До рассвета

Сердце в который раз за сегодня забилось чаще, словно мало ему было уже случившихся потрясений. Сяо Чжань невольно сделал шаг назад, сглатывая. Внутри небольшой комнаты было совершенно пусто. Только длинный стол, телефон да стул… Только добрая пара дюжин экранов, развешанных по стенам. Кажется, единственно рабочих в этом здании. От них и исходило электронное голубое свечение – единственный источник света в этой комнате – и тихое механическое жужжание. «Как открылась дверь?» – судорожно билась в голове единственная мысль. «Она не могла открыться сама!» – ведь она совершенно точно была плотно закрыта, слитая со стеной, иначе бы он ее точно заметил, ведь он… В голове зашумело, сбивая с мысли. Мужчина невольно поморщился, стараясь перебороть возникшую в голове муть, прикладывая холодную, дрожащую руку ко лбу. «О чем я сейчас думал?» В голове было пусто, словно кто-то перевернул страницу в альбоме. «Я хотел войти,» – вспомнил он, сомневаясь в собственном решении. В конце концов он не имеет права заходить в служебное помещение и вторгаться в частную информацию. Но что-то толкало его зайти и посмотреть. Немного поборовшись с собой, Сяо Чжань вошел внутрь, сразу же завороженно всматриваясь в мониторы. На цветных, голубоватых и слегка зернистых экранах и правда транслировалось видео с камер наблюдения, раскиданных каким-то совершенно хаотичным образом по всему зданию. Иначе невозможно было объяснить то, что все мониторы показывали совершенно рандомные, иногда вовсе бессмысленные места. На одном экране виднелся какой-то кабинет, словно рабочее место какого-то большого босса, с огромным кожаным креслом и широким резным столом; на другом – в кадр попадала чья-то постель со сбитыми простынями и скрученными в огромное гнездо одеялами, и подушками; на третьем, казалось, был изображен просто какой-то угол, стены и пол которого были покрыты мелкой плиткой – словно фрагмент ванной комнаты или душевой; длинный, пустой офисный оупен-спейс с, казалось, бесконечными вереницами однотипных рабочих столов; огромный зал амфитеатра; аппарат ИВЛ рядом с чьей-то больничной койкой и попадающий в кадр стальной стол с разложенными на нем медицинскими инструментами; уже знакомый холл… Станция метро также была под наблюдением и камеры исправно показывали и замерший поезд, раскрывший свои пасти-двери, и кровавую кашу, заливающую перрон. Уже знакомая волна ужаса прошла по позвоночнику и Сяо Чжань поспешил отвести взгляд от этого монитора, не желая видеть это еще раз. Но в основном камеры показывали однообразные пустые коридоры, тянущиеся вереницей совершенно одинаковых дверей, словно кто-то множество раз нажал на «копировать-вставить». Однако были здесь также совершенно непонятные места и вещи, которые мужчина не мог идентифицировать, похожие больше на какой-то безумный перфоманс. Как, например, толстые красные нити, перетянутые меж собой так плотно, что меж них невозможно было бы пройти, не срезав – на них висели какие-то бумажки с подписями и при каждом дуновении непонятно откуда берущегося ветра вся конструкция приходила в движение – и непонятно было, где она находится, как держится. Или бесконечная гладь чернильно-черной воды, идущей мелкой рябью, словно это был не пустой бассейн, но настоящее озеро. Но камера ведь явно находилась в здании, так откуда здесь взяться озеру? Под наблюдением был и коридор, по которому Сяо Чжань шел ранее – он мог узнать и это оборванное граффити, и трещину, и схему пожарной безопасности. Так значит, охрана его видела все это время? Почему никто не помог? Хотя с другой стороны, где эта охрана сейчас… Что вообще происходит в этом чертовом месте? Его внимание привлекло какое-то движение на верхнем экране. По одному из бесконечных коридоров шел… кто-то. Угол обзора был преотвратный и все, что Сяо Чжань мог рассмотреть - это мотоциклетный шлем, скрывающий лицо человека. Он шел медленно, придерживаясь за стенку, словно собирался вот-вот упасть, едва переставляя ноги и запинаясь, и, пусть визор закрывал его глаза, Сяо Чжань был уверен, что взгляд того блуждает ровно перед собой, такими замученными и механическими казались его