Персик для хокаге

Обычно сны мне не снятся. Никакие. Ни хорошие, полные счастья, добрых людей, с миром во всём мире, ни плохие, как некоторые моменты моей жизни, ни тем более эротические. Но всё со всеми в этом мире случается в первый раз, со мной тоже случилось. После второго сеанса с хокаге мне приснился совершенно нелепый в своей невозможности сон, в котором меня фантастически целовал Шестой. Целовал так, что проснувшись я желала не просыпаться вовсе. То, что он вытворял своим языком во сне было за гранью возможного. И как бы не было стыдно признавать, губами он не ограничился. Всё началось нежно и неспешно. Когда я закончила вынимать осколки, Хатаке в знак благодарности (только во сне так и благодарят!) нежно поцеловал меня в губы. Не думая, что что-нибудь может пойти не так, я улыбнулась в поцелуй, и, когда Шестой немного отстранился, по-детски чмокнула его в уголок рта. Хокаге застыл на мгновенье, а потом уже с большим напором вернулся к моим губам. Это было похоже на борьбу, я не привыкла уступать кому-то, и в поцелуе тоже хотела вести. Первой углубив поцелуй, я добилась несдержанного вздоха Хатаке, немного истеричного и почти панического. Он перестал меня целовать лишь для того, чтобы я могла прикоснуться губами к его милой родинке под нижней губой, спуститься и оставить поцелуй на его подбородке и лишь потом уделить внимание шее. Ками сжалилась надо мной, и сон прервался, когда я начала стаскивать с хокаге одежду. Окончательно проснувшись с утра, я осознала, что мой период отсутствия секса уже подзатянулся, а значит в скором времени мне понадобится одноразово снять «напряжение», познакомившись с каким-нибудь милым парнем на ближайшем празднике, посвящённом Совету Пяти Каге, который пройдёт через полтора месяца в Конохе. Быть может подвернётся какой-нибудь загорелый красавчик из Кумо или суровый, но сексуальный парень из Суны, с которым легко будет расстаться по окончании праздника. В дверь неожиданно постучали, и я подпрыгнула на кровати, очнувшись от своих мыслей. Гостей я не ждала, и даже предположить не могла, кто может прийти ко мне в половине четвёртого дня. Я уже совсем было решилась игнорировать незваного гостя, как стук повторился и за дверью раздался голос Сакуры. — Момо, это Сакура. Открой, пожалуйста. Нехотя пришлось встать и пойти открывать дверь. Харуно, внезапно решившая посетить меня, не дожидаясь приглашения, вошла в мою квартиру. Её совершенно не смутил тот факт, что я стояла перед ней в пижаме и со всклокоченными после сна волосами. Мне оставалось только закрыть за ней дверь. — Что-то случилось, Сакура-сан? Что-то с Шестым? — мысль о том, что я сделала что-то не так утром, и из-за этого хокаге попал в больницу сдавила мне горло. — Нет-нет, — поспешила уверить меня ирьенин. — Я видела его сегодня утром, и он показался мне намного бодрее чем обычно. Я удивилась: вряд ли Шестому удалось хоть немного поспать. Неужели отсутствие боли настолько бодрит человека? — Тогда что привело тебя сюда? — спросила я Сакуру, оставив главный вопрос «как она узнала, где я живу» на потом. — Мне просто захотелось узнать всё из первых рук. Что Харуно хотела узнать, мне было непонятно. — Извини, я только проснулась и ещё не ела, поэтому туго соображаю. Что ты хочешь узнать? В глазах Сакуры загорелся нездоровый интерес. — Всё, — коротко выдохнула она. — Хочешь чаю или кофе? — спросила я у своей гостьи. Мне был жизненно необходим кофе, так как день начался слишком интенсивно. И, глядя на розововолосого ирьенина, я чётко понимала, что допроса с пристрастием мне не избежать. Харуно предусмотрительно согласилась, чем осознанно продлила свое пребывание в моей квартире. — Я жажду подробностей, — заявила Сакура, едва усевшись на стул на моей кухне, пока я варила кофе для себя и заваривала чай для неё, попутно делая нам бутерброды. — Да, в общем-то, нечего рассказывать, — я пожала плечами на её энтузиазм. — Одной печати мне не хватило, пришлось остановиться. Не могла бы ты дать мне несколько печатей? Я посмотрела на Сакуру, её глаза лихорадочно блестели. — Это будет неудобно, — тут же отклонила мою просьбу девушка. — Исчезновения одной печати за раз никто и не заметит, а вот несколько могут создать мне проблем. Тем более тебе не за чем спешить. Я настороженно посмотрела на ирьенина. У Сакуры был очень хитрый взгляд, внутри у меня шевельнулось