***
Гарри был на взводе, когда они пошли в туалет Плаксы Миртл в первый раз. — Поттер, расслабься, — просит Драко, мягко пихнув его в бок. — Я считаю это самым худшим своим поступком в жизни, — признается Гарри. Драко ловит свое отражение в зеркале. Для него не стало сюрпризом то, что именно он спровоцировал Поттера совершить нечто ужасное. Вот, какое он оказывал влияние на людей. Драко касается своего левого предплечья. Некоторые люди были такими, не так ли? Ядовитыми, разъедающими всё, как раковые опухоли. Они делали мир хуже одним своим существованием; у них не было никакого предназначения… — Всё будет в порядке, Драко? — спрашивает Гермиона. — Конечно, — отвечает он. — Поттер, прекращай быть таким невинным ангелочком. Я бы выбил твои чертовы зубы. В любом случае, ты уже сто раз попросил прощения. — Ты бы не стал, — говорит Гарри. Драко закатывает глаза, но становится рядом с ним, чтобы установить котел. Когда Рон и Гермиона приступают к первому пункту трудоемкого процесса создания зелья, Драко наклоняется к Гарри, чтобы говорить прямо ему в ухо. — Правда, всё нормально, Гарри, — шепчет он. Гарри резко оборачивается и смотрит на него. Драко улыбнулся ему, и у Поттера получилось улыбнуться в ответ.***
— Ты проводишь с ними много времени, — замечает Мирта. Она даже не могла представить. В течение последнего месяца он не только проводил минимум час в день вместе с Гарри, Роном и Гермионой, создавая адское зелье анимага — это было чертовски сложно, им пришлось дважды начинать с начала; но в добавок он проводил треть своих ночей в постели Гарри. Он понятия не имел, как они пришли к этому. В первый раз Драко был настолько удивлен, когда Гарри предложил ему лечь рядом, что просто беспрекословно повиновался. В следующий раз, когда блондин проснулся задыхаясь, он вскочил с кровати и замешкался. Драко даже не мог сказать точно, проснулся ли Гарри. Взрыв был настолько реальным, что он продолжал тяжело дышать, и, из-за собственной паники, ему было тяжело прислушиваться к дыханию Гарри. Затем Гарри открыл полог и кивком головы позвал Драко к себе. Поэтому, Драко забрался на чужую кровать так, словно у него не было другого выбора. — Ты в порядке? — сонно поинтересовался Гарри. — Да, — ответил Драко. А потом он вновь погрузился в царство сна, успокаиваясь от присутствия Гарри рядом. Это происходило всего пару раз за неделю, но после первых четырех или пяти, Драко перестал колебаться, прежде чем лечь в постель гриффиндорца. Однажды ночью он забрался в кровать Гарри и понял, что тот всё ещё спит. Тогда Драко легко мог покинуть комнату и отправиться к нише с окном на шестом этаже. Он мог надеяться, что Мисти, которая не приходила к нему уже достаточно долгое время, не появится и теперь, дав ему возможность спрыгнуть. Он размышлял над этим. Гарри всхлипнул и перевернулся к нему лицом. Драко никуда не пошел. Блондин всегда просыпался с первыми лучами солнца и возвращался в свою постель. Они никогда не говорили на эту тему. Даже, когда лежали в кровати. Вместо этого они обсуждали квиддич, или отношения Рона и Гермионы. — Это мило, — говорит Гарри. — Это отвратительно. Он любит её так сильно, что мне хочется выколоть себе глаза ложкой, — ворчит Драко. — Тебя почти всё заставляет хотеть выколоть себе глаза ложкой. — Она, кстати, не лучше, — дальше продолжает тему Драко. — Ты заметил, как она корректировала его технику нарезания во время того, как он резал навозных жуков? — Ты постоянно корректируешь мою технику нарезания, — подмечает Гарри. — Это потому, что ты криворукий. Не представляю, как тебе удается завязывать шнурки, ты такой неуклюжий. — Ничего подобного — смеется Гарри. — Ну, продолжай. Как она меняла технику Рона? — Самоотверженно. — Мерлин, — содрогнулся Гарри. — Я рад за них, правда, но ебать. — Не говори так. Бьюсь об заклад, они этим и занимаются. Гарри громко застонал, и Драко пришлось шикнуть на него. Это было похоже на пижамные вечеринки, которые он устраивал на рождественских каникулах, когда ему было четырнадцать. За исключением отсутствия тайной дрочки (не сказать, что после ночей, которые он проводил с Гарри, не было дрочки; очевидно была, но только в душе, и с привкусом горького напоминания себе, какой же он безнадежный урод). — Как дела у вас с Асторией? — спрашивает Гарри. — Хорошо, — отвечает Драко. Без