Изменившиеся обстоятельства

Пусть он слышал из-за спины голос дяди Ломаса, Станнис Баратеон не обернулся. И его взгляд, и внимание были прикованы к Красному Замку. Он не смог сдержать гримасу неудовольствия. Он не хотел здесь находиться, хотя сам выбрал приехать сюда. Он едва не фыркнул: выбора на самом деле не было. Не для него, не в этот раз. В последний раз, когда ему пришлось выбирать, ему пришлось делать выбор между долгом перед братом и долгом перед королем. Станнис выбрал брата, но этот выбор превратил его в изменника, голодавшего, позволившего, чтобы голодали его люди. Он и его народ многие ночи бодрствовали в голоде, пока окружившие их враги пировали под их стенами. А теперь он был среди них. Он не счел, что имел право выбирать, приезжать ли в Королевскую Гавань, неважно, каким вежливым было письмо, присланное этой леди, неважно, как часто знаменосцы его брата говорили, что он мог выбирать. Он сказал себе, что быть в Королевской Гавани – его долг. Он был однажды раньше в столице. Он помнил немногое, лишь вонь города, и то, как он вошел в тронный зал, держась за руку Роберта. Он не знал, остался ли тронный зал таким же, как раньше, но смрад города остался тем же. И это не могло успокоить, и это не успокоило. Тогда он был юн. Все было совсем по-другому. Его родители были живы. Все еще тонкие руки Станниса сжались в кулаки, и он закрыл глаза, борясь с мучившим его воспоминанием о том, как разбился их корабль. Он знал, что их смерть была несчастным случаем, но все же, их бы не было на борту "Горделивой", если бы Эйрис не потребовал от них отправиться в бесплодную поездку в поисках невесты для принца Рейгара в Эссос. Бросив еще один взгляд в сторону Красного Замка, он выпрямился. Они мертвы. Роберт убил принца Рейгара. Даже король Эйрис был мертв. Война окончена. Все это больше не важно. Он не верил в это, но его долг перед Робертом требовал оставить это, пусть Роберта тоже не было здесь. Его брата не было с ним, и не будет. Станнис предположил, что в этом и был весь смысл. Еще до приезда Роберта в Штормовой Предел, мейстер Крессен вручил ему два письма, одно от Роберта, второе – с печатью Таргариенов. Если бы Роберт не написал, Станнис подумал бы, что другое письмо было лишь злой шуткой, но Роберт подтвердил "приглашение" Элии Мартелл занять место в Малом Совете на должности Мастера над Кораблями. Растерянный и расстроенный Ренли не хотел, чтобы Станнис уезжал. Его маленький брат даже плакал, но когда Роберт вернулся, Станнис понял, что уехать, оставив Штормовой Предел Роберту, было нужно. Он думал о возможных причинах, по которым он "выбрал" это, но все же, он принял вызов. И то, что это значило, что ему придется заседать в совете, возглавляемым дорнийской матерью короля-мальчишки и Тайвином Ланнистером с Утеса Кастерли, о котором у него не было поводов думать хорошо, не имело значения. Он вздохнул. Тогда Тайвин Ланнистер сидел на троне вместо Эйриса. Станнис помнил, как думал, что лорд Тайвин был королем, прежде чем узнал, что это было не так. Теперь же этот человек снова был близок к престолу, потому что помог делу Таргариенов. Когда он спросил о деталях, Роберт, посреди злобных взглядов и грубых слов, сказал, что женщина, которая занимает трон, довольна близостью Тайвина Ланнистера к ней. И если можно было верить людям, вернувшимся вместе с Робертом, каждый до единого из Штормовых Земель, а у Станниса не было причин думать, что они лгут, немногие в Королевской Гавани были против этого. Двадцать лет правления лорда Тайвина были очень хорошим временем, как помнили многие. Вдова Рейгара подарила роду наследника мужского пола, который теперь, после смерти отца и деда, стал королем, пусть был еще младенцем. Вдовы бдят благополучие своих сыновей, пожимая плечами, говорили они. Судя по тому, что узнал Станнис из разговоров с вернувшимися знаменосцами, ситуация в Королевской Гавани все еще была напряженной. Это должно было его успокоить, но все же, он был разочарован, когда узнал, что их больше раздражало дорнийское происхождение принцессы Элии, а не поступки лорда Тайвина. Когда он озвучил свои мысли, его дяди, как и другие, лишь покачали головами, словно он был ребенком, а не мужчиной, пережившим войну. Но Роберт, в кои-то веки, согласился с ним, ядовито отзываясь о том, как лорд Тайвин выбрался из своей норы лишь только когда закончились битвы, и о том, как вел себя этот человек по отношению к тем, кто присоединился к Роберту в его походе. И все же, Роберт столь же часто ругал и вдову Таргариен, хотя его недовольство было больше связано с тем, чьей вдовой была эта женщина, и с тем, что он был уверен, что это именно она не давала ему видеться с леди Старк. В конце концов, это не удержало его от принятия даров, что вручила им Элия Мартелл. С той же энергичностью Роберт поведал ему о других членах совета, хотя он был доволен назначением лорда Аррена. Станнис думал по-другому, но не достаточно, чтобы отказаться от "предложения". И все же, будь хоть один из членов совета Тиреллом или Редвином, Станнис отказался бы немедленно, Роберт, не Роберт, долг это или не долг. Но Мастером над монетой стал Хайтауэр. Ему не нравилось думать, что нужно будет работать рядом с теми, с кем сражался его брат и его люди, и Роберту это нравилось не больше. И все же, ни один из них не мог отрицать то, что сказали другие Штормовые Лорды: король Эйрис Второй Таргариен мертв, а два места в Малом Совете для Штормовых Земель – не то, что следует отвергать. Все это злило его, но именно уверенность, с которой Роберт перечислял соглашения, заставила его умолкнуть и оставить спор. Роберт сказал, что у него был выбор, но Станнис лучше знал. Их знаменосцы были расстроены, что это не Роберт будет занимать одно из мест, но только дурак не мог видеть, какую ненависть Роберт испытывает к Королевской Гавани и людям, населявшим ее. Они быстро заверили своего лорда, что его брат и дядя замечательно послужат вместо него. Это было не особенно приятно для него, но Станнис слишком долго знал о том, как все предпочитают ему Роберта, чтобы обращать на это внимание и давать людям еще одно оружие против него. Роберт и так был на него зол по другим причинам. Он крепко сжал зубы, пытаясь подавить мысли, которые не мог себе позволить. Роберт хотел, чтобы он приехал сюда, ему было нужно, чтобы он был здесь. Я еду в Орлиное Гнездо, присмотри за меня за Ренли... Измени своему королю ради меня... Держи для меня Штормовой Предел... Следи для меня за Советом в Гавани... Радуйся за меня, ведь я женюсь на женщине, которую люблю... Роберт всегда слишком много от него требовал. Но он выбрал своего брата, и брат принял нового короля, и теперь он должен исполнять свой долг. Неважно, каким сложным он ему кажется, решил он в тот день, когда вместе с братом своей матери взошел на борт корабля, чтобы отправиться к людям, которым не верил, и которые не верили ему. Он выпрямился, когда увидел незнакомого человека в одежде знакомых цветов, среди людей, идущих к нему. Принц Оберин Мартелл из Солнечного Копья вышел, чтобы встретить его. Станнис знал, что этот человек все еще был в городе, но он не ожидал этого. Роберт говорил, что когда он прибыл, Элия Мартелл встречала его рядом с лордом Ланнистером. Теперь же ни регент, ни Десница не вышли, но пришел брат принцессы. Роберт убил ее мужа, и все же она встречала его. Станнис предположил, что так как он всего лишь младший брат Роберта, который не сражался в битвах, то ему не полагались подобные почести. Но даже напрягшись еще больше, он решил не поднимать эту тему. Казалось, ему еще долго не придется покидать