***
Агата застыла. С самой мерзкой из всех возможных ухмылок на нее смотрел человек, из-за которого вся ее жизнь и пошла под откос. Круглое лицо, полностью лысая голова и выбивающиеся из общего колорита замутненные серо-голубые глаза. Невзрачный шерстяной костюм-тройка, удачно прикрывающий внушительный живот, антикварная цепочка, явно идущая к баснословно дорогим карманным часам, и удушающий запах элитных сигар, одну из которых он как раз держал во рту, не заботясь о том, что перед ним стоит девушка. Гарри Чек. Человек, о котором ходили всевозможные слухи, ни один из которых не был хотя бы отдаленно положительным. Кто-то даже говорил о тесных связях этого человека с мафией, более того, многие склонны были верить именно такой версии — буквально все в его антураже кричало об этом, начиная от тонированного автомобиля и заканчивая купленной с потрохами полицией, которая даже не думала совать нос в его дела. Для Агаты же он прежде всего был известен как основной и непримиримый конкурент Аннет, который спал и видел, как бы стереть в порошок весь ее бизнес и ее наследие. И сейчас, когда за спиной Чека, скрестив руки на груди, стояли два внушающих страх бугая, такая угроза казалась как никогда реальной. — Мистер Чек. Рада вас видеть, — собрала в себе все силы Агата. — А вы все хорошеете и хорошеете, — низким прокуренным голосом заговорил тот. — Совсем скоро затмите свою дорогую тетушку в ее лучшие годы, помяни, Господи, ее светлую душу. Буквально в каждом его слове сочился яд. — Вы мне льстите. — Нисколько! Такой чудесный бутон расцветает в стенах Бишоп Мэнсон. И как жаль, что кто-то его уже сорвал? — в притворном сожалении покачал головой он. — Вы о моем женихе? — Все верно, дорогая. Как его там зовут, запамятовал? — Он наигранно щелкнул пальцами, якобы в попытке вспомнить, и один из его сопровождающих наклонился к нему, что-то прошептав. — Точно! Как я мог забыть. Александр Нильсен. Славный малый, я слышал. — Так и есть. — И… швед? Неужели среди английской аристократии не нашлось более достойного кандидата для столь прекрасной девушки? «Нашлось», — пронеслось в голове у Агаты против ее воли. — Или, может быть, это у вас семейное? Я слышал, что Аннет тоже любила… развлекаться на шведской стороне. Чек гортанно рассмеялся, а Агате такой гнусный намек на связь Аннет с Фредериком вовсе не пришелся по душе. Вот ведь урод. — Ей нравилась эта страна, — как можно невинней отозвалась она. — Нравилась страна! — сквозь смех повторил Чек. — Бьюсь об заклад, ей нравились определенные ее… части. Это просто какое-то свинство. — Вы что-то хотели сказать мне, мистер Чек? — осведомилась Агата, успокаивая себя лишь тем, что вокруг полно людей, хотя сама аура этого отвратительного человека не располагала к спокойствию. — Я очень спешу. Чек перестал дурачиться, и его лицо тут же стало серьезным, как у каменного изваяния. — Действительно. Возможно, пора перейти к делу. — Буквально пара секунд, и Чек с двумя своими подручными обступили ее, вынудив отступить назад. Агата и сама не заметила, как своим маневром они заманили ее в темный проулок, где никто из прохожих уже точно не обратит на них внимания. — Так вы подумали над моим предложением, дорогая? Именно этого она и ожидала. — Разумеется. Как и прежде, мой ответ отрицательный. — Может быть вы не очень хорошо подумали? — Его тон стал еще ниже, а в голосе будто прорезалось угрожающее рычание, от которого у Агаты по спине пробежал мороз. — Я очень хорошо подумала, мистер Чек. Компании я вам не передам. Никогда. Ни при каких условиях. Точка. Агата и сама удивилась, как твердо она это произнесла. Аннет могла бы ей гордиться. — Умом пошли в свою тетушку, значит? — с двойным подтекстом зацокал языком он, и тут на его лицо упала тень, до жути исказив его черты. — Я бы все же рекомендовал вам пораскинуть мозгами. Ну, зачем вам, такой юной девочке, вся эта возня с бумагами, специальными службами и капризными клиентами? Бизнес, знаете ли, сугубо мужское дело, что бы там не говорила ваша дорогая тетка. А так