Изменившиеся обстоятельства

– Миледи. Лианна Старк обернулась к серьезному Эртуру Дейну. Будь он кем-нибудь другим, она попыталась бы улыбнуться, но она знала, что с ним это было невозможно, и сейчас нечему было улыбаться. Даже еще до прибытия в Королевскую Гавань у нее было мало поводов улыбнуться, даже теперь, когда с ней был Нед, все было так же. Но она сомневалась, что сереброволосый рыцарь хотел бы ее улыбки. Пусть он хотел это скрыть, она знала, что не нравилась Мечу Зари. Вначале она пыталась ему понравиться, из-за его дружбы с Рейгаром. Но даже когда они проводили время в обществе друг друга, он не проявлял к ней тепла. Эртур Дейн без жалоб охранял ее и ее ребенка, но он делал это с такой формальностью и официальностью, без проявления радости или энтузиазма. Именно он рассказал ей правду о том, почему ее везут в Королевскую Гавань, как именно погибли ее отец, брат и Рейгар, что Нед приехал в Королевскую Гавань, чтобы забрать ее. Он был добр, когда исполнял этот свой долг, но не более того. Даже еще до того, как Нед высмеял ее и Рейгара решение ехать в Дорн, ей было достаточно посмотреть на сира Эртура, чтобы понять, насколько это было глупо. Он был присягнувшим братом Королевской Гвардии, но он также был сиром Эртуром из Дорна. Она была дурой, когда думала лишь о своей свободе от Роберта и о Рейгаре. Лианна знала, что из-за своих клятв он молчал, но она помнила, как Оберин Мартелл нашел их в Башне Радости. Нельзя было ни с чем спутать неприкрытую ненависть на лице Оберина Мартелла, когда он посмотрел на нее и трех Королевских Гвардейцев, и нельзя было не заметить расстроенного лица сира Эртура, когда Мартелл развернулся и пошел прочь, и как Эртур помчался вслед за сердитым человеком. То, как он отверг ее, причиняло боль, даже злило; но и другие рыцари Королевской Гвардии были к ней ненамного больше добры. Гвардейцы охраняли ее и хорошо исполняли свой долг, но их долг был не перед ней. Теперь, в Королевской гавани, хоть никто и не говорил с ней грубо, очень немногие вообще с ней заговаривали. Ловя на себе недоверчивые и разозленные взгляды, Лианна начала понимать, что Королевские Гвардейцы были еще к ней добры. Когда она увидела, что он все еще ждет от нее ответа, она откликнулась: – Да, сир Эртур? Его губы дрогнули. – Миледи, вас просят прибыть в палату Малого Совета. Это встревожило ее и смутило: – Что? Кто просит? Лианна не покидала комнат с самого прибытия, и никто не просил ее о другом, до сегодняшнего дня. Очень немногие навещали ее, только Нед, мейстер, несколько членов Королевской Гвардии и служанки, убиравшие в комнатах или приносящие ей еду. Она задумалась, не Нед ли зовет ее, но Нед пришел бы и сказал, все, что нужно, сам. Сир Эртур на секунду отвернулся и, нахмурившись, повернулся к ней снова. – Принцесса-регент. Она приподнялась. – Зачем? – Лианна не видела эту женщину с самого прибытия в Королевскую Гавань. Он снова отвернулся. – Принцесса-регент не стала передо мной объясняться, только сказала, что просит вас увидеться с ней и принять участие в назначенном на сегодня совещании. Она отвернулась от него, поняв, что голос сира Эртура был столь печален и скорбен потому, что та леди не доверилась ему, как он надеялся, как, возможно, ждал от нее, а не потому, что понимал, как Лианне это будет трудно. Она едва не выплюнула в его сторону: – Зачем? Чтобы я тихо сидела в углу, пока она будет кричать на меня за то, что я сбежала с ее мужем и забеременела, пока остальные будут решать, что делать с моей жизнью? – всю ее жизнь ей говорили, что с ней будет дальше, будь это ее отец, Рейгар или даже Нед. И Роберт будет делать то же, она это знала. А теперь ей еще и смотреть, как вдова Рейгара будет решать, что ей делать? Эртур вздохнул. – Все, что я знаю, так это то, что она просит вас присоединиться к ней. Это говорило ей и многое, и ничего вообще. Это говорило ей, что он не знает, чего ждать. Это не говорило, собирается ли эта леди позорить ее или ругать. И это не говорило, станет ли кто останавливать от этого леди. – Просит, а не требует? – никто ни о чем ее не просил, и фарсом было ей такое говорить, потому что никто не будет спрашивать ее и в будущем. – Она просит, и если вы не хотите, то можете не идти, но тем не менее... – на секунду ей захотелось отказаться, но тут сир Эртур приподнял руку, в которой Лианна увидела лист бумаги. – Она просила передать вам это, – он закончил на этом и протянул ей руку. Пусть тон рыцаря был бесстрастным, она чувствовала, как в нем нарастает раздражение. Потому ли, что она задавала ему вопросы, или он раздражался из-за того, что его отвергают, она не знала, и это не имело для нее значения. Пусть даже тон его и выражение лица были бесстрастны, в его глазах она читала то же, что и в глазах других: "От тебя немногое ожидали, но ты поступила по-своему. Рейгар поступил по-своему. И Эйрис. Смотри, что из этого вышло. Будь непокорной и бунтаркой сколько хочешь, никто тебя за это не поблагодарит и не простит". Она испытывала отвращение к этому, ее это бесило, но теперь ее это не потрясало. Лианна сказала Неду правду: она знала, что когда они с Рейгаром исчезнут, их будут искать, но она не ожидала, что все вот так сложится. Возможно, если бы она могла предположить... Она покачала головой. Все, что знали другие, так это то, что она сбежала с кронпринцем, и теперь бесчисленное количество людей погибло. Очень немногим будет даже интересно, почему Лианна и Рейгар решились на это. И еще более немногие поймут или захотят понять. Она взяла письмо. Она знала, что у Элии Мартелл будут к ней вопросы; у всех были вопросы. Теперь никто не позволит ей забыть или оставит ее в покое. Миледи Лианна Старк из Винтерфелла, Пусть я не испытываю желания беспокоить вас в вашем положении, мне кажется, нам следует поговорить, и поэтому я надеюсь, что вы присоединитесь к вашему лорду-брату, Тайвину Ланнистеру, Деснице Короля, сиру Герольду, Лорду-Командующему Королевской Гвардии, моему брату, принцу Оберину Нимеросу Мартеллу, лорду Джону Аррену из Долины, лорду Роберту Баратеону из Штормовых Земель, великому мейстеру Пицелю, Манли