Изменившиеся обстоятельства

– Почему Балерион? Разве Рейнис летала не на Мераксес? Станнис одобрительно кивнул, при этом очень стараясь не смотреть ни на что, кроме младшего брата, только не на старшего. Мало было того, что свадьба все же состоялась, теперь Ренли решил задавать вопросы. – Хорошо, Ренли. Ты стараешься на уроках мейстера Крессена. – Отвечай на вопрос. Услышав рядом напряженный смех, Станнис нахмурился, глядя на Ренли. Его младший брат стал слишком нахален, пока его не было рядом. – Я поспешил. Определенно, ты не стараешься на уроках манер. Увидев, как Ренли старается не закатить глаза, Станнис сжал челюсти. Всего несколько недель с Робертом, и вот таким стало поведение Ренли? Хотя он еще сомневался, теперь он думал, что то, что Аррен согласился взять его на воспитание, было хорошо. Было уже достаточно... Сжав вилку, он велел себе перестать об этом думать. К счастью, Ренли попытался снова: – Ответь на вопрос, пожалуйста, Станнис. Так как у него не было настроения выкручиваться и выворачиваться, он состроил гримасу и ответил: – Принц Визерис дал коту имя. Можешь спросить у него. Ренли был ошарашен. Он посмотрел на Роберта и снова обернулся к нему, на его лице было волнение. Станнис почувствовал, как его челюсти сжимаются плотнее. Ну конечно, Роберт злословил о Таргариенах, даже о младших, которых почти не видел. – Можно? Краем глаза Станнис заметил, как напряглись сидевшие за главным столом. Разве Роберт не помнил? Вряд ли. Станнис нахмурился. Вполне в духе Роберта оставить неприятные задания для него, а потом отругать его за то, как он с ними справился. – Было решено, что принц Визерис станет воспитываться у лорда Аррена, это было принято еще до того, как тебя решили отправить туда. Скорее всего, когда ты уедешь, он будет уже там. Роберт пытался не хмуриться. Попытка держать себя в руках? Возможно, это было из-за лорда Джона Аррена. Опять же, возможно, Роберт считал неприличным спорить с братом во время свадебного пира. Как они умудрились не устроить до сих пор скандал – было загадкой. – А какой он? – раздражение Станниса нарастало из-за встревоженного тона Ренли. Какой чепухой набивал его голову Роберт? Он посмотрел на дорнийских гостей. Он знал, что там были принц Оберин и его новая принцесса, и он знал, что принцесса-регент заботилась о юном Таргариене. Если они заподозрят, что Роберт распространяет сплетни о мальчике, это приведет к проблемам, и расплачиваться за это придется в Королевской Гавани ему. Станнис попытался не вздыхать. По крайней мере, здесь не было лорда Коннингтона. Было решено, что Роберт отправится в гости в Грифонов Насест после свадьбы. Оправданием их отсутствия было решение дать леди Коннингтон устроиться в своем новом замке. Станнис снова посмотрел на Ренли. Роберт всегда злился на него потому, что он говорил правду, пусть именно это и должен был делать брат. Роберт редко раньше с ним разговаривал, теперь же казалось, что Роберту всегда было, что ему сказать, или, вернее, было, что о нем сказать. По крайней мере, так его слова хотя бы будут заслужены. – Он мальчишка твоего возраста, как и любой другой. Роберт был недоволен, но лорд Аррен одобрительно кивнул. – А, ну хорошо. Он привезет с собой кошку? – голос Ренли с каждым вопросом становился все тоньше. При виде того, как обычно отвратительно громогласный мальчишка все больше уходил в себя, становилось страшно и сердито. Проклятье! Он знал, что так и случится. Но нет, Роберту нужно было жениться на этой девке Старк... Он заговорил твердо: – Кот принадлежит принцессе Рейнис. Сомневаюсь, что он заберет его у нее. И кроме того, сомневаюсь, что у тебя будет время на это в Орлином Гнезде. Было ли это облегчение или разочарование на лице Ренли? Он не был уверен. До его отъезда в Королевскую Гавань Ренли всегда был рядом. До всего этого безумия он знал, как разговаривать с Ренли. – Что такое, Ренли? – вопрос жены Роберта пробудил в Станнисе еще одну волну раздражения. Возможно на ней и были драгоценности, обозначавшие ее статус леди Штормового Предела, с чего она взяла, что имеет право изображать беспокойство о его семье? Это всего лишь попытка подольститься, и в иные времена ее бы приняли. К удивлению всех за столом, кроме Станниса, Ренли, заикаясь, ответил: – У меня была, знаете, кошка. Ну, то есть, она гуляла около моих комнат, – он снова нахмурился. – Можно мне встать из-за стола? Роберт растерялся от неожиданного вопроса Ренли, и взгляд старшего брата обернулся к нему. Конечно, теперь ему нужен его совет. Он оглянулся на мейстера Крессена. Разве старый мейстер не рассказал Роберту? Станнис нахмурился. Скорее всего, Роберт просто не хотел слушать. И все же, так как Роберт все еще настойчиво смотрел на него, он резко кивнул. Когда Ренли ушел, заговорил лорд Аррен: – Если лорд Ренли хочет, он может забрать с собой свою кошку, когда уедет. Слишком поздно старик об этом задумался. – Благодарю, но нет, это необязательно. Кошки больше нет. В ночь, когда он отдал приказ, была буря. Это было одно