движения. Создавалось впечатление, что человеку было плохо, однако из кадра он пропал также скоро, как и появился, оставляя Сяо Чжаня в каких-то неоднозначных чувствах. Радовало, что в громадине этого здания он был хотя бы не единственным человеком, помимо жуткого машиниста. А с другой стороны, знание это даже больше нервировало, чем успокаивало. Было несколько страшно осознавать, что кроме тебя тут и правда кто-то есть, только вот не ясно, где и кто... Что-то иррационально ужасающее было в факте того, что двое человек были заперты в громадном пространстве, как с возможностью встретиться, так и вероятностью никогда не пересечься, в том, что никогда не знаешь, каким окажется этот второй, с которым вы оказались связаны сложившимися обстоятельствами… А еще осознание того, что ты наблюдаешь за кем-то, а он не имеет об этом никакого представления и даже не знает о твоем существовании, порождало непонятные, странно-волнующие ощущения. Под ложечкой засосало каким-то неопределенным чувством. Какие глупости лезут в голову, они ведь не заперты здесь, а он не собирается дальше смотреть в камеры. Сяо Чжань только оставит папку и немедленно уберется отсюда, ведь только поэтому он еще тут! Но что, если человеку и правда нехорошо? Примерно в этот же момент один из экранов снова пришел в движение. На этот раз обстановка места была похожа больше на какой-то склад или подвал, обставленный под комнату отдыха для технического персонала: стол, уставленный грязной посудой, разномастные стулья, диван накрытый какими-то тряпками, ряды металлических шкафов – вот и все, что успел рассмотреть Сяо Чжань прежде, чем его взгляд прикипел к девушке, буквально ввалившейся в помещение и максимально осторожно прикрывшей за собой дверь. Ее длинные черные волосы были растрепаны и спутаны. И пусть камера не передавала звуков, а черты лица рассмотреть было невозможно - было видно, что оно искривлено гримасой боли и тщательно подавляемых рыданий. На ней была светлая футболка и короткие шорты, но внимание привлекало другое. По белой ткани в районе ее плеча расплывалось карминово-красное пятно, которое она прижимала здоровой рукой, мечась по помещению в поиске чего-то. Она действовала суетливо и нервно, по очереди заглядывая в ящики и шкафчики, когда ее взгляд упал на что-то почти у самой стены, за пределами видимости камеры. Она стремительно двинулась туда, почти пропадая из обзора, но Сяо Чжань все еще мог наблюдать ее руку и часть плеча, опущенную вниз голову, стараясь понять, что она делает. Звонкая трель стандартного звонка телефона раздалась в мертвенно-тихой будке видеонаблюдения настоящим раскатом грома, едва не заставив и так сумасшедше колотящееся сердце остановиться. Только сейчас мужчина понял, что с момента появления девушки в поле видения камер он вовсе не дышал. На экране девушка подняла голову, оглядываясь, держа раненую руку у уха. А телефон продолжал надрываться. Сяо Чжань медленно перевел взгляд на него. Или ему так только показалось. Кровь зашумела в ушах, бухая так громко, почти заглушая собой мелодию звонка. Ему не нужно было больше смотреть на экран, чтобы понять, что нашла девушка. И он как будто уже знал, чей голос услышит, если возьмет трубку. Словно в замедленной сьемке он потянулся за телефоном, снимая и поднося к уху. – Алло! Охрана? Пожалуйста! Помогите мне, пожалуйста! Он преследует меня! Спасите меня, он уже близко! Прошу! – девушка старалась быть тише и шептала, то и дело все-равно срываясь на уродливые всхлипывания. – Алло? Алло! Вы меня слышите? Помогите мне! Кто-нибудь! Кто-нибудь… – конец она почти проскулила в трубку. Послышались всхлипы, а сразу за тем сдавленные рыдания. Через монитор Сяо Чжань мог видеть, как вздрагивают ее плечи, а пальцы все сильнее вцепляются в телефон. – Алло! Я здесь, - облизав пересохшие губы, отозвался Сяо Чжань. Девушка на экране вскинулась. – Да! Алло! Пожалуйста… – На охранном пункте сейчас никого нет. Что случилось? Я могу чем-то помочь? – Да! Прошу, тогда… вызовите полицию! Прошу! Кто-то преследует меня, у него есть нож! Он пытается убить меня. Я едва оторвалась от него, но я уверена, он где-то близко! Он