Стокворту, командиру Городской Стражи, и мне на сегодняшнем собрании, во время которого мы намерены обсудить важные решения. Некоторые из обсуждаемых тем коснутся вас, и я желала бы, чтобы вы приняли участие. Принцесса Элия Таргариен из Королевской Гавани. Почерк был аккуратным и элегантным. Это было письмо, написанное твердой рукой настоящей леди; леди, какой сама Лианна не была. Письмо говорила, что автор его не торопилась и не волновалась. Мысли и чувства Лианны же были путаны, и она не смогла быстро понять записку. Содержимое записки одновременно и удивило ее, и нет. Благопристойное использование титулов – этого следовало ожидать, но, учитывая, кто написал записку, вежливость и бесстрастность были неожиданны. Лианну это встревожило. На короткий момент она заволновалась, не хочет ли леди накричать на нее в лицо, до начала собрания, а не через записку. Она быстро отказалась от этой мысли. Если леди это сделает, Нед может оскорбиться за нее, и из принципа откажется выполнять требования этой женщины. Со стороны леди будет абсурдно так поступать. Все это было абсурдно. То, что Роберт тоже будет присутствовать на "собрании", ее не пугало, но Лианна знала, что он чувствовал к ее ребенку. И она вспомнила, как женщина пригрозила бросить Роберта в темницу. Зачем эта леди его пригласила, Лианна не понимала, но полагала, что думать об этом бессмысленно, потому что он все равно там будет. Письмо обеспокоило ее, и она задумалась, не это ли было его целью. И оно разозлило ее, но она разозлилась не только на эту женщину, но и на себя, и на Неда. Нед сказал, что встретится с женой Рейгара, но он не говорил про других. Он даже не сказал, что хочет ее там видеть. И она была в ярости, что не настаивала на этом. Она посмотрела на ожидавшего ответа рыцаря. – Я пойду. Когда они дошли до палаты Малого Совета, там были три человека у стола на двенадцать мест. Одной из них была служанка, поставившая на стол поднос. Одетая в черное темноволосая Элия Мартелл стояла у стула во главе стола. Сир Джейме стоял рядом с ней. Молодой рыцарь увидел ее и кашлянул, и Элия подняла голову как раз когда заговорил Эртур: – Моя принцесса, к вам леди Старк. Женщина улыбнулась ему и коротко ответила: – Спасибо, сир Эртур, – повернувшись к Лианне, она сказала. – Леди Старк, благодарю вас, что вы к нам присоединились, – Лианне очень захотелось фыркнуть при виде того, как расслабился сир Эртур, как вдруг услышала. – Сир Джейме, сир Эртур, вы можете подождать снаружи. Я знаю, что Лорд-Командующий будет здесь, но, как бы я не ценила его мнение, когда прибудут остальные, я хочу, чтобы вы оба присоединились к нам. Сир Джейме, дверь можете оставить открытой. Хотя она старалась не показывать этого, Лианна не была уверена, хочется ли ей оставаться наедине с Элией Мартелл, пусть даже с открытой дверью, пусть даже на время. Сир Эртур, явно радостный, что ему предложили вернуться, поколебался было перед уходом, но когда его брат по ордену поклонился и пошел к выходу, он последовал за ним. Лианна не стала никак комментировать косой взгляд, что послала ей молчаливая служанка, перед тем как выйти из комнаты. Оставшись с женой Рейгара, она не знала, что сказать. Некоторое время они смотрели друг на друга, и наконец Элия Мартелл сказала: – Миледи, прошу вас присесть. Я помню, сколь утомительным может быть при беременности стояние. Ничего не сказав, Лианна села на указанное место – справа от стула во главе стола. Она удивилась, почему эта женщина хочет сидеть рядом с ней, но потом заставила себя встряхнуться. Они были одни, им не было нужды говорить друг с другом через стол. По крайней мере, на эту причину надеялась Лианна. Прежде чем она успела что-то сказать, леди разлила в две чашки горячую жидкость, одну из них она поставила перед ней. Это был чай, но Лианна заколебалась. По правилам приличия ей следовало поблагодарить "хозяйку" и отпить из чашки, но приличия были неуместны, и к тому же Лианна не доверяла этой женщине. Эта женщина была сестрой Оберина Мартелла, и у нее были причины ее не любить. Как оказалось, женщина не заметила в ее поведении ничего странного, или, что вероятнее, решила не обращать внимания; она просто села и спокойно отпила из своей чашки. Лианна разозлилась: словно эта женщина знала о ее страхах, и попыталась успокоить ее этим зрелищем. И Лианна еще больше злилась на себя. Она была здесь уже несколько дней; и эта женщина не стала бы причинять ей вреда, когда должны были прийти другие, в том числе брат Лианны. И, кроме того, она была гостем. Право Гостя для всех значило многое. Она мрачно поправила себя – почти для всех, кроме Эйриса, но с другой стороны, Эйрис не считал ее отца и брата гостями; и эта женщина – не Эйрис. Женщина посмотрела на нее: – Миледи, прошу прощения, я считаю, что чай не из тех напитков, что кажется приятнее холодным. Лианна вздохнула. –Да, спасибо. В любых других обстоятельствах она была бы благодарна за чай, но в этот раз она порадовалась лишь тому, что с его помощью можно было затянуть тишину. Но перерыв был краток, потому что через несколько минут леди заговорила: – Миледи, я намеревалась поговорить с вами раньше, но до сих пор не выпадало такой возможности. Лианна не могла на это ничего ответить. Она немного времени проводила, обмениваясь учтивыми любезностями с другими дамами, но, хотя все выглядело именно так, это все равно не мог быть просто досужий разговор между двумя дамами, учитывая все, что случилось с ними. Та женщина определенно уютнее чувствовала себя за светским разговором, потому что она снова попыталась заговорить с Лианной: – Миледи, я хотела спросить, находите ли вы свои комнаты удобными? – Вы имеете в виду, нахожу ли я удобными ваши комнаты? – это не было обвинением, просто большинство женщин не отдают своих покоев женщинам, которые "украли их мужей". Губы леди дрогнули. – Разве имеет значение, чьи это комнаты, если они удобны? – Нет, но я хочу знать, почему. – Я родила двух здоровых детей для кронпринца в этой комнате. Они хорошо послужат вам во время родов, миледи. – Перестаньте звать меня "миледи"! Меня зовут Лианна! – никакая вежливость не изменит