вы получили бы кучу денег и жили бы себе припеваючи до конца ваших дней, расхаживая по салонам красоты и бутикам. Мерзкий шовинист! — Я уже все обдумала, — отрезала Агата, после чего, набравшись неожиданной смелости, добавила: — Этой сделки вам не видать, как своих ушей. Она то ли блефовала, то ли совсем выжила из ума — даже сама Агата не могла сказать наверняка. Как бы там ни было, Чеку явно этого хватило, чтобы рассвирепеть. — Глупая девчонка! — Он сделал всего шаг по направлению к ней, и всю ее храбрость как рукой сняло. Девушка начала медленно пятиться назад, пока он наступал. — Если ты не хочешь по-хорошему, значит, будет по-плохому. Другого не дано. Всего в паре шагов ходили люди, но никто даже не смотрел в их сторону — обратная сторона жизни в крупном городе. Бежать, кричать — все это казалось Агате невозможным. Ноги будто стали ватными, а язык отказывался слушаться. Да и никто все равно бы не помог. А Чек точно знал, что он делал. Он нарочно запугивал ее, упиваясь собственным превосходством. — Не стоит строить из себя Аннет, девочка, — вынул он изо рта сигару. Жест, который не предвещал совершенно ничего хорошего. Агата сглотнула. — Дайте мне вашу прелестную ручку, дорогая, и я на простом примере покажу, что случается, когда меня не слушаются. В ужасе наблюдая, как дымящаяся сигара направляется прямо на нее, Агата продолжала отступать назад. Уповая на чудо, девушка нервно озиралась по сторонам в поиске хотя бы надежды на спасение. До параллельной улицы осталось всего ничего. Может быть, если она доберется до нее, ей улыбнется удача? На лицах двух амбалов начала играть дикая гримаса — словно у гиен, обнаруживших беззащитную добычу, да и Чек, словно их предводитель, наслаждался произведенным эффектом. Агата пятилась все дальше — Чек теснил ее вглубь темной подворотни, а она понятия не имела, есть ли за ее спиной хотя бы намек на живой квартал, или там ее ожидает такая же пустота. Внезапно, Агата уперлась во что-то (или в кого-то?) спиной и едва не подпрыгнула на месте — сознание моментально подало сигнал, что она в ловушке. Но только не успела она толком среагировать, как чья-то фигура, словно из-под земли, выросла между ней и Чеком. Глаза последнего округлились, и Чек, остановившись, как вкопанный, с удивлением взирал на образовавшееся препятствие. Агата не могла поверить своим глазам. Крис?! — Мистер Чек. Какая честь, — произнес молодой человек ровно, хотя в его словах слышалась не особо скрываемая неприязнь. Он-то как тут оказался?! Шестерки Чека, прозевавшие прибытие подкрепления, заметно напряглись. Их босс, бросивший на них уничижительный взгляд, подал знак оставаться на местах, параллельно пытаясь отыскать в своей памяти имя помешавшего и смутно знакомого ему человека. А затем, когда память подкинула ему нужный элемент, расплылся в тошнотворной улыбке. — Мистер Кадоган-младший! Никак не ожидал вас увидеть в этих краях! Какими же судьбами? — Не ваше дело, — осадил его тот, не сильно заботясь о приличиях. — Как интересно, — приторно протянул Чек. — А как поживает ваш отец? — И вновь не ваше дело. Произнесено это было с такой интонацией, что не хватало только добавить слова «собачье». — Молодежь, — пренебрежительно хмыкнул Чек, хотя в его глазах вспыхнуло настоящее пламя гнева. — Я так погляжу, вас совсем не учат уважать старших? — Нас учат уважать тех, кто этого уважения заслуживает. Чек явно оказался взбешен подобным заявлением, но предпочел сделать вид, что это не так. Взгляды Криса и Чека схлестнулись, и в этой психологической борьбе обе стороны оказались наравне. За плечами Чека стоял опыт и привычная вседозволенность, а Криса подогревали ярость и безграничное презрение. Учитывая преимущество Чека, он, безусловно, должен был одержать победу, но внезапно в его взгляде промелькнула какая-то догадка. Уже с неподдельным интересом он посмотрел сперва на молодого человека, а затем на Агату за его спиной. — Рад бы был поболтать, — внезапно пошел на попятную он. — Но мисс Харрис, с которой мы совершенно случайно