Adventures of a Suicidal Gentleman/ Приключения суицидального джентльмена

Мантии стали первым сигналом того, что Астория всерьез решила взяться за его реабилитацию. — Мне это не по карману, — упирался он, когда она тащила его к портному в Хогсмид. — По карману. — Астория, Министерство всё конфисковало. Я едва могу позволить себе содержать поместье. Девушка улыбнулась ему своей загадочной белозубой улыбкой. — Верь мне. Это перспективное вложение, — уверяла она. Поэтому, парень позволил портному измерить себя, наложить несколько заклинаний и создать новый гардероб. В итоге, это стоило Драко всех денег, на которые он собирался жить во время рождественских праздников, и он понятия не имел, почему позволил втянуть себя во всю эту авантюру. Ровно до того момента, пока ему не доставили мантии. Драко примерял их в комнате Астории, пока они с Миртой, валялись на кровати, наблюдая за ним. — О, Астория, ты гений, — восхищенно протянула Мирта. Взглянув на свое отражение в зеркале, Драко был вынужден с ней согласиться. В новой мантии крылось нечто такое, что заставляло его выглядеть… — Он такой уязвимый, — прервала его мысли Мирта. — Но в каком-то опасном смысле. Астория поднялась с постели и встала рядом с ним у зеркала. Мирта, не сдвинувшись с места, пристально наблюдала за ней, как удав за добычей. Драко давно подметил, что она вообще старалась лишний раз не отрывать взгляд от Астории. — У тебя всегда был безупречный вкус в одежде, — начала Астория, поглаживая руку Драко. Он знал, что это движение должно было считаться сексуальным. По крайней мере, Астория точно закладывала в него именно такой контекст. — Только немного… милитаристский. Я бы даже сказала зажатый. Ты одевался так, будто до сих пор сражаешься на войне. А это… то, что носит принц, который находится в изгнании. — Ты начиталась поэзии, — произнес Драко. — Она повредила тебе мозг. Астория в ответ лишь улыбнулась. Вскоре, она начала проделывать всякие штучки, вроде той ситуации с когтевраном. Порой Драко даже допускал мысль, что это она подначивает людей нападать на него, чтобы затем вызывать к нему жалость. — Что это, черт возьми, было? — возмущенно спросил Драко спустя двадцать минут после того, как Поттер в очередной раз спас его. У этого парня определенно была какая-то психологическая потребность помогать людям, которые этого не заслуживали (позже Драко дрочил на его светлый образ в душе, ненавидя себя за это). — Не двигайся, — потребовала Астория, взяв его за подбородок и накладывая заживляющие чары ему на глаза. — К чему было это: «О, Драко тебе пришлось залечить столько ран», — перекривил её голос он. Они находились в комнате Астории и, на этот раз, Мирта не составила им компанию, так как была чем-то занята. Драко прекрасно знал, что позже она будет вести себя невыносимо. Она всегда становилась невыносимой, после того, как узнавала, что они с Асторией проводили время вместе. — Получилось здорово, правда? — довольно подметила Астория, а затем качнулась вперед и нежно поцеловала его в губы. Драко резко открыл глаза. — Астория, — выдохнул он, после того, как её губы оторвались от него. — Твоя проблема заключается в том, что ты не позволяешь другим увидеть свою боль, — как ни в чем не бывало, произнесла девушка, словно никакого поцелуя между ними и не было. — Но они должны узнать, как ты страдаешь. Только так можно привлечь их внимание к тебе. Он не стал поднимать тему поцелуя, и она тоже ни разу не заговорила об этом. Просто с тех пор они иногда делали это, когда оставались наедине. И это всегда были успокаивающие, запланированные касания губ. Драко догадывался, что Астория видела себя его будущей женой, и, если честно, никаких возражений на этот счет у него не было. Во время рождественских каникул на шестом курсе он признался отцу в своих предпочтениях. Как раз тогда он впервые осознал, что попал в сети грязного обмана, присоединившись к Пожирателям смерти. Потеряв из-за этого всякие крупицы самообладания, он безрассудно бросился к кабинету отца. — Я полагаю, ты будешь очень горд, когда я убью нескольких человек, не так ли? — разъярённо спросил он. Его