Персик для хокаге

Собрать вещи для поездки оказалось проще простого, а вот уговорить маму поехать со мной в Кумо — не очень. Я предполагала, что её желание посетить деревню Скрытого Облака вступит в конфликт с упрямством, но не ожидала, что настолько сильно. Было заметно, как она хочет поехать и своими глазами увидеть места, в которых прошла её молодость, места, где она бывала с моим отцом, которого, я надеюсь, она любила, но необъяснимый для меня страх не давал ей трезво мыслить. Чего конкретно она боялась, мне выяснить не удалось. На все мои вопросы подобного содержания, она с высоты своего возраста отвечала, что я не смогу понять. А мне казалось, я понимала значительно больше, чем мама готова была признать. В число моих предположений входили теория о страхе нечаянно встретиться с моим отцом и теория о страхе перед своими воспоминаниями. Мама долгие годы жила одна, так и не предав моего отца, хотя маловероятно, что она могла о нём что-то знать. Информация о советниках и приближенных к райкаге людях всегда была скупой. В основном все лишь обсуждали самого главу деревни, сожалея, что у него нет семьи и сына, который бы смог стать следующим райкаге. Не то, чтобы в Кумо пост главы деревни передавался по наследств, но вероятность появления талантливого потомства у талантливых шиноби в разы выше, чем у обычных ниндзя. В одном из разговоров с мамой я упоминула, что в Кумо мы возможно сможем увидеть господина Эя на празднике осени. Моё заявление подействовало на маму магически, она ещё больше занервничала и заметалась в сомнениях. Измучив меня непостоянством своих ответов, а себя бесконечными метаниями, она всё-таки, к моей большой радости, согласилась ехать. Пришла ко мне домой и вымученно признала, что жаждет присоединиться ко мне и с удовольствием навестит Кумо. Я предусмотрительно не рассказала ей о встрече с райкаге и о его приглашении. Безусловно, я не надеялась на личную встречу с господином Эем, но было приятно знать, что глава другой деревни лично пригласил меня в гости. Мама упаковала свои вещи для поездки ещё быстрее меня. Пару раз я ловила её застывшей в растерянности над вещами, выпотрошенными из шкафа, и старалась окликнуть её и приободрить, чтобы она не передумала. Решимость моей мамы таяла на глазах по мере приближения времени отправки, но она стойко держалась, больше не меняя своего решения. В день нашего отъезда я совсем не ожидала гостей, поэтому стук в дверь застал меня врасплох. Сначала я жутко испугалась, что ко мне пришёл Какаши, и мне предстоит серьёзный разговор с ним. Но первый испуг быстро прошёл, уступая место рациональному мышлению. Я поняла, что за дверью никак не может находиться Шестой хокаге, потому что он слишком занят важными делами и вряд ли нашел бы время на разговор со мной. Я лишь понадеялась, что это не мой командир, который пришел для того, чтобы лишить меня отпуска, направив на какое-нибудь унылое задание по выслеживанию беглого нукенина. К моему удивлению за дверью оказалась Изуми, которая совсем не походила на себя. Вместо обычных наглости и самоуверенности в ней чувствовалась робость и смятение, как будто бы она сама не понимала как оказалась перед моей дверью. — Чего тебе? — в мои планы не входило портить себе настроение перед отъездом стычкой с молодой Анбу. — Позволишь войти? — девушка спокойно взглянула на меня, от чего мне стало не по себе из-за своей грубости. Окинув её взглядом, я осознала, что Изуми ссориться не намерена. — Проходи, — шире распахнув дверь, я выпустила коллегу внутрь. Изуми медленно вошла и остановилась посреди комнаты, осматриваясь. Я развернулась к ней, закрыв дверь, и озадачилась вопросом, кто из нас выглядит более растерянным. Моя гостья продолжила молчать, и я испытала раздражение: не хотелось терять время из-за нерешительности Анбу. — Я уезжаю, Изуми. У меня мало времени, — подтолкнула я её к действиям. — Уезжаешь? — изумилась она, как будто забыв, что я в отпуске. — Надолго? Мне не