***
Дверь открывается без использования стука. Неудивительно, ибо Сакура сама нажала на кнопку вызова. — Привет, Ино, — Харуно дружелюбно улыбнулась, махнув рукой. Подруга радостно улыбнулась и присела к ней на краешек белоснежной постели. Всё чисто, аккуратно, как и полагается в палатах госпиталя. Даже больничная сорочка Сакуры кажется приличной…только не совсем обычным предметом гардероба. Харуно приняла сидячее положение, дабы Ино было больше места. — Как ты? — В идеальном просторном помещении, где мне безумно хорошо, — ласковым тоном произнесла Сакура, вновь окунаясь в прохладное постельное бельё. — Чокнутая. В госпитале никто не мечтает оказаться. Сакуре повезло вернуться обратно. Они ведь действительно могли проморгать, не заметить, что-то проигнорировать. Могли вообще опоздать. Существует много случаев, когда закопанный заживо человек может умереть, ибо воздух не бесконечен, если повезло его обнаружить. — Здесь лучше, чем дома. Мама будет задавать вопросы, на которые я не смогу найти ответа, — Сакура разочарованно выдохнула. Всё равно хотелось вернуться домой, подальше от этих проблем. Тем не менее, не хотелось заставлять переживать за себя. Сакура уже взрослая девочка. Она сама влипла в это по своей глупости, и мама не забудет ей об этом напомнить. — Ты…помнишь что-нибудь? Сакура, коснувшись лба ладонью, покачала головой. — Не знаю. Последнее, что я помню, так это нашу битву против каких-то незнакомых мне людей. — Лобастая, — Ино слегка поёрзала на месте, закусив нижнюю губу. Её тревожила та рана, которую ей нанёс тот человек перед тем, как Наруто её…похитил. — Каким приёмом ты избавила своё ранение от следов? В ответ последовал недоумённый взгляд. Ино жестом указала себе на живот. Тогда Сакура немного вникла в тему, так как тогда, в последний момент, какой-то рыжий тип пронзил её, а дальше…темнота. — А, нет. Кажется, это меня вылечили, — в голосе не сквозила уверенность. Лишь смутно вспоминаются какие-то обрывки фраз и предложений, указывающих на постороннюю помощь. А вот лица… — Что-то как-то… Едва ли. Если увижу ещё хоть раз, узнаю. А так нет, прости. — Ты не помнишь, — Ино выдала сухой факт и кивнула своим мыслям. Про захоронение Сакура ничего не сказала, но она и не требовала информации. Она ещё точно не готова заговорить о том, что испытала, когда открыла глаза и увидела вокруг себя лишь забитые доски и землю, что сыпалась к ней через лазейки. — Что по поводу Наруто? Вопрос слетел сам собой. Ино не станет залазить к ней в голову без её разрешения. Такие манёвры разрешены лишь на экзамене и миссиях. Знакомое имя ничуть не подействовало на Сакуру. Она прикрыла глаза, пытаясь врубить вьетнамские флэшбеки о названном человеке. Лишь быстрый стук сердца её смутил. Но вот мысль никуда не ушла. О Наруто она помнила лишь одно… — Того самого, который бегал за мной в академии? К чему ты это? Я его со дня выпуска из академии не видела. Яманака ощутимо вздрогнула, широко раскрыв глаза. Сакура говорила совершенно искренне, не подозревая о влиянии самого Наруто на неё. — «Она не помнит всё, что было после битвы и… Наруто после выпуска, — Ино сипло выдохнула, опуская взгляд. — Он точно что-то сделал. Многие воспоминания заблокированы. И они залетели достаточно далеко. Поразительное гендзюцу, которое изменило их.» Проглотив слова правду, Ино натянуто улыбнулась и махнула рукой на прощание. — У меня ещё пациенты. Поэтому зайду к тебе позже, ладно? Выздоравливай. — Удачи, — Сакура свободно откинулась на спинку койки и вздохнула. Подруга выглядела слишком тревожной. Даже к привычной кличке за весь разговор прибегнула лишь один раз. Да и к чему она решила завести разговор о том