Когда на сердце светло, в темном подземелье блещут небеса. Когда в мыслях мрак, при свете солнца плодятся демоны. Хун Цзычен
***
1976.
Четыре года жизни, невольно связанных с наукой. Дни и ночи убивались бессонницей, время уничтожалось без остатка, но гораздо медленнее, чем во времена беззаботной свободной жизни. Тогда события поторапливали, толкали вперёд и вперёд. По всей видимости, время обладает способностью сжиматься в самые интенсивные периоды жизни; когда же наступает что-то вроде расслабления, тогда невидимая пружина, которая с хитростью сжимала всю жизнь, тоже расслабляется, и наступает тишина, ленивая разнеженность, никчёмность, чуть ли не угасание. Жизнь, ненамеренно оставленная позади, заставила Эви осознать ценность этого мира и всех находящихся рядом людей, пусть даже они были и далеко, на самом-то деле. Ей так хотелось хоть на пять минут увидеть родных, посмотреть как выросла сестра, увидеть первые седые волоски мамы. Но к сожалению, рядом с ней было лишь осознание, в каком ужасном одиночестве она вынуждена пребывать вот уже пять лет. Оно было невидимо для всех остальных, но Эви всегда его замечала и представляла длинной фигурой, постоянно находящейся в тени. Холодные стены этого научного центра были полны сотрудников и иных людей, но даже среди десятка работников быть одиноким реально. Некому было пожелать доброе утро или обсудить мировые новости, которые стали для неё важны. Уильям был единственным человеком из всех, кто имел хоть небольшую заинтересованность в состоянии юной подопытной. Это выражалось в первую очередь в редких случаях проявления доброты, когда мужчина приносил Эвите проигрыватель и старые пластинки из своего дома, фактически лишь он пополнял её небольшую библиотеку. И хоть полная скука разбавлялась редкими днями «развлечений», среди этих развлечений не было обыкновенной беседы. — Тебе сегодня исполнилось 25, ты в курсе?—спросил Уильям, заходя в её белоснежную комнату. Эвита, рисовавшая пальцем видимые лишь ей узоры на белой стене, даже не обернулась на его голос. За четыре года её короткие волосы отрасли до каре, что хоть немного скрыло худобу лица. Однако синяки стали лишь отчётливее, а руки порой не слушались и тряслись словно у старушки. — Боюсь, я лишена возможности читать ежедневные газеты и видеть дату на них.— холодно отвечает Эви. Уилл поджимает губы в неловкой улыбке и складывает небольшую стопку слегка помятых газет ей на тумбочку. — Это не всё!— дружелюбный голос Уилла раздаётся прямо над ухом. Эви никак не реагирует на это, а лишь ещё тяжелее вздыхает и нехотя поднимается с кровати. Она видит как Уилл катит небольшую тележку с проигрывателем и пластинками в комнату. На лице её заиграла еле заметная улыбка, ради интереса она берёт первую попавшуюся газету и начинает читать заголовки, напечатанные чернилами. — Умерла автор детективной прозы Агата Кристи...—заумным голосом читает Эви для Уилла, как будто он не слышал об этих новостях.— Фильм прошлого года «Челюсти» стал самым кассовым за всю историю кино...Смотрел его? Устанавливая пластинку, Уилл бросил на Эви странный взгляд, но решил всё же поболтать с ней в честь праздника. — Ходил, неприятный фильмец. Эви беззвучно усмехнулась и продолжила с интересом читать новости, произошедшие за её долгое отсутствие. В мире происходило столько всего интересного, даже, казалось бы, бесконечная война во Вьетнаме успела закончиться, а здесь всё замерло.Это сводило с ума.
Пластинка плавно крутилась, пару секунд выдавая на проигрывателе шипящий звук, но затем безжизненная комната наполнилась мелодией*. «Очередная песня о любви.»—пронеслось в голове у Эви, но песня оказался очень даже ритмичной. — Тебе нравится,—с лёгкой улыбкой Уилл показывает на пальцы Эви, бьющие в такт по тонкой газетной бумаге.— Я тоже люблю эту песню. Безэмоциональность на лице Эви сменилась благосклонностью, она растянула губы в улыбке, но Уилл видел лишь карие глаза, выглядывающие из-за газеты. — Скоро принесут ужин, я выпросил у них приготовить тебе пирожное на десерт. « Ну прямо не день, а мечта...» Мыслить позитивно и реагировать со здравой долей сарказма в ситуации, подобной этой, довольно непростая задача, но Эвита с ней успешно справляется. Всё-таки она не врала Реджинальду о железных нервах, хотя сейчас и существует на остатках этих нервов. Её глаза цепляются за обручальное кольцо на его пальце, которое она видела не раз, но поскольку сейчас с ней наконец-то надумали пообщаться, то она решила задать давно интересующий вопрос. —Уилл, твоя супруга знает, кем ты работаешь?—она откладывает газету и смотрит на него проницательным взглядом. Он тяжело вздыхает и решает сделать вид, что не услышал этот вопрос. —Брось, я не собираюсь взывать к совести!—фыркнула Эви, махнув рукой.—Обыкновенное любопытство, ведь твоя работа явно не из обычных. Уилл присел на край её кровати и смотрел в тёмное окно напротив их, оно находилась рядом с дверью. Для Эви это окно было бесполезно, но лишь потому что оно находилось на затонированной стороне, представляющей из себя зеркало. Другой стороне же всё было видно более чем отлично. — Мы подписываем кучу договоров о неразглашении рабочей информации.