Изменившиеся обстоятельства

– Они уже у ворот? Слуга кивнул Элии, и она ответила всего одним словом: – Хорошо. Джейме весело смотрел, как мужчина старался, без особого успеха, выглядеть непотрясенным такой невозмутимостью, и бесстрастное выражение его отца, стоявшего по правую руку от Элии, тому не помогало. Джейме не был удивлен, что немногие находили что-то "хорошее" в том, что в Королевскую Гавань пребывают лорды-повстанцы, но он знал, что они испытывают то же облегчение, что и он сам, при мысли, что весь этот кошмар скоро кончится. Он был уверен, что Элия и отец заметили реакцию мужчины, но не обратили внимания, глядя прямо перед собой. Они стояли у входа в Красный Замок, выжидая. Джейме уже тошнило от ожидания, но он также готовился к опасности. Здесь были стражники замка, гвардейцы Ланнистеров, члены Городской Стражи, все собрались, чтобы не допустить беспорядков при приеме. Пусть она этого не сказала, Элию беспокоила ярость Роберта Баратеона и благочестивость Неда Старка. Они знали из довольно короткого послания дяди Кивана, что лорды согласились на мир, при условии возвращения леди Старк и снятия осады с Штормового Предела, но слова значили одно, совсем другое дело действия. Они ведь не могли прямо сейчас достать им леди, и просто доставить девчонку – это проблему бы не решило. Его отец, несомненно, жаждал встретить этих лордов – чтобы оценить их возможную пользу. Послание дяди Кивана сообщало о неожиданном попутчике, которого везли с собой эти лорды. Его отец явно не одобрил это, но в его глазах загорелся огонек, по которому Джейме заподозрил, что отец готов предложить вышвырнуть сира Барристана из Королевской Гвардии. Но бросив на письмо лишь один взгляд, Элия одобрительно сказала: – Это правильно, что они возвращают уважаемого члена Королевской Гвардии моему сыну, и в их пользу говорит то, что они вылечили его раны. Джейме видел, что Элия не смотрела при этом на его отца, но решил не говорить об этом при нем. Когда они оказались наедине, он спросил, планирует ли она изгнать сира Барристана из их ордена. Она посмотрела на своих детей. – Я не собираюсь этого делать. – Почему нет? Вы в своем праве, – ему были любопытны ее мотивы. Его отец был замкнут, но он знал своего отца. Она же была ему совершенно незнакомым человеком, но она открывалась ему. Она ответила вопросом на вопрос: – Как вы думаете, это воспримут, если это сделаю я? Не так уж и открывалась, оказывается. Он почти улыбнулся. – Вы регент короля Эйгона. Это дает вам право. – Да, я регент моего сына, но я еще новичок в этих обстоятельствах. И если рапорты были верными, а Десница полагает, что так и есть, в Королевской Гвардии уже два свободных места. Зачем без особой нужды освобождать и третье? Он кивнул, это казалось логичным. Элия усмехнулась. – И как вы говорите, я регент, но я регент, нуждающийся в поддержке лордов, и многие из них не будут очень рады позволить мне большую свободу действий, в особенности предпринимать что-то столь необычное. Пусть даже с поддержки и благословения Лорда-Командующего и Десницы Короля, подобный ход заставить многих говорить, что я переступила черту. С его губ едва не сорвался смех. Он больше всех на свете знал, как она переступила черту, и она знала, что он сделал то же. Она задала другой вопрос: – Вы хотите, чтобы я изгнала сира Барристана из Королевской Гвардии? – Нет. Он слишком уважал сира Барристана. – Тогда почему вы спрашиваете, сир Джейме? – Другие могут спросить. Она посмотрела на него. – Другие или наш Десница? Джейме все старался не рассмеяться. – И то, и другое возможно. – Королевские Гвардейцы служат до конца жизни, здесь нечего спрашивать. Он убил короля, и он здесь. Он все же рассмеялся. – Убийца и почти клятвопреступник, ну и Королевскую Гвардию же вы подобрали своему сыну. Если легкая улыбка на ее губах что-то значила, она тоже находила это забавным. – Я предпочитаю знать недостатки мужчин, что будут служить и защищать моего сына. В этом он не сомневался. В конце концов, это не имело значения, по крайней мере, пока не приедут Лорд-Командующий, сир Эртур и сир Освелл. И все же, он сомневался, что что-то изменится: Королевский Гвардеец служит всю жизнь. Потому, что они держались в стороне, рядом с леди Старк, даже после смерти принца Рейгара, он сомневался, что они не войдут в положение. Если между сиром Барристаном и другими братьями возникнут разногласия, они разберутся в них сами. Конечно, в крайнем случае за них может решить Элия, если до этого дойдет. Когда прибыли лорды, и пусть даже никто, кроме его дяди, не спешился и не пошел вверх по лестнице, Джейме напрягся и положил руку на рукоять меча. И напрягся не он один. Поза Элии не изменилась, но он видел, как напряглись ее собранные впереди руки. Даже лицо его отца стало еще мрачнее. *** Нед молчал, пока ехал через Королевскую Гавань. Он рассматривал город, пока они с Робертом и Джоном ехали к Красному Замку вслед за лордом Киваном. Пусть Королевская Гавань не была в руинах, как некоторые другие города, что он видел, она тоже не осталась нетронутой войной. Но казалось, что она восстанавливается. Хороший это был знак или плохой, Нед не знал. Лорд Киван немного им сказал, но несколькими словами он дал знать, что ему лучше первым подойти к ожидающим. Роберт был в ярости от того, что им кто-то командовал, но послушался Джона, и Неду тоже пришлось согласиться, что лучше им поступать так, как сказал лорд Киван. Вряд ли для таких ситуаций был выработан особый порядок поведения, но лучше было быть осторожными. Он не хотел быть в Королевской Гавани. Это никогда не было его местом, и именно здесь погибли его отец и брат. И все же, ему следовало здесь