встретились и на редкость мило побеседовали о насущных делах, упоминала, что торопится. Мне, признаться, и самому пора, — оповестил он, как ни в чем ни бывало изучив свои часы, после чего махнул рукой своим людям, отдав команду уходить. Откланявшись, они направились к припаркованному на основной дороге черному автомобилю. Кристофер неотрывно следил за тем, как Чек садился на заднее сидение и как его машина отъезжала от тротуара. Когда она скрылась за горизонтом, Крис прикрыл глаза и несколько раз глубоко вдохнул. Спустя пару вздохов, он развернулся к Агате: — Ничего не хочешь мне рассказать? — Зачем ты пришел? — в сердцах вспылила она. — Зачем я пришел?! — Не мог поверить своим ушам он. — Так не терпелось попасть под горячую руку мафии? — Я же попросила тебя уйти! — Ага. При этом дрожала, как осиновый лист, а лицо стало белее мела. Разумеется, я должен был принять это за добрый знак, а то и вовсе не обратить на все это никакого внимания. Агата отвернулась, пытаясь сдержать бьющие через край эмоции. Неожиданно, как иногда случалось и ранее, ее накрыло чувство дежавю. Он, отчитывающий ее за что-то, и, почему-то, Гарри Поттер — эта причудливая смесь показалась до одури знакомой. Глаза девушки забегали в попытках угнаться за логикой собственных мыслей, но, кажется, безуспешно. Да и зачем вообще ей сейчас думать о такой несусветной глупости?! — Агата, либо ты сейчас же все мне расскажешь, либо я разузнаю все сам, — с нажимом продолжил Крис, вытаскивая девушку из раздумий. — Поверь, тебе лучше не влезать в это дело. — Угу. Только, кажется, я уже влез. Итак? Он не отступит, это было ясно, как божий день. — Крис, выслушай меня, — развернулась она к нему. — Я не могу так с тобой поступить. Поверь, тебе лучше держаться от всего этого подальше. — Она запнулась, пытаясь удержать всхлип. — Тебе лучше держаться подальше от меня. Ни одна жилка не дрогнула на его лице. — Поздновато, не находишь? Он не обвинял, а всего лишь констатировал факт. Агате стало противно от самой себя — настолько он был прав. И все из-за нее. — Агата, мне нужна правда, — он наклонился к ней, положив ладони на ее предплечья. Уже заметно теплее, хоть его голос все еще был пронизан недовольством, он продолжил: — Я знаю Чека, он грязный, отвратительный человек. Что тебя вообще может связывать с ним? Что за упрямый рыжий баран? — Ты… уверен, что хочешь знать? — запнувшись, спросила она наконец. — Сделай милость. Что ж. Видимо, единственное, что она теперь может для него сделать, это посвятить в эту неприятную тайну собственной жизни. — Ты на машине? — Да. — Отвези меня кое-куда. Там мне будет легче рассказать тебе все. Я назову адрес.***
Всю дорогу Кристофер ехал молча, положив локоть на дверцу машины. Агата даже не пыталась его разговорить — слова не шли и ей самой. Могла ли она подумать, что все обернется именно так? Разумеется, могла, но чертов эгоизм, вперемешку со взбунтовавшимися гормонами, затуманили разум. Она буквально грезила Крисом, наплевав на свою и, что самое главное, его безопасность. И вот к чему это ее привело. Место, куда Агата попросила ее отвезти, находилось в центральной части Лондона. Это было небольшое шестиэтажное здание бледно-красного цвета, построенного в форме утюга. Именно там располагался один из главных, и самых любимых, офисов Аннет — тетушка не сильно жаловала высоченные современные постройки, считая их пустыми и бездушными, и потому отдавала предпочтение более сдержанному архитектурному стилю. Агата и сама любила бы именно этот офис, если бы он не являлся символом ее основных бед. Крис припарковал автомобиль неподалеку, и Агата повела его внутрь. Она позвонила в звонок, и дверь с щелчком распахнулась. — Мисс Харрис! — встретил ее радушный мужской возглас с порога. — Никак не ожидали вас сегодня. — Мистер Джонсон, — не менее радостно откликнулась она, обращаясь к верному охраннику. — Простите, что поздно, но возникли неотложные дела. — Конечно, конечно, мисс. Не волнуйтесь, мы всегда несказанно вам рады. — Как поживает ваша