беспризорнике, что только и делал, что орал во весь голос о том, чего точно не достигнет? Просто с бухты барахты взяла и спросила. — Да какое мне дело? — Сакура закатила глаза и потянула покрывало немного повыше. Раз уж она незримым образом оказалась в госпитале, следовало вздремнуть, пока родители не решили проведать её. Чем тут ещё заниматься, кроме сна? Тут даже книг нет, в которые можно погрузиться и отвлечься от реального мира. Тренировками нем более не займёшься: Сакура как возьмётся за кунай, сразу руки трясутся от необъяснимой причины. Сразу возникает бешеный ритм сердца, который запускает процесс мысли попадания куная в стену, будто по ней сейчас мертвец скользит. В висках кольнуло. Сакура потрясла головой, дабы избавиться от возникшей пелены в глазах. — Спать.***
«В голове возникал лишь один вопрос. Зачем? Наверное, слова незнакомца показались слишком красивыми, чтобы как-то противиться этому. Или просто она не нашла другого выхода. Лучше уж побежать за незнакомцем, чем продолжить бродить по пустынной деревни и лечить людей привычно-мерзким способом. Просто попытка поверить показалась более приятной, чем заниматься тем, чем привыкла.Если ты пойдёшь со мной, никто больше к тебе не притронется.
И он солгал. Первое время всё было также, как Карин и помнила. Все смотрели на неё и видели лишь чужака, который всем должен. Орочимару тоже её принял. И тоже использовал эту силу в угоду себе и людям, чьи тела планировал после захватить. В Деревне Скрытой Травы её наследственный дар использовали для здешних. А в подземелье сила Карин нужна была для того, чтобы исцелять ослабевших живых экспериментов, дабы начать процесс опытов заново. А сам Кабуто-сан был так добр, потому что Карин выполняла все приказы молча. Как послушный солдатик. Как настоящий шиноби, который не скажет «нет», даже если не способен что-то сделать. Так её учили. Всегда твердили лишь одно. За любую доброту приходится платить. Но стоило ли считать позволение тех шиноби жить в их деревне «добротой»? Это ведь из-за их жажды исцеления её мать умерла достаточно быстро. Она тоже говорила ей слушаться взрослых, уважать их, следовать табу шиноби, так как будущее ирьёнина ей было уготовано. И Карин больше никогда не плакала. Просто слёзы закончились, когда тело погрузилось во временную петлю. Привычные коридоры, ступеньки, лица…которые не считали её чужаком. Впервые Карин отыскала то место, где к ней относились хорошо или плохо за какое-то действие, совершённое на их сторону. И эти опыты… Орочимару проверял, сможет ли она исцелиться от разного рода нанесения увечий… Абсолютно разного… Карин слишком много насилия пережила в своей жизни, чтобы как-то паниковать и убегать от этого. Тот переломный момент…и собственные крики она перестала слышать. А когда больше никаких звуков из её рта не следовало, то бразды правления Южным убежищем перешли на неё. — Карин, ты отлично постаралась. Благодаря тебе, я смог совершенствовать фермент из тела Джуго. И теперь…всё зависит от тебя. Хочешь остаться главной тут?.. Ты прошла через множество трудностей. Останься тут и передохни от всего этого. Это не вопрос. Но когда Орочимару к кому-то обращается, всегда требуется выглядеть уверенно. Прямая спина, руки по швам, недрогнувший голос, холодный расчётливый взгляд и опущенные уголки губ. Орочимару как и воспользовался, так и дал новую возможность. Карин перестала пользоваться медицинским укусом и стала работать сенсором. Следила за тем, чтобы больше никакие лабораторные крысы не сбежали из клеток. Стала главной в тюрьме, потому что Орочимару-сама ей доверился. И всё равно, когда он разговаривал с ней тогда, его чакра была холодна, как лёд, что вовсе