не думай, Грейнджер. Не вздумай идти туда одна. — Хватит рыться у меня в голове, — зашипела она. — Дождись меня, — приглушенно рыкнул он. Крупная дрожь поползла от уха прямиком к ногам, расходясь волнами по коже. Гермиона намеренно отчеканивала каждое слово в голове. Хорошо. Она. Дождется. Тео. Она. Никуда. Не. Пойдет. Одна. Тео с щелчком растворился в воздухе, и Гермиона поежилась, прижимая руки к груди. Стало холоднее. Запах улетучился, и кокон исчез. Страх снова стянул глотку, словно узкая горловина черной водолазки. *** Гермиона рассеянно гладила волка по загривку. Сидела на кровати, постоянно поглядывая на настенные часы. Время тянулось мучительно медленно, черная стрелка будто спотыкалась на каждом ходу, цеплялась за цифры. Издевалась. Гермиона приняла твердое и окончательное решение: она отправится в Хогвартс одна и не скажет никому. Но в светлое время суток вторгаться на территорию школы было опасно, поэтому она передвинула свою вылазку на ночь, как только наступит комендантский час. Ей удалось связаться с Аберфордом, который уже ждал ее в установленный час и обещал помочь. Она собрала все необходимое, бережно спрятала меч в сумке. На стуле висел тонкий, но при этом теплый свитер, удобные брюки и мантия. Рядом стояли высокие потертые сапоги, которые Гермиона всегда надевала, когда не была уверена, где ей придется оказаться и через какие физические препятствия пройти. Волк терся прохладным влажным носом о ее ладони и пыхтел, иногда нетерпеливо переступая лапами. Наверное, так пытался отвлечь внимание Гермионы на себя и разогнать тяжелую тоску, буквально давившую на ее плечи. Она лишь грустно улыбалась в ответ, то и дело поглядывая на часы. Казалось, стрелка вообще перестала двигаться. До ночи оставалось еще больше пяти часов. Ждать становилось просто невыносимо, но Гермиона намеренно не выходила из комнаты, чтобы случайно с кем-то не столкнуться. Никто не должен был знать, что она собирается уйти. Никто, кроме Тео. И если бы он вдруг вернулся до ее отбытия, то она бы позволила ему отправиться с ней в Хогвартс, потому что он по-прежнему был единственным, кому Гермиона доверяла. О Драко почти не думала, потому что никак не могла позволить себе даже мысленно возвращаться к тем противоречиво сладостным минутам их случайного уединения. Больше не могла наслаждаться воспоминаниями, которые теперь походили на передержанный на огне сахар. Жженный и горький. Нужно было задушить в себе влечение к Драко как можно быстрее, и Гермиона надеялась, что как только она переступит порог Хогвартса, то он исчезнет из ее головы. Волк то присаживался, то вскакивал на лапы, постоянно тыкаясь носом, куда попадет: в ладони, предплечья, бедра, грудь, лицо, шею. Мотал головой в разные стороны и подвывал. — Тебе, видимо, выйти нужно, — задумчиво разглядывая мохнатого друга, Гермиона зарылась пальцами в его густую шерсть. — Обещаешь не сбегать? Амилиус снова мотнул головой и облизнул щеку. Гермиона поморщилась, отклонилась назад и зажмурилась, когда он снова облизнул ее. — Хорошо, — пискнула она и улыбнулась. — Пошли. Отодвинув от себя волка, поднялась на ноги и пошла к выходу. Открыла дверь и, не отпуская ручку, дала Амилиусу выйти. Он понесся вперед и уже через пару секунд скрылся за поворотом. Гермиона поджала губы. В коридоре было пусто. Вдалеке звучали приглушенные голоса: видимо, члены Ордена обсуждали новый план и пытались оценить свои силы. Она к ним так и не присоединилась. Отговорилась тем, что хочет подготовить целительные зелья и мази перед битвой. Справа послышался легкий шорох, будто ткань едва зацепилась за плохо отесанный камень. Гермиона повернула голову на звук и вздрогнула. Драко задумчиво разглядывал ее, опершись о стену. — Что ты здесь