внучка? — Лучше не бывает! Как раз пошла в школу. Разрешите, я покажу. Агата не смогла отказать мужчине в желании продемонстрировать фотографию любимой Вероники, пока Крис терпеливо ждал чуть поодаль. Охранник несколько неумело водил пальцами по сенсорному экрану телефона, но при этом светился от гордости. Наконец распрощавшись с мистером Джонсоном, Агата с Крисом прошли дальше. В такой час в офисе уже никого не должно было быть, но почти у входа в интересующую девушку дверь на них налетела миловидная седовласая женщина. — Агата, милая! — воскликнула та. — Как давно мы тебя не видели! — Бригитта, здравствуйте! Не ожидала, что застану тут кого-то в такой час, — чуть смутившись, поздоровалась девушка. — Заработалась, дорогая, — искренне поделилась Бригитта, поправив вязаную шаль на плечах. — С тех пор, как мадам Сильвер-Харрис не стало, у нас ужасно много работы. — Понимаю. — Но ты, главное, не волнуйся, мы со всем справляемся, — подбодрила она, после чего перевела озорной и по-женски понимающий взгляд на привлекательного рыжего юношу за спиной девушки, который в сумраке смотрелся ничуть не хуже, чем на свету. — Деловая встреча, — выдав себя с головой, прокашлялась Агата. — Конечно, конечно. Я уже ухожу, — многозначительно кивнула она, а лицо Агаты покрылось краской смущения. Когда Бригитта скрылась в коридоре, Агата выдохнула и подошла к двери интересующего ее кабинета. Приложив палец к сканеру отпечатков пальцев, она вошла внутрь, пропустив вперед своего спутника. — Ты всех здешних работников знаешь? — заметил он, включив свет. Агата разделась, повесив пальто на вешалку у двери, и ее примеру последовал молодой человек. — В этом офисе почти всех, — тяжело усевшись в кресло, подтвердила она. — Аннет часто приводила меня сюда. Многие из них помнят меня еще маленькой девочкой. Присаживайся. — Это ее офис? — принял ее приглашение он. — Да. — А теперь твой? Его вопрос не содержал в себе какого-то подвоха, но у Агаты ком встал поперек горла. — Должен стать моим. — Натянутость ее голоса просто не могла укрыться от него. — И что не так? И причем здесь Чек? Агата даже не могла толком начать этот разговор, но, к счастью или к сожалению, Крис оказался еще проницательней, чем она могла полагать. — Ты не хочешь стать владелицей, — медленно проговорил он, почти не веря в собственные слова. Она подняла на него грустный взгляд, который был красноречивей любого ответа. — Зато, видимо, очень хочет Чек? Агата вздохнула. — У тетушки не было своих детей, — начала свой рассказ она. — Так что, по всей видимости, она с ранних лет избрала наследницей меня. Водила на работу, знакомила с миром проектной деятельности и основами управления. Тогда меня вполне забавляло приходить сюда и представлять себя на ее месте. Но потом случилась авария, которая несколько пошатнула все наши планы. Да и я затем стала старше и поняла, что просто не хочу идти по ее стопам. Когда я выбрала университет, думала, что тетушка будет недовольна, но я ошибалась. Она дала мне возможность пойти той дорогой, которую хотела я. Впервые я была… свободна. Занималась тем, чем хотела сама. Но потом она заболела. Я как раз готовилась к финальной защите выпускного проекта, когда узнала, что ей осталось недолго. Вернулась в Бишоп Мэнсон, чтобы увидеться с ней. Оказалось, что она решила передать бразды правления своему другу и… партнеру, Фредерику Ларсону, оставив мне лишь малую часть наследства, чему я была совершенно не против. Они с Фредериком как раз готовили бумаги, чтобы все завершить, но ты понимаешь, что это не так-то просто, учитывая все нюансы. Только они не успели — тетушки не стало раньше, чем провели сделки. Агата замолкла, пока Крис анализировал полученную информацию. — Когда Аннет не стало, в моей жизни появился Харрисон — ее нотариус. Так вскрылось завещание, согласно которому все имущество получу я, но только в том случае, если выйду замуж. — Ларсон… Наставник твоего швед… жениха? — Он самый, — Агата вжалась в кресло. — А ты, по невероятной случайности, выходишь замуж