этот город, если только брат не вспомнит пригласить его на свадьбу. Не стоило пока ссориться с сторонниками Таргариенов, решил он. Он и так их всех достаточно скоро разочарует. Дядя Ломас вышел вперед из-за него и первым подошел к встречающим. Станнис еще крепче сжал челюсти, когда принц Оберин дружески приветствовал дядю Ломаса. Станнис постарался не отреагировать, когда увидел, как дорниец скорчил гримасу при виде его черного плаща, перехваченного булавкой в виде оленя. Мужчина приветствовал его тоном столь официальным, что мог заморозить море: – Милорд Станнис из Дома Баратеон. Станнис просто вернул столь же формальное приветствие. На этот раз дорниец улыбнулся им обоим, как показалось Станнису, с извиняющимся видом. – Милорды, я приветствую вас в Королевской Гавани. Прошу вашего понимания... – тон мужчины говорил, что ни о каких просьбах речи не идет вообще, но ни он, ни дядя Ломас не стали это комментировать. – Принцесса-регент желала лично встретить вас, но, к сожалению, утренняя аудиенция затянулась дольше, чем мы ожидали. Надеюсь, вы нас простите. Станнис почувствовал, как его зубы снова сжимаются, и он был уверен, что остальные это слышали, потому что дорниец улыбнулся ему чем-то вроде вежливой улыбки. Дядя поймал его взгляд и со значением посмотрел, словно предупреждая, прежде чем снова повернуться к принцу Оберину. – Нам нечего извинять. Вполне понятно, что принцесса может быть занята. Один из сопровождающих принца вышел вперед, и принц Оберин ответил: – Полагаю, принцесса-регент еще некоторое время будет в тронном зале. Пока же, возможно вы, лорд Ломас, предпочтете отдохнуть, пока принцесса заканчивает свою встречу. Сир Майлс проводит вас в ваши комнаты. И с официальным поклоном от Манвуди из Королевского Склепа, Станнис остался наедине с принцем Дорна. – Лорд Станнис Баратеон, – он напрягся услышав, как именно дорниец произнес его имя. – Прошу вас следовать за мной. И пусть в выражении его лица не было враждебности, Станнис не доверял этому человеку. Но все же он последовал за ним. Он уже приехал, и он поклялся здесь оставаться. Он немного утешался мыслью, что если дорнийцы дурно с ним обойдутся, Роберт будет вынужден действовать, хотя бы из принципа. Станнис посмотрел на человека рядом с ним. Тот сказал, что он сможет встретиться с его сестрой, после того, как закончится аудиенция. Станнису этого не хотелось, но он должен был это сделать. И он мог подождать. Ничего особенного пока не случилось, но Станнис не испытывал облегчения, особенно глядя на то, что происходит. С его места на галерее над тронным залом, где он стоял с каменным выражением лица, ему было хорошо видно Десницу короля. Лорд Тайвин Ланнистер выглядел старше, но в остальном он не изменился, все такой же царственный, такой же строгий. Взгляд Станниса упал на довольно крупного мастера над монетой, лорда Гарта Хайтауэра. И снова он отвел взгляд как можно скорее, чтобы молчаливый дорниец не смог угадать его мысли. Он перевел взгляд на свои руки. Как и все остальное его тело, они были худы. Он был тоньше, чем до войны. Он часто слышал шепотки о том, как он не так красив, как Роберт. И он знал, что люди говорили о его занудном поведении, неумении вести себя с людьми, о его характере. И он знал, что время войны, охватившей королевство, не было к нему великодушно, и в ответ он сам не был великодушен ни к кому. Глядя на этих людей внизу, на многих из них, он вспомнил ярость и отчаяние, которые переполняли его во время войны. Вид лорда Ланнистера напомнил ему, какой он сделал выбор. Он испытывал одновременно раздражение и зависть к этому человеку. Лорд Утеса Кастерли выбрал поздно, но он не выбрал предательство. В отличие от него. Оборона Штормового Предела была справедливым делом, в этом не было сомнений, и король Эйрис Таргариен требовал головы его брата без причин на это, кроме его имени, и все же, что бы не сделал Эйрис, кем бы он не был, Эйрис был его королем, человеком, которого отец Станниса считал своей семьей и о котором тревожился. Один только взгляд на жирного Хайтауэра, и его мысли вернулись к звукам пира и веселья людей Простора под стенами Штормового Предела. Он вспомнил, как был заперт в собственном доме, зная, что его брат и остальные сражаются, а он не мог ничем им помочь. Он помнил, как ждал смерти от болезни и голода, и как остальные вокруг ждали вместе с ним. Показывать лорда Аррена, одетого в голубые одежды, не было нужно, и вид его успокоил бурю эмоций, поднявшихся в его душе. Лорд Аррен был воспитателем Роберта, не его. Лорда Старка не было, и принц Оберин не стал больше ничего говорить о Старках, и Станнис не стал спрашивать. Он глубоко вздохнул и еще раз посмотрел вниз, на этот раз его внимание переключилось на двух королевский гвардейцев по сторонам Железного Трона. Одним из них был лорд-командующий. Вторым – сир Джейме Ланнистер. Роберту не нравились они оба, младший – потому что он был сыном Тайвина Ланнистера, а лорд-командующий – потому что не делал секрета из того, как он не доверяет всем, кто участвовал в восстании. Он был уверен, что они оба его заметили, хотя оба постарались этого не показывать, разве что немного нахмурились при его появлении. За тот короткий промежуток времени, что он здесь пробыл, они были не единственными, кто так поступил, и он задумывался, что это будет для него значить. Эта мысль ему очень не понравилась. Его взгляд перешел на Железный Трон, занятый темноволосой женщиной, само собой, принцессой-регент, Элией Мартелл из Солнечного Копья, матерью короля Эйгона Шестого. Худая и тщедушная женщина, как насмехались Роберт и другие. Что же с того, если он был даже тоще ее? Что она выглядела даже менее болезненной, чем он? И какое это имело значение, пока она выпрямившись сидит на этом чудовищном сидении, и судит выпавшие ей дела отнюдь не бесталанно. Роберт многое о ней говорил, но важнее всего было то, что она не была Эйрисом, и теперь Станнис видел это своими глазами. Он не знал, как долго он стоял и слушал, как она разбирала мелочные жалобы и наказывала разных преступников именем короля, которому дала жизнь. Было ли утешением видеть, что она выслушивает каждый аргумент, и не решает сжигать людей заживо, но наказывает их штрафами, заключением в темницу либо же отсылкой в Ночной Дозор. Насколько Станнис мог видеть, среди собравшихся почти не было видно недовольства. Возможно ли, что Роберт и остальные согласились на этот договор потому, что она поступала так, как поступили бы они в подобных обстоятельствах? Возможно ли, что они позволили ей сохранить трон, потому что она была достаточно осторожна, чтобы не совершить чего-то, против чего можно было восстать? Он исподтишка глянул на ее брата. А может, этот спектакль был устроен для него? Он настолько задумался, перебирая варианты, что вздрогнул, осознав, что аудиенция подошла к концу. Они пережили войну; король и его серебряный наследник были мертвы; бывшие лорды-повстанцы если и не были рады, то достаточно удовлетворены, чтобы вернуться к своему статусу подданных короны; жизнь шла своим чередом дальше. Неужели это в нем была какая-то неправильность, от которой все это казалось столь настораживающим? Краем глаза он уловил движение. С самого своего прибытия он замечал, как другие пристально разглядывают его. Баратеон и Мартелл, стоящие вместе – это несомненно был необычный вид, но он был бы доволен, если бы эти тяжелые взгляды и яростные шепоты не имели отношения к символам его рода, которые он носил на своей одежде. Если с этим приходилось иметь дело Роберту, было ли удивительно, что его брат так жаждал убраться из этого