делаешь? — она спросила без злости, скорее, устало. — Не знаю, — он смотрел не пристально, не цеплялся глазами. Выглядел отрешенным, словно копался в собственных мыслях. — Как твоя мама? — Нормально. Гермиона кивнула, словно самой себе. Драко оттолкнулся от стены и подошел ближе. Она уже хотела закрыть дверь, но он удержал ее ладонью. Переступил через порог. Гермиона попятилась назад. Он наступал на нее, но не настойчиво. Без давления. Скорее, мягко и будто спрашивая разрешения. Она уперлась ягодицами в деревянную спинку кровати и огляделась по сторонам. Вжала ладони в прохладное потертое дерево и скривилась. Драко махнул палочкой за спиной. Дверь захлопнулась и по ней поползли голубоватые волны, растягиваясь в полупрозрачный пласт. Драко наклонил голову вбок и начал вглядываться в лицо Гермионы. Изучал, наверное, больше минуты, словно пытался что-то понять для себя. В его глазах не было нежности или тепла, не было искорок, не было возбуждения, похоти или желания. Было осознание, наверное, чего-то важного. — Спасибо, — он произнес это так тихо, что она вздрогнула. Это звучало так… по-настоящему? — За что? — недоуменно моргнула она. — За маму, — он выпрямился и мазанул взглядом по ее губам. — Мы сделали это вместе, — она пожала плечами, — но я все равно считаю, что ты идиот. Вдруг Драко изменился в лице. Глубокая задумчивость сменилась привычным защитным ехидством. — Потому что остался в мэноре или потому что всего несколько часов назад был между твоих ног? — криво хмыкнул он. Кажется, кожа начала гореть. Гермиона отстранилась и ударила Драко по груди. Он усмехнулся, вжал ее в спинку кровати и приблизился к лицу. В его глазах заплясали огоньки от заколдованных ламп, и Гермиона нервно выдохнула. Отрешенный взгляд заменил цепляющийся и томный. И Гермиона вдруг с ужасом поняла, как сильно ждала именно его. Драко смотрел так пристально, что совсем свежие воспоминания нахлынули вновь, и возбуждение стянуло низ живота. Кажется, кто-то выкачал весь воздух в комнате. Гортань сдавило. Легкие горели от нехватки кислорода. Гермиона была готова возненавидеть себя. За стенами этой комнаты царил настоящий кошмар: умирали невинные люди, враги творили беспредел. Сердце, казалось, разодрали в клочья, мучительные мысли изъедали мозг, но тело предательски отзывалось даже на малейшие прикосновения Драко и его неоднозначные взгляды. Сознание затягивалось тем самым плотным туманом. Еще немного, и она взвоет. Драко, все еще глядя прямо в глаза, вдруг опустил руку и просунул под кофту Гермионы. Холодные пальцы коснулись позвоночника. — Что ты… — она хотела возразить. Правда, хотела. Но когда он опустил их до резинки брюк, все слова тут же исчезли. Она будет ненавидеть себя за это до конца оставшейся жизни. Он слегка оттянул резинку и опустил пальцы чуть ниже. — Скажи, что ты хочешь этого так же сильно, как и я, — прошептал он, обжигая мочку уха. — Драко, я… — она пыталась что-нибудь сказать, но от его даже легких прикосновений кружилась голова. — Скажи, что тебе это нужно так же, как и мне, — он лизнул за ухом, и Гермиона согнулась, пытаясь отстраниться. Он опустил руку еще ниже и слегка вдавил палец в ямочку над ягодицами. — Я не… — Гермиона захрипела, когда Драко провел по шее языком. Она с трудом признавалась себе, что ей это было нужно: отвлечься, хоть на несколько мгновений. Позволить себе забыть о тех ужасах, что разрушали мир снаружи, и закрыться в четырех стенах, словно в защитный кокон. Но нет… Ведь так она становится слабее. Он покусывал ее кожу, а она не могла шелохнуться. Не могла заставить себя оттолкнуть Драко, выбежать из комнаты и больше ни под каким предлогом сюда не возвращаться. Он не давил, но она все равно сдавалась. — Черт, Грейнджер, — он