хотелось отвечать, наше общение грозило затянуться, что было не в моих интересах, ведь скоро должна была прийти мама, а она вообще не в курсе моих отношений с коллегами. — На две недели, — ответила я. — надеюсь, ты не пришла для того, чтобы сообщить, что меня отправляют на миссию? Мой вопрос должен был ускорить наш разговор. — Нет, — быстро ответила Изуми и добавила. — Это личное. Личное? Первое, о чем я подумала, это что коллега пришла меня отчитать за моё поведение в Скрытом облаке. — Ты пришла, чтобы поговорить о том, что было в Кири? — спросила я. — Да, — прямо ответила Изуми и посмотрела мне в глаза. Только этого мне и не хватало! Захотелось вытолкать девушку из своего дома и громко захлопнуть за ней дверь, но меня остановила её расслабленная поза. Обычно, в дни наших конфликтов, Изуми была напряжена, внимательно наблюдала за мной и резко нападала. Сегодня она была необычно расслабленной и спокойной. — Я не намерена это обсуждать сейчас, — грозно сказала я. — можем поговорить после моего возвращения. — Ты не так поняла, — Изуми помахала передо мной руками, пытаясь уверить, что пришла с целью отличной от осуждения меня. — Я пришла сказать спасибо. — Спасибо? — мне захотелось увериться, что я не ослышалась. — За что? Мне совершенно не было понятно, за что она говорила мне «спасибо». Я не делала ничего такого, что могло бы вызвать такую реакцию. Изуми тут же занервничала, потеряв такое необычное для себя спокойствие. Её руки сцепились друг с другом в защитной позе, а пальцы нервно теребили рукава. Глаза Анбу опустила в пол. Когда она заговорила, я не узнала её охрипший голос. — Ты спасла меня от тех шиноби, что напали на нас возле порта, — я уставилась на колегу в изумлении. — если бы ты не применила свою технику, ослушавшись господина хокаге, я не знаю, что бы со мной было. Я подавила в себе желание злобно рассмеяться, как и желание напомнить Изуми из-за чего мы не заметили врага заранее. Стоило всё же оценить, что молодая Анбу не настолько плоха, как я о ней думала. У неё хватило мужества признать, что я с ними ездила не для красоты, а с целью выполнения своих обязанностей. Это достойно признавать, что человек, который тебе неприятен, оказал тебе необходимую помощь в трудную минуту. — Я лишь выполняла свой долг, Изуми, — ответила я ей. — Но ты могла не помогать мне. Я знаю, что твой предел шесть шаров молнии, седьмой всегда под вопросом. И ты выбрала не защиту себя, — пылко проговорила Анбу. Я хмыкнула про себя, вспоминая, что нарушила приказ хокаге, не ради своих коллег, а ради самого Шестого, за что и отправилась в отпуск без надежды на встречу с Какаши в ближайшее время. Это было печально, но не смертельно. Я не знала, что ответить Изуми и лихорадочно искала подходящие слова. Меня спасла мама, резко распахнувшая незакрытую дверь мой квартиры. — Ты опять не заперла дверь, Момо, — возмутилась мама, проходя в комнату и с любопытством смотря на Изуми. — Привет, мам, — радостно приветствовала её я. — Кого мне бояться? Я же шиноби. — Вряд ли хоть один вор захочет сунуться в дом, где квартиры сдаются исключительно для шиноби, — задумчиво протянула Изуми. — Вам не о чем волноваться. — Это твоя подруга, Момо? — поспешила полюбопытствовать моя родительница, заметив напряженную обстановку. — Моя коллега, — поправила я ее. — Знакомься, мама, это Изуми. Она тоже состоит в личной охране хокаге, как и я. Мама пристально рассмотрела её. Мне показалось, что даже такая сильная духом и непробиваемая девушка, как Изуми, поёжилась под взглядом моей матери. Она упрямо смотрела в ответ, но в зрительном единоборстве явно проигрывала. — Изуми, это моя мама — Такахаси Кин, — представила я свою маму. — Рада познакомиться, — откликнулась девушка и вежливо поклонилась старшей по возрасту женщине. — И я, — также вежливо ответила мама. Ненадолго воцарилось молчание, которое прервала моя нежданная гостья: — Я заглянула к Момо буквально на минуту. Не хочу вас задерживать перед