места? Принц Оберин провел его в зал Малого Совета для встречи. Станнис услышал женский голос: – Лорд-Командующий, встретимся через два часа. Второй голос, скорее всего голос лорда-командующего Хайтауэра, ответил: – Да, моя принцесса. Секундой позже мужчина появился перед ними. Принц Оберин заговорил: – Лорд-командующий, могу ли я вам представить лорда Станниса Баратеона из Штормового Предела. – Мой принц. Милорд, – сир Герольд остановился. – Добро пожаловать в Королевскую Гавань. Как он и предполагал, гостеприимства в голосе этого человека не было, только недоверие. – Если вы позволите, у меня есть обязанности, которые я должен исполнять. Они дали ему пройти и продолжили путь в комнату. Сир Джейме заметил их и выпрямился. Элия Мартелл улыбнулась брату. – Спасибо, братец, – когда она повернулась к нему, лицо ее было пустым. – Лорд Баратеон, добро пожаловать. Позвольте мне представить, – она указала сначала на лорда Тайвина. – Лорд Тайвин Ланнистер с Утеса Кастерли, Десница короля, – лорд Тайвин взглянул на него и напряженно кивнул. Элия Мартелл указала на второго человека. – Сир Джейме Ланнистер из Королевской Гвардии, – рыцарь тоже кивнул, вежливо, но Станнис сосредоточил внимание на отце рыцаря, который шел к нему. Станнис напрягся. Голос лорда Тайвина был ровен, но холоден. – Лорд Станнис, когда вы устроитесь, я желаю видеть вас, чтобы обсудить детали ваших новых обязанностей, – он кивнул, не до конца понимая, но лорд Утеса Кастерли уже повернулся к принцу Оберину. – Мой принц, если у вас есть минутка, я желал бы поговорить с вами наедине. Дорниец коротко глянул на сестру и ответил: – Конечно, лорд Десница. Сир Джейме выглядел раздраженным, но это выражение исчезло, когда мужчины ушли. – Милорд, прошу садитесь. Он медленно подошел к указанному стулу. – Не желаете ли вина, сока или воды? – она указала на кувшины. Вернувшиеся знаменосцы рассказывали, что она всегда держала наготове накрытый стол. По какой причине она беспокоилась об этом? – Нет, спасибо. Она улыбнулась. – Во-первых, прошу простить, что я не встретила вас лично, но меня задержали. И он слышал о привычках Элии Мартелл соблюдать церемонии. - Да, – он подавил тяжелый вздох при виде ее выжидательного взгляда и недоумения в глазах сира Джейме. Он расширил ответ: – Принц Оберин просветил меня, когда я прибыл. Она мягко рассмеялась. – О да. Полагаю, ваше путешествие было приятным? С чего бы ему быть приятным? – Мы быстро доехали. И хотя раздражение охватило его, когда они с сиром Джейме переглянулись, он ничего не сказал. – Замечательно. Все ли хорошо в Штормовом Пределе? Он подозрительно прищурился: – А почему вы спрашиваете? – Это вежливо, – он напрягся, и ее вежливое лицо тоже начало хмуриться. – Лорд Роберт уже прибыл в Штормовой Предел? Как ваш младший брат, лорд Ренли? – ее лицо смягчилось. – Они в добром здравии? Его подозрения начали нарастать. – Они в порядке. – Вы только прибыли. Полагаю, я должна была дать вам сначала отдохнуть. Почему она вдруг сменила тему? – Я задерживаю, не давая вас заняться делом, о котором вы договорились ранее? Роберту будет интересно знать ее каждый шаг, решил он. Ее губы скривились в улыбке. – Нет, у меня достаточно времени перед визитом в приют. Он обдумал это, несколько разочарованный. – Вы опекаете сиротский приют. Почему он был удивлен? Его леди-мать делала то же. Он не был уверен, занималась ли леди Старк богоугодными делами. Станнис сдержал раздражение: об этом подумает Роберт. Он знал, что Лианна Старк была здесь, но его мысли должны быть заняты этой женщиной, а не другой. Она мягко улыбнулась. – Да, опекаю, но не этот, а другой. Это запутало бы Станниса, если бы он не вспомнил, что еще Роберт говорил об Элии Мартелл. – Тогда зачем ходить в этот? – Это приют, который опекает моя свекровь. Станнис нахмурился. Вместе с другими дарами от Элии Мартелл, Роберт привез с собой два сундука золота. Роберт назвал его дорнийской взяткой. Другие же испытывали смешанные чувства раздражения и веселья. Один из этих сундуков предназначался в казну Штормового Предела. Второй же для сиротского приюта Летнего Замка. Люди Роберта говорили, что другие такие же сундуки были отправлены в Каменную Септу и к Трезубцу, в Речных Землях. Ходили слухи, что Эшфорд в Пределе получил еще один такой же. То, что она отправляла золота в места, где случались крупные битвы, означало больше, чем простое милосердие. – Зачем идти самой? – Возможно, вы не знаете, что моя свекровь все еще в отъезде. Я делаю это в ее имя, – она сказала это так легко, словно за этим действием не было второго дна. – Почему в ее имя, а не во имя короля? – Я опекаю другой приют, – последняя улыбка, что она подарила ему, была еще шире, и он отругал себя за то, что подумал о ее улыбке, словно улыбки имели значение. Рыцарь выглядел скучающим. Станнис не должен был думать о причинах столь настойчивого проявления милосердия, но его это волновало. – Как именно опекаете? – Богоугодные дела – обязанность леди. К этому следует относиться со всей полагающейся ответственностью. Выражение ее лица было мягким, почти сердито отметил он. Добросердечие показалось бы достаточной причиной большинству людей, но не ему. Даже если подобной опекой занимаются дамы, все не может быть настолько просто. В ее словах было что-то неправильное. Ее разговоры о долге смущали его. Он понимал долг, но развлекать врагов своей семьи, приглашение занять место в совете для них, договоренность воспитывать бастарда ее мужа, все это было больше, чем долг. Что это было, отчаяние? Судя по ее виду, она не казалась отчаявшейся. Пыталась заслужить симпатии? Она была матерью короля и общепризнанным регентом. Зачем ей еще симпатии? Сир Джейме смотрел на него странно. Почему? Он имел право задавать вопросы. Королевство не потерпит еще одного тирана или некомпетентного правителя. Он не потерпит, если ему еще раз придется делать выбор, как прежде. – Почему вы занимаетесь обоими приютами? Она вздохнула. – Мои обязанности – все еще мои. А она моя семья. – Семья вашего мужа. Ее губы напряглись. – И моих детей, – ее холодный тон напоминал о ее брате. – Вдовствующая королева была подругой моей леди-матери, и она всегда была добра ко мне. У меня долг перед ней и детьми, которым она помогает. Он решил оставить это дело. Оно ни к чему не приведет, и его беспокоили другие вещи. – Лорд Тайвин сказал что-то о моих обязанностях. Она кивнула. – В последние годы Малый совет видел много... – она запнулась, немного покраснев. – Трудностей. Мы с лордом Тайвином решили встретиться со всеми членами нового Малого совета, прежде чем они займутся своими обязанностями в полной мере. Пусть я еще только учусь, лорд Тайвин куда опытнее меня в деле правления. Я понимаю, в чем заключается суть управления флотом, но не так подробно, как лорд Тайвин. Ее ответ вызвал в Станнисе раздражение. Ему не нравилось, как сильно она полагалась на Ланнистеров, хотя то, что она призналась в своих слабостях, не вызвало ощущения не уюта. – Вы хотели встретиться со мной первой. – Да. – Почему? Она моргнула, скорее всего, от удивления, подумал Станнис. – Я хотела увидеть, какой вы. Он пустым взглядом посмотрел на нее. – Что вы имеете в виду? Рыцарь закатил глаза, и Станнис тяжело посмотрел на него. Что, сир Джейме пришел сюда, чтобы неуместно выражать свое мнение о его поведении, а не охранять принцессу? – Я очень мало знаю о вас, – сказала Мартелл. Ее слова изумили его. И снова, поведение рыцаря ничем не помогало. Посмотрев на нее в ответ, Станнис сказал: – Я здесь по вашему предложению. Ее лицо было мрачным. – Верно. – И так как вы признались, что