кусал ее кожу. Просунул вторую руку под кофту и накрыл ладонью правую грудь. Во рту пересохло, а язык прилип к небу. Гермиона едва заметно выгнулась, когда он сквозь ткань бюстгальтера сжал сосок. Едва сдержала стон, уже готовый слететь с губ. Господи, что она творит?! Она не имеет на это никакого права. Она не должна. Только не сейчас. Драко терся носом о ее шею и тяжело дышал. Мотнул головой и прижался к губам. Гермиона сразу же разомкнула зубы, впуская его тугой горячий язык. Драко целовал жадно: то кусал, то засасывал. Поцелуй был глубоким, страстным, и при этом словно пропитанным горечью. Наверное, горечью осознания, что это их единственная, последняя возможность. Драко обхватил ее шею, все еще целуя. Ненасытно, опьяняюще. Вытащил вторую руку из ее штанов и пальцем провел вокруг ее пупка. Гермиона инстинктивно чуть двинула тазом вперед. Драко вдруг отстранился и, глядя прямо в глаза, вдруг опустил руку ниже и просунул в ее штаны. — Ты… — она хотела снова возразить, но несдержанно ахнула, когда он коснулся влажной кожи. — Блядь, — захрипел он и вдруг засунул в нее палец. Казалось, она сейчас задохнется. — Ты такая мокрая, — он начал медленно входить и выходить из нее. — Перестань… — она пыталась вдохнуть, но от его движений задыхалась все сильнее. — Перестану, если скажешь, что не хочешь этого, — он завел второй палец и едва ускорился. — Я не… — Гермиона захрипела, когда Драко сильнее вжал ее в спинку кровати и снова провел по шее языком. — Продолжай, Грейнджер. Давай. Я помогу тебе. Нужно всего лишь сказать: я, — резко вошел в нее двумя пальцами, — не, — вытащил их, — хочу, — и снова протолкнул внутрь. Гермиона была готова взорваться, рассыпаться от наслаждения, кричать так громко, чтобы заложило уши, но меньше всего хотела, чтобы Драко останавливался. Предательское тело. Предательские мысли. Предательское желание. Он вытащил руку, подхватил Гермиону за ягодицы и поднял. Она обвила его талию ногами. Он прижался к ней пахом и начал тереться об нее. — Грейнджер, — прорычал Драко. Его голос был таким хриплым, низким и тягучим, что кожа покрылась дрожью. Гермиона затряслась, уткнулась носом в его висок и застонала, — пожалуйста, прекрати так стонать, я больше не могу себя сдерживать. Но она не перестала, потому что сама не могла больше сдерживаться. Мозг, кажется, отключился от жгучего возбуждения. Ей хотелось большего. Хотелось ощутить Драко внутри себя. Хотелось познать его всего. — Я хочу тебя, — прохрипел он и сильнее вжался в нее. — Хочу тебя всю, Гермиона. Она отстранилась и поцеловала Драко. Ей нужно было ощутить вкус своего имени на его губах. Оно было терпким, пряным. — Я тоже, — прошептала и зажмурилась. Больше не хотелось анализировать происходящее и думать о том, как неправильно они поступают. Он снова зарычал. Оттолкнулся, удерживая Гермиону за ягодицы и шагнул к кровати. — Скажи это еще раз, — он кусал мочку ее уха, сильнее прижимая к себе. Гермиона отклонилась и обхватила его лицо ладонями. — Я хочу тебя, Драко. — Черт, — прорычал он и кинул ее на кровать. Навис сверху, она обхватила его ногами, и он жадно впился в губы. Перехватил несколько ее локонов пальцами и потянул вниз. Уперся кончиком носа в ее покрасневшие щеки. Опустился ниже и припал к шее, покрывая ее поцелуями. Он водил по ней языком, выделяя пульсирующие безумием вены. Покусывал ее, засасывал, оставлял пунцовые отметины. Все вокруг перестало существовать. Перестало иметь хоть какое-то значение, пока его губы блуждали по ее телу. Задрал кофту, обнажая грудь. Выдохнул и облизнул губы. Гермиона привстала и подняла руки. Он снял с нее кофту, толкнул, прижал к кровати и припал к груди. Завел руку под спину, нащупал застежку и расстегнул ее со второй