того, что между ними случилось, не скажет, что она хочет знать. – Как хотите, Лианна. Вы можете звать меня Элия, – женщина так спокойно согласилась, что это еще больше разозлило Лианну. – Почему вас так заботит мое удобство? Эта женщина, Элия, напомнила себе Лианна, ответила ровно, но не сердито. – Роды могут быть трудны, и эта ситуация новая для вас. Я едва не умерла, рожая своего сына. Мейстер сказал, ваш ребенок здоров, и единственное, что я могу дать вам теперь – удобную обстановку. Лианна едва не отвернулась. Она знала, что женщины умирали, рожая детей, но ей не хотелось думать, что она может стать одной из них, и не в Королевской Гавани она предпочла бы рожать. Но она должна, теперь, когда все так выжидательно смотрят на нее, включая жену отца ребенка. – Но почему вы отдали мне свои комнаты? Зачем кому-то такое делать? Это такое дворцовое завуалированное оскорбление? Чего эта женщина от нее хотела? У нее было столько вопросов, и не было ответов, и изысканные манеры этой женщины ответов этих тоже не давали. – Я могла бы поместить вас в гостевые комнаты, но это было бы слишком близко к покоям лорда Баратеона. А я бы предпочла пока избежать осложнений в этой области, – Лианна едва не содрогнулась. "Осложнения" были таким слабым словом. Судя по тону этой женщины, она это тоже понимала, но приличия не позволяли ей назвать их по-другому. Лианне стало почти завидно такой выученности. Дама продолжила: – К тому же эти комнаты были бы дальше от мейстера, а я еще не вызвала для вас повитуху. Служанки – это хорошо, но немногие из них имеют опыт с родами. По крайней мере, я имею. Еще кое-что, о чем ей пришлось думать теперь, и о чем она не думала раньше. Рейгар редко говорил об Элии, да и ей не хотелось, чтобы он о ней говорил. А теперь эта женщина была перед ней, и Лианну злило, что она не знает о ней ничего. Ее любопытство все же дало себе волю: – И где же вы спите теперь? – В бывших комнатах Рейгара, – ответ был словно пощечина. – Почему? Женщина приподняла бровь, словно спрашивая: "А почему бы и нет?". Но вместо этого хозяйка ответила: – Пока мой сын остается в детской вместе с моей дочерью, ему будут принадлежать комнаты бывшего короля. Комнаты вдовствующей королевы и принца Визериса останутся теми же. Это оставляет нам только комнаты Рейгара и те, что занимаете вы. Я выбрала комнаты Рейгара. – И вам удобно в его комнатах? – Лианна не знала, должно ли ей было быть там удобно, определенно не должно быть сейчас. – Вполне, – "а с чего бы вдруг иначе" Элия не озвучила, и Лианна на это не ответила. Это было болезненно. Пусть Лианна не знала, чего хочет эта женщина, ей не надо было напоминать, что то, что она носит ребенка Рейгара, еще не значит, что она может иметь что-то, принадлежавшее Рейгару; пусть даже у нее была его любовь. – Почему вы не зовете его "муж"? Вы называете его или кронпринц, или по имени? – на секунду ей захотелось, чтобы женщина разозлилась, но леди лишь легко улыбнулась. – Для меня он был Рейгаром. Он также был кронпринцем, отцом моих детей, теперь наших детей, он был еще многим, и да, промеж этого, он был моим мужем. И он был им в то время, когда вручил вам розы не только на моих глазах, но на глазах половины знати королевства, и когда покинул Королевскую Гавань с вами. Возможно, я рискую показаться оскорбительной, но все же скажу, что вы уже тогда знали, что он мой муж. Я могла бы снова и снова выделять это его звание, повторять его каждую минуту своей жизни, но что же в итоге – у меня лишь устанет язык, и я буду выглядеть глупо. Закончив, леди спокойно пожала плечами, и Лианне захотелось ее встряхнуть, но она лишь глубоко вздохнула, чтобы собраться. Какая для нее теперь разница, как жена Рейгара зовет его, раз ей не было дела до того, что у него вообще была жена. Пусть даже Рейгар любил ее, какое у нее было право оскорбляться? Но Лианна была слишком взволнованна, и потому она спросила: – Вы его любили? Выражение лица женщины изменилось, но Лианна не поняла, что оно значило. – Да. Лианна не думала, что женщина лжет. И пусть эта мысль вызвала в ней отвращения, она подумала, что хотела бы, чтобы женщина сказала "нет". Рейгар говорил ей, что любит ее, но он никогда не говорил, что не любит Элию. Вспоминая теперь их такое короткое время вместе, она подумала, что не знает теперь, что это значит. – Тогда почему? – Что почему? – женщина имела смелость выглядеть озадаченной этим вопросом. – Почему вас это не волнует? То, что он мертв, а я сижу перед вами. Это, – даже не подумав, она показала на свой живот. Все это так волновало ее, что под кожей словно все чесалось, и она не могла это остановить. На секунду лицо женщины исказилось, и Лианна не поняла, от гнева или от боли, но секунда эта прошла так быстро, что Лианна подумала, что, может, вообразила себе ее. – Это настолько волнует меня, что я не могу подобрать слов; но я должна делать то, что следует, и то, что сделать в моих силах. Лианна прищурилась: – Что это вообще значит? Зачем мы здесь? Почему вы хотите меня видеть? Элия внимательно оглядела ее. – Вы здесь останетесь на некоторое время. И наши дети – одна семья, пусть мы с вами и нет. И еще Рейгар. Вы любили его? – Да, я его любила. Вы это хотели услышать? – в какую бы игру не играла эта женщина, Лианна не станет ее частью. Она по своей воле уехала с Рейгаром, конечно же, у нее были на это причины. – Любили или любите? – покажет ли ей эта женщина хоть какие-то чувства, кроме легкого любопытства? – Какая разница? – Нед спросил ее, любила ли она Рейгара. Она любила, по крайней мере верила, что любит. Она никогда не испытывала ничего такого сильного ни к кому другому, но потом, спустя некоторое время Рейгар начал ее беспокоить. Потом они начали ссориться. Потом он ушел на войну и погиб. – Полагаю, никакой, но кажется, вы сердитесь на него. Ее истеричный смех, выплеснувшийся из нее, показался таким уродливым, и голос Лианны становился все громче и громче: – Да, я сердилась. Мы были вместе, но он был так уверен, что все само собой разрешится. Если все было правильно, то почему оно должно было "решиться"? Потом мы узнали о том, что