отец на это лишь сжал руки в кулаки, ничего не отвечая. — Знаешь, чем ещё ты мог бы гордиться? Тем, что я гей, — когда эти слова сорвались с языка, кровь застыла у него в жилах. Драко тут же захотелось повернуть время вспять, чтобы не говорить того, что он сказал. Его отец поднялся с места и подошел к бару, а затем, взял бутылку виски и наполнил два бокала янтарной жидкостью. Один из бокалов он протянул Драко. — Я тоже, — огорошил он. — …как? — Не стоит так удивляться, — произнес его отец. — Но… а мама в курсе? Люциус как-то безразлично махнул рукой. — Понятия не имею, — ответил он. — Ты… её любишь? — спросил Драко. — Нарцисса — замечательная жена. Драко залпом осушил бокал. — Осторожно, сынок. Алкоголизм — мерзкая зависимость. — Так что, ты гей и притворяешься, что это не так? — едко уточнил Драко. — Я пользуюсь услугами надёжной эскорт-службы. Я дам тебе их контакты… Драко вскочил с места. — Это! Это именно то дерьмо, с которым другим людям не приходится иметь дело. Его отец недовольно скривил губы. — Нет смысла быть вульгарным, Драко. Или разыгрывать драму. В его насмешке всегда было что-то такое, что заставляло Драко становиться кротким и послушным. Он вновь присел, откинувшись на спинку стула и бормоча извинения. — Темного Лорда не интересует твоя ориентация, пока она не превращается в слабость, — поучал его отец. — Ты ведь знаешь, что может сделать её слабостью, Драко? Драко интуитивно вспомнил Поттера, который смотрел на него через весь Большой зал. — Любовь, — выдохнул он. — Именно, — подтвердил его отец. — У меня есть причины для беспокойства? — Нет, — сухо уверил Драко. Это не могла быть любовь, определенно нет. Но было несколько других вещей, которые Темный Лорд тоже вряд ли одобрил бы. Восхищение. Увлеченность. Страсть. Уважение. Драко создал самый мощный щит окклюменции вокруг своих чувств к Поттеру, позволив всему остальному оставаться незащищённым. Он надеялся, что таким образом Темный Лорд не станет копать глубже. Два года он жил в постоянном страхе, что его секрет раскроется. Даже сейчас, он порой подсознательно блокировал часть своего разума, когда думал о Поттере, на тот случай, если вдруг кто-то решит заглянуть в его мысли. От этой привычки было практически невозможно избавиться. Он не особо переживал из-за того, что был геем. В действительности, его волновало только то, что он никогда не сможет следовать зову сердца. Свой шанс он упустил. И вряд ли нашелся бы хоть кто-нибудь, кто захотел бы быть рядом. Когда его атаковали в коридорах, он смеялся, притворяясь, что получает от этого удовольствие. Окружающих такое поведение явно беспокоило, что давало ему ещё больший стимул разыгрывать эту маленькую комедию. Хоть он понимал, насколько это было нелепо и бессмысленно. А потом обнаружилось, что Астория хотела его. Адекватных причин для этого не было, но он и не пытался их отыскать. Единственный вопрос, вставший перед ним был: сможет ли он со временем полюбить её. Станет ли Астория однажды его «замечательной женой». Тот факт, что другие домашние эльфы издеваются над Мисти открылся спустя месяц их пребывания в Хогвартсе. Его снова разбудил «взрыв». На самом деле, это происходило всё реже. Последний раз был почти неделю назад. И на такой случай у него уже имелся метод успокоения. Он подошел к окну в нише, что находилась на шестом этаже возле гобелена Хильдегарда из Бингена. Отсюда ему открывался вид на монастырь и могилу матери, которую он так и не решился навестить. Драко осознавал, что если кто-то увидит его там — новость распространится по всей Англии со скоростью света. А сама мысль о том, что люди начнут оставлять гадкие послания на могиле Нарциссы, заставляла его почти физически страдать. К сожалению, сегодня ночью нахождение в нише не приносило долгожданного успокоения. Он продолжал чувствовать… нервозность. Открыв окно, парень забрался на подоконник и свесил ноги через край. Холод пронзил его тело с головы до пят. Дыхание создавало маленькие, туманные облака — визуальное доказательство того, что он до сих пор жив. Камень под ним был мокрым и сырым, отчего его пижамные штаны мгновенно стали