не означало, будто ему было жалко девочку. Ничего не означало. Орочимару просто искал достойного заместителя на достойное место. Для галочки. Поэтому Карин продолжила вместе с Кабуто заниматься подопытными. Она недрогнувшей рукой расчленяла тела всё ещё живых людей. Без малейшего писка подставляла открытые участки кожи для их же лечения. Раз за разом. А потом… По коридору начали издаваться незнакомые шаги. Карин тут же резко развернулась, собираясь встретиться лицом к лицу с человеком, который посмел посягнуть на территорию Орочимару. Тем не менее, частица чакры знакомая. Значит, тот принял печать и не погиб от неё. А ещё…его чакра. Она была такой ласковой и тёплой. Будто купание на Горячем Источнике. Будто новый парфюм, которые Карин очень любит коллекционировать. Мимо неё спокойно прошёл смутно знакомый парень. Судя по причёске…кажется, она его видела на письменном экзамене. Это тот мальчишка, который пару раз привлёк к себе всеобщее внимание и из-за которого большинство генинов прошло во второй этап. Да. Это точно он. Узумаки Наруто. Кажется, его так звали. Юноша сильно преобразился с того времени. Совершенно бледная кожа, спину и руки которой скрывала свободная рубашка. Привычный пояс, держащий ткань вокруг бёдер, с оружием. Опущенные уголки губ и внезапная спокойность, исходившая от него. Ровная идиллия с тёмными пятнами, что плавали по его чудесной чакре. Наруто остановился сразу, когда незнакомая для него девушка схватилась за голову, почувствовав совершенно другую чакру, которая также принадлежала ему, но…и не Орочимару. — Эй, ты в порядке? — его мозолистые от утомительных тренировок руки осторожно схватили за женские запястья. Карин не отдёрнула их. Помнила, что никогда нельзя так делать. Потом он ещё заметил укусы на открытой стороне шеи. — Ого. Это откуда? Что случилось? — Наруто, — Орочимару остановился и с плотоядной искоркой в змеиных глазах уставился на этого белобрысого парня. Такого…испуганного… Он ведь просто увидел эти укусы и…чакра ощутимо вздрогнула. — Эта девушка с сегодняшнего дня заправляет этим убежищем. Она покажет тебе здесь всё. Карин вздрогнула. Узумаки тут же отпустил чужие запястья и дружелюбно улыбнулся. И эта улыбка была прекрасной. И обращена к ней. До этого ей искренне улыбался лишь один человек, но…она сомневалась, что встретится с ним снова. Раз не получилось, значит не судьба. Против воли щёки покраснели. — Карин. Наруто-куну сегодня отведено определённое время тренировки, — подал голос Кабуто, насмешливо усмехаясь. — Тебе следует заняться проведением экскурсии как можно скорее. — А. Да…» Потом снова вспомнились эти…опыты работы на Орочимару…когда Карин послушно выполняла любой его приказ. Готова была стелиться на койку ковриком, об который потом вытрут ноги. Готова была кричать от боли в низу живота, когда эти мерзкие опыты происходили снова. Те самые опыты, сделавшие Карин сейчас той, кем она и является. Жестокой девицей, которая заботится лишь о себе. Которая всегда нужна для лечения. Чужого лечения. На висках образовались капли пота от этих воспоминаний, что заскрежетали по всей черепной коробочке, вынуждая думать об этом. Думать о боли, что разорвала её честь на кучку раздробленных кусков паззла, который не собрать, когда половина из них лежит где-то далеко. Глаза резко раскрылись, жаждя вдохнуть свежий ночной воздух. Жаждя увидеть реальность, не связанную с прошлым. Оно не должно всплывать перед глазами. Это ведь всё в прошлом. Должно быть… Зуд в горле даёт понять, что нет… От него не избавиться, пока всё, что она помнит, существует. — Я согласна, — тихо прошептала Карин, зная, что Саске всё ещё её слышит. Даже если в голове и возник