из тех воспоминаний, что он не мог забыть. И то, что он снова был здесь, не помогало забыть. – Что с ней случилось? – Роберт выглядел так, словно его заставили задать вопрос, он не хотел слышать ответа. Гнев Станниса загорелся, когда он увидел любопытство на лице жены Роберта. – Из нее вышло сносное жаркое. Он видел, как напрягся Роберт, когда Лианна Старк ахнула. С другой от него стороны дядя Элдон резко вздохнул. Дядя Ломас опустил вилку и оттолкнул от себя тарелку. Сам же он сделал глоток красного дорнийского вина, что привез с собой принц Оберин, и внимательно оглядел бокал. Роберту и другим рядом с ним никогда не было нужно повода насладиться вином. Станнис никогда раньше не понимал желания напиться, но удовольствия оно не доставило. Он редко испытывал удовольствие. Сидя здесь, за главным столом, наблюдая, как все празднуют этот фарс под видом свадьбы, а теперь вспоминая то, что случилось, он тем более удовольствия не испытывал. – По крайней мере, так сказал Ренли. Я ее не ел. Отдал ему свою порцию в тот день. Станнис поставил бокал, взял нож и начал нарезать запеченное мясо. Откусив, он поднял глаза и увидел, что все с трудом сдерживают ужас. – Вы скормили ему его кошку. На какое отвращение способны эти люди. Они что, думали, он сделал это, потому что ему это нравилось? Откусив еще кусок, отчего гости снова скривились, он спокойно ответил: – Мясо, которое смогли из нее добыть. В конце концов, Штормовой Предел был под осадой. Неужели люди думали, что еду было легко достать, когда ты окружен врагом? Даже животные у них голодали. – К тому времени лошадей мы уже съели. Несколько собак еще оставалось. О, какими же напуганными они выглядели. Его отвращение к ним нарастало. И так как горечь при воспоминании о первых словах Роберта по возвращении все еще жгла, он без стыда добавил: – Выбор был или скормить Ренли его кошку, или заставить его умирать с голоду. Я выбрал то, что шло на пользу моему брату. Если бы они пережили это, поняли бы, что пришлось пережить ему, может быть тогда Роберт бы понял, почему он был так против этого союза, перестал бы смотреть на него так, будто это именно он был не прав. – Станнис, – негромко одернул его Роберт. Снова, предупреждение. А, ну конечно, с ненавистью подумал Станнис, Роберт бережет чувства Старков вместо того, чтобы признать его правду. – Станнис, я отправил тебя в Королевскую Гавань не для того, чтобы ты нападал на Лианну и Неда. Меньше часа прошло с его приезда. Наверное, ему следовало оставаться в Королевской Гавани. Лучше уж взгляды, обвиняющие в предательстве. – Так они примчались к тебе, рыдая? – Как ты мог им такое сказать? – конечно, Роберт был на их стороне. Почему он ждал иного? Он ведь всего-то делил с Робертом кровь. – Я сказал им правду. – И горе тем, кто ждет от тебя вежливости, верно? Станнис пожал плечами. – Вежливость не имеет к этому отношения. Если им не понравились мои слова, это не моя вина. Мне не нужно, чтобы я им нравился. Роберт раздраженно вскинул руки. – Отлично, они тебе не нравятся. Пусть я не представляю почему, поверь мне, я заметил. Но неужели тебе действительно надо было быть настолько честным? Станнис прищурился: – Ты думал, я стану лгать? Сквозь сжатые зубы, Роберт ответил: – Смысл не в этом. – Нет, смысл в том, что твое твердое намерение взять Лианну Старк в жены сводит с ума! Роберт сжал кулаки. – Ты всегда знал, что я хочу на ней жениться. Она была моей суженой! – Да, была! – огрызнулся он. – И это ведь не помешало ей спать с нашим кузеном, ведь так? – Как ты смеешь, наглый дурак! На этот раз он сжал кулаки. – Ах да, конечно. Теперь я не только чудовище, что посмел сказать, что думаю, теперь я еще и дурак. Но конечно, это моя вина, что я думаю о ком-то еще кроме твоих драгоценных Старков! Роберт встал. – Не смей... – И что? Что ты сделаешь? Снова не меня наорешь? Ударишь меня? Убьешь? Станешь братоубийцей? Казалось, что Роберту ничего не хотелось больше, чем этого. Он никогда не видел, чтобы Роберт так быстро двигался или выглядел таким пугающим. Его лицо было красным, жестким, он стоял прямо, руки были сжаты в кулаки. И только потому, что он был так же зол, как и Роберт, Станнис стоял на своем, продолжал назло: – Полагаю, боги тебя простят, ведь мы оба знаем, кого ты считаешь своей семьей, и в семь преисподних кровь и родство! Он приготовился к удару, когда Роберт поднял кулак и рванулся вперед. Но вместо этого Роберт коротко вскрикнул и отвернулся, тяжело дыша. Когда он снова повернулся к нему, его глаза были узкими, как щелки. – Пусть ты не веришь в богов и их проклятья, ты бы этого хотел, верно? – Моя вера не имеет значения, Роберт! Если бы ты заботился о том, чего я хочу, мы бы об этом теперь не говорили. Роберт сердито отмахнулся: – Проклятье, Станнис! Что сделать, чтобы ты придержал язык? – Это они пришли ко мне! Я не требовал их присутствия и их вопросов! Роберт поджал губы. Наконец, он выдавил: – Полагаю, это моя вина, что я считал тебя способным на тактичность. Станнис оскалился: – Ты