влажными. Он задрожал. Опустив взгляд вниз — на монастырский дворик, он отчетливо увидел место, куда бы упало его тело. Это было недалеко от цветочной грядки, которую создал Поттер. Цветы на ней никогда не увядали. Даже сейчас, когда каждое утро было морозным, и лепестки покрывались маленькими, хрустящими кристалликами инея. Дамблдор был уже мертв, когда упал. Умом Драко понимал это. Он наклонился вперед, намного дальше, чем хотел, и его сердце екнуло. Ему следовало спасти себя. — Мисти, — позвал он. Раздался треск, сообщающий о её появлении. — Я почувствовал себя немного… — начал объяснять Драко, но стоило ему обернуться и увидеть, что она плачет, запнулся на полуслове. — О, Мисти, милая, не надо, я не собирался… Но, когда она горько разрыдалась в его объятьях, стало очевидно, что слезы она проливала не от того, что Драко хотел покончить с собой (парень сразу пресек, растущую в нем, детскую обиду на это). Она плакала, потому, что другие эльфы заставляли её спать в холодильнике для молочных продуктов. После того, как она обо всем рассказала, её истерика прекратилась, а вот гнев Драко стал почти неконтролируемым. — Отведи меня на кухню, — не терпящим возражения голосом сказал он. — Нет, сэр, — испуганно пыталась остановить его эльфийка. — Это приказ, Мисти. В итоге, она привела его к картине с фруктами. Пощекотав грушу, эльфийка робко отошла в сторону, пропуская Драко вперед. Она проводила его к спальне эльфов, которая представляла собой огромную комнату с множеством кроватей с балдахинами. Эльфы встали, перешептываясь друг с другом, и выглядели при этом очень обеспокоенно. Их волнение возросло в десятки раз, когда Драко зашел в спальню. — Вы знаете, кто я? — спросил он их. — Вы мистер Малфой, сэр, — ответил один из эльфов через несколько секунд. Драко узнал его. Это был Флотзам. Раньше он работал в Мэноре и всегда глядел на Драко с отвращением. — И мы больше не принадлежим Вам. Никто. Никто, кроме Мисти. — Тут ты ошибаешься, — заметил Драко. — Мисти тоже не моя. Эльфийка протестующе фыркнула, на что он ласково погладил её по макушке. — Я её, — продолжил он. — У Мисти больше самоуважения, чем у любого человека, которого я когда-либо встречал. Я не знаю, почему она предана мне, но уверяю, что если… или, возможно, когда она захочет уйти от меня, я не стану пытаться её остановить. — Мисти не бросит семью, сэр, — тихо заверила она. Драко даже не глянул в её сторону. — Вам должно быть стыдно за себя, — сказал он эльфам. — Вы столкнулись с жестокостью и знаете о ней больше, чем кто бы то ни был. Вокруг стояла звенящая тишина. Ни один из эльфов не смел встретиться с ним взглядом. Лишь Флотзам демонстративно вскинул подбородок. — Кто Вы такой, чтобы говорить о стыде, мистер Малфой? — процедил он. — Кто Вы такой, чтобы говорить о жестокости? — Не позволяй своим чувствам ко мне, влиять на твое отношение к Мисти. — Она предала все ценности домашних эльфов, — выкрикнул кто-то из толпы. Драко развернулся, пытаясь найти недовольного, но большинство из них спряталось за занавесками. — Что это за ценности? — задал вопрос он. — Свобода? Достоинство? Возможности? Я не верю, что Мисти приходится жертвовать хоть чем-нибудь из этого, чтобы заботиться обо мне. И я не отношусь к ней, как к прислуге, а скорее, как, — он задумался на мгновение, — как к надоедливой тётушке. Звонкий безудержный смех Мисти превратился в хрип. — Гарри Поттер, — вдруг воскликнула она, и, само собой, это был он. «Естественно», — угрюмо подумал Драко. Если он находился в неловком положении, то Поттер обязательно должен был появиться рядом, чтобы стать тому свидетелем. Наверняка у него было какое-то устройство слежения, что было ничем иным, как радар позора Драко. Внезапно Драко пришло в голову, что Поттер, скорее всего, следил за ним с тех пор, как он покинул общежитие. А из этого следовало, что он видел, как Драко залез на подоконник, склонившись вниз. И ничего не сделал, чтобы его остановить. Что-то болезненное сжалось у него в груди. В это же время эльфы начали ликующе подбрасывать конфетти и создавать фейерверки, скандируя имя Героя. — Что ты тут делаешь? —  