небольшой план побега…она его не хочет исполнять…пока что. Саске тут же молча поднялся, чтобы собрать вещи. Ночлег не требуется, когда нужный ему человек наконец согласился взяться за это дело. — Ты знаешь, что это место тоже не особо безопасное? — сипло пробормотала Карин, чувствуя отвратительную сухость во рту. Учиха будто почувствовал это и протянул подготовленный мешочек с водой. — Шиноби из Звука везде, — добавляет Карин и делает несколько быстрых глотков, вспоминая болезненного вида оторванную руку, лежащую в кустах. Ту самую, на которую тогда наткнулись их взгляды.***
Никакого напряжения. Одна лишь тишина и благодать. Куноичи с нетипичным бирюзовым оттенком коротких волос, стоя на каменных выступах вокруг озера, из которого выделяется водопад, снимает с себя сетчатую рубашку и шорты, белый топ и юбку. Нарукавники под цвет юбки и протектор на плече летят следом на берег. От оранжевой заколки в волосах, что прекрасно выделяет глаза такого же цвета, и сандалий она избавляется с большим нетерпением, желая как можно скорее окунуться в холодной воде. Они не должны были на это смотреть. Итачи старался держать лицо. Важно было наблюдать за куноичи, чтобы она не заметила их. И не вызвать паники. Наруто же усмехался, разглядывая, как смуглая кожа блестит от освещения лунного диска. На куноичи осталось лишь белое нижнее бельё, в котором она и совершила «бомбочку», создавая небольшой брызг при приземлении. Теперь Наруто не улыбался. Он смотрел на это беззаботное поведение и не понимал, что его так расстраивает. Что-то невольно прижимает его пятки к земле и заставляет зажмуриться. — Ты злишься. Узумаки не сразу понял, что Итачи вдруг с ним заговорил. Он недоумённо приподнял бровь, скрещивая руки на груди. — Что? — Мало взрослых позволяют себе жить без забот. Даже джинчурики могут позволить себе расслабиться. Наруто раздражённо цыкнул. — Без тебя знаю. Не вечно же им тяжело вздыхать и помалкивать в тряпочку во время использования её, как оружие. — Мысли шире, — Итачи рискнул-таки отвести взгляд от цели и перевести его на недавнего новичка. — Вам ещё в академии должны были пояснять, что шиноби созданы для того, чтобы быть смертельным оружием. Наруто встретился со взглядом Итачи своим холодным выражением лица и вытянутой ровной линией губ. — Шиноби — это человек, — выдаёт Наруто, смело глядя тому в глаза. — Оружие — это даже не насекомое, а приспособления для защиты и атаки. Можешь сколько угодно твердить, что я говорю, как ребёнок. Я полностью уверен в том, что говорю. Если тебя Коноха вырастила послушным солдатом, то держи свои убеждения подальше от меня, так как я никогда не соглашусь с ними. Было время, когда Наруто раздумывал об этом… И нет. Шиноби — это человек. А человек — не оружие. — Если ты говоришь так, то ты плохой шиноби, — холодно заявляет Итачи. Услышав эту фразу, ни один мускул на его лице ни дрогнул. — Это из покон веков считается нормой. Люди, которые приняли чакру, стали служить установленным законам, которые существуют и по сей день. Если ты уверен в своей правоте, это не значит, что ты прав. Есть законы. А мы сами выбрали их своей стрелой компаса. Если решил стать шиноби, значит ты рано умрёшь. — Мы так никогда не поймём друг друга, — Наруто осторожно повернул голову к лазейке на дереве, дабы не потерять Фуу из виду. — Ты родился в семействе Учих, а я черпал информацию из всего, что умело говорить. Узнавал мнение окружающих и выслушивал каждого, кто хотел с кем-то поговорить. Как выяснилось, я не один об этом думаю. Дальше они не говорили, а продолжили следить за куноичи. Можно было появиться лишь тогда, когда люди по соседству выключат свет и погрузятся в царство Морфея.