предпочел бы, чтобы я лгал? Руки Роберта дернулись: – О, ради... Есть разница, Станнис! – Я так не считаю. – Почему ты так хочешь их ненавидеть? – прошипел Роберт. На этот раз прищурился Станнис: – Почему ты так хочешь, чтобы они мне понравились, если ты знаешь, что этого не будет? – Они будут нашей семьей. – Потому что ты хочешь их семьей сделать! – Чего ты хочешь от меня? – его глаза расширились, но не от изумления. – Или все дело в том, что я не отверг ее сразу же? Да! Но Станнис был дураком, ожидая этого, ведь для этого Роберту пришлось бы думать о ком-либо кроме его драгоценных Старков. – Как будто у тебя не было причин это сделать. – Я не мог поступить так с Недом. Станниса не тронула мольба в голосе Роберта. С чего бы, раз Роберт раз за разом повторяет, что это Старк имеет для него значение, не его собственные братья или его народ. – Раз его сестра наплевала на вашу дружбу, почему ты должен оказывать ей честь? Ты хоть пытался выкрутиться из этого? Думал, он станет протестовать? – Нет. Ты прав. Я не пытался отказаться, и не думаю, что он стал бы протестовать. Это ты хочешь услышать? – Я хочу знать, почему ты настаиваешь на свадьбе с ней. – Я люблю ее. Любовь? Слепое упрямство Роберта выводило из себя. – Она довольно явно показала, что не любит тебя. Почему бы не жениться на дочери знаменосца, доказавшего свою верность? Да даже если не из наших, ты можешь получить любую женщину на свете. Насколько я слышал, ты достаточно таких поимел. Почему не другая? – Я не хочу жениться на них. – Она недостойна этого. Одна мысль, что она будет зваться леди Штормового предела, вызывала у Станниса тошноту. Роберт скрестил руки на груди. Снова пытался удержаться от желания ударить его? – Это мне решать. Несмотря на то, что он был слишком взрослым для такой реакцией, его чуть не стошнило при этих словах. – Правда? Попробуй сказать это тем, кто пострадал из-за ее поступков. Роберт прищурился: – Это было... От отвращения он едва не сплюнул: – О, избавь меня. Она не смогла быть верной собственной семье, и уж точно не будет верна тебе. Ты и ее брат, которого ты так обожаешь, единственные, кто отказывается это понимать. Она недостойна даже натирать туфли нашей матери, не то что занимать ее место в роли леди Штормового Предела. Роберт покраснел еще пуще: – Не смей вмешивать нашу мать! А насчет леди Штормового Предела, ты забыл, что она сестра лорда Винтерфелла? Сколько раз он должен это слышать? Станнис не мог вынести возвращения в это место, и все же он считал, что Штормовой Предел достоин большего. Роберт, как бы он не раздражал, был достоин лучшего. Мать погибла, исполняя свой долг перед их родом, а эта же исполняет долг только теперь, потому что у нее нет способов вывернуться из него. – И она была дочерью лорда Винтерфелла. Посмотри, что с ним из-за нее случилось. Роберт расцепил руки, поднимая кулак, но тут же резко опустил его. – Тебе не стоит рассказывать мне, что случилось с лордом Рикардом. Это я пошел на войну, – Роберт глубоко вздохнул, один раз, второй. – Я твой брат и твой лорд. Если ты хоть немного любишь меня, если ты мне верен, ты примешь мою свадьбу и Лианну в качестве моей жены. – А если ты хоть немного любишь меня, ты вспомнишь, что я всегда стоял на твоей стороне, снова и снова. "Береги наш дом, Станнис. Я хочу, чтобы ты уберег его, для меня, для тебя, для Ренли". Я это сделал! – Я знаю, – прошипел Роберт. – Хочешь моей благодарности? – Нет. Я просто хочу, чтобы ты помнил, она однажды нас уже опорочила. Если она сделает это снова... – Это будет мое дело, ведь так? Станнис моргнул, прогоняя воспоминания, когда заиграла песня. Как они смеют? Служанка, проходившая мимо, немного покачнулась. Поварешка звонко ударила по подносу, который она несла. Ее лицо побледнело. Он резко обернулся к стюарду. Его выражение лица показалось бы пустым лицу несведущему. Но на нем были шок и отвращение. Стюард немного кивнул ему. Станнис посмотрел на дерзких певцов. О, ну конечно. Роберт нанял две группы музыкантов – одну из их народа, а вторую – из земель его свежеиспеченной жены. Южанам хотя бы хватило вежливости поинтересоваться, какие песни не стоит играть. Станнис кивнул стюарду. Тот с облегчением поклонился и осторожно направился к музыканта. Немного успокоившись, он повернулся к пристыженной девочке-служанке: – Осторожнее. Она оглянулась, глядя только на него, и залепетала: – Милорд, я... Не нуждаясь в объяснениях, он резко кивнул и прорычал: – Я знаю. Иди и возвращайся к своим обязанностям. – Да, милорд. Вернулся стюард, стараясь скрыть облегчение, но Станнис видел, что мужчина изо всех сил старался не смотреть на Лианну Старк. Служанка пошла прочь, но Станнис видел, какой неровной была ее походка. И девчонка тоже старалась не смотреть на гостей за главным столом. Когда он в последний раз был здесь, жители замка мечтали о Роберте, не о его унылом младшем брате. Пусть это был приказ Роберта, они ненавидели его за то, что он удерживал Штормовой Предел. Теперь они ему улыбались, хотя улыбки