спросил у него Поттер. — Подстрекаю к мятежу, — устало ответил Драко. — Сею зло. Ты же в курсе, всё как обычно. Он покинул спальню эльфов и вернулся к портрету, скрывающему выход. Мисти следовала за ним. — Спасибо, — поблагодарила она. — Всегда рад помочь, — произнес Драко. — Сэр… — подозрительно протянула она. — Сидеть в окне не хорошо. Вы… Вы можете простудиться. Он посмотрел на неё, мечтая, просто мечтая о том, чтобы она попросила его не умирать. Она глядела на него в ответ, и ему стало любопытно, догадывалась ли она вообще, что он имел в виду все те разы, когда говорил ей, что чувствует себя нервным. Возможно, Мисти даже представить себе этого не могла. — Малфой, — позвал Поттер, вместе с тем пытаясь вырваться из дружеских объятий дюжины домашних эльфов. — Ты идешь спать? — Да, — ответил Драко. — Круто, я пойду с тобой, — воодушевленно сообщил Поттер. — Э-э, а что это, кстати, за история с Мисти и другими домашними эльфами? Ради общего блага Драко решил, что можно и переступить через свою гордость. — Они жестоки с ней, потому, что она осталась со мной, — произнес он. — Попроси их перестать быть придурками, а? — О, — явно удивился Поттер, — ага. Эм… — он оторвал от себя последнего эльфа и, повернувшись к спальне, произнес. — Будьте добры к Мисти, хорошо? Она моя подруга. Драко прыснул, а Мисти определенно была очень недовольна. Однако, собравшихся домашних эльфов, очевидно, очень впечатлила его фраза. — Да, сэр, Гарри Поттер, сэр, — закричали они в унисон, и тут же все заплакали, а кто-то из них умудрился даже развернуть плакат, с лицом Поттера. После чего, тот поспешно вытолкнул Драко из проема, следуя прямо за ним. Гриффиндорец закрыл портрет, и тишина стала оглушающей. — Я… — начал Поттер, — пришел за поздним перекусом. — Прекрати, — остановил его Драко. — Я понял, что ты следовал за мной. — Нельзя сказать, что я прямо следовал за тобой, — оправдывался Поттер, пытаясь не отставать от Драко. — Я скорее, эм, знал, где ты находишься и пришел туда. — А знал ты это, потому, что следовал за мной. — Нет. У меня есть карта. Драко встал как вкопанный. — Так я и знал! — воскликнул он. — Что? — Я догадывался, что должна быть причина тому, что ты всегда появляешься в самый неподходящий момент. В ней что, заложен какой-то сигнал вроде «Драко в отчаянии»? Тревога! Тревога! Драко Малфой плачет в ванной. — Нет, — твердо заявил Поттер. Драко двинулся дальше. Поттер, вроде как, уже просил прощения у него за то, что чуть не убил в тот раз. Так что Драко не ожидал и совершенно точно не нуждался в новых извинениях. — Знаешь, — начал блондин. — Я, правда, не пытаюсь никому навредить в этом году. — Я и не считал, что ты пытаешься кому-то навредить. Драко фыркнул. — Нет, ты просто преследуешь меня, как будто мы по-прежнему на войне. Постоянно меня проверяешь. — Я не проверяю тебя, — отрицал Поттер. Драко встряхнул головой. Раз уж Поттер так жаждет продолжить этот цирк, у него вряд ли хватит сил остановить его. — Послушай, что ты хочешь выяснить? Я в долгу перед тобой. И поэтому отвечу на любой твой вопрос, — говорит Драко. — Ты ничего мне не должен, — раздраженно бросает Поттер. Они молча начинают подниматься по винтовой лестнице, которая ведет в башню восьмого курса. — Так ты проснулся посреди ночи, чтобы сходить накричать на домашних эльфов? —  насмешливо интересуется Поттер. — Они это заслужили, — отвечает Драко и тем самым заставляет Поттера засмеяться. — Готов поспорить, ты всегда уверен в этом, — произносит он. — И до утра это никак не могло подождать? Драко всё же решил не давать ему локтем по голове, хотя идея казалась очень соблазнительной. — Если хочешь знать, я уже успел проснуться к тому моменту, — сказал он. Поттер замирает на середине лестницы. — Ты плохо спишь, — озвучил он очевидное. Драко тоже остановился. Они смотрели друг на друга, освещенные тусклым светом луны. Во взгляде Поттера всегда было что-то, заставляющее жить и бороться, именно это и было одной из причин, по которой Драко провел половину жизни в попытках стать ему достойным соперником. Правда, если раньше Поттер выглядел враждебно, то сейчас он скорее