за протеже человека, которому должны были перейти компании Аннет? — пришел к верному заключению Крис. — Выходить замуж за Фредерика было бы совсем кощунством, — грустно усмехнулась она. — И он предложил альтернативу. — Значит, ты все-таки не любишь своего жениха. Агата взглянула на него так, словно он задел ее своими словами. — А разве это не видно? — пытаясь зашифровать в этой фразе свои чувства к Кристоферу, спросила она. — Мы с Александром только друзья. Между нами никогда ничего не было. И никогда не будет. Но зато при такой схеме компании перейдут ему и Фредерику, как и планировалось изначально. Они знают, что делать. В отличие от меня. — Только зачем это тебе? — допытывался Кристофер. — Почему не отказаться и не послать все к чертям, раз ты сама всего этого не хочешь? — Вновь, его пронзила очередная догадка. — Погоди-ка. Чек? Всю эту схему вы проворачиваете в том числе из-за него? Агата обвела взглядом кабинет, остановившись на шкафах с папками, после чего отрешенно кивнула. — Если компании не перейдут мне, то ими непременно завладеет Чек. Мало того, что пострадает репутация всего бизнеса, который тетушка выстраивала десятилетиями, так еще под удар попадут и простые работники. В фирмах сейчас работают несколько тысяч сотрудников. Тысяч, Крис! Они все лишатся работы, потому что Чек сделает все, чтобы стереть дело тетушки с лица Земли. Уволит и растопчет каждого. А многие из этих людей уже не молоды и не найдут нового места. Пострадают целые семьи, а я не могу так поступить с ними. Как мне потом смотреть им в глаза, зная, что я могла помочь? Слушать ее рассказ ему становилось все труднее и труднее. — Помимо всего прочего, у меня остались некоторые обязательства и перед деревней рядом с особняком — тетушка любила ее и, когда была жива, обещала свою помощь. Сейчас там надо отреставрировать старую церковь, а на это нужны деньги. Огромные. Уж явно не зарплата штатного криптографа. Так что это отличная сделка. Фредерик получит то, что должно было стать его по праву. Сотрудники останутся на своих местах, а в деревню вдохнут новую жизнь. Все честно. — Но что получишь ты? — неожиданно задал прямой вопрос он, чем сперва застал девушку врасплох. — Чистую совесть и чувство выполненного долга, — пожала плечами она, почувствовав, как глаза начало щипать. «А еще несколько лет унылого существования с нелюбимым человеком, нескончаемые угрозы со стороны Чека и тошнотворное внимание местных журналистов». Крис если и хотел что-то сказать, то промолчал. Агата, сняв тяжелый камень с души, почувствовала некоторое облегчение, но осознание того, что ее на самом деле ждет, ударило с двойной силой. В особенности, когда напротив сидел Крис. Тот, с кем она могла бы построить свое счастье. Тот, кого она могла бы по-настоящему любить. И тот, кого она посвятила в свой опасный секрет. Сдерживать слезы становилось практически невозможно. Она незаметно смахнула первую предательскую слезинку, но ее действие все равно не укрылось от Кристофера. — Агата… Она упустила, как он оказался подле нее. Она все еще сдерживалась, а он, сев на корточки рядом с ее креслом, точно как тогда, после возможной аварии, принялся успокаивать. Он что-то ласково нашептывал, едва ощутимо прикасался к волосам у виска, уговаривая не плакать и обещая ни в коем случае не бросить в трудную минуту. Атмосфера сказки и кошмара, ставшие реальностью всего за один невыносимо долгий день, сплелись воедино, заставив Агату переступить дозволенную черту и решиться на окончательное безумство. Когда его лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от ее, а он фактически присягнул ей в преданности, пообещав защитить хоть от всего мира, если это будет необходимо, она, преисполненная благодарностью и доверием, прикоснулась своими губами к его. От неожиданности он чуть отстранился, но сил разорвать поцелуй у него не нашлось — он и сам давно попал под чары, разрушить которые был не в состоянии. Он прижал ее ближе, вставая, а она, следуя его действиям, решительно обхватила его шею, вынуждая