выходили больными. То, что большая часть свадебных гостей была не из Штормового Предела, было милостью. Но не по отношению к нему. Когда брат лорда Штормового Предела раздает приказы, в то время как лорд на месте, это кажется странным, и это отметили все присутствующие. – Что это было? Он выдохнул через нос. – Песня. – И что с ней? Взгляды дядей Станниса со стороны матери, направленные на новую жену Роберта и наполненные тревогой, дали ему понять все, что ему нужно было знать. Они не хотели напоминания. Это разрушало иллюзии, которых они хотели. Он почти кожей ощущал любопытство и озабоченность остальных. Они не хотели знать, но должны. И так как вопрос был задан, он на него ответит. С радостью. – Люди Мейса Тирелла постоянно играли эту песню, они любили ее. Куда бы ты не пошел, как высоко бы не было твое окно, ты каждый день слышал одну и ту же песню, даже когда они переставали играть из-за шторма или потому что уставали праздновать. Теперь в нашем замке очень многие приходят в ужас при мысли об этой веселой мелодии. Роберт уже узнал бы это, если бы ему было дело, но Роберт думал только о другом. И поэтому он сидел и видел, как люди вокруг него принялись краснеть и прикусывать губы В кои-то веки Роберт сидел без обычного для него достоинства, его лицо было красно, все веселье испарилось. Лианна Старк смотрела в свою тарелку. Нед Старк старался смотреть куда угодно, только не на Станниса. Дядюшки и лорд Аррен оглядывали слуг, словно старались понять, не повторится ли случившееся. Решимость Роберта потакать капризам Старков, в том числе проведение двух церемоний, чтобы соблюсти все традиции, ясно дало понять, что многие разделяют его настороженность по отношению к Лианне Старк. Это был только самый свежий пример. И он явно не будет последним. Станнис вернулся к своему мясу. Он не испытывал жалости к тем, кто не с такой охотой преступил теперь к еде, если вообще смогли есть. Роберт, его брат, и лорды могут сколько угодно трещать о Лианне Старк и ее предполагаемых достоинствах, словно ее согласие теперь исправляло прежние поступки, приведшие ко всему этому. Его брат сделал выбор. Им всем придется с этим жить. По крайней мере, теперь они не могут игнорировать то, каково ему и таким как он смотреть на нее и вспоминать, то, что забыть не удастся. Он предупреждал их, снова и снова. Если они одурачили себя, решив, что Лианна Старк будет подходящей леди этого замка, это не была его вина. Но чувствуя, как напряженно Роберт сидит рядом с ним, Станнис понимал, что то, что он оказался прав, не будет иметь значения. Он слишком хорошо помнил их первый спор об этом. И он знал, что это не будет последний. *** Как он и ожидал, на следующий день, когда они завтракали в Большом Зале, над ним раздался голос Роберта: – В мою комнату, быстро! Придя на место, Роберт налил полный кубок вина и осушил его одним глотком. Значит, брату нужно было взять себя в руки. Присев в кресло в другом углу комнаты, Станнис подумал, что ему тоже стоило выпить. Вместо этого он оглянулся. "Его комната", сказал Роберт. Это была комната отца. Во времена их отца, стол из темного, полированного дерева не был бы так завален бумагами. Иногда Станнис сам писал за нем. Теперь он никогда этого больше не сделает. Он сомневался, что Роберт когда-либо позовет его в свою комнату зачем-либо, кроме выволочки. Его дыхание замерло, когда он посмотрел на портрет родителей. Не в первый раз он их видел, но впервые с возвращения. Его поразило, какими счастливыми они выглядели. Он отвернул взгляд. Пусть глупо было так думать, он верил, что если снова посмотрит на них, то увидит на их лицах разочарование. Крессен достаточно разочаровывался, что они не могли вести себя как подобает братьям. – Лорд Роберт, лорд Станнис, что это? Я слышал громкие голоса из коридора. Все в порядке? Роберт смутился. – Все в порядке, мейстер. Крессен обернул постаревшее лицо к Станнису, на нем явственно было видно разочарование. – Я слышал громкие голоса. В отличие от Роберта, он не смутился, но было близко к этому. Мейстер слишком хорошо их знал, чтобы понимать, что не все было в порядке. Все же он должен был попробовать. – Мы просто кое-что обсуждали. Его взгляд был настороженным, а в голосе Крессена слышалось напряжение: – Лорд Штормового Предела спорит со своим братом в день перед его свадьбой? Как это будет выглядеть, если кто-нибудь услышит? У нас гости. Хотя Роберт пристыженно отвернулся от мейстера, Станнис заскрипел зубами. Гости и причина их приезда и были его главной проблемой, но никто не хотел об этом слышать, и Роберт в том числе. Наконец, слишком быстро, Роберт развернулся к нему, прищурившись. – Ты никак не мог сдержаться, верно? Даже теперь надежды мейстера пропадут втуне. Чувствуя, как нарастает головная боль, он ответил: – Как сдержаться? Лицо Роберта стало лиловым: – Полагаю, ты наслаждался, верно? Лег спать счастливым, зная, что испортил мой свадебный пир? На это он оскалился: – Я, счастливым? Однажды ты заявил, что сомневаешься, что я способен