попытки. Скинул бюстгальтер на пол и накрыл губами сосок. Гермиона простонала и выгнулась, прижимаясь к твердому члену, выпирающему под брюками. Драко зарычал. Она приподнялась и провела дрожащими ладонями по его телу. Пальцами захватила края джемпера и потянула верх. Драко приподнял руки, помогая ей. Гермиона, прикусив губу, блуждала глазами по его голому торсу. Драко завел пальцы в ее волосы и притянул к себе, накрывая губы поцелуем. Нахлынувшее возбуждение было таким сильным и жгучим, что Гермиона с трудом сдерживала стоны. Он снова опустился к груди. Сжав ее ладонями, теребил набухшие твердые соски. Влажным горячим языком провел линию к пупку. Внутри все сжималось. Сердце билось посреди глотки, кончики пальцев были словно наэлектризованы. Гермиона никогда не испытывала такого сильного желания, как сейчас, — отдать всю себя. Довериться и открыться полностью. Малфой встал на колени и, слегка раздвинув ее ноги и приподняв ягодицы, потянул брюки вниз. Гермиона замерла. У нее никогда никого не было. И в голову вдруг полезли те самые приторные сцены из маминых бульварных романов. Главная героиня, идиотка, искусно занимается любовью со своим водителем на заднем сиденье машины. Несмотря на стесненные условия, у них все проходит идеально, а что делать Гермионе? Возбуждение сменилось страхом. Она притихла. Драко снял ее брюки и приподнялся, внимательно вглядываясь в ее лицо. Изучая. — У меня никогда не… — Язык будто сам полез в глотку от смущения. — Если ты не захочешь, ничего не будет, — тихо, но уверенно произнес он. Выпрямился и сел на колени между ее ног. Провел пальцем по внутренней стороне бедра. — Хочу, — Гермиона поджала губы. Он лишь сдержанно кивнул и, отодвинув измокшее белье в сторону, аккуратно засунул в нее палец. Навис сверху, упершись ладонью в матрас у ее головы. Засунул второй и слегка ускорил движения. Она выгнулась и застонала, запрокинув голову. Возбуждение разрядами тока било, кажется, по всему телу. Гермиона задыхалась в новых для нее ощущениях. Ей хотелось большего. Хотелось слиться с Драко воедино, не позволяя даже здесь страху взять над собой верх. Про противоречивость своих мыслей и желаний она больше не думала. Мозг постепенно отключался. Драко по-прежнему входил и выходил из нее, большим пальцем теребя чувствительный клитор. Гермиона, кусая губы, просунула руки под Драко и расстегнула пряжку ремня на его брюках. Он поднялся над ней на ноги и, спешно стянув штаны, бросил их на пол. Она была уверена, что ее глаза хищно сверкнули, и он это заметил. — Сними, — на тяжелом выдохе произнесла она, и он, все еще стоя над ней, медленно потянул боксеры вниз. Она видела член лишь однажды, и то мельком. И по иронии судьбы принадлежал он тогда именно Драко. Лицо стремительно покрывалось жгучими красными пятнами от смущения, к глотке подкатил липкий ком. — Так и будешь смотреть, или уже можно опуститься? — усмехнулся Драко, и Гермиона тяжело сглотнула. Выглядела, наверное, как последняя идиотка, иступлено разглядывая его член. Хотелось провалиться сквозь землю от стыда. В голове снова мелькнула мысль: Драко делал ее слабой. Слишком слабой. Он резко навис над ней и стянул ее простенькие черные трусы. Она провела рукой по его животу и аккуратно коснулась влажной головки. Драко захрипел и сжал покрывало в кулаке. Гермиона приподняла бедра, но он рывком отпустил ее и завел пальцы между половыми губами. Грейнджер впилась в его потемневшие глаза заплывшим взглядом. Опустила дрожащую руку на его жаркую, возбужденную плоть. Его дыхание стало прерывистым, когда она начала неумело ласкать член, еще сильнее твердеющий в ее ладони. Сердце стучало, словно сумасшедшее, в висках пульсировала кровь, низ живота стягивал приятный