случилось с моим отцом и братом. Его отец не убил бы их, если бы они не искали меня. Мы ссорились из-за этого. Потом он начал говорить, что всегда знал, что должен быть воином, и это судьба. Его даже не волновало, что он оставляет меня одну с тремя Королевскими Гвардейцами его отца, что он собирается воевать за своего отца. Я верила ему, а теперь он мертв, я здесь, и ничего этого не должно было случиться. Как мне не сердиться? Когда она остановилась и вдохнула, чтобы успокоиться, Элия взмахом руки отослала рыцарей, вбежавших в зал с тревогой на лицах. Ответ Элии был столь же мрачен. – Я не говорю вам, как вам себя чувствовать, Лианна. Все же, почему вы думаете, что он не должен был так себя вести? Теперь Лианна попыталась прогнать из памяти Рейгара и слова Неда. Она смогла ядовито усмехнуться: – Это мы сейчас перешли к той части, где вы рассказываете, что я дура и совсем не знала Рейгара? – С чего бы мне это говорить? – женщина взглянула на нее со смесью недоверия и непонимания, и Лианна едва не взорвалась от этого. Она не стала прятать своей горечи. – Все остальные говорят. Я отдала Рейгару девственность, которая должна была принадлежать Роберту Баратеону. Это я вела себя не так, как подобает леди, и если бы вела, Эйрис не убил бы мою семью. Элия немного покачала головой: – Эйрис был злобным безумцем, и сомневаюсь, что вас волнует, что говорят другие. Если бы волновало, все было бы по-другому. Лианна едва не рассмеялась. Разве этой женщине не хотелось, чтобы все было по-другому? – И все равно, почему вы меня не ненавидете? – этого она тоже не знала. В ответ она получила вопрос: – А я должна? Лианна прищурилась, частично от злости, частично от недоверия. – Я ношу ребенка вашего мужа. Обычно этого достаточно. – Я не знаю, как учат вас, северных леди, но для меня нужно что-то больше, чем ребенок. Вы бы хотели, чтобы я ненавидела Рейгара? Лианна лишь уставилась на нее: – А вы не ненавидете? – она покраснела от собственного вопроса. Зачем ей вообще это знать? – Нет. Ответ ее озадачил. – Почему нет? Она не хотела выходить за Роберта, потому что знала, что он никогда не удовлетворится одной женщиной, но при этом она проигнорировала то, что Рейгар был женат. Пусть она и знала, что любит Рейгара, пусть у нее было мало времени на размышление, она спрашивала себя теперь, как так вышло, что она так легко согласилась стать другой женщиной Рейгара. Ей трудно было понять, почему эта женщина не ненавидит Рейгара или ее. – Я не буду лгать. Я в ярости. Я могла и должна признать факт, что он зачал ребенка с другой женщиной, что он нашел другую любовь. Это больно, неважно, с кем именно он совершил это, но не это злит меня. Меня злит и разочаровывает то, что он не дал мне времени узнать, осознать и примириться до того, как он увез вас на мою родину зачать там вашего ребенка. Даже если бы события не развернулись так, как вышло в итоге, никто из вас, ни вы, ни он, не подумали о последствиях, о том, что случится со мной, с моими детьми, с его семьей, с вашей семьей. Вот это трудно понять и простить. В любом случае, я видела слишком много ненависти, знала ее слишком хорошо, чтобы понять, что не могу ненавидеть ни его, ни вас. Лианна не знала, было ли это абсолютной правдой, или же, как выразилась эта женщина, она "осознала и примирилась". Но, задав этот вопрос, она не поймет, почему эта женщина хочет ее ребенка. – Если вы меня не ненавидете, то почему хотите отобрать моего ребенка? Элия выглядела раздраженной, но не рассерженной. – Я не пытаюсь отобрать у вас ребенка. Я предлагаю растить его здесь, с его братом и сестрой, как им и полагается, – ее глаза расширились от изумления, и она спросила. – Вы действительно думали, что я не дам вам видеться с ребенком? Что бы вы обо мне ни думали, я никогда не буду настолько жестока. Лианна едва сдержала истерический смешок. Она сбежала с мужем этой женщины, а теперь жена Рейгара спрашивает, почему она считает, что та может быть жестокой. – Тогда почему? Элия посмотрела на нее. – Так поступил бы Рейгар. Внутри нее пробежал холодок, когда она вспомнила Рейгара. Они любили друг друга, но она помнила, как он все время повторял, как она нужна ему, она и ее ребенок, что его третьему ребенку, которого она родит, назначена великая судьба, о том, что все предсказано. – Откуда вы знаете, что сделал бы он? – и как только она сказала это, Лианна почувствовала себя дурой. Разве сама она хорошо знала Рейгара? – Как вы сказали, он был моим мужем. Конечно, оказалось, что я хуже знала его, чем я думала, но все же, я кое-что знаю о том, что он чувствовал к своим детям. Что-то в ее тоне заставило Лианну воскликнуть: – Вы знали о пророчестве Рейгара! Когда она отвечала, в отчаянии покачав головой, лицо женщины было безрадостным: – Да, я знала. Я не думала, что он попытается его воплотить. Он сам должен был знать, что осознанные попытки воплотить пророчество ведут к катастрофе. Но когда оказалось, что я не смогу дать ему больше детей после Эйгона, я думала, он остановится. Он никогда не изменял, не путался ни с кем. Я никак не ожидала, что... – Он сбежит со мной, – тихо закончила Лианна. – Да. А остальное сделал Эйрис, – они отвернулись друг от друга при этой горькой фразе. По мнению Лианны, тяжелая тишина длилась слишком долго. Она вздохнула и спросила: – Но вы не сказали, почему вы хотите, чтобы ребенок остался здесь. Они посмотрели друг другу в глаза. – Потому что так будет лучше. – Лучше для кого? – это могла быть только плохая шутка. – Для моих детей, для вашего ребенка, для всех нас. Это был абсурд! – Говорите прямо. Что вы имеете в виду? – Отец ребенка – Рейгар. Она взорвалась: – И что? Почему вы думаете, что моему ребенку будут рады в Королевской Гавани? Он все еще будет бастардом. Если его или ее будут ненавидеть за то, кто они, то почему не в моем доме? – она хотела верить, что к этому моменту они с Рейгаром уже поженятся, но они не поженились, и он мертв. – Мой сын будет братом вашего ребенка, и он король. Семья короля живет в Королевской Гавани. А вас не будет в Винтерфелле. Что в этом будет хорошего? Лианна вздернула подбородок: – Даже если меня