быть, если он хотел получить назад Лианну. Он ужасно скучал по ней. Она и Бенджен были всем, что у него осталось. Она, Бенджен и Кейтлин были всем, что у него осталось. И если Роберт получит то, что хочет, и он имеет на это право, вскорости Лианна снова покинет его. А Кейтлин принадлежала Брандону, пока не потеряла его. Все это было для него таким новым. Он не думал, что Лианна была уже здесь, но рано или поздно она должна была прибыть. Он закрыл глаза: она будет здесь не одна, с ней приедут Оберин Мартелл и члены Королевской Гвардии; и там будет вдова Рейгара. Нед покачал головой. Он не хотел видеть Элию Мартелл из Дома Таргариен, принцессу-регент, как она себя называла. Что он мог сказать женщине, которую бросил муж, уехав с Лианной, той самой женщине, у брата которой теперь Лианна. И он был уверен, что она тоже не хотела бы его видеть. И если поведение лорда Кивана может быть признаком, лорд Тайвин тоже не может быть им другом. Ланнистеры и Таргариены снова вместе, кто бы мог подумать, что такое случится, и почему именно сейчас? Он не верил Ланнистерам, и ему не нравилось, как они влезли в эту ситуацию, но Киван Ланнистер был прав: Эйрис Таргариен был мертв, и его сестра вернется к нему. По крайней мере, восторжествует справедливость. Не имело значение, что они не нравились друг другу, им не нужно будет снова встречаться, когда все кончится. Неважно, что сделали его отец и дед, мальчик имел право на королевский титул, пусть даже Нед предпочел бы, чтоб королем стал Роберт. Если в итоге ему вернут его сестру, и он сможет отправиться назад в Винтерфелл, а в королевстве воцарится мир, то он будет на все согласен. Когда они прибыли к Красному Замку, перед ним Нед увидел выстроившихся членов Городской Стражи, стражников замка, нескольких гвардейцев в цветах Ланнистеров. И тем не менее, это группа из трех человек, которые внимательно разглядывали их, и к которым направился лорд Киван, приковала к себе его внимание. Темноволосая женщина, по бокам которой стояли мужчины, которые, хоть и одеты были по-разному, явно были членами одной семьи – Ланнистеры. Женщиной могла быть только Элия Мартелл Таргариен. Нед видел, что она была одета в черное платье с красной полосой у ворота, рукавов и по подолу. Цвета Таргариенов для вдов Дома Таргариен. Не в первый раз он встречал ее, но в этот раз Неда ошеломила мысль, что она всего на несколько лет была старше него. Не будь ситуация столь мрачной, он решил бы, что она была мила. Она выглядела довольной и любезно склонила голову, когда к ней подошел лорд Киван, поклонился и поцеловал протянутую руку. Справа от нее и на шаг позади, одетый в ланнистерское красное, стоял Тайвин Ланнистер. Он выглядел совсем как его брат, они вели себя похоже. Они даже коротко кивнули друг другу в приветствии. Слева от вдовы Рейгара, в ослепительно белых латах, мог быть только Джейме Ланнистер, сын лорда Тайвина и член Королевской Гвардии. Следующим с лошади спешился сир Барристан Селми, который ехал рядом с лордом Киваном. Шаги мужчины были медленными, но твердыми. Нед окончательно уверился в том, что заподозрил по пути сюда: чем ближе они подъезжали к Королевской Гавани, тем меньше этому человеку хотелось менять короля, и тем больше хотелось служить нынешнему. Нед был уверен, что остальные заметили то же, поменялось еще что-то, что должно было поменяться. Нед подумал, что не мог злиться на поведение этого человека, Королевский Гвардеец служит всю свою жизнь, не всю жизнь отдельного короля. Возможно, так все случившееся меньше кажется предательством и изменой. И все же, пусть рыцаря встретили достаточно добродушно, если можно было судить по улыбке, что послала сиру Барристану женщина, улыбка эта все же была более натянутой, чем та, что обращалась к лорду Кивану. Когда всеобщее внимание снова обратилось к ним, Джон, Роберт и он вместе поднялись по ступеням. В нескольких шагах от них, Нед заметил, как сир Джейме крепче ухватил рукоять своего меча, и как помрачнело лицо лорда Ланнистера. Они не доверяли их слову. Он пытался скрыть свою горечь при этой мысли, но ему следовало этого ожидать. Пусть у них были причины, пусть они несправедливо пострадали, они все же взбунтовались против короны, и теперь их слова значили немного. И пусть мысль об этом причиняла боль, он не собирался просить прощения. И все же, он будет терпеть их недоверие, потому он знал, что они понимают, что и он им не доверяет. Но ради Лианны, ради своей семьи, он вытерпит это. Лорд Киван представил их друг другу, несколько многозначительно: – Моя принцесса, перед вами лорд Джон Аррен из Орлиного Гнезда, лорд Роберт Баратеон из Штормового Предела, лорд Эддард Старк из Винтерфелла. Милорды, для меня огромная радость представить вас принцессе-регент, принцессе Элии Таргариен, матери короля Эйгона, Шестого Его Имени. Самопровозглашенная принцесса-регент, тем не менее, тепло приветствовала их, во всяком случае, теплее, чем он ожидал. – Добро пожаловать в Королевскую Гавань, милорды. Для меня облегчение видеть, что вы прибыли в добром здравии, – она остановилась и оглядела их по очереди. Он заметил, что на него она смотрела дольше всех. – Хотя, мне хотелось бы, чтобы встреча наша случилась при других обстоятельствах, – несмотря на то, что она держала его в заложниках, пока не вернется Лианна, Нед ей поверил. Ее лицо было бесстрастным, но он видел искренность в ее глазах, искренность и беспокойство. Когда Джон открыл было рот, чтобы ответить, Роберт перебил его: – Бросьте свои любезности, принцесса-регент, где моя невеста? Нед едва не скривился, увидев, как сверкнули глаза дамы при этих словах Роберта, а сир Джейме шагнул к ней, услышав, как Роберт выделил