не знаете меня, то почему? – К выбору членов Малого Совета короля не следует относиться легкомысленно. Мне нравится думать, что я выбрала верно. Он еще пуще нахмурился. – И? Почему она просто не скажет ему, что имела в виду? Это была какая-то проверка? В Королевской Гавани все говорили загадками, или они берегли это только для него. В ответ он получил приподнятые брови. – Насколько я знаю, вы кажетесь способным. Но если вы спрашиваете, почему я хотела увидеть вас, то почему бы мне не хотеть встретиться с членом совета моего сына? Ему не понравилось, что она ответила вопросом на вопрос. – Вы имеете в виду, вашего совета. – Регентство по определению не может быть постоянным, – сказала она так, словно речь шла о днях, а не о годах. Он сказал это вслух. Смех принцессы не отражался в ее глазах. – Однажды мой сын войдет в возраст. Тогда мне не нужно будет так много работать. – Вы так говорите, словно не хотите быть регентом. Если так, почему вы приняли эту роль? Лицо рыцаря стало злым, но на лице женщины мелькнуло странное выражение. Она приподняла подбородок. – Я лишь исполняю свой долг, как мать. Долг. Опять. – Я не это имел в виду. На этот раз нахмурилась она. – Это касается моего пола? Другие женщины с маленькими детьми поступили бы также. Моя леди-мать правила Солнечным Копьем в собственном праве. Почему я не могу это делать? Или вы думаете, что я неспособна? Станнис сощурился. Он не допустит, чтобы над ним насмехались. – Одного публичного спектакля недостаточно, чтобы судить. Важны не дела одного замка, одного земельного удела, и не ваш пол. – У вас будет достаточно возможностей увидеть мои способности, – ответила принцесса. Она наклонилась вперед, и он с трудом сдержался от того, чтобы не отстраниться. – Цель Малого совета в том, чтобы правитель не правил в одиночку и без помощи, но кто-то должен стоять во главе. У всех остальных есть собственные семьи, собственные земли и собственные заботы. Королевская Гавань – мой дом, в котором живут мои дети. Мой сын слишком юн для обязанностей, которые его по праву, и поэтому они теперь мои. Другого выбора нет, по крайней мере, менее проблемного выбора. Он задумался над тем, что значили ее слова. – Не говорите мне, что вы приняли регентство только лишь потому, что любой другой вариант причинил бы больше хлопот. Сама идея была дурацкой, все это было странным и нелепым, с самого начала. Руки Элии Мартелл были теперь так крепко сжаты, что почти побелели, губы поджались, а плечи напряглись так, словно она готовилась к битве. – Бывали исключения, но в отличие от отправки на воспитание, регентами и опекунами обычно являются члены семьи ребенка. И обычно это были мужчины определенного статуса, но предпочтительнее, чтобы ответственность на себя брали матери, если того требует ситуация. Кроме меня и моей свекрови, мало сносных вариантов. Старший из рода Таргариен присоединился к Ночному Дозору еще до нашего рождения. Брат моего мужа еще ребенок, поэтому смешно было бы назначать регентом того, кому и самому требуется регент. И насколько бы способными они не были, место короля в Королевской Гавани, поэтому никто не позволил бы моим братьям растить моего сына, пока их место в Дорне. Выражение ее лица еще больше напряглось. – И так как не следует вызывать еще больше... – тут ее праведная самоуверенность уступила место отрывистой нервозности в тоне, – неловкости, других вариантов нет Станнис напрягся, выжидая, заметив выражение ее лица. – Вы и ваши братья – следующие ближайшие родственники моих детей. Но их отец погиб от руки лорда Роберта. Никто не посчитал бы это верным выбором. Его лицо загорелось, и он замялся в своем кресле, терпение его иссякло. Звук, с которым его руки стукнули по столу, отозвался эхом. Он не сдержался: – Они встретились на поле боя, и если бы ваш муж не поставил моего брата в такое положение, взяв на себя вольность забрать то, что ему не принадлежало, и если бы прежний король, – он не пытался следить за своим тоном, – не потребовал головы моего брата, – он тяжело дышал, так пристально глядя на женщину, что едва заметил, как близко подошел к нему сир Джейме. Его гнев отразился на лице принцессы: – Я знаю это, лорд Станнис. Я не оправдываю то, что было сделано, и аплодирую этому, – она остановилась и отрывисто вздохнула. Сглотнула, еще пару раз вздохнула. И пусть эмоции пропали с ее лица, она не сумела вернуть ровный тон. – Как бы необычно все это не выглядело, и как бы неприязненно он к этому относился, у лорда Роберта была возможность протестовать. Он не стал. Взятка, точно. Глаза Станниса были узкими, как щели. – Он сделал это, потому что вы предложили ему слишком хорошие условия, и не только ему. Элия Мартелл посмотрела на него. Ее поза была такой прямой, что казалось, кости должны начать трескаться от напряжения. – Я не единственная, кто должен был сделать то, что должна, – она поколебалась и покачала головой. – Мягко говоря, король Эйрис и принц Рейгар сослужили плохую службу народу Штормовых Земель. Не скажу, что сама я неспособна на ошибки, но лорд Роберт понимает, что это лучшее, что все мы можем сейчас получить, – она тяжело осела в кресле. Рыцарь зло смотрел на него. Станнис резко выпрямился, его губы скривились в ядовитой усмешке. – И так вы пытаетесь откупиться? Вы думаете, что это все исправит. Если никто никогда вам этого не говорил, принцесса-регент, то скажу я. Даже не думайте такого. Он не забудет. Не сможет. Молчаливый королевский гвардеец отступил, повинуясь кивку дамы. Она выдавила: – Хорошо, что вы мне это сказали, – ее руки дрожали, когда она продолжила. - Я ожидаю, что вы никогда не будете молчать, если сочтете что-то неподобающим, лорд Станнис. Тем не менее, эта тема уже давно начала утомлять. Я не стану оскорблять ваш ум, притворяясь, что мы с вашим братом сможем стать добрыми друзьями, что мы хотим этого. Но соглашение было заключено. Решения, принятые на основе этого согласия приняты, и они касаются не только нас. Менять что-то теперь значит будет все путать и причинять ненужные неудобства, которые мы не можем себе позволить. Станнис сдержал свои слова, но не свое раздражение. Роберт сказал что-то похожее. Если именно с этим ему придется иметь дело, Станнис подумал, не правильно ли будет откреститься от этой ситуации, но бросил эту мысль. Кто-то, более благодушно настроенный к принцессе, может согласиться занять этот пост. И так как он не знал, где именно находился этот человек, кандидатура Джона Коннингтона, человека из Штормовых Земель, но при этом сторонника Таргариенов, пришла ему на ум. Зубы Станниса заскрипели. Его неспособность сделать то, что от него ждут, будет воспринята многими, в особенности Робертом, как знак его никчемности, незрелости, трусости. Он распрямил плечи. – Почему вы выбрали меня? Прошло время, прежде чем она ответила. – Я немногое о вас знаю. Но знаю, что вы выдержали осаду многочисленных сил. Это чего-то стоит. Но первой причиной было то, что мне следовало уравновесить совет. – Каким образом? – выдавил он. Она не стала прятать гримасу. – Лорд Роберт рассказал вам о других назначениях. Он резко кивнул. Принцесса продолжила: – Западные земли, Долина, Простор, а теперь и Штормовые Земли представлены в совете. – Но не Север, – вслух подумал он. Она улыбнулась, а рыцарь рассмеялся, но ни в том, ни в другом жесте не было теплоты. – Это так, лорд Станнис, но как бы то ни было, лорд Старк не принял бы предложение. Он согласился, чтобы ребенок принца Рейгара и леди Лианны Старк воспитывался в Королевской Гавани. Я не могу просить большего, учитывая, как редко обычно северяне выбирают