найдет меня! – девушка говорила быстро и малоразборчиво из-за душащих ее слез, продолжая нервно оглядываться на дверь, но Сяо Чжань смог уловить суть. – Успокойся! Где ты сейчас находишься? – Я… Я не з-знаю, – снова заскулила девушка, – Это какой-то подвал! Где-то… О… о-он идет! – Не паникуй, сейчас тебе надо спрятаться! Ты слышишь? Спрячься и дождись приезда… Алло? Алло! Он не успел договорить. Звонок внезапно оборвался, а трубка просто замолчала, не подавая более никаких признаков жизни. Но девушка, видимо, все-таки услышала и поняла его. Повесив трубку на место и быстро оглядевшись, она немного тяжело опустилась на пол, довольно ловко при этом заползая под низенький диван. Еще спустя дюжину секунд дверь отворилась снова и в помещение прошел… Кто-то. Человек – мужчина, судя по всему – был одет в просторные, скрадывающие фигуру, мешковатые вещи, измазанные в чем-то темном. Глубоко же натянутый капюшон делал невозможным рассмотреть его лицо. Он бы ничем не выделялся, если бы не нож – Сяо Чжань не мог его хорошо рассмотреть – то и дело мелькающий в тусклом свете комнаты. Преследователь замер на пороге, осматриваясь, а после медленно двинулся по комнате, заглядывая за предметы мебели, под стол, методично заглянул в каждый шкафчик… Не трудно было догадаться, кого он ищет, и Сяо Чжаню оставалось лишь возносить благодарность богам, что девочка догадалась залезть под диван, а не туда. Он не мог не признать, что лучше места было не найти. Слишком низкий и узкий для обычного человека – диван идеально скрыл под собой маленькую, худую девушку. Мало бы кто заподозрил, что под ним хоть кто-то может уместиться. Он уже выдохнул, когда преследователь, казалось, убедился, что никого нет в комнате, и направился было к выходу, но вдруг… Он остановился, поворачивая голову прямо на камеру, словно почувствовав, что за ним кто-то наблюдает. Сяо Чжань невольно замер, будто его и правда засекли, а человек с ножом стал приближаться к камере, смотря прямо на нее и по-собачьи наклоняя голову то вправо, то влево, словно рассматривая его. Казалось, что сердце сейчас пробьет грудную клетку. Сяо Чжань знал, что тот никак не может видеть его, знать, что он здесь и что он – это он, а не охрана, но ужас все-равно сковывал горло, а руки, судорожно сжимающие мертвую стационарную трубку, дрожали. Преследователь сделал еще шаг к камере, подходя под лампу и высвечивая миру… Совершенно плоское лицо с двумя круглыми провалами глаз, прямой чертой носа и кривой, рваной ухмылкой, нарисованной красным маркером, слепо таращащееся из под капюшона. Вернее, маску, скрывающую его лицо. Но от этой веселой улыбки, заглядывающей словно прямо в его лицо, с ножом в руке – ужас сковывал с новой силой. Пока Сяо Чжань пытался заставить себя начать снова дышать, моргать, двигаться, парализованный, человек в маске указал на него в камеру пальцем, словно знал, что он ничего не может слышать, только видит, после чего провел пальцем по своей шее в слишком красноречивом жесте и только затем развернулся, наконец покидая комнату. Девочка осталась не найдена. В отличии от него самого. – Да что здесь происходит, — выдохнул Сяо Чжань, чувствуя, как мурашки бегают по спине, а от напряжения к горлу подкатывает тошнота. Надо было что-то делать, но голова была тяжелой от головной боли и все оставшиеся мысли весили будто по сотню килограмм, двигаясь очень неохотно, как бы мужчина не пытался составить из них хотя бы примерный план действий. Но в первую очередь действительно стоило позвонить в полицию. А после, возможно, запереться и продолжить наблюдение, чтобы держать всех присутствующих в здании в хотя-бы примерном поле зрения? Но телефон в его руках более не подавал признаков жизни, ни трубка, ни станция. Не помогало и переподключение проводов. Тем временем же на экранах девочка вылезла из-под дивана, бросаясь обратно к телефону, но он, похоже, также не работал, судя по тому, как она нервно задергалась, бессильно оседая, прижимая бесполезную трубку к уху и сотрясаясь, кажется, в новом приступе рыданий. Сяо Чжань же очень понадеялся, что она додумается забиться обратно под диван и не высовываться