ее титул. Он видел, как Тайвин Ланнистер еще больше нахмурился при этих словах. Лорд Утеса Кастерли явно осуждал их, и подобный выпад Роберта не был встречен с радостью. Ее голос не дрогнул, и ее взгляд не покинул лица Неда более, чем на секунду: – Если условия будут оставаться удовлетворительными, я ожидаю прибытия моего брата и Лианны Старк через несколько дней. Нед был напуган ответом. Несмотря на то, что по ее тону нельзя было сказать, что она говорила о чем-то большем, чем погода и состояние дорог, в ее словах нельзя было не уловить скрытый подтекст. Роберт был в ярости при упоминании, какую опасность может принести им Оберин Мартелл и его армия, и это обеспокоило Неда, но по счастью, Джон положил руку на плечо Роберта, чтобы сдержать его, и сказал: – Благодарю вас, да, хм, моя принцесса. Они все слышали в этой паузе колебание, но другая сторона решила проигнорировать это. Некоторое время никто не говорил, не зная, как продолжить. Даже Роберт молчал, недоверчиво разглядывая вдову Рейгара и Ланнистеров. Они же игнорировали его. Нед понимал гнев Роберта, он чувствовал то же, но Лианна все еще была в опасности, он не мог рисковать ее жизнью, только не теперь, когда он так близок к тому, чтобы снова увидеть ее. Несколько секунд спустя женщина еще больше выпрямилась и кашлянула, перед тем как сказать: – Полагаю, нам следует войти внутрь. Уверена, вы все устали и желаете отдохнуть. Из всего, что она могла сказать, если ей было, что сказать, он полагал, что осторожная учтивость вежливой хозяйки было самым правильным сейчас. Поэтому все еще трудно было понять сущность этой женщины, но именно так встретила его в Риверране Кейтлин перед их свадьбой. Это одновременно успокаивало и беспокоило. Нед нечасто имел дело с южными дамами, но казалось, что хотя бы на их манеры можно было полагаться. Отчужденная вежливость была все же лучше, чем скрытые, но меткие оскорбления. Джон согласно кивнул, и, хотя терпение его было на исходе, а Роберт был в ярости, они все знали, что некоторые вещи следует обсудить в более приватной обстановке, и очевидно, немногое может решиться быстро, как бы им этого не хотелось. Женщина улыбнулась, не слишком широко, но тем не менее, это была улыбка. – Прошу идти за мной, милорды. Нед увидел, как ослабла хватка сира Джейме Ланнистера на его мече, принцесса приняла протянутую им руку, и они вместе пошли в замок, даже не бросив и взгляда назад, очевидно ожидая, что они пойдут за ними. Нед заметил, с каким любопытством смотрел на них сир Барристан. Это подтвердило, что жест этот был достаточно новым, и в то же время он подтверждал, что вдова Таргариен удобно чувствует себя в обществе Ланнистеров. Эддард почувствовал, как наросло напряжение. Пусть она ничего не сказала, принцесса повернула голову в сторону человека из Городской Стражи, и по тому, как по одному ее жесту разошлись все одетые в золотые плащи стражники, стало понятно, что они целиком и полностью на ее стороне, как и дворцовая стража, что теперь расходилась по стратегически расставленным позициям, некоторые шли сбоку от них, некоторые сзади. Тайвин Ланнистер кивнул своим одетым в красные плащи гвардейцам, и те разошлись, кроме нескольких человек, что встали вокруг их группы. Все это было тщательно подготовлено. Пока они шли через Красный Замок, Нед видел, как она подозвала слугу и распорядилась заняться лошадьми и размещением людей, что приехали вместе с ними. Она ничего не говорила им, пока не подошла к какому-то коридору, и они с сиром Джейме остановились, она посмотрела на лорда Тайвина, тот повернулся к одному из своих людей и кивнул. Нед не знал, то ли нервничать от всего этого, то ли испытать облегчение. – Лорд Аррен, эти комнаты будут вашими, – она показала на дверь, и слуга тут же открыл ее. Пусть ничего не было сказано прямо, Нед почувствовал, что в этом была какая-то проверка. Не видя другого выбора, Джон отошел от них и подошел к двери. Нед видел, что это была очень хорошо обставленная комната, в нее внесли вещи Джона, и Джону ничего более не оставалось, как поблагодарить принцессу и войти. – Лорд Баратеон... – открылась другая дверь, и Роберт промаршировал внутрь, не сказав ни слова, за ним внесли его вещи. – Лорд Старк... – когда открылась последняя дверь, Нед вошел в нее, но следом за ним вошла Элия и другие, хотя большинство охранников остались в коридоре. – Надеюсь, комнаты покажутся вам удобными. Он видел, что они явно были удобными. Нед не мог не задуматься, в чем была причина всего этого. Никто не сказал, пока кто-то не кашлянул в тишине. Это был сир Барристан. – Моя принцесса? Они все повернулись к нему. – Да? – А где при... Прошу прощения, я имел в виду, его величество и принцесса Рейнис? Она легко улыбнулась. – Мои сын и дочь отдыхают. Лорд Тайвин... Ланнистер кивнул и повернулся к сиру Барристану. – Сир, я знаю, как вы жаждете снова исполнять свой долг. Я отведу вас к ним. Когда они ушли, Нед подумал, что это было довольно умно. Казалось, что женщина хочет поговорить с ним наедине, они никому не хотели сообщать о местонахождении детей, и они сумели напомнить сиру Барристану, где именно его настоящий долг. Он был в Королевской Гавани всего меньше часа, и уже устал от этих придворных игр. – Не желаете ли вина? – он хотел отказаться, но она уже наполнила кубки и для него, и для себя. Сир Джейме отказался, когда она жестом предложила ему. Он не знал, что еще делать, и принял бокал. – Почему вы их отослали? – он знал, что его голос был резким, но он слишком устал, чтобы играть роль вежливого гостя. Она не оскорбилась, казалось, она была довольна его ответом. – Мне нужно было поговорить с вами наедине, – сказала она так, словно он