спазм. Гермиона подняла взгляд: Драко неотрывно смотрел на нее. Это было, наверное, лучшее мгновение в ее жизни. Глубокое. Интимное. Чистое. Она лежала голой под человеком, которого еще недавно искренне ненавидела, и не чувствовала злости на саму себя или отвращения. Было хорошо. Кристально и трезво. Казалось, за спиной Драко не существовало больше ничего. Она обхватила его за плечи, улыбнулась и слегка дернула головой. Он, не отрывая от нее глаз, опустил одну руку к паху и прошептал: — Грейнджер, если ты не захочешь, ничего не будет, — от его горячего дыхания плавилась кожа. — Я хочу, — сдавленно прохрипела Гермиона. — Ты уверена? — Да… На внутренней стороне ее бедра он указательным пальцем прорисовал тонкую линию, провожая ее взглядом. Развёл ноги Гермионы и коснулся головкой половых губ. Она неосознанно приподняла бедра. Драко обхватил член рукой и провёл по влажным складкам. Она сдавленно сглотнула и нахмурилась. Осторожно завел его внутрь, внимательно наблюдая за каждой эмоцией, скользившей по лицу Гермионы. Немного двинулся вперед, аккуратно проталкивая член глубже. Она напряглась. Страх сковывал стремительно, сводил мышцы. — Расслабься, так будет легче. Гермиона кивнула и тихо простонала, когда член Драко уперся в плеву. Вдруг резким движением он вогнал член на всю длину, и перед глазами побелело. Гермиона вскрикнула, вжав пальцы в плечи Драко. Все удовольствие и возбуждение, которым она упивалась еще несколько секунд назад, мгновенно растворились в боли. Драко не двигался. Он по-прежнему был внутри и терпеливо ждал, когда боль отступит. Гермиона дышала рвано, сжимая и разжимая зубы. Когда ослабила хватку на его плечах, начал медленно двигаться в ней. Неприятные ощущения понемногу стихали, едва перемежаясь с нарастающим возбуждением. Драко слегка ускорил темп, приподнимаясь на руках. Гермиона зажмурилась, обхватила его бедрами и потянула к себе. Все еще было больно, но ритмичные слабые качки возбуждали так сильно, что она не могла остановить Драко. Он наклонился к ее груди и сжал зубами сосок. Зарычал и стал двигаться немного быстрее. Было видно, что он едва себя сдерживал. Когда Гермиона качнула сильнее бедрами, вошел в нее полностью. Перед глазами снова поплыли полупрозрачные белые пятна, но боль была не такой значительной. Возбуждение, эмоциональное, перекрывало все неприятные ощущения. Гермиона сама хотела этого. Драко ускорялся и входил на всю длину. Все еще упираясь ладонями в кровать, немного выгнул грудь, и Гермиона провела пальцами по выпуклым мышцам и пульсирующим венам, стирая с кожи поблескивающие в свете ламп капельки пота. С каждым толчком Драко хмурился, по-прежнему блуждая пристальным взглядом по ее лицу. Его радужки стали почти полностью черными от расширившихся зрачков, губы были влажными и припухшими. Драко обхватил рукой её шею. Его толчки стали напористее, быстрее, резче. Гермиона выгнула спину и сильнее сжала его бедрами. Кусала губы, чтобы сдерживать стоны, которые все равно рвались наружу. Казалось, возбуждение разорвет изнутри. Вдох. Выдох. Мышцы ног чуть не стянула судорога. Дышать стало почти невозможно, словно кто-то засунул в глотку липкий ком. В низу живота будто скрутили тугую веревку. Тела звучно сталкивались в быстрых ударах. Еще немного, и Гермиона взорвется на миллиарды атомов. Выдох. Вдох. Она двигала бедрами в такт и громко дышала. Драко вышел из нее, приподнял ягодицы и, притянув к себе, снова вошел до самого основания. Гермиона громко застонала. Он вбивался жадно. Жестко. Внутри нее бушевала буря. Физическое наслаждение смешивалось с эмоциональным. Чувства переполняли, и с ними стал почти невозможно совладать. Ощущений стало так много, что она была на грани. Гермиона вонзила ногти в лопатки