жить на юге. Станнис подумал о судьбе Рикарда и Брандона Старков. С мрачным выражением лица и не менее мрачным голосом, она продолжила: – У разнообразия есть свои плюсы. Лорд Ланнистер и лорд Аррен – правящие лорды в своем праве, могут помочь опытом и имеют преимущество возраста. Но при этом у них есть и свои земли, и люди, за которых они отвечают. Лорд Гарт и лорд Ломас имеют меньше опыта в правлении, но они тоже уже в возрасте. Многое можно сказать о юности, и хотя вы еще не видели битв, ваш опыт был закален войной. Я не буду сбрасывать это со счетов. Любому другому ее слова показались бы приятными. – Вы выбрали меня, потому что я моложе других, у меня нет других обязанностей, и я из Штормовых Земель. – Да. Он всегда знал, что честность никогда ничего не подслащает. – Теперь вы меня встретили. Что-нибудь изменилось? – Нет. Он сжал зубы при виде веселья на лице сира Джейме. – Почему нет? Прежде чем она сумела ответить, вошел брат принцессы. Настороженно, она ответила: – Война заставляет людей думать и делать то, что они не сделали бы в другой ситуации. Королевской Гавани нужны неглупые люди. Он понял, что встреча закончена, когда принцесса встала. Он последовал за ней, не испытывая облегчения. Она снова напряженно заговорила: – Сегодня вечером в Большом Зале будет пир. Есть ли что-то, чего вы обычно не едите? Он удивился, но не стал переспрашивать. – Нет. Хотя Станнис уже имел опыт поедания того, что не предполагалось быть пищей, он сомневался, что она подаст на стол такую еду. Принцесса приняла протянутую руку брата. – Сир Джейме проводит вас в ваши комнаты. Благодарю, что вы уделили мне время, – и с с почти одинаковыми кивками, Мартеллы удалились. Теперь он понимал, что имел в виду Роберт, когда говорил, что было понятно, что мотивы Элии Мартелл были очевидны, не до конца спорны, но совершенно раздражающи. – Вы были в Королевской Гавани, когда погиб король Эйрис. В Штормовом Пределе Станнису нечего было делать, кроме как думать. Вопросы мучили его. Он едва не фыркнул. Едва ли он найдет ответы, только новые, еще более сложные вопросы. Сир Джейме долго смотрел на него, прежде чем ответить. – Я член Королевской Гвардии. Королю Эйрису было нужно, чтобы я не покидал Красный Замок, и я остался. Где еще мне было быть? – и хотя жесты его были ленивы, рыцарь выглядел подозрительным. – А что? Станнис сощурился. – Вы были здесь, но почему вы не были с ним, когда он умер? Рыцарь явно разозлился. Но так же быстро, как появился, гнев сошел с его лица, сменившись виноватостью, и снова повисла тишина. Когда сир Джейме ответил, его слова были напряженными. Он не смотрел на Станниса. – Я был с принцессой-регент и ее детьми, когда король испустил свой последний вздох. Станнис был уверен, что пялится, как дурак. – Почему? Рыцарь все еще не смотрел на него. – Лорд Станнис, так просто получилось. – Почему вы были с ними, а не с королем, защищать которого ваш долг? На этот раз мужчина к нему обернулся, Станнис ожидал злости на его лице, но было лишь недоверие. Неужели этот человек думал, что никто не спросит его, после смерти Эйриса? – "Долг", лорд Станнис? После этого времени с принцессой Элией, я думал, у вас уже в ушах навязли разговоры о долге, – Станнис напрягся, и рыцарь продолжил. – И это вы выговариваете мне за неследование долгу, хотя сами восстали против короля? – Я не клялся его охранять, – огрызнулся Станнис. В ответ он получил сдавленный смех. – Нет, милорд, не клялись, но вы ведь были обязаны оставаться ему верным, так? И все же вы сражались против него и его сторонников. Но не беспокойтесь, милорд, я не виню вас за это, как не винит вас и принцесса, – усмехнулся рыцарь. – Мои действия не отменяют ваших, и мне не нужно говорить о принцессе. Станнис не хотел говорить об Элии Мартел. Как и не хотел говорить о том, что выбрал долг перед своим братом в обход долга верности королю, только не с этим человеком, и ни с кем другим. Сир Джейме рассмеялся, хотя Станнису показалось, что он словно постарел на глазах. – Я понимаю, что не защищал короля, как должен был. Я не ищу оправдания этому; но члены Королевской Гвардии защищают не только короля. В тот вечер я охранял невестку короля Эйриса и его внуков. Долг, милорд, как и клятвы, которые я дал, принадлежат не только одному человеку. Приходится жертвовать одним долгом, чтобы исполнить другой, – рыцарь покачал головой и вздохнул. – Даже сейчас меня изумляет то, что случилось. Никто не мог предвидеть, что такое случится. Мне придется жить с тем, что я сделал и не сделал. И я смогу. Мы все должны это. И хотя шепот сира Джейме был тих, тон рыцаря был так же тверд, как огонь в его зеленых глазах. – Вы поймете, милорд, что моя решимость тщательно исполнять свой долг только укрепилась после этого, – легкое подрагивание его губ обеспокоило Станниса даже больше, чем непроизнесенная угроза. Дальше они шли молча, пока в их виду не появился другой мужчина в белых доспехах Королевской Гвардии. К неловкости Станниса, на лице сира Джейме заиграла яркая улыбка. – Сир Освелл! Позвольте представить вам лорда Станниса Баратеона из Штормового Предела. Лорд Баратеон, это сир Освелл Уэнт из Королевской Гвардии. Лорд Баратеон только прибыл из Штормового Предела. Станнис задумался, что из этого было притворством: это поведение, или то, что было раньше, и ни один из вариантов ему не нравился. Станнис напрягся, когда сир Освелл посмотрел на него. Его напряжение возросло, когда он вспомнил, что сир Освелл Уэнт был с принцем Рейгаром и леди Лианной, когда они сбежали вместе, и с ними были сир Эртур Дейн и лорд-командующий. Станнису тяжело было не хмуриться, когда он задумался, мучился ли этот человек, выбирая между долгами, которые должен был исполнять. Рыцарь, нарушил молчание, несколько покраснев: – А, добро пожаловать в Королевскую Гавань, милорд. Станнис, не доверяя своему голосу, только кивнул. Сир Освелл быстро отвернулся ко второму рыцарю. – Вы будете на ужине сегодня в Большом Зале, сир Джейме? Сир Джейме снова рассмеялся. – Да, буду, но вы ведь не для этого меня искали? Несмотря на неловкое выражение его лица, сир Освелл рассмеялся. Станнис подумал, что королевские гвардейцы слишком много смеются, и не по правильным поводам. Рыцарь продолжил: – Нет, нисколько. Лорд-командующий хотел, чтобы я предупредил вас, что вы можете быть свободны остаток дня, и если пожелаете, вы можете надеть цвета вашего дома этим вечером. Я только оставил его с сиром Эртуром в детской. Сир Джейме улыбнулся. – Понимаю. Я поблагодарю лорда-командующего, когда увижу. Сир Освелл снова оглянулся на Станниса и нахмурился. Он поколебался, прежде чем спросить сира Джейме: – Сир Барристан все еще в богороще? По какой-то причине сир Джейме посмотрел на него, прежде чем ответить второму королевскому гвардейцу: – Я так думаю. Станнис отметил странную нотку в тоне сира Джейме, нечто большее, чем простая осторожность в обществе бывшего врага. Сир Освелл выпрямился, еще раз бросил на него взгляд и снова покраснел. Выглядя напряженным, сир Освелл ответил. – Что ж, понимаю. Я оставлю вас. Мужчина ушел быстрым шагом, оставляя нахмуренного сира Джейме и озадаченного Станниса. Он ощутил еще более глубокое чувство неправильности. Этот разговор был слишком странным, чтобы так просто его оставлять. – Сир Джейме? Рыцарь, пошедший дальше, смотрел строго перед собой. – Да, милорд? Резкий тон. Он уже знал, что спросит Станнис, и ему это не нравилось. – Если сир Герольд будет с принцессой Элией и сиром Эртуром в детской, почему сир Барристан в богороще? Когда сир Джейме не ответил, он спросил еще резче: – Ну? – Сир Барристан, – не