изменений было бы более точным. Она цитировала ему Мильтона, он старался избегать её умышленных интриг. Одним словом, всё как обычно. — Это чудесно, — заключил Гарри. — Ага, — согласился Драко. И они заснули. Они никогда не касались друг друга. Оба спали, как бревна, не двигаясь, и каждое утро Драко просыпался точно в так же, как и засыпал: как можно дальше от Гарри. Он отдавал себе отчет в том, насколько это всё было странным. Это и было причиной, по которой Драко ничего не рассказывал Мирте и Астории. Он знал, что ведет себя как псих. Поттер был бы в ужасе, узнай он, насколько Драко приятно спать с ним в одной постели. Единственным, почему Драко не мог прекратить это, было тепло. Одному в кровати так не согреться. Душе не согреться.***
Взрыв раздался ближе, чем обычно, и он услышал пронзительный голос Темного Лорда, что произносил проклятье. Драко сел в постели, уверенный, что всё происходило на самом деле, что его родители были убиты… А потом всё вернулось на круги своя. Он понял, что это был всего лишь сон. Что сейчас он в Хогвартсе, и его родителям ничего не угрожает, — они уже мертвы. «Боль скучна», — подумал он, отчаянно пытаясь не плакать. Ему так всё надоело. Поскольку битва со слезами была проиграна, Драко, по крайней мере, старался вести себя тихо. Скривив лицо, он заставлял себя дышать. Драко совершенно не мог выразить свои мысли. Только знал, что в его голове им нет места. Казалось, что единственный способ освободить место — это расшибить себе голову об стену. — Драко? — Гарри раздвинул полог кровати Драко и замер в нерешительности. — У тебя всё нормально? Драко потребовалось несколько минут, чтобы убедиться, что его ответ не превратится в вытье. — Не… очень хорошо, Поттер, — выдохнул он. С тех пор, как они побывали в туалете Миртл, он больше не звал Гарри по имени. Поттер колебался. — Я не собираюсь накладывать на себя руки, — произнес Драко прежде, чем вспомнил, что Поттер охранял его. «Или других», — мысленно добавил он. — Так что ты можешь идти. Похоже, противный засранец Поттер решил делать всё по-своему. Он забрался в постель Драко и обнял его. — Минутку, — произносит гриффиндорец, а затем накладывает заглушающее. — Вот, теперь тебе не нужно стараться вести себя тихо. — С-спасибо, — запинается Драко, хотя он не собирался позволять себе истерить в присутствии Поттера. Но Гарри гладил его по спине в то время, как Драко дрожал. — Я когда-нибудь рассказывал тебе о том, как на втором курсе пробрался в гостиную Слизерина? — спрашивает Гарри. — Нет, — всхлипывает Драко. — О, это было великолепно, — делится Гарри. — Гермиона случайно превратила себя в кошку. Пока он рассказывал эту историю, Драко немного успокоился. Не то, чтобы она была такой уж успокаивающей: как и следовало ожидать, главным героем в ней был Поттер, подозревающий Драко в великом зле, и из-за Драко причинили вред Креббу и Гойлу. А всё потому, что он был невежественным сторонником чистоты крови. Но несколько шуток, проскальзывающих у Гарри, Рона и Гермионы, теперь приобретали смысл. Драко казалось, что он, как наяву видит Гарри, открывающим дверь в Тайную комнату. — Расскажи мне о Тайной комнате, — просит Драко. И Гарри выполняет просьбу: он говорит о преследовании пауков в Запретном лесу. (— Ты сумасшедший, — изрекает Драко. — Не проболтайся Рону, что я сказал тебе о его боязни пауков, — молит Гарри). О том, как слышал шипящий голос по всему замку; о дневнике Реддла; о тайной комнате; о фениксе Фоуксе. В этой истории было столько моментов, которые заставляли Драко хотеть прыгнуть. Гарри аккуратно пытался обойти тему того, откуда Джинни Уизли взяла дневник, но Драко и так это знал. Ещё он знал о том, что, когда Гарри говорил о своей верности Дамблдору и о том, как это спасло ему жизнь, они оба вспомнили шестой курс. — Это абсолютно безумная история, — сонно произносит Драко. — Не могу поверить, что ты не рассказываешь её на каждом углу. Гарри тихонько смеется ему в волосы. Они умостились на кровати так, что голова Гарри лежала над головой Драко, а руку он подложил блондину под шею. — Со мной произошло столько безумных вещей, — говорит Гарри. — Будет лучше, если я не буду упоминать о них. — Я хочу услышать о первом курсе. Что ты такого сделал, чтобы получить все эти вопиющие очки в последнюю минуту? — В следующий раз, — обещает Гарри.