был просто гостем в ее доме, не братом женщины, с которой сбежал ее муж, не сыном и братом мужчин, которых убил ее свекр, не человеком, что восстал и сражался против ее семьи. Нед подумал, что поведение Роберта ранее убило в нем некоторую уверенность в себе. И все же, его терпение было на исходе, и он взорвался: – Почему? Что такого вы можете сказать, чего не сказал уже лорд Киван? Она ответила четким, но вежливым тоном: – Пусть лорд Киван и человек, достойный доверия, некоторые вещи он не знает, и не должен знать. Нед оглянулся на рыцаря, тот никак не отреагировал на замечание, что его дяде не нужно доверие принцессы-регента, как она себя называла. – Вам многое следует услышать. – Вы говорите так, будто у меня есть выбор. Несмотря на спокойное выражение ее лица, было что-то угнетающее в том, как она ответила: – Ни у кого из нас нет богатого выбора. Лицо рыцаря оставалось пустым. Прежде чем он попросил ее объясниться, раздался стук в дверь, и вошли несколько человек, двое из них несли небольшие резные сундуки, они были разного размера. Прежде чем Нед успел спросить, сир Джейме велел мужчинам поставить их и уйти. Он заметил, как они оба стараются не смотреть в сторону сундуков, и в нем все похолодело, но он все поднялся. Глядя на темное дерево, в центре которого был вырезан лютоволк, он заметил, что ему приходилось напрячься, чтобы его руки перестали дрожать. – Это... – его язык отказывался ему повиноваться. – Да, – всего одно слово, но оно с дрожью упал с ее губ. Похоже, не только его сестру решила вернуть ему эта женщина. – Который из них? – он едва смог заставить себя выдавить слова. – Вон в том останки лорда Брандона. – Их тела сохранили, как подобает, – он сказал это утвердительно, не спрашивал. Это казалось невероятным, учитывая, что сделал король, бывший король. Он надеялся на приятный сюрприз, но его надежды умерли, когда она покачала головой. – Насколько сумели Молчаливые Сестры; это было все, что я могла сделать, – ему не надо было напоминать, что Эйрис Таргариен был чудовищем, который немногое ценил, а еще меньше ценил бы обычаи, но одновременно и утешало, и нервировало, что вдова Рейгара подумала об этом. – Почему? – почему Рейгар забрал его сестру? Была ли Лианна похищена, или она уехала по своей воле? Почему его семье пришлось погибнуть? Почему Эйрис сделал это? Почему эта женщина это делает? Столько вопросов, и почти нет ответов. Он так сосредоточился на том, что осталось от его брата и отца, что едва понял, что она сказала: – Было уже слишком поздно, но это следовало сделать. Я не могла остановить то, что случилось, но по крайней мере, я могла сделать это. Возможно, тогда в своих снах я перестала бы видеть их лица, слышать их крики, чувствовать запах горящей плоти. Он резко развернулся к ним, думая, что это спектакль, как все в этом месте, но нельзя было не увидеть ужас и отчаяние на их лицах. И от этого он вспомнил, что знал о том, как их убили, как Эйрис играл с ними, прежде чем убить. Словно они снова и снова умирали перед ним. – Вы видели их смерть. – Мы оба видели, – впервые заговорил с ним рыцарь. Женщина отвернулась, лицо ее было бледным. Он отвлеченно смотрел на угрюмое лицо рыцаря, когда она снова заговорила: – Это был наш "долг", так он это называл, сопровождать его, когда он куда-то ходил. Мы были рядом с ним во время каждого сожжения, с самого начала и до конца, и в том числе, во время его собственного, - он не сомневался в том, что она говорила. И резкий, лишенный сочувствия тон ее последний слов не дал ему удовлетворения. – Помогло? Рыцарь нахмурился при этом вопросе, а она же выглядела так, будто была где-то далеко отсюда. Неду и самому снова захотелось быть далеко. Она покачала головой: – Что? – Вы перестали видеть эти сны? – он тоже не мог перестать думать о них, о всех них. – Нет. На секунду ему хочется утешиться мыслью, что кому-то так же плохо, как ему, но он не может. – Вам вернут останки вашего мужа, – Роберт спорил с ним и Джоном об этом. Их друг настаивал, чтобы тело Рейгара бросили там, где он пал, но они с Джоном сумели его переубедить. – Это очень... Ох. Спасибо. Ее неумение подобрать слова было столь же настораживающим, как и утешающим. Это означало, что ей так же неловко, как им всем. Конечно, учитывая, с чего все началось, ей должно было быть неловко, какой бы верной женой и матерью она не была. Само то, что она не особенно была воодушевлена возможностью вернуть останки ее супруга, означали, что она не служит интересам своего мужа, как не служить интересам Эйриса. Он не был уверен, что об этом думать, и что это значит для них и для его сестры. Мысль о Лианне заставила его заговорить: – Моя сестра? Выражение ее лица не изменилось, но было что-то странное в ее глазах, когда она заговорила, в голосе ее появилась несколько более твердая нотка: – Как я сказала ранее, я ожидаю приезда леди Старк в течение следующих нескольких дней. И снова, напоминание о малоприятном впечатлении, произведенных на них Робертом; он хотел бы оскорбиться за друга, но не мог. – Да, я знаю. Я хотел спросить... – из-за ее обеспокоенного лица ему показалось, что лучше не стоит этого делать, и он замолчал. – Что же, лорд Старк, спрашивайте. Я отвечу, если смогу, – он не сомневался в ее честности, но он не знал, как задать этот вопрос, хотя, казалось, он был уже сформирован в его голове несколько секунд назад. – Вы думаете, принц Рейгар был из тех, кто мог бы взять мою сестру силой? Он заметил, как прищурился рыцарь, как потемнело ее лицо. Но никто из них ничего больше не сделал, разве что только женщина глубоко вздохнула. Она отвернулась на секунду, потом снова повернулась к нему и сказала: – Я не могу