глядя на него, начал рыцарь, – сопровождает леди Старк. Станнис замер. Сказать, что он был ошеломлен было бы слишком мягко. – Леди Старк, – одно только это имя вызвало мысли, о которых он старался не думать. – Да, – ответ был краток, и сир Джейме все еще отказывался на него смотреть. – Почему она там? "Почему она бродит на глазах у людей?" Он поджал губы. "Леди Старк носит ребенка человека, который не был ни ее мужем, ни ее нареченным. С чего бы ей отказываться сходить прогуляться, если ей так хочется?". – Старки не ходят в септу, потому что они поклоняются Старым Богам. Она сестра грандлорда и гость этого дома. Как говорит принцесса-регент, узники этого замка содержатся только в темнице. Станнис слышал неодобрение в голосе сира Джейме. Но было ли это связано с его вопросами или поведением леди, ему не было дела. Сир Джейме продолжил: – Хотя она не часто прогуливается по Красному Замку, есть места, которые она регулярно посещает, когда покидает свои комнаты. Станнис не был уверен, хочет ли он, чтобы рыцарь смотрел на него. – Почему с ней член Королевской Гвардии? – Ребенок, которого она носит, от принца Рейгара. Он ощутил укол гнева. Он не хотел, чтобы ему объясняли это, словно ребенку. Уже и так плохо, что сложилась такая ситуация. – Пока не придет время, когда леди Старк... – сир Джейме остановился и кашлянул, – разродится, ее будет сопровождать член Королевской Гвардии. Обычно с ней ходит лорд Старк, если вас это беспокоит. Сопровождал ли ее брат или нет, Станнису не было дела. Один лишь факт, что она носит ребенка другого мужчины, и делает это по своей воле и бесстыдно, вот это его беспокоило, особенно теперь, когда Роберт решил, что все еще хочет, чтобы она стала его женой и леди Штормового Предела. Он прищурился. – Мой брат знает это? – Да. – И принцесса-регент это позволила? – это объясняло некоторые ворчания Роберта, хотя в этой мысли не было ничего утешительного. – Не мое дело обсуждать решения принцессы-регент. Ну конечно. Голос рыцаря был столь же холоден, как ощущал себя Станнис. – Леди Старк не пленница этого замка, но недостаток внимания никогда не приносит пользы, – то, как сир Джейме выделял каждое слово, говорило, что рыцарь не желает обсуждать это с ним. Касайся это кого-либо другого, Станнис согласился бы с ним, но это не была просто какая-то леди. Он едва не выкрикнул следующий вопрос: – Будет ли леди Старк присутствовать в Большом Зале этим вечером? – У меня нет причин полагать обратное. Ну конечно. Остаток пути к его комнатам они прошли в молчании. Станнис не думал, что смог бы стерпеть иное. Он снова осмотрел зал. Прежде чем войти в хорошо освещенную комнату, он подумал, что этот пир будет сложным, и оказался прав. Остальные были уже на месте, когда он вошел. С этим у него не было проблем, а вот с раздражающими шепотками, пронесшимися при его появлении, совсем как тогда в тронном зале, проблемы были. Лучшее, что можно сказать, так это что очень немногие подошли к нему и попытались завести беседу. Он посмотрел на главный стол и поджал губы. В центре сидела принцесса Элия. Она живо беседовала со своим братом. Серьезный Десница короля сидел по другую сторону от нее, время от времени присоединяясь к брату и сестре в их разговоре. Сир Джейме сидел с остальными братьями по обету, за соседним столом, одетый в белое. Вспомнив его разговор с сиром Освеллом, Станнис задумался, не было ли в этом какого-то скрытого послания для него. Но все же, его вежливо поприветствовали, и этого одного было достаточно для неловкости, хотя Станнис предположил, что это был спектакль для глаз, что рассматривали их. Он снова оглядел свой стол. Дядя Ломас нашел Королевскую Гавань и ее народ довольно приятными, чего явно не хватало Станнису. Дядя Ломас тоже встретился с Элией Мартелл, и Станнису показалась, что эта встреча была куда теплее, чем та, что случилась у него с принцессой. Он знал, что жить в Королевской Гавани будет тяжело, и ему хотелось бы иметь легкость, с которой проживал ситуацию дядя. Ранее тем вечером, когда подали рыбное блюдо, Станнис едва не решился выпить кубок арборского золотого, чтобы успокоиться, когда дядя Ломас с удовольствием отметил, что огромный стол был накрыт в манере, принятой в Штормовых Землях. Лорд Аррен напряженно согласился, утверждая, что Роберт заметил то же, хотя Станнис подозревал, что Роберт описал это более цветистыми выражениями. Этан Гловер из Темнолесья, единственный человек из группы, что сопровождала Брандона Старка в Королевскую Гавань, которого Эйрис оставил в живых, упомянул, что принцесса-регент проследила, чтобы на стол подавали блюда, любимые во всех частях Вестероса. Лорд Джулиан Свонн из Стоунхелма, который приехал вместе с ним и дядей Ломасом, был впечатлен. Станнис не сомневался, что все это было устроено специально. Он оглядел других за столом рядом с ним. Не зная многих, кому он мог бы верить, еще меньше тех, кому верил бы, и еще меньше тех, с кем желал бы говорить, он согласился на предложение дяди сесть вместе. Он пожалел об этом. Когда они расселись, к ним присоединились Старки. Брат и сестра были похожи - темные волосы, серые глаза и длинные лица, обычные черты лиц Старков, насколько он знал. Оба выглядели так, словно им неуютно, хотя Нед Старк кивнул в его сторону. Станнис не знал, что сказать человеку, которого Роберт считал большим братом, чем родных, и поэтому сказал очень мало. Еще меньше ему было что сказать леди Старк. Лианна Старк была достаточно хорошенькой для Роберта, решил он, но она была в тягости. В тягости не от его брата, напомнил он себе. Когда их представили, она приветствовала его с некоторой вежливостью, но ее поведение было выдавленным. Когда она впервые его увидела, она некоторое время смотрела на него, одаривая его взглядом, который он часто видел у многих других раньше. Она сравнивала его с Робертом, и едва могла сдержать неудовлетворение. Потом она попыталась улыбнуться. Это была вымученная улыбка, которую он даже не попытался вернуть. Станнис сомневался, что смог бы вернуть ей хоть немного теплую улыбку. Эта леди была той самой женщиной, что предала свой долг перед своей и его семьей, но на которой Роберт все равно хотел жениться. Он поприветствовал ее простым "миледи", и почти обрадовался, что разговоры были прерваны начавшим выступление певцом, и на стол начали подавать угощения. Они с Робертом ссорились из-за многого, и в том числе из-за нее. Роберт мог разорвать помолвку, и никто бы не запротестовал, теперь, когда все знали. И хотя он привык к разочарованиям, он не мог не злиться, что его брат оставался тверд и решителен, и как остальные покорились, когда дело коснулось того, чего хотел Роберт. Станнис был ошеломлен, когда начались оправдания, вроде "она сестра грандлорда... Старки – очень древний род... Северяне сражались рядом с нами...". Некоторые даже добавляли: "По крайней мере, мы знаем, что она не бесплодна... Она хорошенькая...". Словно это могло отменить прошлое. Было тяжело видеть, как Роберт и остальные так легко забыли, как голодали жители Штормового Предела, как жители Штормовых Земель гибли на войне; на войне, которая началась, когда король Эйрис потребовал смерти Роберта, и этого не случилось бы, если бы не связь Роберта с ее семьей. Станнису следовало понимать, что Роберт сделает все, чтобы породниться с Недом Старком, даже если сестра этого человека самым наглым образом нарушила свой долг перед ним и пошла против желания своего отца. От этого его ярость не уменьшалась. То, что в итоге она решила поступить правильно, ничего не исправляло; не в его глазах. Станнис вздохнул. Люди