отъездом, да и мне уже давно пора. Изуми протараторила свою речь так быстро, что я едва смогла разобрать слова. Мама удивленно подняла брови, не спуская глаз с моей гостьи. Молодая Анбу резво направилась к двери, отчего-то тревожно поглядывая на мою маму. — Было очень приятно познакомиться, — бросила в след моей коллеги мама, а я едва заметно придержала Изуми у двери. — Мне тоже, — отозвалась девушка и, повернувшись ко мне, тихо прошептала. — Надеюсь, ты простишь мое поведение. Я действительно думала, что тебя взяли в отряд не за твои способности. Я шикнула на Изуми, решившую не вовремя разоткровенничаться со мной. — Моя мама не в курсе моих отношений с коллегами, и мне не хотелось бы, чтобы она что-то узнала. — Боишься, что тебе попадет? — насмешливо шепнула коллега, теряя образ милой и спокойной девушки. — Боюсь, что попадет тебе, — улыбнувшись, тихо ответила я. Изуми фыркнула, отворачиваясь. — Если тебе есть, что сказать мне, я готова встретиться с тобой и обсудить всё после моего возвращения, — я подумала, что лучше сразу предложить переговоры, чем продолжать враждовать молча. — Было бы здорово, — поддержала меня коллега. — Хорошей поездки, Момо. Я улыбнулась в ответ и закрыла за Анбу дверь. В сердце Страны Молний, куда мы добрались достаточно быстро и без приключений, было чудесно. Несмотря на осенний сезон на улице было по-летнему тепло. Сойдя с поезда и добравшись до центра города, где у нас были заказаны два маленьких номера, мы с мамой решили прогуляться перед сном. Восхищенно рассматривая величественные постройки Кумо, мы бродили по улицам, пока не стемнело. Я наблюдала, как мама жадно рассматривала знакомую с молодости деревню и тихо бормотала себе под нос что-то о том как всё изменилось. Я с удовольствием рассматривала те здания и места, которые привлекали особое внимание моей родительницы, но ничего не спрашивала, зная, что из мамы информацию о чем-либо можно вытащить только с помощью пыток. Дойдя до того места, где начинался подъем к резиденции райкаге, мы остановились. Мама тщательно осмотрела несколько небольших лавочек у самой лестницы и сам подъем, а потом задрала голову и долго рассматривала резиденцию господина Эя. — Я чем-то могу вам помочь? — прервал нас высокий мужчина с копной светлых волос и маленькими усиками. Контраст бронзовой от загара кожи со светлыми волосами немного выбивал из колеи и намертво приклеивал внимание. Я немного растерялась, не зная, что ответить. Зато моя мама довольно быстро нашлась: — Благодарю Вас, господин. Мы не хотели показаться невежливыми, но были слишком любопытны, рассматривая прекрасные строения Кумо. Архитектура Скрытого облака действительно разительно отличалась от незамысловатых домов Конохи, которую к тому же неоднократно полностью стирали с лица земли. Мужчина приятно улыбнулся, пряча настороженность за дружелюбием: — Вы впервые в Кумо? — поинтересовался он, скользя взглядом по мне и маме. Уверена, он сразу рассмотрел во мне шиноби. Я и не особо пыталась это скрыть. В конце концов между пятью крупнейшими деревнями было заключено перемирие, и ни одному из шиноби не запрещалось отдыхать в других странах, за некоторым исключением, к которому я не относилась. — Она — да, — мама указала на меня рукой. — А я прожила здесь несколько лет в молодости. Мужчина удивленно и, как могло бы показаться обывателю, заинтересованно посмотрел на нее. Нас с мамой его интерес к нам обмануть не мог, он, как шиноби Скрытого Облака, настороженно относился к чужакам, проявлявшим слишком большой интерес к резиденции райкаге. — Любопытно, — мужчина скрестил на груди свой огромные руки и посмотрел на нас с высоты своего роста. Я ощутила себя крошечной по сравнению с ним. В последний раз я чувствовала себя также, когда общалась с господином Эем на пороге резиденции хокаге. — Меня зовут Даруи. — Такахаси Кин, — представилась в ответ мама. — А это моя дочь — Момо. Даруи еще раз внимательно меня осмотрел и остановил свой