сказать, что он был лишен недостатков, таких людей нет, но он никогда не был человеком, полагавшимся на силу, – она немного повернула голову. Он кивнул. Пусть он не знал, верить ли ему словам вдовы Рейгара, но если бы кто на свете и мог преувеличить недостатки человека, то это могла быть униженная им жена. Потому немногому, что он помнил об этом человеке, принц Рейгар никогда не был жесток. И все же, теперь у него было еще больше вопросов. Вспомнив, с кем теперь Лианна, Нед не мог не задать следующий вопрос: – Вы не знаете, она в безопасности? – С моим братом, вы имеете в виду? Он разозлился на тон, которым принцесса задала вопрос. Он задавался вопросом, не находит ли она всю эту ситуацию забавной, какой-то изощренной местью за его вопросы и поведение Роберта. – Да. Оберин Мартелл был опасным человеком, и всем было известно, как близок он был со своей сестрой. Любовь к семье привела их ко всему случившемуся, и Нед не мог не думать, что это все какая-то извращенная шутка. – Она в безопасности. Я даю вам мое слово, – он готов был заговорить, но она перебила его. – Чего бы то ни стоило. Нед кивнул, по крайней мере, она не притворяется. Тем не менее слов принцессы пока было достаточно. – Она в порядке? – ему не понравилось, как при этих словах рыцарь передвинулся, встав между ним и принцессой, и ни один из них не смотрел ему в глаза. Ее губы были сжаты в тонкую мрачную линию. – Насколько мне известно из последнего полученного мной сообщения, в основном, она в порядке. Тревога охватила его, и его голос стал грубее и резче: – Что вы имеете в виду, "в основном в порядке"? Боль отразившаяся на лице женщины, когда она закрыла глаза, и то, как рыцарь немного вытащил меч из ножен, наполнили его ужасом. Нед никогда не считал себя человеком, от которого следовало защищать женщин. *** Сир Барристан Селми стоял у входа в Красный Замок. Он находился по правую руку Десницы Короля, лорда Тайвина Ланнистера. С другой стороны от Десницы стояла принцесса-регент, слева от нее стоял его брат из Королевской Гвардии, Джейме Ланнистер. Невдалеке от них располагались лорды Джон Аррен из Орлиного Гнезда, Нед Старк из Винтерфелла и Роберт Баратеон из Штормового Предела. Сир Барристан одновременно нетерпеливо ждал, и в то же время страшился прибытия тех, кого они ждали. Прошло несколько дней с тех пор, как он прибыл в Королевскую Гавань вместе с лордами-бунтовщиками, и теперь он стоял среди тех, кто ожидал приезда Оберина Мартелла и его сопровождающих. Он нервничал, но, как и остальные, старался этого не показывать. На самом деле, он не знал, просто нервозность он испытывает, или подлинный ужас. И на то, и на другое было много причин. Даже в его возрасте брат принцессы-регент был человеком, с которым не стоило связываться, и к тому же, это был не просто визит. Никто не считал, что принц будет рад здесь находиться, или будет доволен причинами, по которым приехал. Что касалось Лианны Старк, он слабо ее помнил. Вернее, он мог сказать, что знает о ней некоторые факты. А именно: она была сестрой лорда Старка, нареченной Роберта Баратеона и женщиной, с которой сбежал принц Рейгар, и именно поэтому они теперь находились в этой ситуации. Но даже при прибытии дорнийцев и неприятных обстоятельствах, касательно леди Старк, больше всего его волновала реакция его братьев. Пусть он был рад возможности снова увидеть остальных членов Королевской Гвардии, он боялся их встретить. Он посмотрел на принцессу-регент, на брата леди, Неда Старка, и попытался скрыть краску, залившую его щеки. Он не проводил времени с принцессой-регентом или ее детьми без кого-нибудь еще в его обществе. Принцесса-регент тепло приветствовала его и была к нему добра, но она не была так добра к нему, как к сиру Джейме. Он сомневался, что это было намеренное оскорбление, но было очевидно, что ему придется заслужить ее доверие, доверие, которое раньше должно было быть всецело его, по праву плаща, что он носил. И пусть сир Джейме пытался заверить его в обратном, он чувствовал, что она ему не верит, и боялся, что не только со стороны принцессы получит он это недоверие. – Вы слишком волнуетесь, брат. – Я прибыл в Королевскую Гавань рядом с Робертом Баратеоном и остальными. Если бы они маршем пошли на Королевскую Гавань, я позволил бы Роберту Баратеону свергнуть короля, которого поклялся защищать. Как вы можете стоять и говорить, что мне о чем беспокоиться? – Никто не нападал на Королевскую Гавань. Вы ведь верны Королю Эйгону, ведь так? – второй рыцарь выглядел так, словно ему стало очень неловко из-за того, куда повернул разговор. – Да. – Тогда нам не о чем говорить. Король Эйрис мертв, а я жив. У меня нет убедительного объяснения, почему я не смог спасти его жизнь. Не в моей совести требовать объяснений от вас или кого-либо еще. Вы, я, наши братья, мы все могли делать только то, что могли, – молодой человек почти умолял его, но стыд и вина слишком тяжким грузом висели на плечах сира Барристана, чтобы он мог успокоиться. – Вы говорите это, и я благодарен вам за то, что вы понимаете мои обстоятельства, но все же, что скажут Лорд-Командующий и другие братья, которые даже сейчас служат приказам короля Эйриса и принца Рэйгара. Джейме улыбнулся ему, но улыбка быстро потухла. – Наши братья поймут. Это была тяжелая битва, и вы были ранены. Это было большее, чем кто-либо мог ожидать. – А принцесса-регент, я чувствую, что она не доверяет мне. – Вам доверено охранять ее детей. Если бы она не верила, что вы будете верно служить, она освободила бы вас от клятв в ту же секунду, как вы вернулись, особенно, если бы вы этого захотели. Мальчишка, нет, мужчина, пожал плечами так, словно в этом не было ничего