там не будет, ребенок будет со своей семьей. Элия приподняла бровь: – Штормовой Предел ближе к Королевской Гавани, чем Винтерфелл. Как я говорила, никто не станет запрещать вам видеться с вашим ребенком. Определенно, вы же видите в этом удобство. О боги, она видела. Лицо женщины смягчилось, но Лианна заметила на нем решимость, и выпрямилась, готовясь к следующим ее словам: – Я понимаю, что Винтерфелл – это дом вашей семьи, но теперь частью вашей семьи является Кейтлин Талли. Ну конечно, теперь все всё знают про ее семью. – Да, и что с того? – Вы отдадите ребенка женщине, которую не знаете? – Я и вас не знаю, а она жена моего брата. Лицо женщины было серьезно. – Меня вы скоро узнаете. И да, вы правы, леди Кейтлин – ваша сноха, но она также новобрачная, ожидающая первого ребенка. Она почти незнакома с лордом Эддардом, еще меньше знает Винтерфелл и весь Север, за исключением лорда Брандона. Лорд Эддард и так уже слишком быстро возложил на нее слишком много обязанностей. Здесь есть достаточный риск. Все это могло быть правдой, но Лианна заспорила: – Если мой брат захочет взять ребенка, она и все остальные на Севере его примут, потому что таков их долг, – и сказав это, она едва не поперхнулась своими словами. Она почти слышала голоса, напоминающие, что если бы она исполняла свой долг, ничего бы этого не было. Женщина возразила: – Пусть даже ненависть Роберта Баратеона к Рейгару и другим Таргариенам бледнеет рядом с его любовью к вам и вашему брату, я не могу сказать, как другие отреагируют на новость, что ваш брат принял в свой дом ребенка Рейгара Таргариена. Лианна, это не мое дело вам говорить, но сейчас для вас ценнее всего должна быть безопасность вашего ребенка. Лианна не обратила на эти слова никакого внимания. – Мой брат будет любить и защищать моего ребенка. Элия вздохнула, словно разочаровавшись в Лианне: – Вы думаете, любовь вашего брата остановит недобрые мысли или жестокие поступки других, сейчас, когда столь многие столько потеряли во время войны? Лианна прижала ладонь к животу, ее глаза распахнулись от ужаса. Боги, почему она заставляла ее думать о таком? Если это называется южной рассудительностью, то она не хотела этого своему ребенку. Она не хотела это слышать, и уже открыла было рот, чтобы сказать это, но, посмотрев на женщину, Лианна пришла к ужасающему открытию: эта женщина действительно думает, что такое возможно. Была ли тому причиной ее дорнийская натура, или все жены Таргариенов были привычны к заговорам и предательствам. Единственное, что удержало Лианну от ухода, была мысль, что бегством ничего не решить и не отменить того, что сказала женщина. Нед сказал, что возьмет ребенка потому, что он ее брат, и Роберт не хочет видеть ребенка рядом с ним, а не потому, что хочет растить ее ребенка. Люди Винтерфелла уважают Старков, но ее ребенок всегда будет связан с гибелью ее отца и брата. И ей не нужно было, чтобы южане объясняли ей, что думают о "падших женщинах" и их детях. Одного взгляда Оберина Мартелла было достаточно, чтобы понять, что думает Дорн. Она это знала. – А вы или ваши сторонники, вы не устроите несчастного случая, если мой ребенок останется у вас? Женщина улыбнулась, так, словно гордилась Лианной за этот вопрос. От этого ей стало только тревожнее. – Конечно, нет. – У вас достаточно причин этого хотеть. Элия фыркнула. – Лианна, если бы у меня были такие планы, я бы не стала устраивать это так. Вы должны знать, что я не желаю вреда ни вам, ни вашему ребенку. – Должна? – почти выкрикнула она. – Я предпочитаю, чтобы родственные узы наших детей не были нарушены, чтобы они были одной семьей. Лучше так, чем отделять их друг от друга. Лианна отвернулась: – Вы ждете, чтобы я поверила, доверилась вам, хотя вы почти что заявили, что никому не доверяете? – Если одно точно может быть сказано о Королевской Гавани и жизни королевской семьи в ней, так это, что на нас всегда смотрят. С тех пор как я вышла за Рейгара... – голос Элии стал тише, и она отвернулась. Лианна напряженно сглотнула, когда Элия снова к ней повернулась. – Дорнийское происхождение многим кажется пороком, а я была женщиной, которая должна была отвечать за дом своего мужа. Теперь, без Рейгара и Эйриса, всеобщее внимание ко мне усилится. Если этого вам недостаточно, помните, что отец ребенка – бывший кронпринц Вестероса. Королевская Гвардия будет защищать вашего сына любой ценой. Лианне хотелось рассмеяться. Она согласилась поехать в Дорн из-за слухов о распущенности дорнийцев, и потому что Рейгар сказал, что их будут искать первым делом в Королевской Гавани. Но теперь реальность швырнули ей в лицо, и она не знала, что теперь делать. А Королевская Гвардия? Она знала, что они будут защищать ребенка, но достаточная ли это причина оставлять им ребенка? Она не могла скрыть горечь в своем голосе, отвечая: – Они верны вам и не питают ко мне любви. Женщина мрачно рассмеялась и ответила: – Никакая любовь ко мне не помешала сирам Герольду, Эртуру и Освеллу оставаться вдали, защищая вас. Если вы не можете довериться Королевской Гвардии, то хочу напомнить вам, что ваш брат восстал против короны, а ваш жених развязал против нее войну. Слишком много опасности, что это может повториться. Поверьте по крайней мере этому. Лианна была ошарашена, как ужасно, но честно прозвучали эти слова. Ей стало от них тошно, и другая женщина тоже испытала от них отвращение. Лианна никогда бы такого не подумала; Нед никогда бы такого не сделал. Она сглотнула, понимая, что другие бы могли это сделать. Она возразила: – Почему вы думаете, что мой брат согласится? Вы можете уговаривать меня сколько хотите, он не будет слушать меня, – в конце концов, если бы слушал, ей не пришлось бы выходить за Роберта. Темные глаза Элии посмотрели в ее серые. – Я собираюсь сегодня решить все вопросы между нами, и никто не усомнится в моей искренности. Увидите. – Вы начали без нас? – не только голос Оберина Мартелла заставил ее напрячься. Брат с сестрой улыбнулись друг другу. Прежде чем кто-нибудь из них успел ответить, вмешался голос Неда. – Лианна! Что ты здесь делаешь? – между мужчинами стоял очень напряженный сир