был настороженным. — Я слышу взрывы. Они раздаются в моей голове. Из-за этого я порой плохо сплю, — рассказал Драко, сам не понимая зачем. В последнее время он всё чаще не мог сдержаться, и говорил о том, о чем не хотел. Это была чертова катастрофа. Тем не менее, выражение лица Поттера не изменилось. — Что-то произошло? — спросил он. Драко снова начал подниматься по лестнице. — Можно сказать, что произошел некий инцидент. Ничего особенного вообще-то. Просто, однажды ночью, я проснулся от взрыва в поместье. Что-то сильно рассердило Старика Тома. И наверняка ты в этом был как-то замешан. Так или иначе, с тех пор это со мной и происходит. Уже почти год как. — Мне не снились сны, с тех пор, как я вернулся, — поделился Поттер. — Ну, разве ты у нас не ангел с нимбом и чистой душой? Поттер хмыкнул. — Итак, — произносит Драко, — ты следишь за мной каждую ночь? Или сегодня был особый случай? — Ты пошел в новое место, — говорит Поттер и Драко слегка поворачивает голову, чтобы взглянуть на него. — Выходит, ты не ходил за мной на шестой этаж к нише с окном? Поттер отрицательно качает головой. — Зачем ты туда ходишь? — поинтересовался он, вызвав легкую улыбку на лице Драко. Они как раз пересекают гостиную восьмого курса. — Чтобы подышать воздухом, когда я нервничаю, — говорит блондин. Выглядело так, что его ответ обескуражил Поттера и он нервно трет шею сзади. «Такой красивый», — думает Драко, и осознает, что здесь замешано нечто большее, чем привлекательная внешность. Поттер притягивает как магнит. Его жесты и движения всегда точные, как стрела, выпущенная из тетивы и попадающая прямо в цель. — Знаешь, мне очень жаль, — произносит Поттер, и Драко кажется, что у него какие-то проблемы со слухом. — Из-за ванны. Блондин пораженно смотрит на него. Поттер смотрит в ответ, но как-то не так. Он быстро проводит руками по своим непослушным, темным волосам, пробуждая в Драко какое-то дикое желание его укусить. — Эээ, я имею в виду сектумсемпру, — для чего-то уточняет Поттер. — Я понял, тупица, — беззлобно говорит Драко. — О. Верно. Драко понятия не имеет, как следует реагировать на всё это. Малейшие проявления доброты всегда заставляли его распадаться на куски. — Мне тоже очень жаль, — охрипшим голосом произносит он. — Насчет… ты хочешь, чтобы я всё перечислил? Поттер покачал головой, но внезапно замер. — Ну… если говорить откровенно… наверное, немного да, — признался он. Драко морщится. — Я надеялся, ты будешь более чутким. Ну ладно. Начать, пожалуй, следует с того, что я высмеивал тебя, за то, что ты сирота. Поттер выглядел так, словно это последняя вещь, которую он ожидал услышать от него. — Мне жаль твоих родителей, Драко, — говорит он. После его слов, Драко не знает, что делать дальше, и они просто стоят, уставившись друг на друга. «Скажи хоть что-нибудь», — мысленно молит Драко. — Да, я в курсе, какими хорошими приятелями вы были с моим отцом, — вот, что, в конце концов, вырывается у блондина из-за сильного напряжения вокруг. «Полный провал», — думает Драко, но Гарри, бросив на него изучающий взгляд, вдруг начинает хохотать. — Всё, — выпаливает Драко. — Я сожалею обо всем, — он опускает взгляд на свои ноги. — Не заставляй меня озвучивать полный список. — Ты хоть капельку сожалеешь о значках, которые создал на четвертом курсе? —  интересуется Гарри. Драко поднимает на него глаза полные праведного возмущения. — Конечно, нет! Ты даже не представляешь, сколько времени я на них потратил. Гарри снова смеется, слегка сощурившись. Он одет в растянутую старую футболку, и Драко может отчетливо видеть тонкую пульсирующую венку, которая тянется от его предплечья к запястью. — Хорошо, — говорит Гарри. — Значит, полная амнистия для всего, кроме твоего скверного характера, да? Драко внезапно чувствует себя так, словно его грубо вернули в реальность, в очередной раз, напомнив о том, кто он такой. — Ага, — соглашается блондин, — что-то в этом роде. Он ступает на лестницу, ведущую к спальням. — Уже поздно. — О, да, — соглашается Поттер, следуя за ним. Они тихонечко прокрадываются в свою комнату и, больше не произнося ни слова, ложатся спать.