ужасного. Да, слова эти скорее всего были правдой, но в нем все похолодело от одной только мысли. Он часто думал, что лучше было бы, если бы он пал в бою, как Джонотор и Левин, вместо того, чтобы сдаться. То, что Роберт Баратеон мог бы стать лучшим королем, чем Эйрис Таргариен, не оправдывало его. Сожаление о том, что он спас короля Эйриса из Сумеречного Дола, заставляло его смотреть на этого человека не так, как другие, но все равно, ничто не давало ему права нарушать свою самую священную клятву королю и его наследникам. Если другие его братья смогли сохранить свои клятвы, то и он должен был быть достаточно силен, чтобы сделать то же. – Она верит вам, – он не мог сдержаться, и слова прозвучали как обвинение. Молодой человек улыбнулся наполовину весело, наполовину неловко. – Вряд ли. – Что вы имеете в виду? Молодой человек нахмурился так, словно сказал слишком много. – Они и ее дети привыкли ко мне, потому что я был здесь, и она достаточно умна, чтобы понимать, как много она потеряет без опыта и поддержки моего отца. Я знаю, она ценит важность моих клятв, но они для нее вторичны. Сомневаюсь, что она теперь хоть кому-нибудь верит, основываясь лишь на клятвах, больше нет. Рыцарь сказал это тихо, словно только самому себе. Когда Джейме заметил, что он услышал, он лишь пожал плечами, словно это его обеспокоило. На секунду сир Барристан оскорбленно разозлился, и он хотел заспорить, что все клятвы должны почитаться, как священные, но кто он такой, чтобы указывать другим, как относиться к клятвам, когда он сам нарушил свою, чтобы облегчить чувство вины? При виде неловкого вида Джейме и вспомнив, в чьей компании он вернулся, он подумал, что не только о клятвах Королевских Гвардейцев говорил юноша. Джейме на секунду отвернулся и повернулся снова, лицо молодого человека было твердым. – Не беспокойтесь, брат. Никто, и даже принцесса-регент, не сомневается в вашей верности долгу перед королевством. И я надеюсь, что вы тоже перестанете сомневаться. Пусть слова сира Джейме должны были успокоить, рыцарь все еще чувствовал себя не в своей тарелке, и груз вины на его плечах казался тяжелым. Несмотря на слова молодого человека о том, что принцесса-регент понимает его ситуацию, сир Барристан не мог не чувствовать к себе отвращения. Его взгляд упал на лордов Аррена, Баратеона и Старка. Они не спорили с ним, не злились на него за то, что он присягнул на верность новому королю Таргариену, и казалось, лорды-повстанцы не были даже ошеломлены тем, с каким желанием белый рыцарь вызвался снова служить королевской семье. Мысль о том, что другие люди считают столь малой цену его слова, полагают, что преданность его столь незначительна, причиняла ему боль, но он считал, что заслужил это. Конечно, не только мнение других о его особе нервировало сира Барристана. Пусть вооружены были только он, сир Джейме, отряды дворцовой стражи и ланнистерской гвардии, все же именно то, как выстроилась стража, обеспокоило Королевского гвардейца. По крайней мере пара стражников стояла налево от трех лордов-повстанцев, еще одна по правую руку от них, несколько человек расположились позади. Еще один отряд стоял у подножья лестницы. Казалось, что стража была готова к проявлению насилия со стороны гостей. Сир Барристан видел, как напряжены были лорды, казалось, они поняли то же, что он, но каждый из них реагировал по-своему: лорд Арен игнорировал стражу, лорд Баратеон все больше и больше раздражался и злился, а лорд Старк, все такой же мрачный, время от времени поглядывал на своих друзей и на принцессу-регент. Поведение принцессы и сира Джейме тоже заставляло насторожиться. Пусть их позы были расслабленными, а выражения лиц даже почти дружелюбными, рыцарь стискивал рукоятку меча, совсем как в тот день, когда приехал сир Барристан. Принцесса время от времени бросала странные взгляды на бывших повстанцев, в особенности на лорда Старка. Сначала сир Барристан подумал, что она просто нервничает, учитывая обстоятельства, это было бы понятно, но это не было простое беспокойство. И это чувство только усилилось, когда к площади перед Красным Замком вышел полк солдат, одетых в оранжевое и красное. Барристан напрягся, когда перед лестницей остановились три всадника. Он улыбнулся, когда узнал двоих из них. Рыцарь смотрел, как принцесса-регент, держась за руку сира Джейме, прошла вниз, чтобы поприветствовать Лорда-Командующего Герольда Хайтауэра и сира Эртура Дейна. Увидев, как они низко поклонились ему, и не заметив нигде их третьего брата, Барристан вспомнил, о чем думал раньше, и улыбка сползла с его лица. Его внимание привлек третий всадник, который и привел войско в Королевскую Гавань. Пусть он не мог видеть лица человека, на котором был шлем с закрытым забралом, эти медного цвета доспехи и плащ цвета огня могли принадлежать только одному человеку: принцу Оберину Нимеросу Мартеллу из Солнечного Копья. Некоторое время никто не двигался. Потом, одним быстрым движением мужчина снял свой шлем и спрыгнул с коня. Когда он поднимался по лестнице, Барристан заметил его темные волосы и черные глаза, совсем как у принцессы-регент. Лицо мужчины было красиво, но его портило злобная гримаса. Но тем не менее, когда он посмотрел на свою улыбающуюся сестру, выражение лица его смягчилось, осветившись улыбкой. Брат и сестра нежно обнялись, и тем не менее, беспокойство Барристана усилилось, когда лицо мужчины снова помрачнело при виде остальных. Он не мог слышать, о чем они говорили, но потом мужчина кивнул, они с сиром Эртуром спустились вниз к подножью лестницы, где принц сделал какой-то непонятный жест и снова вернулся к сестре, лицо его снова было нахмуренно. Чувство страха снова охватило сира