чувствовать счастье. И кроме того, я думал, мы установили, что ничто в этой свадьбе не способно меня порадовать. – Проклятье, Станнис! Тебе обязательно было смущать Лианну и Неда, поднимая эту тему? – Они были смущены? – переспросил он, если бы он мог, он бы рассмеялся. Роберт прищурился: – Ты думаешь, я не видел, как на нее смотрели, когда я представил Лианну? Одно дело эта девка-служанка, но даже наш стюард не смог вчера сдержаться, и все из-за твоего поощрения! Он сам сощурился в ответ: – И с чего бы вдруг моя вина в том, что ты отказывался признать, что случилось во время этой глупой войны? Я тебя предупреждал! Роберт взорвался: – Не смей! Ты не предупреждал! Ты оскорблял меня, спорил, действовал мне на нервы, но никогда, никогда ты меня не предупреждал! Станнис подавил растущее раздражение. – Когда чей-то брат дает знать о своем несогласии, даже самый последний идиот поймет, что это предупреждение. Щеки Роберта запылали. – И потому ты думал, что поднимать неприятные темы будет подходящим вариантом? – Лучше так, чем пытаться отрицать правду. Роберт вскинул руки в раздражении: – Как будто мало того, что слугам не по себе рядом с Лианной, теперь ты заинтересовал Ренли драконьим отродьем! Так вот какую тему не хотел обсуждать Роберт? Мальчишку Таргариена? Не то, что его братьям пришлось есть крыс или что жители его собственного замка имели достаточно причин неодобрительно относиться к своей "новой хозяйке"? Отлично, если Роберт желает слышать его раздумья, пусть получает. – Это ты сказал мне, что лорд Аррен согласился воспитывать принца Визериса. Послать Ренли к нему тоже было твоей идеей. Ты думал, он будет держать их в неведении друг о друге? Роберт смутился, но зарычал: – Не в этом дело. Они будут жить вместе! Вдруг они станут друзьями? Станнис фыркнул. – Ни секунды с моего возвращения в Штормовой Предел не прошло, чтобы ты не надоедал мне с криками о том, как я ранил чувства твоего драгоценного Старка. Ты все время вопил, как тебе повезло, что тебя отдали на воспитание, и как тебе повезло найти столь верного друга. Теперь это кажется тебе неприятным? Еще задавая вопрос, он знал, что услышит. – С чего мне хотеть, чтобы Ренли с ним подружился? Ты знаешь, что они сделали? Вопрос Роберта только привел его в ярость. Он прекрасно знал, что сделали Таргариены и их сторонники! Прошлым вечером Роберту ничего не оставалось, кроме как выслушать, через что он прошел, и все же он разговаривает с ним, как с зеленым юнцом. Сквозь сжатые зубы, он с трудом выдавил: – Какое это имеет отношение к мальчишке? – Как... Что... – Он всего лишь проклятый ребенок! Дело было не в ребенке. – Он не всегда им будет, и он один из них. – Визерис – не Рейгар. Он не Эйрис. Поэтому Аррен берет его, ведь так? – возможно, стоило это повторить, чего бы это не стоило. В ярости, Роберт ткнул в него пальцем: – Не смей произносить их имена! В отвращении, Станнис огрызнулся: – О, ты их так ненавидишь, что не можешь даже слышать их имена, вот как? – Они недостойны памяти! В праведной ярости, Роберт словно стал выше ростом. Но даже так, Станнис сумел усмехнуться в ответ: – О, вот оно как? – Да, это будет справедливо. Он скривил губы. – И как же это, испытывать ненависть к мальчишке, которого ты почти не видел, но при этом отчитываешь меня за то, что я чувствую то же к девице, что заслужила мое презрение, и к ее брату, который столь бесстыже ей потакает? Справедливость? Ты пробил грудь Рейгара Таргариена! Эйрис мертв! Ты получил свою справедливость! А теперь ты стоишь здесь, подсовывая Лианну Старк под взгляды тех, перед кем она виновата, а я должен проглотить это, словно не она сыграла большую роль в развязывании войны, в которую нас втянули из-за твоей привязанности к ее семейству. Давай, братец, расскажи мне, где здесь справедливость? Хочешь ее пожалеть? Пожалуйста, жалей сколько пожелаешь, но не жди этого ни от кого больше, особенно не от меня. Роберт шагнул вперед: – Безумный Король убивал людей! Рейгар воспользовался ее юностью. Ты чертовски хорошо знаешь, она не делала ничего, что было бы хуже. Станнис выпрямился и распрямил плечи. – То есть, ей следует все простить, потому что она сделала что-то не хуже других? – Да! – Тогда, где же мое прощение? Что бы я не сказал или не сделал, ты осуждаешь каждое мое слово или поступок, но если дело касается ее или ее брата, ты на все находишь отговорки. – Я не прошу тебя простить ее или любить ее или Неда. И все же, они наша семья, хотя понимаю, что тебя это не трогает. – Твой выбор игнорировать проблему – не моя проблема. Несомненно, это от возрастающего нетерпения, Роберт вцепился рукой в волосы. – Прекрасно, я признаю, это моя вина, что я подумал, что ты способен на теплоту. – Но дело ведь не только во мне, верно? Тебя злит, что ты не можешь игнорировать то, что я тебе говорю. – Это не было проблемой, пока ты не приехал, – обвинил Роберт. – Это не было проблемой, пока не прибыла Лианна Старк, – поправил Станнис. – Никто не мог этого предвидеть! Станнис едва не расхохотался