Эртур. Элия встала, лицо ее было пустым. – Я пригласила леди Лианну присоединиться к нам. На этих словах в комнату вошли Роберт и лорд Аррен, они выглядели потрясенными. Нед тяжело посмотрел на женщину: – Зачем? – Нам давно уже следовало поговорить друг с другом. Лианна почти рассмеялась. Она удивлялась, почему еще не впала в истерику. – И это не могло подождать? Лианна нахмурилась. Чего ждать? Что все станет легче, когда ребенок уже родится? Все то, что она услышала, не стало бы легче, когда бы ей ни сказали. Она вмешалась: – Нед, если бы я не хотела быть здесь, я бы не пришла. Это была одна из немногих ситуаций, где у нее был выбор. Нед недоверчиво посмотрел на нее. – Тебе следует быть осторожной, Лианна. Ты в тягости. Другим не надо было напоминать ей о ее состоянии. Лианна рассмеялась бы, если бы не сердилась на Неда, что он даже не думал, что ей захочется присутствовать на собрании, и если бы не злобный взгляд Роберта при виде ее живота. – Нед, я не больна. Лорд Аррен повернулся к ней, в успокаиваюшем жесте поднимая руку: – Миледи, никто этого не говорит, но вам не нужно быть здесь и утомляться. Лианна с трудом подавила злобный взгляд. – Я уже здесь, и нет ничего утомительного в том, чтобы сидеть и слушать, как другие разговаривают. И здесь будет мейстер. Он поймет, что я утомилась, – Лианна проигнорировала неодобрительный взгляд лорда Аррена, гордый взгляд Роберта и рассерженный, но виноватый взгляд Неда. Элия, заметила она, посмотрела за их спины. Вошел сурово выглядящий Десница, за ним шел удивленный Лорд-Командующий, нервный мейстер Пицель, и командир Городской Стражи, не выдававший своих чувств. Лианна почти вздохнула с облегчением, когда сир Герольд посмотрел на Элию, принца Оберина и Десницу и спросил: – Мы еще кого-нибудь ждем? – Нет, – Элия повернулась к лорду Аррену, Роберту и Неду и сказала. – Раз уж мы все собрались, прошу вас сесть. Что бы это не было, это не будет быстро. Лорд Аррен, оглянувшись на ее брата и Роберта, прошел к столу прямо на против Элии и кивнул ей с вежливой улыбкой. Принц Оберин молча сел рядом с сестрой, о его место теперь было напротив Лианны. Она только немного расслабилась, когда рядом с ней сел сир Герольд. Нед и Роберт заняли места по обе стороны от лорда Аррена, и, хотя Элия улыбалась, а остальные выглядели расслабленными, ее напряжение только выросло. Это лорд Аррен собрал знамена от имени Неда и Роберта. Лианна знала, что они оба уважают и любят своего опекуна, и поэтому он будет говорить от их имени. И Элия будет говорить о том, где будет расти ребенок. Оставит ли Нед и этот вопрос на суд лорда Аррена? Роберт был бы рад оставить ребенка вдали от них. И ребенок будет расти или в Королевской Гавани, или в Винтерфелле. Подумав об этом, она на секунду закрыла глаза. Открыв их снова, она оглядела стол и увидела, что Десница сел рядом с принцем Оберином, по другую сторону от него сел мейстер. Между мейстером и Недом сидел командир Городской Стражи. Сир Эртур сидел по другую сторону от сира Герольда, а между сиром Эртуром и Робертом сидел сир Джейме. Элия села, положив перед собой руки. Если бы Лианна не знала, она бы подумала, что женщина спокойна. Но она не была. Элия заговорила первой: – Во-первых, милорды и миледи, благодарю вас за согласие прийти сюда сегодня. Я знаю, ни для кого из нас это не было легким решением, но тем не менее, мы должны двигаться дальше, оставив всю вражду в прошлом. Королевство измучено войной, но мы здесь, и я верю, что теперь, когда нам выпала возможность, нельзя ее терять, – как сладко звучит, подумала Лианна, но она знала, что даже мечты, пусть сладкие, обращаются горечью. Элия продолжала. – Поэтому мы здесь, и наш долг – собрать то, что было разрушено, и отстроить заново, и чем скорее, тем лучше. Лианна не думала, что вообразила себе, как Элия выделяла слово "мы", как одобрительно, или вроде этого, смотрел Десница, как напряженно выглядел сир Герольд. Внезапно она поняла, что под "возможностью" Элия имела в виду смерть Эйриса! Лианна заметила, как Элия переместила свой взгляд на Неда и лорда Аррена. – Лорд Старк и лорд Аррен, то, что случилось с вами, невозможно восполнить, смерть нельзя отменить, и трагедию ваших семей нельзя ни забыть, ни проигнорировать. От лица Дома Таргариен я официально приношу свои извинения за те потери, что вы понесли от рук членов моей семьи. Лианна была шокирована. Никто не должен извиняться за чужие поступки, но именно это теперь и происходило. Реакция других почти заставили ее пожалеть, что она согласилась прийти. Она видела, как лица Неда и лорда Аррена исказились от скорби, но потом они попытались взять себя в руки. Лорд Аррен выглядел благодарным, Роберт был мрачно доволен. Лицо Оберина Мартелла было пусто, и это пугало больше, чем явный гнев. Зачем он позволил это своей сестре? Ответ пришел, когда заговорил лорд Аррен: – Благодарю, моя принцесса. Вы правы, мы видели то, что никто никогда видеть не должен, и я надеюсь, что никто не увидит снова. Мир должен быть заключен, – лорд Аррен выпрямился, и когда все напряглись, он продолжил. – Но слов недостаточно. Элия склонила голову, но согласно, а не сердито. Лианна вздрогнула, не зная, почему. – Я согласна, лорд Аррен. Мы должны попытаться скрепить то, что было разорвано между нами. Лорд Аррен, прежде всего, я предлагаю вам пост Мастера над Законом в Малом Совете моего сына. Сначала Лианна удивилась тому, как мало изумились присутствующие, но потом поняла, что это было глупо. Несомненно, они обдумывали варианты того, что случится. Конечно же, они должны были предложить место в совете. За предложением последовал кивок и ответ: – Я согласен, моя принцесса. Недостаток энтузиазма с его стороны не помешал принцессе Элии вежливо улыбнуться. Лианна не видела в этом смысла. – Спасибо, лорд Аррен. Я благодарна за ваше согласие. Знайте, сколь высоко я ценю ваши опыт и знания. И именно поэтому я надеюсь, что вы согласитесь исполнить мою просьбу. Нел выпрямился, а Роберт наклонился вперед, когда лорд Аррен спросил: – Чего же вы хотите у меня попросить? Лианне захотелось закричать, чтобы этот спектакль наконец