взгляд на моих глазах. На его губах появилась усмешка. Я практически ощутила его желание выдать одну из часто слышанных мною фраз о персиках, но мужчина сдержался. — С какой целью вы прибыли в Кумо? — вполне ожидаемый вопрос от хорошего шиноби. — У Момо отпуск и она решила свозить меня в страну моей молодости, — мама успевала отвечать на вопросы быстрее меня всегда, поэтому я с удовольствием просто наблюдала за развитием событий. — Что ж, надеюсь, вам у нас понравится, — доброжелательно произнес Даруи и, видимо, убедившись по каким-то одному ему известным признакам в нашей безвредности, поспешил ретироваться. — У вас очень красиво, — сказала я практически ему в спину. Мужчина развернулся и, широко улыбнувшись, произнес: — Что-то мне подсказывает, что этот персик местного производства. Я испуганно скосила глаза на маму, боясь ее пылкой реакции, ведь любые упоминания о моем отце сразу же вызывали негативные эмоции. — Ты не ошибаешься, — спокойно ответила мама, а я потеряла дар речи окончательно. Это было чем-то экстраординарным — видеть мою родительницу такой спокойной и даже наглой. Даруи ушел также же быстро, как и появился, скрывшись за поворотом лестницы, ведущей в резиденцию райкаге. Мама проводила его задумчивым взглядом, а мне показалось, что она сдерживала себя, чтобы не пойти вслед за нашим новым знакомым. Это немного пугало. Я не совсем понимала, чем маме так интересна резиденция райкаге, но четко знала, что нас туда однозначно не пустят. — Всё в порядке? — спросила я, чтобы отвлечь маму от созерцания лестницы в небо. — В полном, — ответила она, но от ее странного взгляда у меня мурашки по спине побежали. Я очень надеялась, что идея, закравшаяся в голову моей матери не окажется такой уж бредовой и опасной. Думая об этом, я даже представить себе не могла, что основной моей проблемой будет совсем не моя мама. В гостинице нас ждал неприятный сюрприз: кто-то осмотрел наши вещи и даже не удосужился вернуть их на свои места, создав иллюзию, что ничего не произошло за время нашего отсутствия. Я злобного осмотрела разбросанную по всему номеру одежду и быстро сгребла ее в одну кучу. Стало обидно, неужели досмотра на границе Страны Молний было недостаточно. Мне вспомнился Даруи и его дружелюбная улыбка. Очевидно, что осмотр проведен не без указания нашего нового знакомого. Я несколько раз глубоко вдохнула и направилась в номер мамы, чтобы удостовериться, что у неё всё в порядке. Мама сидела за маленьким столиком и даже не обратила внимания на моё появление. По всей комнате, также как и у меня, была разбросана одежда, но это волновало мою родительницу в последнюю очередь. — Мам, — тихо позвала я. Мама вздрогнула, как будто не ожидала, что я могу прийти. — Да, знатный беспорядок нам устроили, — она поднялась на ноги и стала собирать разбросанные вещи. — Всё в порядке? — решилась я задать вопрос, который мучил меня. — Да. Почему ты спрашиваешь? — озадачилась мама и удивленно посмотрела на меня. — Ты ведёшь себя странно. Постоянно о чём-то думаешь, витаешь в своих мыслях и выглядишь очень рассеянной, — я набралась храбрости высказать своё мнение о поведении родительницы. Она на мгновение застыла передо мной, сжав в кулак цветное летнее платье, минутой назад поднятое с пола, а потом устало опустилась на кровать. Я немного испугалась, что ей стало плохо, но мамина речь убедила меня, что всё в порядке. — Это так заметно? — она не ждала от меня ответа, понимая, что если бы её поведение не привлекало внимания, то я бы и спрашивать не стала. — Воспоминания… Мама широко взмахнула рукой, отчего яркое платье описало круг передо мной, и вздохнула: — Так тяжело думать, что прошло уже почти тридцать лет с момента моего отъезда отсюда, а я даже не заметила, как прошло это время. Когда я уезжала, то была младше тебя сейчас, и мне казалось, что моя жизнь кончена, что моя родина не примет меня. Я была готова бежать, думая лишь о том, что мне не позволят родить ребёнка, зачатого