Барристана. Еще один одетый в белое рыцарь, его последний брат, сир Освелл Уэнт, въехал на площадь, и за ним следовала повозка. Барристан заметил, как лорды Аррен, Баратеон и Старк тоже двинулись вперед, стражники следовали за ними. То, что никто из них не спустился с лестницы, лишь укрепило его беспокойство. В почти оглушающей тишине он услышал раздраженный вздох Роберта Баратеона, когда сир Освелл потянул время, кланяясь перед принцессой-регентом, прежде чем подойти наконец к повозке и встать у ее двери, но не попытавшись ее открыть. Принц Оберин стал поближе к сестре. И хотя лорд Старк схватил друга за руку, а лорд Аррен взглядом приказал Роберту Баратеону стоять на месте, то, как принцесса-регент кивнула сначала сиру Джейме, который тут же пошел и встал рядом с сиром Освеллом, потом лорду Старку, который напряженно кивнул ответ, заставило Барристана Селми напрячься. Что они могли там ожидать? Ему не нравились возможные варианты. Никто не произнес ни слова, когда сир Освелл постучал в дверь повозки. Дверь открылась, сир Освелл протянул руку, и ее ухватила бледная тонкая кисть. Темноволосая девушка, склонившись вышла из повозки, спускаясь по ступеням. Она с большим тщанием смотрела под ноги. Выпрямилась. Барристан едва успел отметить, какой же юной она была, как услышал бешеный рев лорда Баратеона. Он увидел, как лорды Аррен и Старк совместными усилиями со стражей пытались удержать Штормового Лорда на месте. Сир Барристан мог только неодобрительно смотреть. Девушке необязательно было держать руки на животе, чтобы всем стало понятно, что Лианна Старк была в тягости. И пусть разум рыцаря пытался бороться с этой мыслью, было понятно, что отцом ребенка леди мог быть только принц Рейгар. Взгляд рыцаря упал на принцессу-регент. Она не смотрела на леди Старк, казалось, она была заворожена видом того, как лорд Роберт пытался вырваться из хватки удерживавших его, кричал, как его одурачили. Принцесса хмурилась, но в ее взгляде читалась жалость. На секунду Роберту удалось вырваться, но к счастью, сир Эртур, сир Герольд и сир Освелл щитом встали перед девушкой, прежде чем лорд Старк снова успел схватить лорда Баратеона, не давая ему приблизиться к "драконьему отродью", как прокричал взбешенный мужчина. – Лорд Баратеон, достаточно! – Роберт! – Успокойся! – одновременно прозвучали голоса принцессы-регент, лорда Старка и Джона Аррена. – Чего достаточно? Вы посмотрите на нее! Сначала эта тварь украла мою неве... – Я добровольно уехала! При этих словах все обернулись к Лианне Старк. Барристан знал, что его лицо перекосилось от шока. Девочка сказала, что уехала с принцем Рейгаром добровольно! Боль, отразившаяся на лицах принцессы и лорда Старка и нахмуренное лицо лорда Ланнистера подтвердили, что он не ослышался. Лорд Баратеон рванулся и попытался двинуться вперед, указывая на ее живот: – Она врет, чтоб защитить это... И пусть девочка была прикрыта его братьями, Барристан видел, как бедняжка покачала головой и крепче ухватилась за живот, но на секунду он заметил ее вызывающий взгляд. Он не мог понять, что все это значило. – Достаточно, Роберт! Не сейчас! – прикрикнул лорд Старк на своего друга, но его друг был безутешен. Барристан не мог больше на него смотреть. Глаза рыцаря расширились, когда принцесса-регент, явно пресытившись зрелищем, выкрикнула стражникам: – Уведите лорда Роберта в его комнаты! Охраняйте дверь. Если попытается вырваться или уйти, бросьте его в темницу. Может быть это остудит его характер. Он знал, что его лицо исказилось от изумления. Дорнийский темперамент принца Оберина был широко известен, но судя по всему, жалость обычно вежливой принцессы закончилась быстро. Барристан заметил, с каким любопытством оглядел Тайвин Ланнистер принцессу и уходящего лорда Баратеона. Одного взгляда на Оберина Мартелла хватило, чтобы понять, что тот испытывает отвращение. Три новоприбывших члена Королевской Гвардии смотрели с облегчением. Сир Джейме переглянулся со своим отцом, выражение их лиц понять было нельзя. – Принцесса-регент! Вы обещали... – начал спорить с приказом лорд Аррен. – Лорд Аррен, я обещала, что леди Старк невредимой вернется к брату. Заверяю вас, все это не доставляет мне радости... – она на секунду замолчала, глубоко вздохнула, и сир Барристан подумал, что не может не пожалеть ее и лорда Баратеона, когда она продолжила. – Приступ лорда Баратеона вполне понятен, но его не следовало больше дозволять, тем более перед женщиной, которой он клялся в любви, по крайней мере, не в ее положении. Так ничего не решится. Я лишь от всей души надеюсь, что вы сделаете все, что можете, чтобы как можно скорее успокоить лорда Роберта. Это не было просьбой, но все же лорд Аррен вопросительно взглянул на лорда Старка. Лорд Старк оторвал взгляд от напуганной сестры и попросил: – Джон, иди к Роберту, пожалуйста. Печальная усталость мужчины была очевидна. "Бедняга", – подумал Барристан. Лорд Аррен поискал что-то в лице своего бывшего воспитанника, кивнул и пошел туда, куда увели другого его воспитанника. Барристан заметил благодарный взгляд принцессы, обращенный к лорду Старку, когда к ней обратился сир Джейме: – Не следует ли мне отвести леди Старк в ее комнаты? Принцесса-регент попыталась изобразить подобие улыбки, но вышло что-то, похожее на гримасу: – Да, конечно, и найдите ей мейстера. Это, несомненно, было долгое путешествие, – она нахмурилась, а потом лицо ее стало совсем пустым. Барристан заподозрил, что не только о путешествии она обеспокоилась. Взглянув на трех новоприбывших гвардейцев, все еще щитом стоявших вместе, она продолжила: – Возможно, сир Освелл поможет вам? Новоприбывшие гвардейцы старались не показывать эмоций, но