рядом с ним обсуждали грядущий брак принца Оберина и леди Серсеи Ланнистер. Он об этом знал, но не желал об этом слушать, не теперь. Некоторые, уже довольно пьяные, начали переглядываться с него на мрачную леди Старк, не скрывая своих взглядов и ядовитых усмешек; что они думали, было очевидно. Когда веселая болтовня перешла к ритуалу провожания в постель, лицо леди Старк побледнело, словно она не помнила о существовании такой традиции. Он со злостью подумал, что конечно же, она должна с ужасом ждать своей свадьбы, как будто стать частью его семьи, стать леди Штормового Предела, было настолько ужасно. Как ему не думать такое, если она уже доказала, что так она и думает? Он глубоко вздохнул, посмотрел на тарелку перед ним и нахмурился при виде остатков жареного вепря. Он был великолепно приготовлен, как и все остальное, но он не насладился этой едой. Прошло много времени с тех пор, как он наслаждался хоть чем-то, даже едой, которая когда-то нравилась ему. Сомневаясь, что это когда-нибудь изменится, он лишь подавил еще один вздох. На следующее утро Станнис проснулся рано, чтобы отправить в Штормовой Предел письмо, сообщающее о его прибытии. Он полагал, что Ренли захочет получить от него весточку. Затем он посетил утреннюю аудиенцию в тронном зале. На этот раз рядом с Элией Мартелл стояли сир Эртур Дейн и сир Освелл, не сир Джейме Ланнистер и лорд-командующий, как в предыдущий день. Как он и ожидал, не случилось ничего из ряда вон выходящего, но его напряжение не ушло. И он не был уверен, что оно когда-нибудь пропадет. После обеда лорд Тайвин послал к нему с просьбой, которая просьбой не была: встретиться с этим человеком в его приемной, где, как говорила Элия Мартелл, он обсудил с ним свои обязанности. Когда они закончили, мужчина пообещал, что все записи будут представлены ему к вечеру, и, "если он желает", следующим утром ему будет предоставлен сопровождающий, который покажет ему город". Станнис согласился. Вечером к нему пришел сир Барристан Селми, сообщая, что Лианна Старк хочет его видеть. Станнис решил пойти, надеясь, что это не станет регулярным событием. С некоторым трудом, леди Старк встала, когда он вошел в комнату. – Лорд Станнис, добро пожаловать. Он кивнул в ответ. – Леди Старк. – Пожалуйста, садитесь, – показала она. Он сел, и она сделала то же самое. Леди Старк открыла рот, и он отчаянно пожелал, чтобы она не стала разводить ненужные церемонии. Но вместо этого она сказала: – Я вам не нравлюсь. На секунду он был шокирован ее прямотой, но Станнис никогда не видел причин лгать в таких ситуациях. И не собирался начинать. – Нет, не нравитесь. Она выглядела удивленной, скорее всего тем, как просто он это сказал, чем его словами. – И что я такого сделала, чтобы заслужить вашу нелюбовь? Станнис резко вздохнул, но не стал смягчать свой взгляд. – Вы говорите это так, словно не понимаете, как заслужили это. На этот раз она тяжело посмотрела на него. Он не хотел влезать в споры, но не в его природе было щадить чьи-то чувства. И возможно из-за того, кем она была, это было легче. Она откинулась в кресле и вздохнула. Ее тон был надломленным. – Вам так легко меня осуждать? Его челюсти сжались от такой наглости. – Легко осуждать того, кто согрешил, особенно навредив при этом тебе и твоим близким. Ее раздражение возросло, и она собрала руки на груди. – И что плохого я сделала вам? Его брови нахмурились в одну линию. Неужели она действительно не осознает мрачность ситуации? Или просто не желает ее видеть. – Вы носите ребенка, который не от вашего мужа или жениха. Я не стану винить исключительно вас одну за то, что вы насмеялись над своей помолвкой, сбежав с женатым мужчиной, но если вы не видите, что ваши действия были неправильны, нам больше не о чем говорить, миледи, – и он приготовился уйти. Ее глаза сверкнули: – И дело действительно в этом, лорд Станнис? Не я единственная, кто сбежал от своих обязанностей, и я не отвечаю за действия Безумного Короля. Станнис сощурился, когда она выплюнула слово "обязанности", словно какое-то ругательство. – Миледи, я этого не говорил. Я знаю, как забылся принц Рейгар, и я не стану винить других в действиях Безумного Короля, но они оба мертвы. И даже если бы мертвы они не были, что бы они не сделали, это не отменяет факта, что другие нарушили свой долг, и вы не можете сказать, что вы этого не делали. Леди Старк глубоко вздохнула, но выпрямилась в кресле. – Замечательно, но нам не нужно говорить о Таргариенах, – она снова сглотнула. – Но вы не можете отрицать, что у Роберта есть бастард, ему вы читали за это нотацию? Робету понравилась бы такая грубость. – Не думайте, что меня радуют все поступки моего брата, потому что это не так. Если вы хотите играть в эту игру, прекрасно. Он завел ребенка до того, как была заключена помолвка. Миледи, если вы стараетесь убедить меня, что вы равны, не делайте этого, потому что это не так. Мать ребенка Роберта не была замужем, она не была высокорожденной, и Роберт не сбегал вместе с ней в отдаленную башню посреди пустыни, чтобы завести ребенка. Вы не можете сказать того же. Она рассмеялась дрожащим смехом. – Лорд Станнис, вы утверждаете, что если бы я забеременела до помолвки, и от кого-нибудь кроме прежнего кронпринца, то это было бы прилично? Его голос оставался тихим: – Этого не случилось, миледи, и глупо думать о том, чего нет. Лианна Старк вздохнула и откинулась в кресле, ее рука лежала на животе, и он напрягся еще больше. – Пожалуйста, ответьте мне на этот вопрос, лорд Станнис. Сердитый, он закрыл глаза. Он решил отвечать, какие бы вопросы она не задала, лишь бы покончить с этим. – Нет, я не счел бы это приличным, и не считаю и сейчас, – он выделил последнее слово. – Это, – она указала на живот, – кажется вам очень важным, – она спросила так, словно не понимала, что так и должно быть. – Даже еще до войны вы были будущей женой моего брата. Вместе с Робертом вы будете отвечать за воспитание и образование моего младшего брата, так же, как за воспитание и образование ваших будущих с Робертом детей. Вы станете леди Штормового Предела. Вы, женщина, которая оказала такое неуважение ко всему, что с этим связано. Как это может быть не важно? Почему вы ждете, что я, или кто-либо другой, просто выкинет это из головы? Леди Старк покачала головой. Станнис напрягся. Она не имеет права выглядеть печальной. – Вы совсем меня не знаете, но при этом разочарованы? – "Разочарован", леди Старк, это недостаточное слово. Вы были обещаны моему брату, но сбежав от ваших обязанностей... – он остановился, вздохнул и резко показал рукой рукой. – И вот этим, вы не могли яснее дать понять, что о нас думаете. Она едва не встала снова, на этот раз ее лицо было зло. – Думаю о вас? Вы думаете, я сделала это, чтобы оскорбить вас? – Вы полагаете, что то, что вы носите ребенка от человека, которые не является вашим нареченным, является чем-либо иным, кроме как оскорбление в адрес моего брата и моего Дома? Ее лицо побледнело. – Я не хотела оскорблять ваш дом или Роберта. Эта мысль никогда не приходила мне в голову. – О нет, не приходила, ведь правда? – огрызнулся он. Лицо Лианны Старк перекосило от гнева. – Как вы смеете! Я Старк из Винтерфелла. Он сощурился. – А я Баратеон из Штормового Предела. Вы оказали явное неуважение клятвам, которые принесли, и не показываете сожаления об этом. С чего бы мне теперь не сметь? Ее голос был громче, резче: – Я не думала о Роберте... – она остановилась и отвернулась. Ему не нужно было подтверждения, что она не думала о Роберте. Ее действий было достаточно. – Я никого не хотела оскорблять... – она остановилась и рассмеялась. Смех