в другой стране, от чужого шиноби, — из мамы посыпались откровенности, которых я совсем не ждала. Я сильно разволновалась, предчувствуя, что узнаю хоть какие-то подробности своего рождения. Мама, казалось, не видела меня, полностью погрузившись в воспоминания. — Я любила твоего отца и единственное о чём я жалею, что он не знает, какая ты у нас замечательная. Я безумно боялась, что нас с тобой разлучат и не допускала мысли, что буду жить, если мне прикажут сделать аборт. Но Третий хокаге оказался достаточно мудрым, чтобы сохранить нам с тобой жизнь, а через несколько лет после твоего рождения и вовсе оценил твоё происхождение. Я затаила дыхание, ожидая, что мама наконец-то проговориться, но она замолчала, обдумывая что-то. Прокрутив в голове её слова ещё раз, я обалдела. Она сказала, что жалеет, что мой отец НЕ ЗНАЕТ, какая я замечательная. То есть она уверена, что он жив. Спустя почти тридцать лет, две мировых войны шиноби и неоднократные вооруженные конфликты между странами, она уверена, что он ЖИВ. Они никогда не общались ни лично, ни по переписке, ни через кого-то, это я знала точно. Когда становишься Анбу, тебя и твоих родственников проверяют до пятого колена. Если бы у моей мамы в начале моей карьеры Анбу нашли связи с Кумо, я бы не стала частью элитного отряда. А в шиноби, проверяющих будущих Анбу, я была уверена, как в самой себе. Значит, оставалось лишь два варианта: она либо встретила его на улице, либо он занимает важный пост и информация о его здоровье является общедоступной. Я прикинула, какова вероятность встретить одного конкретного человека в такой густонаселенной и огромной деревне как Кумо? Ничтожно мала. Я свою соседку в Конохе могу месяцами не встречать, а мы живём через стенку, а тут целая деревня. Оставался только вариант с известной личностью. Я перебрала в голове всех представителей Скрытого облака, которых знала. В ближайшем окружении райкаге были в основном молодые люди, примерно мои ровесники. Из советников Кумо мне никто не пришёл в голову, но этот вариант, я исключать не стала. Зная конкретного человека, всегда можно узнать о нём, тем более, что мамина лавка давала возможность контактировать с представителями Облака. Райкаге я оставила напоследок. Он действительно годился мне в отцы. По возрасту. Мы оба обладали стихией молнии. И это было единственное, что сходилось. Но ей обладает и Шестой хокаге, и большая часть имеющего чакру населения Кумо, однако это не говорит о родстве с райкаге. Я вспомнила мощную, широкоплечую фигуру господина Эя, его смуглую кожу и светлые, как у Даруи волосы. Сходства между нами не было никакого. Моя кожа была значительно светлее, волосы темными, глаза золотистыми. Я попыталась вспомнить цвет глаз райкаге, но не смогла. Мы виделись ночью, и такая информация, как цвет глаз, не была важной. Поразмышляв ещё пару секунд, я откинула мысль о том, что господин Эй мог быть моим отцом. Я не гналась за титулом дочери райкаге, мне просто хотелось знать, кто мой отец. Объективно рассуждая, вероятность его отцовства ничтожно мала. — Что-то я разболталась, — спохватилась мама, сложила цветное платье и отложила его на кровать. — Может сходим пообедать в какое-нибудь место неподалёку? Я подскочила на ноги и поспешно согласилась. Рассчитывать на то, что мама продолжит свой рассказ, не приходилось. Инцидент с обыском мы, не сговариваясь, проигнорировали. Не то чтобы мы могли или хотели куда-то пожаловаться, но осадок остался. Дни потекли спокойно и приятно. Мы много гуляли, посещали достопримечательности и любовались природой. Кумо разительно отличалась от Конохи. Дома были построены на горных плато, а иногда и прямо на пологих склонах, что добавляло Скрытому облаку очарования. Меня частенько принимали за свою, метисы после войны встречались нередко, поэтому некоторые продукты в лавках мне доставались по цене «для своих», особенно, когда моя кожа приобрела красивый бронзовый загар, так похожий на загар местных. В