ему в лицо. Вместо этого, он снова усмехнулся: – Никто не мог предвидеть, как Лианну Старк примут здесь? Так ты думаешь? А ты думал спросить хоть кого-нибудь в Штормовом Пределе? Нет, не думал. Ты спросил ее брата, которого так уважаешь, да нескольких забывчивых лордов, что приехали погостить. Ты спрашивал всех тех, кому не придется терпеть ее присутствие! Роберт усмехнулся в ответ. – Так тебе это так нелегко - быть с ней рядом? Этот вопрос только больше его разозлил. – "Нелегко ли мне"? Теперь, когда ничего уже нельзя сделать, ты спрашиваешь? Да, мне нелегко. Мне тяжело рядом с ней. Мне тяжело, что ты женился на ней, хотя знал, что не следует этого делать. Что ты защищаешь ее от меня даже теперь, когда знаешь, что я не изменю решения, от этого мне нелегко. Вернуться и праздновать это жалкое подобие брака – это мне пришлось нелегко. И все же, ничто из этого не сравнится с тем, что тебе совершенно нет дела до того, что мне нелегко. Роберт вздернул подбородок. – Что ж, Станнис, тогда нет нужды беспокоить тебя больше. Тебе больше не нужно будет взваливать на себя груз пребывания здесь. Ты уедешь вместе с гостями. На самом деле, если только я не позову тебя, не заботься приезжать. Слова окатили его волной. Он был изгнан. Ему следовало этого ожидать. Роберт всегда примет сторону Старков против него. То, что именно это Роберт выбрал наказанием, не должно было удивлять. Станнис никогда не обманывался, что между ними была братская забота, хоть самая малая. И, если Роберт что-нибудь натворит, это не Роберт станет мишенью недобрых взглядов и неприятных шепотков. Он поклонился и повернулся к выходу: – Да, милорд. – И это все? Станнис снова сжал челюсти. Что на этот раз? Чего еще хотел от него Роберт? Он уже достаточно исполнил свой долг. Его брат требовал от него слишком многого. – Вы лорд Штормового Предела, и я подчиняюсь вашим решениям. И все же Роберт выглядел недовольным. Это раздражало. Роберту не нравится, когда он спорит, ему не нравится, когда он подчиняется. Что теперь? – Что еще ты хочешь от меня услышать, Роберт? Скажи мне, чтобы мы наконец с этим покончили! Роберт вскинул руки. – Дело не в том, что я хочу услышать! – Тогда чего ты хочешь от меня? Ты хотел, чтобы я удержал Штормовой Предел – я удержал его. Ты хотел, чтобы я поехал в Королевскую Гавань – я поехал. Когда ты велел мне вернуться, я вернулся. Теперь ты хочешь, чтобы я уехал, что, ты ждешь, что я начну умолять тебя позволить мне остаться? Вместо того, чтобы ответить, Роберт обвиняюще указал: – Не играй в мученика, Станнис, тебе это не идет. И так возмущенный, он почувствовал, как краска заливает его лицо. – Ну конечно, ты так это поймешь! – А как еще это понимать? Ты стоишь тут, перечисляешь, через что прошел и что сделал, и при этом отказываешь мне в единственном, что мне от тебя нужно! – Тебе всегда что-то было от меня нужно, но мои запасы истощены, – он отступил на шаг. – Ты и так даешь ясно понять, чье общество тебя больше радует, и теперь, с отъездом Ренли, зачем мне возвращаться? Ты считаешь меня предателем за то, что я не терплю женщину, которая с радостью произвела на свет плод оскорбления нашей семьи, и теперь ты отправляешь меня смотреть на этот плод, пока она будет играть роль леди моего дома. По крайней мере, когда меня считают предателем в Королевской Гавани, то это потому что я сделал что-то, чтобы это заслужить. Он снова ждал, что Роберт его ударит. Роберт почти ударил его. Станнис думал, что с радостью принял бы этот удар. Вместо этого Роберт отстранился и прорычал: – Убирайся, Станнис, прежде чем я сделаю что-то, о чем пожалею. Станнис захлопнул за собой дверь, и секундой позже услышал изнутри звон битого стекла. Глубоко вздохнув, он пошел по коридору, думая, как им повезло, что на этот раз никто не слышал. *** Он обернулся на звук шагов и увидел две знакомые фигуры. – Ренли, что ты здесь делаешь? Иди внутрь. И возьми с собой Пестряка. Шут был постоянным напоминанием смерти его родителей. Он не желал находиться поблизости от него. Достаточно уже того, что младший брат нашел его после спора с Робертом. Шут принялся петь: – Мальчики плачут над разбитыми игрушками, уж я-то знаю, я знаю... Станнис повернулся и посмотрел на могилы его родителей, стараясь не закричать на шута перед Ренли. Он устал кричать. Хотя он не обернулся, звонкий голос его брата раздался откуда-то сбоку. – Скоро будет буря. Станнис фыркнул: – Здесь всегда бури, Ренли. И потому тебе не следует здесь гулять. – Вы с Робертом снова поссорились. Он снова обернулся. Будь они другими людьми, он бы подумал, что Ренли хочет его обнять. Он сжал челюсти. Глупая мысль. – Откуда ты знаешь? Ренли нахмурился. Станнис мрачно подумал, что Ренли никогда раньше так легко не хмурился. Тут Ренли спросил: – Это потому, что я сказал на свадьбе? Станнис резко вздохнул. – Мы с Робертом всегда найдем, из-за чего поссориться. Его объяснение не утешило Ренли. – Это все моя вина. – Вряд ли, – несмотря на заверения, Ренли выглядел так, словно был готов