окончательно покориться ее воле. Безмолвно общаясь на понятном обоим языке, они все больше отдавались во власть момента. Дыхание смешивалось. Его пальцы расстегивали пуговицы на ее платье, а ее руки безапелляционно требовали избавиться от черного джемпера и наглухо застегнутой белоснежной рубашки. Поцелуи и действия Криса оказались ожидаемо строгими, но нехарактерно уверенными. Он ловил каждый ее вдох, каждый жест, где-то позволяя себе слушаться невербальных приказов, а где-то же настаивал беспрекословно подчиняться своим. Кашемировый джемпер первым оказался на полу, а у Агаты вырвался первый жалобный стон. Резкое движение, и она оказалась на письменном столе. Пальцы ее ног уже не доставали до пола, подарив ей иллюзию невесомой легкости. Под тонкой хлопковой тканью рубашки прощупывались удивительно крепкие мышцы, а дрожащие от волнения пальцы девушки слишком долго мучились с его пуговицами, но им обоим даже по-своему нравилась такая пытка. Расстегнутое платье соскользнуло с ее изящных плеч, и его поцелуи спустились ниже, к самой оборке ажурного белья. Ровные и рваные, быстрые и вместе с тем томительные касания губ буквально сводили Агату с ума. Все ниже, все слаще. В нетерпении Крис уже сам расстегнул так и не поддавшиеся девушке пуговицы, а за ними последовали ремень и застежка молнии на брюках — ласковые звуки, обещающие скорую эйфорию. Крис придвинулся к ней ближе, опалив кожу у ключицы. Он хотел прошептать ее имя, но она опередила его: — Пожалуйста, Кр… Не дав ей закончить, он буквально смял ее губы в жестком поцелуе. Руки на талии, кончик языка на шее — бесконечно манящий и дразнящий… А далее, кажется, всего секунда, и они едины. Агата беззвучно всхлипнула, почувствовав себя его. Долгожданный и самый желанный. Ее Кристофер. Дав ей привыкнуть к себе, он начал неспешно двигаться, обостряя как ее, так и свои чувства с каждым новым движением. Она с отчаянной готовностью отвечала на каждое, надеясь передать ему хотя бы частичку тех ощущений, что будоражили в ту минуту ее сознание. Он продолжал целовать ее, иногда грубее и настойчивей, иногда нежнее и аккуратнее, но неизменно так, как нравилось и хотелось ей. Он будто чувствовал ее, осязал на каком-то ином уровне, и ей хотелось подарить ему всю себя, чтобы он вновь понял, что на самом деле он значит для нее. Почему она благодарна ему и почему не в силах отпустить. Ощущение каждой его вены, усилившееся, когда он увеличил темп, окончательно сорвало маску ее молчания, и пропитанные несдерживаемым блаженством стоны стали эхом звучать у него над ухом в качестве невыносимо приятной награды. Его сбивчивое от поцелуев и возбуждения дыхание, вылившееся в глухой рычащий стон, знаменовало приближение скорого яркого пика. Отдавая себя целиком и двигаясь только ему навстречу, Агата оказалась первая, кто достиг этой восхитительной точки. Взрыв чувств, фейерверк всеобъемлющих эмоций и так нужная ей разрядка. Она расслабилась в его руках, а он прижался губами к ее шее, и она, в полубреду, удобнее наклонила голову и выгнулась, доводя его до исступления. Финальные несколько толчков, за которыми последовал окончательно закрепляющий их связь поцелуй, и уже его с головой накрывает высшая степень эротического наслаждения. В бессвязном тумане чувств и мыслей, они прижались друг к другу, стараясь не вспоминать о том, что когда-нибудь настанет завтра. Только ни она, ни он не знали, что именно в тот момент на его телефон, который остался в кармане пальто, пришло сообщение весьма необычного содержания:«Я клянусь, еще несколько дней в этом захолустье, и я точно сойду с ума. Ни цивилизации, ни удобств, ни связи. Знал бы ты, как далеко мне пришлось отъехать от завода, чтобы настрочить это сообщение. Но рад сообщить, что мы почти все здесь завершили, так что в скором времени планирую вернуться. Напомни мне первым делом провести здесь связь, когда я вернусь. P.S. Форд подписал контракт? P.P.S. И напиши, пожалуйста, не испортил ли ты там мои отношения с Харрис? А то я тебя знаю, Эд. Скучаю. Крис».