казался изломанным. – Если бы вы были на месте Роберта, вы разорвали бы помолвку. – Да. Он ни капли не сомневался, что сделал бы это. – Но Роберт не стал, – ему не понравилось, что мог означать этот тон. – Нет, не стал, – к его неудовольствию, его брат не стал этого делать. – Вы не такой, как он, – сказала она. Он много раз слышал подобные наблюдения, с тех самых пор, как они были детьми. – Нет, не такой. Какое это имеет ко всему отношение? – Но вы можете так же злиться, как он, – что она имела в виду? Она продолжила, выглядя больной. – Вы должны были его видеть, когда он в первый раз увидел меня, когда я приехала из Дорна. Он был так зол. Станнис едва не фыркнул, раздражаясь еще больше. Любой мужчина был бы зол. Он отправился на войну, чтобы отомстить за зло, причиненное ее семье, и оказалось, что она не была похищена, а сбежала по своей воле. Она ожидала, что Роберт будет рад узнать такое? – И почему бы ему не злиться? Она заспорила: – Он был недостаточно зол, чтобы разорвать помолвку. Сначала он даже не хотел верить, что я сама сбежала. – Он любит вас, – он не потрудился скрыть отвращение в своем тоне. Но по отношению к Роберту или к ней, Станнис не знал. Наверное, к ним обоим. Он продолжил. – Почему бы кто-то мог поверить, что его нареченная могла его так обесчестить? – Обесчестить? – она прикусила губу в пародии на улыбку. – Он любит меня, – леди Старк это так, словно не верила, и он снова напрягся от гнева. Станнис велел себе сохранять тихий тон. Он чувствовал, что иначе начнет кричать. – Предыдущий король требовал его головы из-за любви, которую он питает к вам и вашей семье. Он сражался вместе с вашим братом, чтобы вернуть вас. Он все еще хочет жениться на вас, хотя вполне мог бы разорвать помолвку. Любой другой, кто обнаружил бы, что его нареченная носит ребенка другого мужчины, так бы и сделал, но он не стал. Какое еще вам нужно доказательство? – Мне не нужны никакие доказательства, – она отвернулась. – Вам не нравится, что Роберту все еще хочется на мне жениться. – Как я уже сказал, нет. – Но ваши знаменосцы не протестуют. Лорд Ломас был очень добр, – обвинила она так, словно это должно было влиять на его мысли или действия. Их больше волнует кто она такая, а не то, что она натворила. Почему бы им протестовать, если не протестует Роберт? Если у кого и есть возражения, то, вспоминая прошлый вечер, некоторым будет нравится высказывать их за ее спиной. – Меня волнует мнение очень немногих других. – И хотя, ваше мнение не такое доброе, как у других, вы соглашаетесь, чтобы брак состоялся. Она не имеет никакого права выглядеть отчаявшейся. – Конечно, соглашаюсь. Роберт – мой старший брат. Он мой лорд. Я обязан подчиняться его желаниям. Она смотрела на него с недоверием. – И вы согласитесь на брак вашего брата с женщиной, которая вам не нравится, потому что это ваш долг. С огромным трудом он постарался сохранит нейтральное выражение лица. И он сомневался, что ему удалось. Ну конечно, она столь мало и низко думает о долге. – Я понимаю свой долг. Даже если что-то мне не нравится, это не отменяет того, что я должен сделать. Во время войны я должен был выбрать сторону Таргариенов, в конце концов, у меня был долг перед королем. Но я выбрал своего брата и мой долг перед ним, как моим лордом. Можете ли вы себе представить, что это был за выбор? Вы хотя бы представляете, чего стоила эта война? Что я наделал во время войны, что я видел? Знает ли она, каково это, стать изменником, в том или ином роде? Нет, леди Лианна просто предпочла сбежать, чтобы не делать выбор. Она приподняла подбородок. Ее голос был столь же холоден и горек, как сердит был его. – Как вы смеете винить меня за войну? Это не я несу ответственность, и не говорите так, словно эта война не отобрала у меня жизни моей семьи. Он сглотнул. Станнис не стал говорить ей, что ее брат и отец не приехали бы в Королевскую Гавань на мучения, если бы она не сыграла свою роль. И все же, его следующие слова не были менее правдивыми. – Заверяю вас, я не с добром отношусь к королю Эйрису и принцу Рейгару, но что мне могут дать останки мертвецов? И они не были нареченными моего брата, пусть даже узы крови связывали нас. На секунду она показалась озадаченной. Она повторила слово "узы крови" так, словно не понимала, о чем он. Раздраженный, он объяснил сквозь сжатые зубы: – Мой отец был кузеном короля Эйриса. Но принц Рейгар все равно сбежал с вами. И это не остановило короля Эйриса, когда он потребовал головы моего брата. Я знаю, что они сделали, но я все же здесь. по лицу леди пробежала тень понимания, но она сменилась выражением, которое он не мог понять. Она спросила: – Полагаю, вам не хочется знать мои причины. Он поморщился. – Нет. Мне не нужно знать ваши причины, как не нужно знать их. Мой брат спрашивал? – Роберт не говорил ему, даже если спрашивал. После их ссоры Роберт редко говорил о Лианне Старк в его присутствии. Посмотрев на него, она снова положила руку на живот. – Роберт предпочел сделать вид, что ничего не случилось. Он ненавидит то, что у меня будет ребенок, в особенности от Рей... Принца Рейгара. Он заметил, как она едва не назвала имя принца Рейгара столь неформальным образом, и напрягся. – Любой мужчина будет недоволен, что его нареченная носит ребенка другого мужчины. Она отвернулась: – Какая разница, если Роберт не будет видеть моего ребенка в его доме? Она полагает, это должно его радовать? – Ребенок все еще будет существовать, – даже если Роберт никогда не увидит ребенка, это Станнису придется на него смотреть, потому что Элия Мартелл предложила растить ребенка ее мужа вместе с ее детьми. – Вы не причините вреда моего ребенку, – вскричала она. В ярости, он глубоко вздохнул. Потом еще раз. Потом он усмехнулся. – Миледи, сколь бы низко вы не думали обо мне и моих братьях, мы держим свое слово. Что будет с ребенком, уже решено, и у меня нет причин в это вмешиваться. Столь отвратительное дело опозорило бы меня и мою семью. Она казалась потрясенной, и комнату наполнила тяжелая тишина. Наконец, Станнис решил, что он был здесь уже достаточно, и встал, чтобы уйти. Он бы уверен, что иначе они пойдут по кругу, и слова причинят больше хлопот, чем нужно. Но тем не менее, прежде чем он ушел, она подняла руку и остановила его. – Лорд Станнис. – Да? – Для вас действительно не имеет никакого значения, почему я сбежала с принцем Рейгаром? Станнис вздохнул. Он так устал от этого. – Нет, не имеет. Знание не изменит ничего, и он сомневался, что какое-либо объяснение заставит его лучше думать о ней. Несомненно, она пришла к тому же выводу. – Я так и думала. Но полагаю, смысла нет, раз свадьба все равно состоится. – Она состоится, – после всего случившегося он знал, что лучше быть уверенным точно. Лицо леди перекосило от гнева на секунду, но она откинулась в кресле и кивнула. – Лорд Станнис, я сомневаюсь, что вы поверите мне, но я не хотела, чтобы все это случилось. Только не так. Она казалась искренней, но намерения ничего не меняют. Никакое извинение, что она могла принести, не поменяет случившегося; и она не извинилась, и не считала, что должна извиняться. Станнис решил, что в этом у них с Робертом есть что-то общее. Он кивнул и ушел. На этот раз она его не остановила. В ту ночь, как и в прошлую, он снова плохо спал. A/N Ахаха, Станнис - такой Станнис, приехал, тут же, не сходя с места, всех осудил, всех заподозрил, каждого постарался вывести из себя, каждого постарался против себя настроить, а потом удивляется, чего это его люди не любят. :D На месте Элии я бы его отравила, если кто и догадается, что на самом деле случилось, то это он.