целом, жители Скрытого облака были настроены дружелюбно к туристам и моё смешанное происхождение не вызывало негативных реакций. Первые дни мама, как мне показалось, не могла насытиться Кумо. Мы обошли все места её молодости, многие из которых изменились до неузнаваемости, а некоторые и вообще исчезли. Мама рассказывала куда и зачем ходила, как проводила время в Скрытом облаке до моего появления в её жизни, и ни разу больше не упомянула о моём отце, даже вскользь. Я едва сдерживала желание спросить о нем напрямую, но не рисковала, зная мамину скрытность. Подниматься вверх по едва заметной дорожке было непросто, частенько приходилось использовать чакру, но останавливаться в непосредственной близости от цели не хотелось. Мама следовала за мной по пятам, держа небольшое расстояние и не отставая. Нашей целью было плато немного выше по склону, с него должен был открыться прекрасный вид на часть деревни Скрытого Облака. Это и заставило нас пуститься в путь. Терять время и искать другой путь для подъёма мы обе посчитали глупым в условиях приближающегося заката, как и идею прийти в такую даль в другой день. От моего отпуска оставалось всего нескольких дней, и их мы планировали провести на море, покинув Кумо. А без того, чтобы увидеть Скрытое облако целиком, уезжать не хотелось. — Похоже тут не так часто ходят местные, — сказала мама, замечая, как дорожка становится всё уже и не приметнее. — У нас на гору хокаге тоже в основном ходят туристы, — откликнулась я. — Только в Конохе для этого оборудована специальная лестница, а тут, — мама замолчала, намекая на полное отсутствие условий для туристических прогулок. — Мы ведь сами не стали искать другой подъём, потому что уже поздно, — парировала я. — Вероятно, он находится с другой стороны. Мама не ответила, продолжая шагать за мной. Я уверенно направилась вперёд, не останавливаться же на половине пути. За моей спиной послышался шум падающих камней, я обернулась, едва успев схватить маму за руку. Камни под её ногами начали сыпаться вниз. Мама использовала чакру и, неожиданно ускорившись, обогнала меня. Я смотрела ей в спину и думала, что, наверно, в молодости у неё не было отбоя от поклонников. Такие женщины, как она, всегда привлекали внимание, даже в возрасте. Годы не смогли изменить ни её легкую походку, ни милую улыбку, которая так редко появлялась на её лице в Конохе, и значительно чаще здесь, в Кумо. С ней даже несколько раз пытались познакомиться мужчины из Облака и Песка. Неудивительно, что мой отец заинтересовался ей. Красивая, решительная и неглупая женщина скрасила бы досуг любого мужчины. Я тихо хмыкнула, думая о том, что я тоже до недавнего времени скрашивала досуг одного интересного мужчины, а теперь даже не знала, как смотреть ему в глаза и продолжать общение, если таковое мне ещё предстоит. Хатаке никогда не был глупым, и я была уверена, что из моих действий в Кири он сделал правильный вывод. Очевидно, такой же как и я. Признание даже самой себе далось нелегко, но отрицать, что я влюблена в него было бессмысленно. Я заметила, что мама добралась до плато и скрылась из вида. Вздохнув, я снова прокрутила в голове мысль о признанных мною чувствах к Какаши. Неужели меня ждёт та же судьба, что и мою маму с разницей лишь в отсутствии ребёнка? Не придётся ли мне в дальнейшем искать убежища в Кумо от своей неразделенной любви? С чего я взяла, что моя влюблённость была невзаимной? С того, что сам Хатаке не давал мне никаких поводов думать по-другому. Да, оставалось несколько спорных моментов, но и для них нашлось бы объяснение. Ещё по пути из Кири я поняла, почему Какаши продемонстрировал наши с ним отношения для мизукаге. Так он дал ей понять, что не заинтересован в интрижке с ней. Почему во время нападения у порта он помчался защищать меня, а не Изуми, тоже было просто понять. Меня он знал значительно лучше, чем её и это стало решающим фактором в его выборе. Не любовь, возможно, лишь привязанность или