Драко. Он снова вышел и резко толкнулся внутрь. Она вскрикнула и выгнулась. Тело схватила приятная продолжительная судорога. Драко тяжело дышал, продолжая входить в нее. Вдруг замер. Агрессивно толкнулся, хрипло рыкнул и, с силой сжав губы, затрясся. Гермиона с необъяснимой жадностью ловила каждую его эмоцию. Всего пару секунд он был таким открытым, что она не могла оторваться. Хотела запомнить Драко таким: на наивысшей точке своего наслаждения. Обессилев, он упал на ее дрожащее тело. Она запустила пальцы в его волосы. — Ты как? — тихо спросил он, и мочку уха обожгло его дыханием. — Нормально, — просипела Гермиона. — Болит? — Не очень. Он привстал на руках и внимательно оглядел ее. Наклонился ниже и мазанул легким поцелуем по губам. Снова приподнялся, вышел из нее и, упав рядом, перекатился на спину. А внутри по-прежнему бушевали эмоции. Они были такими жгучими, что хотелось вывернуть себя наизнанку и окунуть в холодную воду. Когда возбуждение сошло на нет, чувства стали тяжелыми и снова обременяющими. Не нужно было сдаваться. — Не смогла все-таки удержаться, — усмехнулся Драко, и она, вздрогнув, недоуменно повернула к нему голову. Он смотрел на нее, медленно скользил изучающим взглядом по обнаженному телу. Гермиона моргнула и, рывком вытащив из-под себя половину покрывала, накрыла им грудь и живот. Потянула немного вниз, чтобы закрыть бедра. Стало вдруг так стыдно. — Заткнись, Малфой — зашипела она. — Не ходи, — вдруг произнес он. — Чего? — она снова недоуменно заморгала. — Не ходи одна в Хогвартс. — И ты туда же, — устало простонала она. — И, вообще, откуда ты знаешь про это? — Неважно. — В любом случае, это не твое дело, — грубо ответила она, села на кровати и, прижав покрывало к груди, опустила ноги на пол. — И да, — обернулась к Драко через плечо, — все, что сейчас было, ничего не значит, ясно? Он по-прежнему лежал на спине, положив руки под голову и согнув одну ногу в колене, и безразлично рассматривал потолок. — Конечно, — равнодушно ответил он. — Я пойду с тобой. — Что? — чуть не вскрикнула Гермиона. — Ни за что! — Это не тебе решать, Грейнджер. — Ну, уж нет, — она встала с кровати и скрестила руки на груди, совсем забыв, что на ней нет одежды. Драко повернул к ней голову и многозначительно вскинул бровь. Она опустила взгляд, тихо ахнула и, наклонившись к полу, взяла свои брюки. — Ты никуда не пойдешь., — надела их, несмотря на неприятную липкость между ног, отыскала кофту. — Мне твои выходки поперек горла. — И какие, например? — ехидно отозвался он. — Например, — спешно натянула ее, — когда ты заколдовал медальон, чтобы шантажировать меня, или… — Ага, только ты даже не заметила, что это было обычное очищающее заклятие, — самодовольно хохотнул Драко. — Что? — она оторопело шагнула назад, одергивая кофту. — Ты… обманул меня. — Если бы я этого не сделал, то мы бы сейчас не оказались здесь, а я не оказался бы в тебе. — Какой же ты мерзкий, — с отвращением ответила она. — Нужно было сразу догадаться, и мне бы не пришлось терпеть тебя все это время. — Прямо-таки терпеть? — он опустил ноги с кровати, встал и шагнул к Гермионе. — Что-то мне слабо верится в это. — Я тебя… — она неосознанно опустила взгляд на его член, но тут же подняла обратно. — Ненавидишь? — подошел впритык, усмехнулся и запустил пальцы в ее волосы. — Это уже никого не впечатляет, Грейнджер. Придумай что-нибудь новое, — наклонился к ее лицу и коснулся губами острой скулы. — Ты… — Продолжай, — поцеловал кончик носа. — Хватит… — Как скажешь, — провел языком над ее верхней губой. — Малфой! Он намотал ее волосы на кулак, запрокинул голову и прижался к губам. Жадно. По-собственнически. Через несколько секунд с шумом отпрянул. — Знаешь, ты меня с ума сведешь, Грейнджер.