оттуда, пока он не дозвонится до полиции. Точно зная, что собственный телефон также бесполезен, как и тот, что куском пластмассы он отбросил на стол, он решил, что больше ничего не остается, кроме как выйти и попросить помощи на улице. Он глянул на TISSOT на своей руке. Те показывали 10.25 ровно. Неужели с момента, как он вышел на этой чертовой станции, прошло всего 10 минут? Ему казалось, что он находится здесь уже не менее часа... Но в любом случае, на улицах еще должны быть люди! Сяо Чжань бросился из наблюдательной к выходу со зловещего здания, отдавая себе отчет, что каждая минута может стать решающей для девочки, если предполагаемый убийца вдруг решил вернуться и осмотреть комнату еще раз. Или, не дай бог, она покинет комнату и наткнется на него – погоня возобновится. Прятки всегда были проще догонялок. Мужчина со всей скорости врезался в стеклянные двери тамбура, толкая боковую створку. Только вот она не поддалась. Он дернул ее на себя, и снова его постигла неудача. Входные двери были сделаны добротно, из металла и стекла, не шелохнувшись ни на миллиметр, в отличии от того, что встречалось в коридорах. Не поддалась дверь и с другой стороны, не говоря уже о автоматической центральной. – Да хоть что-нибудь здесь работает нормально?! Эй! Кто-нибудь! – старался докричаться хоть до кого-то Сяо Чжань, стуча по стеклу. К сожалению, рассмотреть сквозь два слоя тонированного матового стекла хоть что-то не представлялось возможным. Ну а шанс того, что его услышит хоть кто-то снаружи был невероятно мал. «Зато человек с ножом вполне мог прибежать на поднятый шум. Молодец, Сяо Чжань,» – отругал он сам себя за слишком импульсивный поступок, надеясь, что предполагаемый убийца был еще слишком далеко для этого. Мужчина стал оглядываться, в надежде, что упустил хоть что-нибудь, что могло помочь ему, но холл был по-прежнему пуст и никакая техника совсем не подавала признаков жизни, когда что-то дернуло его поднять голову. С одного из верхних этажей на него смотрел… визор мотоциклетного шлема, выглядывающий над стеклянными перилами. Он ярким разноцветным пятном выделялся на фоне серости тянущихся к огромному стеклянному куполу стен и переходов. Сяо Чжаня снова прошило тем самым чувством, которое он не мог идентифицировать. Удивительное совпадение, что двое людей в одном огромном здании странным образом, из множества возможных вероятностей, встретились, находясь буквально в десятке метров друг от друга, но без возможности это расстояние сократить, при этом сперва не отдалившись и снова затерявшись где-то в глубине коридоров, лестниц и переходов. «Не знаю как на счет убийцы, но кого-то ты точно привлек. Если только это не еще один психопат или не заодно с ним,» – не унимался внутренний голос. «А если нет?» – возразил сам себе Сяо Чжань, и окликнул того: – Эй! Ты… Но как только человек-шлем увидел, что его заметили – сразу скрылся за перилами, ничего не ответив. Послышались торопливо отдаляющиеся шаги, словно этот кто-то сорвался на бег, постепенно стихшие в глубинах коридоров верхних этажей. Убежал. Однако у Сяо Чжаня не было времени думать над этим, потому что девочка, застрявшая где-то в нижних этажах этой дикой конструкции, все еще нуждалась в помощи, которую он не мог вызвать. Потому что по зданию разгуливал потенциально опасный человек с ножом, который мог сейчас направляться сюда. Кто-то на верхних этажах представлялся наименьшей из возможных проблем, даже если был заодно с человеком-маской. Сяо Чжань снова забежал в наблюдательную, сразу находя взглядом тот экран, показывающий комнату, в который совсем недавно находилась девочка. Было неясно, покинула ли она ее или же снова спряталась под диваном, но видно ее там не было. Точно также, как не было видно и на других экранах. Не было видно и Шлема. Зато в движение пришел уже знакомый экран, отображающий коридор с планом пожарной безопасности, по которому Сяо Чжань и попал сюда. Человек в маске вошел в кадр медленно и вальяжно, демонстративно поигрывая ножом, и мужчину снова посетило чувство, что тот знает, что он, Сяо Чжань, наблюдает за ним. Но ведь этого не могло быть? «Это совсем близко!» – осознал