благодарность за лечение. Я выбралась на плато и осмотрелась по сторонам. Плато было небольшим и со всех сторон окруженным деревьями, некоторые из которых росли прямо вблизи от пропасти. Мамина спина маячила совсем рядом. Я посмотрела на неё, остановившуюся возле ближайшего дерева и развернувшуюся ко мне лицом. Она махнула мне рукой, призывая присоединиться к ней как можно скорее. Я поторопилась догнать её. — Здесь на каждом дереве качели, — заявила мама, когда я приблизилась к ней. Мне захотелось рассмотреть их поближе и, чего уж скрывать, я не прочь была покататься. Мама понимающие улыбнулась мне и сама устроилась на качелях. Я медленно направилась к своей цели, смотря вниз с горы на прекрасную деревню Скрытого Облака. Гористая местность правее от меня сменялась садами, а далеко впереди раскинулись поля. Закат окрашивал дома в багряно-красный цвет. Окна домов красиво меняли цвет, отчего казалось, что солнце садится с двух сторон. Я добралась до качелей, конструкция их была вполне обычной, не считая того, что взлетали они прямо над Кумо. Я уселась на ближайшие ко мне, и на пробу сильно толкнулась ногами. Земля ушла из-под ног, и я взлетела над деревней. Меня охватил восторг, смотреть с высоты на такую красоту было необычайно приятно. По телу разливались остатки тепла от заходящего солнца, внутри образовался приятный сквозняк, отгоняющий неприятные мысли и чувства. Я так давно не чувствовала себя такой свободной и счастливой. — Что вы тут делаете? — голос за нашими спинами показался мне знакомым. Я обернулась, находя взглядом Даруи и ещё нескольких шиноби Кумо. Быстро взглянув на маму, я заметила, как она напряженно поджала губы и, тормозя качели, спрыгнула на землю. Последовав её примеру, я тоже оказалась на земле. — Мы что-то сделали не так, Даруи? — подаю голос первой. Сейчас моя очередь разруливать ситуацию. Шиноби приблизились и остановились перед нами. — Здесь запрещено находиться, — объяснил Даруи, неприятно хмуря брови и пристально смотря на меня. Я ощутила беспокойство, ещё не хватало оказаться нарушительницей здешних правил. — Мы не знали, что это закрытая зона, — попробовала объяснить мама. — Не было никаких указателей. — И поэтому поднялись с самой опасной стороны к парку, — продолжил наш знакомый. — А ещё нечаянно рыскали возле резиденции райкаге. Намёк шиноби мне не понравился. Ситуация начала усложняться, Даруи почти обвинил нас в шпионаже. — Что особенного в этом парке? — возмутилась мама. — Разве парки не являются открытыми для посещения? — Являются. Все, кроме частного парка Четвертого, — коротко ответил Даруи. Мне стало не по себе от осознания насколько плохо всё выглядело. Я лихорадочно соображала, как минимизировать потенциальный вред. Положение усугублялось тем, что я была Анбу. И хоть моей печати сейчас и не было видно под рукавом футболки, но это дело времени, когда шиноби Кумо её найдут, и тогда может начаться конфликт между деревнями. — Мы этого не знали, — вяло ответила мама. Она тоже прекрасно понимала, как плохо всё выглядит. — Я должен поверить на слово? — спокойно спросил Даруи, всё ещё не сводя с меня взгляда. Я поняла, что отпускать меня он не намерен. Возможно, какие-то из моих вещей в гостинице натолкнули их на мысль, что я не просто шиноби. И тем подозрительнее выглядеор моё происхождение из Кумо. Я и сама бы подумала о шпионаже, если бы поймала в окрестностях дома Шестого такую шиноби, как я. — Моя мама тут не причем, — я взяла себя в руки и попыталась оградить от последствий хотя бы её. — Позвольте ей уйти. Даруи перевёл взгляд на маму и спросил: — Она шиноби? Я посчитала, что врать не имеет смысла: — Была ей много лет назад. — Тогда мы не можем её отпустить, — его взгляд вернулся ко мне. — Я — Анбу, — призналась я, задирая край рукава и демонстрируя свою татуировку. Даруи и его сопровождающие тут же напряглись. — Но я не стану сопротивляться, если вы отпустите её. В конце концов всё происходящее лишь недоразумение и глупые