Барристан уловил оттенок одобрения в глазах Лорда-Командующего. Он также заметил, как сир Эртур с беспокойством смотрел на хмурого, но молчаливого принца Оберина и принцессу-регент. Взглянув на леди Старк, сир Барристан заметил, что она смотрела с облегчением. Но потому ли, что ее нареченного увели, или потому, что ее брат и жена отца ее ребенка не начали стыдить ее, он не знал. Но тут сир Джейме и сир Освелл увели ее, и Барристан понял, что не может на нее смотреть. Он знал, что было жесток, но он не мог не злиться на нее и принца Рейгара. Он знал, почему он сам нарушил свои клятвы королю Эйрису, но эти двое, чего хорошего они могли добиться своим бегством? Барристан видел, как принцесса поймала лорда Старка за руку, когда тот попытался уйти вслед за сестрой. Быстро глянув в сторону уходивших, она прошептала: – Заверяю, я не собираюсь помещать лорда Баратеона в темницу, но его гнев никому не поможет, в особенности ей в ее состоянии. Барристан предположил, что она лучше их всех должна знать, что такое быть в тягости. Лорд Старк глубоко вздохнул. Он тоже посмотрел в сторону сестры и кивнул: – Я поговорю с ними обоими. Когда мужчина повернулся, чтобы уйти, принцесса снова обратилась к нему, нахмурившись: – Да, спасибо, лорд Старк. Если вы не против, завтра я хочу поговорить с вами наедине. Барристан обменялся любопытствующим взглядом с сиром Герольдом, когда лицо мужчины напряглось, и он ответил: – Да, конечно, принцесса. Глядя на то, как Старк скрывается в Красном Замке, рыцарь не мог не задуматься, что ни лорд Старк, ни принцесса-регент не выглядели воодушевленными идеей грядущей встречи, но после того, что случилось, встреча эта была чудовищно нужна. В первый раз за этот день он был рад, что его сковывали клятвы – просто служить, это он мог. Барристан посмотрел как принцесса-регент, принц Оберин и сир Эртур принялись обсуждать, что делать с солдатами, прибывшими с принцем. Пока солдат разводили, он мог видеть, хоть и не мог услышать, как брат и сестра яростно шепчутся. Лорд Тайвин беседовал с Лордом-Командующим, скорее всего о состоянии Королевской Гвардии, но было видно, что Десницу больше занимает вид принцессы-регент и принца Оберина. Спустя некоторое время солдаты разошлись. Принцесса-регент впервые обратилась к его братьям: – Лорд-Командующий, сир Эртур, для меня великая радость, что вы вернулись в добром здравии. Мы с моими детьми благодарны, что вы столь доблестно исполняли свой долг. Брат принцессы фыркнул, и она резко взглянула в его сторону, прежде чем продолжить. – Знаю, что вы должны были устать с дороги. Эта ночь в вашем распоряжении, но утром я желаю с вами говорить. Ответил сир Герольд: – Благодарю, моя принцесса, вы так добры. Могу я спросить, где его величество и принцесса Рейнис? Она снова улыбнулась, на этот раз настоящей улыбкой, и кивнула Деснице: – Лорд Киван добросердечно согласился проследить за ними и их нянями в детской... – ее улыбка потухла, когда она вспомнила, почему именно лорду Кивану пришлось это делать. Все посерьезнели, когда вернулся сир Джейме, и принцесса повернулась к нему, спросив: – Она устроена? Барристан заметил, что она ни разу не произнесла имени леди. Выражение лица сира Джейме не изменилось, но он кивнул: – Она мирно отдыхает, – и склонил голову набок, словно говоря: "Что бы это ни значило". – А ребенок? – вопрос ее был неуверенным, но Барристан вполне понимал эту неловкость. – Мейстер считает, что ребенок в порядке. С ней сейчас лорд Старк и сир Освелл. – Хорошо. – "Хорошо", сестрица? Ты имеешь в виду, хорошенький же беспорядок нам здесь приходится разбирать! – выкрикнул Оберин Мартелл. Десница снова бросил на него непонятный взгляд. Принцесса покачала головой, глядя на брата, определенно не желая обсуждать это здесь. – Ничего теперь нельзя сделать, брат. – Этот твой муженек и эта девка уже достаточно наделали, вот уж точно! Сир Герольд нахмурился от этих криков принца, но промолчал, а принцесса-регент положила руку на плечо брата. – Достаточно, Оберин. Криками ничего не решить, – и хотя она пыталась скрыть это, она выглядела такой усталой и обеспокоенной, что ссора тут же прекратилась, и мужчина просто кивнул. Наконец заговорил сир Герольд: – Но что будет теперь? Вы видели реакцию лорда Баратеона. Мы все сочувствуем причинам, по которым восстали лорды Аррен, Баратеон и Старк, но нельзя забывать, что это ребенок принца Рейгара. Лицо принцессы помрачнело, как и лицо ее брата. – Леди Старк – сестра лорда Старка. Я поклялась, что верну ее брату, и сделаю это, – принц Оберин расслабился, но она продолжила. – Конечно же, она останется здесь до родов. Не думаю, что она перенесет путешествие на Север. – А что потом будет с ребенком? – спросил наконец Десница. Принцесса оглянулась на него, лицо ее было спокойно, но тон не давал надежды на споры: – Лорд Старк будет дядей ребенка, но мой сын, король, будет его братом. Полагаю, это одна из тех тем, что мы с лордом Старком обсудим завтра. Она с лордом Старком? Другие согласились с этим, но сир Барристан сомневался, что хоть кто-то упустил из виду, что она не упомянула леди Старк. Он вспомнил, как девочка заявила всем, что уехала с принцем Рейгаром по своей воле. Если это была правда, а не выдумка, рожденная в опасную минуту, то казалось, теперь у девочки не оставалось выбора. Он едва не передернулся, когда вспомнил, что девушка все еще была официально помолвлена с лордом Баратеоном, и он ее все еще любил. Разорвать помолвку нелегко. И да, лорд Старк совершил предательство, но он сделал это во имя правосудия. А так он был хорошим и благородным человеком, и лорд Баратеон был ему добрым другом. "Бедная девочка", – только и мог подумать он.