он, как и то, что Маска явно знает, в каком направлении нужно двигаться. А с другой стороны это значило, что и комната где пряталась девочка недалеко и он вполне мог забрать ее. Возможно вместе они смогут защититься и потом уже найти способ выбраться отсюда! Но для этого ему нужно было вернуться обратно и не попасться Маске… Может они смогут разминуться, если Сяо Чжань спустится по служебной лестнице? Обычно они проходят в дальних частях здания и если он сейчас покинет наблюдательную и пройдет по одному из прилегающих к холлу коридоров… Он хотел было взяться за выполнение намеченного плана, как пришло новое осознание: «Стоп. Если он знает, что в здании есть видеонаблюдение и хорошо ориентируется в нем, то даже если я избегу его, то, как только он попадет сюда, все окажутся у него словно на ладони!» Система видеонаблюдения была козырем, который не хотелось терять, но который слишком легко могли использовать обе стороны. Порча имущества могла понести за собой уголовную ответственность и сумасшедшие штрафы, но сейчас Сяо Чжаню было на это все равно. От камер необходимо было избавиться, если он хотел добавить себе и девочке шансов на успешное спасение. Но как? Он закрыл глаза, массируя виски пальцами, чувствуя, как от усталости и попыток напрягать словно разбухший и размягченный в черепной коробке мозг снова подступает чувство тошноты, а желание прилечь прямо здесь и будь что будет, лишь бы не думать больше – становится просто неподъемным. Что он вообще мог сделать в этой ситуации? Зачем ему это? Почему бы просто не спрятаться и… Но он не мог. Он был в ответе за эту девочку и за всех людей, что по неведомым причинам еще остались здесь. Но с чего он взял это? Он просто неудачливый офисный планктон, неизвестным образом попавший в передрягу. Так почему в ответе был он? Почему? Почему? Почему? Сдавленно застонав на новый приступ головной боли, Сяо Чжань с трудом заставил себя двигаться. Возможно, у него была идея. И он очень надеялся, что у него хватит времени и ничего не пойдет не так. Насколько вообще все может быть «так» в ситуации, в которую он попал. Он уже во второй раз бросился прочь из смотровой, сразу направляясь к стойке администратора. Где-то тут, он видел их! В одном из брошенных канцелярских стаканчиков, среди накиданного туда мусора, виднелись ножницы. Простые узкие канцелярские ножницы, с черными пластиковыми ушками, тупые и местами уделанные не то замазкой, не то клеем. Однако для его задумки они подходили идеально. Схватив искомое, он направился обратно в комнату видеонаблюдения, сразу бросая взгляд на экраны и отмечая, что человека с ножом в ближайших коридорах не наблюдалось. Сяо Чжань неловко бухнулся на колени, ныряя под длинный стол, отслеживая, куда уходит толстый блок проводов. Видимость под столом, куда почти не попадал экранный свет, была почти никакой, но рука нащупала провода очень быстро, помогая определить хотя-бы примерное направление. Розетка действительно нашлась в той стороне. Сяо Чжань дернул ближайший штекер на себя, вырывая из гнезда – несколько экранов моментально потухли – и всмотрелся внимательнее, стараясь привыкнуть к мраку чтобы разглядеть хоть что-то. И у него получилось. Он наконец смог распознать очертания розетки и ее примерную конфигурацию. «Хоть бы все вышло!» - как-то обессиленно подумал Сяо Чжань, примеряясь, - «Ну пожалуйста!» - понимая, что сил придумать что-то еще уже не хватит. После чего воткнул ножницы в розетку*. Заискрило и затрещало моментально – мужчина едва успел отдернуть от ножниц руку. Громко щелкнул предохранитель, отключая электричество в этой части здания. Многочисленные мониторы мгновенно издали электронный писк и отключились. Маленькая комнатка погрузилась в окончательную тьму. И теперь счет пошел на секунды. Сердце на секунду остановилось, а после забилось с новой силой, гоня по венам новую порцию адреналина. Обусловленный выбросом гормона прилив сил толкнул мужчину продолжать действовать, не смотря на тяжелое, неповоротливое от усталости и ломоты в мышцах тело. Он ловко выбрался из под стола, сразу срываясь на бег. Если свет отключился и на нижних этажах, а Маска не