совпадения. Быть может сенсоры Кумо смогут разглядеть во мне отсутствие злогого умысла. Молчание Даруи затянулось, он принимал решение слишком долго. И будь я настроена решительно, то уже напала бы на него, но разжигать конфликт между деревнями не являлось моей целью. Мужчина подал знак своим коллегам, и те подхватили маму под руки, уводя в сторону парка. — Её проводят до гостиницы, — пояснил Даруи, видя мой напряженный взгляд и желание отцепить чужих шиноби от моей мамы. — Если с ней что-то случится, — угрожающе заявила я. — Не случится, — прервал меня Даруи, успокаивая. —Может расскажешь, как вы тут оказались, пока мы идём в резиденцию. Я послушно кивнула, стараясь не беспокоиться о маме, и постаралась рассказать как мы с ней оказались в Кумо, возле резиденции райкаге и в его частном парке. Мой рассказ как раз подошёл к концу, когда мы достигли главного здания Скрытого Облака. Даруи открыл передо мной дверь, пропуская внутрь. Я молилась Ками, чтобы господин Эй меня вспомнил и понял, что я не шпионка, хотя надежды почти никакой не было. С чего бы главе Кумо помнить рядовую Анбу из Конохи. Было ужасно грустно, что мой первый за долгое время отпуск заканчивался так глупо. Поднимаясь по лестнице, я думала о маме и Какаши, которых возможно больше никогда не увижу. Райкаге скорее всего потребует, чтобы меня как минимум наказали, как максимум лишили жизни. И это в случае, если Кумо сейчас невыгодно разжигать конфликт. Если же им необходим повод, то мне однозначно конец. Даруи открыл передо мной ещё одну дверь, больше и тяжелее предыдущей, и мы вошли в кабинет Четвёртого Райкаге. — Господин Эй, — шиноби громко позвал главу своей деревни. — Вот та шиноби, о которой я говорил. Она проникла в парк. Райкаге поднял голову от бумаг на своём столе и посмотрел сначала на подчинённого, а потом на меня. Я уставилась на него в ответ. — Момо? — меньше всего я ожидала услышать этот голос сегодня. Я медленно повернула голову влево и увидела хокаге, поднявшегося с дивана, но котором он сидел до того, как мы вошли. Сердце в груди запрыгало как бешенное, а я никак не могла понять прыгает ли оно от счастья, что я видела Какаши, или от страха, что он оказался втянут в конфликт значительно раньше, чем я предполагала. — Это недоразумение, господин райкаге, — я перевела взгляд на Четвёртого и попыталась объясниться. — Я не знала, что этот парк принадлежит Вам, иначе никогда бы не посмела в него зайти. Райкаге хмуро смотрел на меня, и я понятия не имела, что происходило в его голове. Я даже не могла понять узнал ли он меня. За дверью послышалась возня и крики, такие необычные в резиденциях каге. Звук женского голоса перекрывал все остальные, и быстро приближался к кабинету господина Эя. — Я повторяю. Там моя дочь, и я без неё никуда не уйду. Ками, за что мне всё это?! Я быстро пробежала взглядом по всем присутствующим, отметила недоумение на лице каждого из них и повернулась к двери. Понятно, что за ней находилась моя мама. — Конечно, я знаю, что там кабинет райкаге, — она кричала так громко, что было понятно каждое её слово. — Доложите ему, что к нему пришла Такахаси Кин. И если он хоть пальцем тронет мою дочь, я ему лично, слышите, лично перекрою все точки чакры. — Господин райкаге, — Даруи не успел закончить, как господин Эй рявкнул: — Пропустите её. Голоса за дверью стихли, и в кабинет ворвалась моя мама. Не обращая ни на кого внимания, она гордо прошла по кабинету, бросив на меня короткий взгляд, и остановилась у стола райкаге. — Я требую, чтобы ты отпустил мою дочь. Райкаге подскочил на ноги, от чего его стул с грохотом упал на пол, и уставился на мою маму. Его здоровенный кулак опустился на стол, ломая его надвое. Господин Эй в ярости смотрел на мою маму, но та не впечатлилась его представлением. — Ты меня слышал, старый пень? — сказала она и с силой пнула кусок стола в сторону. Я в ужасе скосила глаза на Какаши. Как там говорится, никогда не сдавайся, позорься до конца.