нехорошее предчувствие. Поняв, что Харуно что-то задумала, я никак не могла осознать, как это что-то может быть связано со мной и хокаге. — Он раздевается перед тобой? Ты видела его лицо? — вдруг спросила Сакура. Мне резко вспомнился полуголый Хатаке и мой откровенный сон с ним. Стало душно и ужасно неудобно перед бывшей девушкой хокаге. — Да, — я ответила честно, но односложно. Интерес Сакуры очень смущал меня. Я никак не могла понять, чего она хочет, в том числе от меня. — Он тебе понравился? — неосторожно спросила моя гостья и заинтересованно уставилась на меня. Меня пробило током от осознания, что Харуно хочет свести меня с Хатаке. Я не знала как ответить, врать не хотелось, а правду говорить было стыдно. — Да, — тихо выдавила я, на что Сакура захлопала в ладоши так интенсивно, что чуть не опрокинула свою кружку. — Ты так смущаешься, как будто никогда не была замужем, — удивилась моей реакции Харуно. — Была, не сомневайся, — ответила я возмущённо. — Просто меня впервые кто-то хочет свести со своим бывшим. — А, не переживай, — тут же отмахнулась Сакура. — для меня Какаши-сенсей — пройденный этап. И я желаю ему счастья. А ты, видимо, ему понравилась, раз он разрешил тебе себя лечить и видеть без одежды. Я предупреждающе зыркнула на ирьенина, а она лишь захохотала мне в ответ. Её слова мне были приятны, но я сомневалась, что в общении со мной господином Шестым руководило что-то кроме желания избавиться от боли в спине. — Не говори глупостей, — осекла я её, но это не способно было остановить уверенную в себе и своих суждениях Харуно. — Это не глупости, ты сама скоро поймёшь, — проигнорировала мою угрозу бывшая девушка хокаге. — Он больше раскрывается перед теми, кто ему нравится и больше интересуется ими. Слова Сакуры занозой засели в сердце. Мне не хотелось верить, что интерес ко мне господина Шестого не ограничивается работой. Это было бы полной катастрофой, особенно на фоне моих влажных снов с ним в главной роли. От греха подальше, тему разговора я решила сменить, переключив Харуно на любимую тему всех мам — их детей. Дорисовать клыки на маске я решилась на третий день. Мои силы полностью восстановились, чего не скажешь об уверенности в себе. Её стало нехватать катастрофически после посещения Сакуры. Я всячески избегала встреч с ней, боясь нового неприятного разговора о себе и Хатаке. Харуно же милостиво не наседала, позволяя мне безболезненно себя игнорировать. Она предусмотрительно оставила мне обезболивающую печать, что свело на нет все причины обратиться к ней. Стоять перед хокаге после глупых раговоров с Сакурой оказалось непросто, мешал также и тот факт, что каждый раз, когда я ложилась спать, мне снился полуголый Хатаке и его головокружительные поцелуи. Моё подсознание вместе с гормонами ополчились против меня, из-за чего мне приходилось скрывать от Шестого своё горящее лицо под маской. — Хочешь чаю перед тем как мы начнём? — поинтересовался хокаге, когда я в очередной раз покинула свой пост ради его лечения. — Нет, — поспешно и нервно ответила я, чем привлекла пристальное внимание Шестого. Он немного помялся, рассматривая меня, а затем неожиданно для меня спросил: — Твой парень против того, чтобы ты лечила меня в приватной обстановке? Я ошарашенно молчала, не понимая, что меня удивило больше: желание Хатаке узнать мнение «моего парня» или признание интимности нашего общения. Истолковав моё молчание по-своему, хокаге вдруг предложил: — Ты можешь привести его с собой, чтобы он понимал наши с тобой отношения. — У меня нет парня, — тихо призналась я. Шестой поднял бровь, внимательно посмотрев на меня, но ничего не сказал. — С чего Вы взяли, что он у меня должен быть? — поинтересовалась я, пытаясь взять себя в руки. — В душевых ты пыталась отпугнуть кого-то, кто, очевидно, проявлял к тебе интерес. Кстати, кто это был? — спросил Шестой, и упоминание о душевых окончательно выбило меня из колеи. — Один придурок, который не в состоянии достойно принять отказ, — пояснила я ему. — Тебе нужна помощь с ним? — учтиво поинтересовался Хатаке. — Нет, — тут же поспешила заверить я. — Он больше не проявляет ко мне интереса. — Если он или кто-нибудь другой, такой же навязчивый, будет приставать к тебе, дай мне знать, — У меня чуть не подкосились ноги от слов Шестого, сердце в груди билось так сильно, что я начала бояться, что хокаге его услышит. — Должен же я хоть как-то отблагодарить тебя за помощь. — Мне будет достаточно знать, что Ваша спина Вас больше не тревожит, — поспешила я уверить Шестого в своей бескорыстности и перевести всё внимание с себя на него. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга, пока я пыталась успокоиться и внушить себе, что хокаге просто беспокоился обо мне, как о любом жителе деревни. — Момо, — Хатаке, уловив моё напряжение, подбодрил меня. — У тебя всё отлично получается, тебе не о чем волноваться. Медицинские техники волновали меня меньше всего в тот момент. Я до ужаса боялась выдать свой интерес к хокаге и ещё больше боялась, что его интерес ко мне не просто стремление позаботиться о жителе деревни, но и поухаживать за понравившейся девушкой. Хатаке привычно неторопливо разделся до пояса передо мной, и повернулся ко мне спиной, предлагая начать лечение. Я дрожащими пальцами налепила на него печать и на секунду зажмурилась, собирая остатки здравого смысла по углам черепной коробки, когда почувствовала, что моя спасительная маска отделяется от моего лица. Я распахнула глаза и уперлась взглядом в глаза Шестого. Он медленно снял с меня маску и отложил её в сторону, не отводя от меня взгляд. — Чтобы она не упала, — пояснил хокаге. Мне стало тяжело дышать и страшно оторвать взгляд от Хатаке, благо он сделал это самостоятельно и отвернулся к стене. Я едва сглотнула слюну в пересохшее горло и с ужасом подумала, что между мной и хокаге искрит воздух, при каждом вдохе которого сексуальное напряжение становится всё больше. По крайней мере, моё. Я активно потрясла головой, вытряхивая похотливые мысли, и сосредоточилась на своей задаче. Полчаса снова пролетели незаметно, напряжение в комнате немного рассеялось. Хатаке, похоже, задремал во время сеанса и проснулся лишь тогда, когда действие печати окончилось. Почувствовав болезненную скованность мышц Шестого, я прервала медицинскую технику и с сожалением созналась: — Я всё ещё не закончила. Хатаке уселся на колени передо мной и тепло улыбнулся мне: — Ты очень помогаешь. Боль стала значительно меньше. На душе стало радостно, и я улыбнулась ему в ответ. — Я очень рада, что могу Вам помочь, — мне было легче, сеанс был окончен и можно было безболезненно уйти, но почему-то не хотелось. — Тебе, — поправил хокаге. — Мне? — по-идиотски переспросила я, не сразу поняв, что Шестой предлагал перейти на «ты». — Ааа, — тут же, осознав свою глупость, протянула я. — А так можно? Хатаке тихо засмеялся своим потрясающим низким грудным смехом и, немного наклонившись ко мне, заговорщицки произнёс: — Я никому не скажу. — Можно тогда я, — Ками, я сама не знала, чего бы я хотела, что бы Шестой разрешил мне сделать. В голове пронеслась мысль, что если я его поцелую, и мне не понравится, то мне перестанут сниться эротические сны с хокаге в главной роли. По выражению лица Хатаке стало понятно, что он склонен разрешить мне всё, что угодно. — Можно, — хрипло дал согласие Шестой и качнулся чуть ближе ко мне. Сердце прыгнуло в горло, а мозг — в бездну, и я подалась ему навстречу, вытягивая губы для поцелуя. Едва слышный чмок разнесся по комнате набатом, от этого звука у меня заложило уши, а мозг напрочь вышибло. Я обхватила немного колючие щеки хокаге ладонями и сильнее прижалась к его губам, оттягивая верхнюю. Шестой не оставил мою дерзость без внимания, наклонившись ещё больше вперёд и уперев свои руки по бокам от моих бёдер, медленно раскрыл рот и ответил на мой поцелуй. Через пару мгновений я поняла, что Сакура преуменьшала, говоря о том, как классно целуется Хатаке. В голове практически опустело, и всё моё внимание сосредоточилось на губах и языке хокаге, яро ласкающих мои, и внизу живота, где тяжестью наливалось моё неудовлетворенное желание. Рука Шестого нечаянно задела маску, гулко прокатившуюся по полу, я пришла в себя, отрываясь от его губ, и с ужасом осознала масштаб бедствия, устроенного своими собственными руками. Резво подхватив маску, я отпрыгнула к седзи и, не удержавшись, оглянулась. Картинка ошарашенного, запустившего пальцы в волосы Хатаке, губы которого влажно блестели, болезненно отпечаталась в сознании. Он поднял на меня тяжёлый, горящий взгляд, полный желания и твёрдой уверенности, от чего у меня внутри всё перевернулось, и я осознала, что буду видеть этот взгляд в своих эротических снах ещё очень долго.