заплакать. Чтобы избежать этого, Станнис быстро добавил. – Мы с Робертом редко видим что-то одинаково. Это было самое мягкое, как он мог это назвать. Ренли согласился: – Так сказал мейстер. Ошеломленный, он переспросил: – Крессен сказал тебе это? Испытывая неловкость, Ренли ответил: – Лорду Аррену. Его раздражение снова усилилось. Зачем Крессен обсуждает с ним личные дела? С Арреном? Станнис знал, что Роберт любит Аррена, он уважал его, но кто дал ему право? Они забыли, что Стеффон Баратеон вообще существовал? Слишком много они себе позволяют! Они с Робертом были взрослыми людьми. Если они спорят, это никого не касается. Заметив виноватый взгляд брата, он спросил: – Откуда ты знаешь? – но еще задавая вопрос, нахмурился, понимая. – Ты знаешь, что нельзя подслушивать. – Мне не нравится, когда вы ссоритесь. Снова посмотрев на могилы, он вздохнул. – Это не имеет к тебе отношения. Эта свадьба... – он остановился и снова вздохнул. – Думаю, мы закончили с этим. Ренли не нужно знать, насколько эти слова были правдивы. – Ты уверен? Глядя в его все еще встревоженное лицо, он почувствовал, что раздражение возвращается. И все же он велел себе успокоиться. Не следовало настраивать против себя и этого брата. Других у него нет. – Каков девиз нашего рода? Ренли удивился, но заученно ответил на вопрос: – Нам ярость. – И кто сказал, что эта ярость не может жить и среди нас? Заметив растерянность на его лице, Станнис продолжил: – Мы ссорились из-за всего еще задолго до твоего рождения, Ренли. Мы просто таковы и есть. Не обращай внимания. Увидев, что Ренли готов спорить, он твердо остановил его. – У тебя есть дела поважнее, как, например, не до конца собранные вещи. На секунду ему показалось, что Ренли снова закатит глаза. Вместо этого, Ренли поколебался и спросил: – Мне там понравится? – Ро... – он остановился и вздохнул. Он не станет обсуждать Роберта. – Я никогда не был в Орлином Гнезде. Тебе ведь нравится лорд Аррен, так? – Да... – Ты имеешь что-то против? – он ничего не мог сделать, если Ренли был против. Теперь он точно ничего не сможет сказать, да даже если бы и сказал. Роберт будет решать. Его брат ясно дал понять свое мнение. Если не считать присутствия принца Таргариена, Роберт ничего не имеет против обещания, что он дал лорду Аррену. – Роберт сказал, что ему там нравилось, но... – Ренли остановился. Он выглядел так, словно испытывал вину и страх. Станнис с трудом подавил раздражение. Неужели Ренли боялся его реакции на имя Роберта? Он вздохнул. Изо всей этой чепухи, этой свадьбы, он проводил слишком мало времени с Ренли, который оказался куда проницательнее, чем он мог представить. К счастью, Ренли снова обрел голос: – Ты напишешь мне, ведь да? – как не старался Ренли скрыть это, Станнис слышал в его голосе просьбу. И все же,это было удивительно. – Ты этого хочешь? – Если ты хочешь, – ответил он ему голосом, которого было достаточно. Станнис кивнул. Он будет писать, по крайней мере, пока Ренли не начнет отвечать ему короткими и пустыми банальностями, как отвечал Роберт. Он вздохнул, удивляясь собственной глупости. Он подумает об этом, когда это случится. Глядя на брата, он подумал, что наверное должен подарить что-то Ренли перед отъездом. Он нахмурился, когда ничего не пришло ему в голову. Ренли был слишком большим для игрушек, слишком маленьким для оружия, и ему не было дела до книг. Возможно, ему захочется питомца. Станнис подумал, возможно, ястреб. Они были полезными птицами, и ястребиная охота была вполне приличным занятием для мальчика возраста Ренли. Он помнил, как ему нравилось заниматься с Гордокрылой... Пока Роберт не начал насмехаться. Он глубоко вздохнул. Ему следовало еще подумать, но он не мог думать здесь. Было ошибкой приезжать на эту проклятую свадьбу. Он покачал головой. Возвращаться в Штормовой Предел, вот что было ошибкой. Но теперь он ее больше не повторит. Он встал и махнул Ренли идти за ним. – Пошли. Пестряк запел: – Бури бегут, но проходят мимо, или мы проходим мимо... *** – Ты отдал Ренли аграф. Из всего, что мог заметить Роберт, он умудрился заметить застежку в форме оленя, которой Ренли закрепил плащ. Он был удивлен, что Роберт явился провожать его, не то, что заговорил. Увидев Роберта, Станнис думал попрощаться с ним быстро. Конечно, у Роберта всегда было что-то против. – Отдал. – Почему? Теперь, когда почти все, в том числе лорд Аррен и Ренли, уехали, все остальные, дядя Элдон, дядя Ломас, мейстер Крессен, стюард, стояли и смотрели, как они прощались. По крайней мере, Старкам хватило здравого смысла не приходить. Он не хотел обсуждать это с Робертом. Резким тоном он заявил: – Ему следовало получить что-то от отца. – У него достаточно отцовских вещей, – слова и взгляд Роберта говорили слишком много. – Меньше, чем у нас. Мне оно не к чему, – с этой безделушкой было легко расстаться, и Ренли улыбался, когда он отдал ее ему. Радость, при этом воспоминании, померкла, когда он увидел лицо старшего брата. Роберт выглядел упрямым. Станнис отлично знал, что он хотел