идиот, то наверняка уже понял, что к чему, а значит уже несся сюда. Сяо Чжань должен успеть затеряться в коридорах раньше, чем тот будет здесь! Мужчина выскочил в уже знакомый холл, также утонувший во тьме. В тусклом синем свете аварийного освещения, стелящегося по самому полу, он казался совсем другим. Только с более высоких этажей еще падал обычный свет, скорее слепя, нежели помогая видеть лучше. Мужчина прищурился. Как он успел заметить ранее, из холла было 4 пути, один из которых был заблокирован надвигающейся оттуда угрозой, а другой — вел наверх. Оставалось два: правый коридор и левый коридор. Но какой нужен был ему? С какой стороны шел на записи убийца? Не теряя времени на долгие раздумья, Сяо Чжань бросился во мрак левого коридора. Прямой и пустой – в нем ничего не было, кроме редких однообразных дверей, опознавательные знаки которых невозможно было рассмотреть. Заплутать или что-то пропустить было невозможно, поэтому он несся по нему вперед изо всех сил. Но только вот стук не предназначенных для бега, офисных Aldo Brue, с жесткой подошвой и каблуком, о кафельный пол громом разносился по пустому коридору, выдавая его направление с головой. Мысленно чертыхаясь, мужчина замедлился, а после и вовсе перешел на аккуратный шаг, стараясь двигаться одновременно и тихо, и более менее быстро. И не дышать как загнанная лошадь. Но коридор все тянулся и тянулся, никуда не сворачивая и не имея каких-то закутков, где можно было бы затаиться. Открытое прямое пространство из которого никуда не деться. Это не могло не волновать. И пусть в такой темени, да еще и с нижним тусклым освещением, его было невозможно отличить от одной из теней — это также означало, что, в случае чего, ему тоже будет довольно трудно кого-то увидеть. Но выбирая между желанием скорее уйти с открытого пространства и желанием быть бесшумным Сяо Чжань выбирал второе, как более безопасное. Напряжение от необходимости контролировать свои шаги, звенящая тишина, почти полная темнота и ожидание вот-вот услышать чье-то дыхание позади давили на нервы, выматывали похлеще бега, словно по капле тянули время и мужчине казалось, что он крадется уже чертову бесконечность и коридору просто нет конца! Но наконец он увидел, что бесконечные полосы освещения дальше по коридору обрываются. Это означало либо тупик, либо поворот и Сяо Чжань очень надеялся на второе… Так и оказалось. Коридор упирался в Т-образную развилку, один из поворотов которой вел в такой же бесконечный коридор, из какого он только что пришел, а второй – упирался в лестницу, ведущую и вниз, и вверх. То, что он и искал, в общем-то! Над лестницей висел дополнительный аварийный красный фонарь, более менее высвечивающий ступени, тоже не слишком яркий, но слишком уж выделяющийся на фоне остальной синевы вокруг. Среди последних событий этот кричаще-красный свет над лестницей вызывал негативные ассоциации, словно говоря о ожидающей по этой лестнице опасности. Это вполне можно было расценить как некоторый знак, предупреждение от мира, что соваться туда не стоит. Но другого пути не было, а Сяо Чжань никогда не верил ни в какие тайные знаки, поэтому он уверенно двинулся по лестнице вниз. В конце концов, что бы там ни было, оно было лучше агрессивно настроенного человека с ножом, оставленного где-то позади. Поэтому мужчина начал спускаться туда, обратно под землю, где его ждала старая станция метро, от которой он совсем недавно так спешил уйти… Однако спуститься ему удалось всего на два пролета. На этаж ниже, иными словами — чего было совсем недостаточно, в сравнении с тем, как долго он поднимался по эскалатору. Сама же лестница уходила ниже, только вот возникала проблема: она была закрыта решеткой, дверь которой была заперта, очевидно, на ключ, и мужчина ничего не мог с этим сделать, просто бестолково подергав ее туда-сюда. Все что ему оставалось – двинуться по этому этажу и поискать другую лестницу. И вот это уже было значительно опаснее, ведь если здание было симметричным – оставалась вероятность, что Маска может воспользоваться лестничным пролетом правого крыла и двигаться ему, Сяо Чжаню, навстречу. Понимание того, что теперь