закончился. – Милорд Аррен, я надеюсь, вы согласитесь взять на воспитание принца Визериса по его возвращению в Королевскую Гавань. Со стороны Десницы, принца Оберина и сира Герольда реакции не последовало, но лорд Аррен удивился, Роберт смотрел с любопытством, а Нед – с подозрением. Собственное подозрение Лианны только укрепилось. – А как же вдовствующая королева? Определенно, у нее должно быть на это свое мнение, – Лианна с трудом подавила раздражение из-за того, что он не отказывался. – Вдовствующая королева со мной согласна. К счастью, участие предыдущего короля в воспитании принца Визериса было ограниченно, но мы с вдовствующей королевой хорошо его воспитывали. Лорд Аррен, ваши способности к воспитанию несомненны. И Лианна поняла, что лорд Аррен согласится. Кто бы еще отказался попытаться смыть то пятно, что мог оставить Безумный Король. За столом сидели Нед и Роберт, его воспитанники, и немногие могли сказать, что благородный лорд Аррен был бы плохим опекуном для мальчика, оставшегося без отца; в конце концов, он так тверд был в своем долге, что пошел на войну ради своих воспитанников. Лорд Аррен попросил что-то большее, чем слова, и получил больше, чем слова, в форме сына короля. – Я согласен. Лианна едва не прикусила губу от раздражения, когда Элия продолжила: – Это не все, о чем я желала бы поговорить, и что хотела бы предложить, – Лианна проследила за ее взглядом и едва не фыркнула. Нед не согласился бы на место в совете в обмен на члена его семьи. Но Элия перевела взгляд на Роберта, и Лианне стало дурно от его выражения лица. Сама мысль, что Элия что-то может предложить Роберту, который убил Рейгара и ненавидел детей Таргариенов, была ужасна. Судя по лицам сира Эртура и сира Герольда, они думали о том же, но они ничего не сказали. – Если он согласится, я предложу лорду Станнису Баратеону должность Мастера над Кораблями. Лица лорда Тайвина и прица Оберина были бесстрастны, все остальные – тревожно задумчивы. Прежде чем Лианна успела даже задуматься, почему это было предложено, лорд Аррен оглянулся на Роберта, который только сощурился, потом повернулся к другому концу стола. – Не слишком ли лорд Станнис юн? – и снова, со стороны лорда Аррена не было прямого отказа, и Роберт не отказался от имени своего брата. Нед молчал. Принц Оберин повернулся к Роберту, а не к лорду Аррену, отвечая: – Если ваш брат смог исполнять обязанности лорда Штормового Предела в мирное время и оборонять его во время войны, то и для места в Малом Совете он уже достаточно взрослый. Роберт зарычал в ответ, и Лианна увидела, как дернулась правая рука сира Джейме: – Ему не пришлось бы оборонять Штормовой Предел, если бы ваша драконья мерзость не украла то, что мое и не убила нашу семью! Как Роберт смеет! Она не была его, и это не его семья погибла! Она открыла было рот, чтобы сказать это, но ее перебил голос принца Оберина, почти шипение: – Лорду Станнису не пришлось бы оборонять Штормовой Предел, если бы это вы его обороняли, но я понимаю нужды войны. Тем не менее, милорд, помните, что Мартеллы и их дети не отвечают за действия Безумного Короля и его сына. Что до семьи, да, принц Рейгар забыл, что это значит, но это не значит, что кто-то может звать внука Таргариена "драконьей мерзостью". Принц Оберин пустым взглядом смотрел, как разозленный Роберт, которого за руку держал лорд Аррен, едва не выкрикнул: – Не смей... Вмешалась Элия, посмотрев на Роберта и схватив брата за руку. – Вините короля или кронпринца сколько пожелаете, милорд. Но ни я, ни вдовствующая королева, и наши дети не поддерживали то, что случилось, и не можем за это отвечать. Это правда, то, что было сделано, было за гранью приличного, но это нельзя изменить, как бы мы этого не хотели. Мы можем только двигаться дальше. И я намерена это сделать. Лианне стало почти нехорошо, когда Роберт, все еще злой, наконец, сел, но больше всего сил пришлось потратить на то, чтобы проигнорировать то, что все, кроме Элии и ее брата, повернулись посмотреть на нее. – Да, лорд Станнис юн, но юность не отменяет способностей и добрых качеств. Его работа пойдет на пользу совету и королевству. Я желаю видеть рядом с королем людей, чтущих свой долг и обладающих сильным характером, – Лианна увидела, как нахмурился Нед, Роберт и лорд Аррен, словно внимательно все обдумывали, и схватилась за стол перед ней. Элия уже много предложила лорду Аррену, и даже пусть Роберт не получил ничего лично, он был вознагражден. Тишина, повисшая после этих слов, продлилась еще какое-то время, и наконец лорд Аррен, на лице которого читалось лишь любопытство, спросил: – Сколько еще мест в совете свободно? Лианне стало еще беспокойнее. На этот раз ответил Десница: – Только пост Мастера над Шептунами, и я полагаю, принцесса-регент намеревалась предложить это место лорду Ломасу Эстермонту. Лианна вспомнила, где слышала имя Эстермонт: дядя Роберта по его матери. Роберт и Штормовые Земли снова получили пользу. Что же эта женщина предложит Неду? На этот раз резко спросил Роберт: – Мастер над Монетой? Снова ответил Десница: – Лорд Гард Хайтауэр. Это неожиданное и почти незнакомое имя ошеломило Лианну, как и Неда, Роберта и лорда Аррена, судя по взглядам, которыми они обменялись. Хайтауэры были домом Простора, и Простор поддержал Таргариенов, но почему Хайтауэр, а не Тирелл? Ей недолго пришлось ждать ответа. Обменявшись взглядами с лордом Арреном, Роберт сказал: – Спросите у моего брата и дяди сами. – Конечно, – на этот раз никто не притворялся радостным, но Лианна почти на ощупь чувствовала облегчение согласием Роберта, и не только со стороны Элии. Следующим заговорил сир Герольд. – Нам следует обсудить еще одно назначение. Лианна увидела, как сир Эртур сел прямо и нахмурился. Элия продолжила: – Совершенно верно, Королевской Гвардии нужен еще один член их ордена. Нам будут полезны предложения с вашей стороны, хотя окончательное решение примет сир Герольд. Нед пожал плечами. Лианна была уверена, что назначение в Королевскую Гвардию не имело для него значения, но одобрительные взгляды других мужчин ее удивили. Поглядев на Неда и Роберта, лорд Аррен спокойно