сказать. – Отец отдал ее тебе... Он перебил Роберта: – В день отъезда их с матерью в Эссос. Я знаю. Он ведь не мог забыть, как это было, так? – Ты неделями не снимал ее. Станнис отвернулся. Он не стал отрицать. Тем не менее, Роберт не помнил, что он многие годы даже не смотрел на нее. Роберту следовало это знать. Он попытался скрыть раздражение из голоса. – Ты помнишь, как он отдал ее мне. Помнишь, что отец при этом сказал? Роберт нахмурился. Может, Роберт и помнил, а может, и нет. Чтобы покончить с этим, Станнис процитировал: – Будь хорошим мальчиком для дяди Херберта, мейстера Крессена и Роберта. Ты считаешь, я был недостаточно хорош. С чего хранить это, если мы едва ведем себя, как должны братья? Роберт покраснел. Гнев. Потом Роберт сглотнул, выглядя таким же усталым, как чувствовал себя Станнис. – Тебе не следовало отдавать ее Ренли только потому, что мы поссорились. Спорить – это все, на что они были способны. – Дело сделано, Роберт. Увидев, что Роберт снова готов спорить, он поднял руку: – Пусть радуется ей. Я не могу. Он напрягся, когда Роберт открыл рот. – Мы не очень хорошо умеем быть братьями, верно? Было удивительно, что Роберт это отметил. Было почти облегчением, что он это сделал. Станнис кивнул. – Уже давно. Так было не всегда. С тех пор, как Роберт впервые отбыл в Орлиное Гнездо, все навсегда переменилось между ними. Их отношения никогда не были простыми с самого детства. Теперь, со всем, что случилось, даже молчание их не было простым. Судя по его лицу, Роберт думал то же. Ему не надо было смотреть на нервную компанию за спиной Роберта, чтобы предложить: – Похоже, мне уже давно пора уезжать. Он почти хотел взять слова назад, увидев недовольство на лице брата, но тут Роберт выдавил: – Я не имел в виду то, что сказал. Это не было извинением, Станнис слишком хорошо его знал, чтобы ждать этого. – Мы многое друг другу сказали. – Станнис... Скорее из-за раздражения, чем гнева, он коротко переспросил: – Что ты имел в виду? – Ты действительно так ненавидишь Королевскую Гавань? Должно быть он выглядел идиотом, так раскрыв рот. – Какое это имеет значение? – И ты все же хочешь ехать? Часть его хотела думать, что брат пытается его спросить: "тебе так трудно там находиться?". Но другая часть его велела ему не быть дураком. – Да. Роберт уставился на него. – Мы поссорились, когда мы впервые это обсуждали. – Мы спорили не из-за моего отъезда. Намерение Роберта жениться на Лианне Старк сделало его отъезд легче. – А теперь ты не можешь дождаться убраться отсюда. Несмотря на прищуренные глаза Роберта, в нем не было гнева, только понимание, что его наказание неизбежно. Как бы это не злило его, теперь Лианна Старк была его невесткой, и эта неделя доказала, что они с Робертом ни о чем не могут поговорить, не поссорившись. Почему бы ему и не хотеть уехать, даже если это будет значить отбыть туда, где ему не доверяли, если там не будет этого? Он покачал головой: – Очевидно, что я не могу остаться. Роберт нахмурился. – Ты уверен? Немногое, оставшееся здесь, теперь казалось непорочным. – Мне больше здесь не место, Роберт. Последние события только ясно дали ему это понять. Некоторое время они ничего не говорили, пока не прозвучало: – Всегда правдив, да, Станнис? Он поджал губы. По крайней мере, на этот раз это было не обвинение, не в этот раз. И снова, он ответил: – Я не лжец. Роберт рассмеялся, но его смех не был его обычным веселым смехом. В нем не было облегчения, и не было жестокости. – Так ты всегда говоришь. Так как сказать больше было нечего, Станнис кивнул и повернулся, чтобы уйти, но Роберт схватил его за руку. Удивленно, он вскрикнул: – Что? Почти стеснительно, Роберт отпустил его руку, словно обжегся. – Ты вернешься, если я позову? Глаза Станниса ошеломленно распахнулись. – Ты бы этого хотел? Уже сожалея о вопросе, Роберт скрестил руки на груди: – Отвечай на вопрос, Станнис. Нет, это не было желанием видеть его, но обязанностью, долгом, пониманием, что если они не будут общаться, то все станет хуже. И все же, он не мог отказать в этом брату. Станнис вздохнул и повиновался. – Если я буду тебе нужен. Станнис не ожидал улыбки и вздоха облегчения, и он их не получил. – Ты будешь писать. Это был почти вопрос. Прежде чем он успел ответить, Роберт добавил: – Я хочу знать, что делается в Королевской Гавани. Это не было "я хочу, чтобы ты мне писал". Даже до их ссор такого бы не было. Тем не менее, был только один ответ, который мог дать ему Станнис. – Конечно. Роберт вздохнул. – Я слишком тебя задержал. Он не хотел возвращаться, а Роберт желал видеть его еще меньше. Так как нечего было больше сказать, Станнис снова повернулся. И на этот раз Роберт его не остановил. Уже на корабле он услышал болтовню дяди Ломаса о том, как он уже скучает по Штормовым Землям. И снова он удивился тому, как отличается от других. Он не испытывал желания смотреть назад. Но опять же, к чему было оглядываться на замок, который был его тюрьмой, на человека, чью любовь он так глупо и так долго пытался завоевать?