убийца может быть где угодно и его местонахождение никак невозможно определить, не встретив – вселял некий ужас. Что-ж, если он может пойти навстречу, то Сяо Чжань все еще должен поторопиться и найти дальнейший спуск вниз как можно быстрее! Он вновь двинулся вперед, но на этот раз медленнее и внимательнее, осматриваясь вокруг и пытаясь сориентироваться, где искать дальнейший спуск вниз. Свет вырубило и на этом этаже, поэтому приходилось напрягать зрение чтобы что-то рассмотреть. Голова на это неприятно ныла. Также, удивительным образом, на этом этаже казалось было даже тише, чем на прошлом. Во всяком случае, собственное дыхание звучало просто оглушающим, как и шаги, какими бы мягкими Сяо Чжань ни пытался их сделать. От напряжения при контроле каждого своего движения, попыток дышать тише виски пульсировали раздражением и болью – ровно в такт шагам. Тук-тук-тук. По коридору, где он шел, также тянулись однотипные двери. Только стены и пол были в состоянии похуже, чем этажом выше, напоминая своим видом снова какие-то технические помещения или подвалы. В остальном – ничего, что как-то бы выделялось. Тук-тук-тук. Сяо Чжань подошел к ближайшей двери, дергая ее ручку. Он не знал, что хотел там увидеть, но зачем-то проверил. Безрезультатно, впрочем — дверь была заперта. Не поддалась также и соседняя дверь, и дверь напротив. Тук-тук-тук. Он продолжал идти по очередному бесконечному коридору, периодически проверяя ту или иную дверь, которые все оказывались закрыты. Тук-тук-тук. Звук шагов, разлетающийся в пустом пространстве коридора и помноженный эхом, раздражал. Просто действовал на нервы, выводил из себя, заставляя скрежетать зубами и прижимать виски пальцами. До чего же нервирующий звук! Тук-тук-тук. «Было бы неплохо найти что-то для самозащиты… Но что можно использовать? И где найти? Все закрыто… Черт, почему так громко? Я не могу сосредоточиться!» Настойчивый, монотонный стук не только нервировал, но и вызывал новые приступы головной боли – словно гвозди короной вбивали на каждый шаг. Тук-тук-тук. — Аргх! — Сяо Чжань остановился, опуская голову и и сжимая ее ладонями, когда боль стала совсем уж невыносимой. Как же не вовремя! Тук-тук-тук. «Когда это уже закончится?» - билась единственная мысль в конвульсирующем болью мозгу. Тук-тук-тук. «Но ведь я уже стою, так почему…?» Тук-тук-тук. Преодолевая боль, Сяо Чжань вскинулся, озираясь по сторонам, слепо всматриваясь во тьму, пытаясь понять, чьи это шаги. «Или не шаги…» Тук-тук-тук. Звук, раздражающий все это время, а теперь откровенно вызывающий дискомфорт и даже страх, то отдалялся, то приближался, то звучал глуше, то громче. И Сяо Чжань не мог даже определить с какой стороны он доносится. В любом случае, идти назад он не мог, а потому двинулся дальше, теперь более внимательно вслушиваясь в этот стук, смешавшийся со звуком его шагов. Тук-тук-тук. «Господи, я словно с ума схожу…» Временами казалось, что звук разносится прям у его уха, а временами, словно где-то за стенкой. И что-то смутно напоминает. Сейчас он мог точно сказать, что это был вовсе не звук шагов. Тук-тук-тук. Мерные, глухие удары, словно по чему-то мягкому или мокрому. Когда-то он слышал такое. Но где? Когда? Он ведь простой сейлз-менеджер, живущий от дома до работы и обратно. Что это может быть? Тук-тук-тук. Мысли роились безумным смерчем, одни и те же, в пустоте больной головы по кругу, по кругу, превращаясь в какую-то грязь, мешаясь с этим проклятым «тук-тук". «Где я это слышал? Что это?» Тук-тук-тук. «Что это? Что это? Что это?» Тук-тук-тук. От головной боли темнело в глазах, но Сяо Чжань продолжал упорно идти вперед, сжимая голову руками с такой силой, словно хотел расколоть ее надвое. Глаза казалось сейчас просто лопнут, а из ушей пойдет кровь, спазмом сводило даже зубы, но Сяо Чжань все пытался через силу выуживать воспоминания из глубины своей памяти, отчего-то слишком часто подводящей его сегодня. Он был уверен, что должен был знать, что это за звук. Просто обязан вспомнить это. Отчего-то оно казалось безумно важным! Тук-тук-тук. «Вспоминай! Ну же!» И он вспомнил. С таким звуком топор врезается в свежее, кровавое мясо.