повернулся к Элии: – Моя принцесса, прошу вас дать нам время обсудить это предложение. – Конечно. Лианна ощутила, как ее ужас стал сильнее. – Нам нужно обсудить еще кое-что, – Лианна напряглась, она знала точно, что именно хочет обсудить Нед, то единственное, что имело для нее значение. Тон Неда заставил окаменеть всех, кроме принца Оберина, лорда Тайвина и сира Джейме. Она не могла понять, почему. – Да, лорд Старк, нужно, – Элия оглядела стол. – После родов леди Лианны, я желаю, чтобы ребенок кронпринца воспитывался в Королевской Гавани, – использование титула в этом объявлении показало всем, как логично это было. Только командир Городской Стражи удивился этому, но его взгляд быстро стал задумчивым. Что больше взволновало Лианну, так это заинтересованный вид Роберта. – Нет. Одно слово от нее, и все резко к ней повернулись. Нед хмурился, и она знала, что это от волнения и недовольства. Роберт выглядел раздраженным. Лорд Тайвин смотрел так, будто пытался подавить ядовитую усмешку. Мейстер смотрел неодобрительно. Оберин Мартелл выглядел так, будто старался не расхохотаться. Даже сир Герольд рядом с ней напрягся. Элия и сир Джейме смотрели на нее с жалостью. От одного этого она приходила в ярость. – Миледи возражает? – с осуждающим видом задал вопрос лорд Тайвин. Нед посмотрел на нее и на Элию. – Это ребенок моей сестры. Место моей семьи в Винтерфелле. – Мои дети тоже будут его семьей. И братья и сестры более близкие родственники, чем дяди. Я желаю растить детей вместе, – Лианна это знала, но остальные нет. Она задумалась, не получит ли Элия снова все, как хочет. Нед прищурился. – Возможно, но принц Рейгар мертв, а вы не мать ребенка. Лианна едва не вздрогнула от ярости, когда весь стол обернулся к Элии, волнуясь, что она оскорбится. – Принц Рейгар – бывший кронпринц Вестероса. И, следовательно, ребенок принадлежит короне, а корона – в Королевской Гавани. Как вы сказали, я не мать ребенка, но матери ребенка не будет и в Винтерфелле. Я не буду запрещать леди Лианне видеть ребенка, писать ему, и леди Лианне будет легче видеться с ребенком, если он останется на юге, – Лианна чувствовала, как ком поднимается в ее горле, когда увидела, что с этим согласны все, кроме Неда. – Принцесса-регент права. Место ребенка здесь, – хоть она и знала, что таким будет его мнение, Лианна едва сдержалась от того, чтобы закричать на сира Герольда. Нед спорил: - Ребенку будет лучше рядом со мной. – Я знаю, милорд, что вы постараетесь как следует позаботиться о вашем племяннике или племяннице, но ребенку будет лучше расти, зная своих сестру и брата, встречаясь со своей матерью. Учитывая обстоятельства, ребенку лучше расти в Королевской гавани, по крайней мере, пока. За этим последовал нетерпеливый ответ Роберта: – Седьмое пекло, Нед! Если хотят, то пусть забирают! И если Лианна захочет его видеть, я не буду ей мешать. Глаза Лианны распахнулись, и она посмотрела на Роберта. И он еще думает, что он добр! Лицо Неда напряглось Вместо того, чтобы ответить Роберту, он повернулся к Элии. – Что вы имеете в вижу, "пока"? – Вестерос жестоко пострадал, и Винтерфелл в том числе, и я не уверена, что в настоящий момент дети семьи Таргариен будут приняты там с радостью, даже при ваших усилиях, которые, я уверена, будут тяжелыми. Но можете быть уверены, лорд Старк, если ребенок миледи будет мальчиком, я разрешу вам воспитывать его на Севере, когда придет время. Если это будет девочка, будет также, если на то все еще будет воля леди Лианны и ваша. – И вы ожидаете, что я этому поверю, – напряжение в комнате наросло. На этот раз Элия не улыбнулась: – Я не сделала ничего, чтобы заслужить ваше недоверие, и я не дала вам ни одной причины думать, что недостойна доверия, но я лишь прошу вас дать мне способ доказать вам, что вы можете мне верить. Для начала, я даю вам слово, что когда ребенку принца Рейгара и леди Лианны исполнится десять, я отправлю его на Север. И я также объединю наши семьи через брак. Лианна замерла, слушая следующие слова, падающие с губ Элии. – Лорд Старк, я отдам мою возлюбленную дочь в жены вашему сыну, когда он вырастет. – Что? Все повернулись к Элии, когда она ответила: – Я не буду женить моих детей друг на друге, как делали Таргариены. Я уже организовала брак моего сына, и мой долг сделать то же для дочери. Никто не может сомневаться в моей искренности. Лорд Аррен спросил: – Вы договорились о браке для вашего сына? – Да, лорд Аррен. С леди Маргери Тирелл, дочерью лорда Мейса Тирелла из Хайгардена. Лианна горько подумала, что в этом есть смысл. Место в совете – хорошая награда за помощь, дочь-королева – еще лучше. – И это все? – Нет. Вдовствующая королева в тягости. Как бы ни была Лианна шокирована, больше она была растеряна. Она видела, что Нед тоже растерян, и он спросил: – И что с того? – Если ребенок будет мальчиком, лорд Старк, я намерена отдать его на воспитание вашему тестю, лорду Хостеру Талли. Если ребенок будет девочкой, то я обручу ее с его сыном, лордом Эдмуром. Лианна вспомнила, что Нед сказал ей о том, что ему пришлось сделать, чтобы сомневающийся лорд Хостер решился на измену. Откажется ли лорд Талли от такой возможности? Лицо Неда было сурово. – Мне нужно время, чтобы подумать. – Конечно, но мы хотим получить ответ вскорости, лорд Старк. Лианна видела, что все взгляды были обращены на Неда. Она знала, что бы выбрали остальные, если бы перед ними стоял тот же выбор, что у Неда. Опять же, выбор между упрямством в желании иметь рядом бастарда твоей сестры против мира и стабильности, получив при этом влияние на новую власть, при том, что этого бастарда все равно через некоторое время получишь – разве это вообще выбор? T/N Догнала оригинал!!! Теперь будем ждать продолжения от автора. Много разного пейринга я видела, но Дейнерис/Эдмур -- это что-то новенькое. Лол, Мейс Тирелл получит то, что так хочет! Вроде. Теперь кто бы мне дал ментального пенделя и заставил продолжить все-таки перевод "Конца зимы". Там просто совершенно чужая мне глава вперлась, и я на ней застряла, прямо желания нет ее переводить :sigh: Ну да ладно, теперь придется ее добить, оправданий больше нет.