— всё же ответил Уилл, уставившись в это окно. Эвита поджала губы в улыбке и присела рядом с ним. — Лишь потому она не знает? — Конечно же, нет.— голос Уилла окончательно приобрёл серьёзность.— Я бы не рассказывал ей об этом в любом случае. — Давно вы женаты? — Восемь лет,—мягко улыбается Уилл, вспоминая, видимо, тёплые моменты своей жизни.— Понимаешь, некоторые вещи должны держаться в тайне. Для общего блага. Эвита согласно кивнула и вздрогнула, когда Уилл взял её руку и посмотрел на неё взглядом, полным сожаления. Он далеко не всегда был таким хорошим с ней, первое время ему частенько приходилось успокаивать её бунтарский характер лёгкими разрядами тока, но всё же Уилл не может полностью отключить моральные принципы в себе. Держать человека взаперти и издеваться над ним, проводя опыты...Какая жена захочет знать об этом? В каком-то смысле происходит внутренняя деградация, так как он больше не рассматривает моральную сторону своей деятельности, ну, или пытается не рассматривать. Ему жаль Эвиту, правда жаль. Она неплохая, даже хорошая, и жизнь бы у неё сложилась как надо, если бы не они. — У меня ведь день рождения,—тишину прерывает Эви, неловко кашлянув перед этим.—Те годы я не праздновала, потому в честь круглой даты хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. И плевать, сделаешь ты это или нет! Уилл улыбнулся ей и кивнул, как бы давая разрешение говорить дальше. — Для начала ответь мне: Я когда-нибудь отсюда выйду?— неуверенным тоном задает вопрос Эви, крепче сжав его руку. Он закатил глаза и Эви поняла, что информативный ответ точно не получит. — Выйдешь,— всё же ответил Уилл.—Но ты не вернёшься к своим родственникам, мне жаль. Ответ не вызывает у Эви должного удивления, за четыре года в полном одиночестве появляется гораздо больше времени на размышления, так что она это уже давно поняла. Возможно, она так и проведёт остаток дней рядом с мистером Харгривзом, а возможно, её продадут какому-нибудь богатому дурачку. — Я знаю, нас сейчас подслушивают,— всё же продолжает Эви, смотря на окно-зеркало.— И потому это моя единственная просьба, большего не прошу... Уилл смотрит на неё выжидающим взглядом,а сама Эви будто набирается сил, чтобы произнести своё желание как можно громче. — Когда настанет время покинуть стены этого центра, сотрите мне память.***
2019.
Дешёвый мотель на окраине города привлекал внимание дальнобойщиков, экономных путешественников, но ему гораздо лучше было бы привлечь внимание санэпидемстанции. Однако в узких кругах любителей этого мотеля нашлось место и весьма необычным персонажам. Хейзел и Ча-Ча были далеко не лучшими корректорами Комиссии, но к заданиями подходили с должной долей ответственности, особенно эта ответственность ощущалась у женщины Ча-Ча. Возможно, она в полной мере осознавала последствия невыполнения своих обязательств, в отличие от Хейзела, который всегда отличался более мягким характером. Это не плохо, просто в данной организации ценятся совсем иные качества. Когда на тебя возложен тяжёлый груз обязанности — убить человека просто потому, что на него указали пальцем, то при выполнении этого поручения мягкость и доброта могут стать главными врагами. — Даю тебе последний шанс,— с нарастающей в темпе злостью чеканит Ча-Ча.— Скажи, где твой братец и мы тебя отпустим. Клаус, привязанный к стулу, уже мало что понимал из слов этой женщины, так как многочасовая пытка слегка изнурила его. Звон в ушах и не думал прекращаться, ещё и снующие туда-сюда духи не желают оставить в покое хотя бы на секунду. — А я отвечаю в последний раз,— устало выдыхает Клаус, закатывая глаза.—Если бы я знал, где мой дорогой братец находится, я бы уже давно сказал! Вы что, настолько тупые, что не можете уловить смысл в простом предложении? Звонкая пощёчина слегка усмиряет саркастический настрой Клауса, но ему уже по барабану. — Ты уверен, что не знаешь? — Бен сидел на одной из кроватей и обеспокоено глядел на покалеченного парня. — Достали со своими вопросами!—крикнул Клаус, но со стороны казалось, будто он ругает пустую кровать.— Не знаю! — Почему из всей семейки мы забрали самого ненормального?— Ча-Ча задала вопрос самой себе. Дверь со скрипом отворилась и внутрь зашёл Хейзел, крутя в руке телефон Клауса. — Я тут порылся, если ты не против...—начал Хейзел, но Клаус перебил его. — Вообще-то, против! Вторжение в частную жизнь ещё никто не отменял! —Заткнись!— Ча-Ча замахивается на него, но не бьёт. Хейзел, убедившись в том, что Клаус успокоился, продолжает: — Они же Харгривзы! — принимается объяснять Хейзел.— А я совсем забыл про нашу Эвиту! Ча-Ча и сама забыла про знаменитую Эвиту Харгривз (знаменитую в кругу работников отдела Коррекции), что видно по её слегка растерянному лицу. — Нашёл её номер?— сама додумывает Ча-Ча. — Бинго!— радостно восклицает Хейзел и бросает телефон ей. Ча-Ча с ловкостью ловит этот телефон и смотрит на Клауса, который явно не доволен тем, что Эви впутают в это дело. — А её-то откуда вы знаете?— Клаус, видимо, уже не удивится, если окажется, что вся семья знает об этих ребятах. — Она работала с нами.— всё же утоляет его любопытство Хейзел. — Раз ты не можешь ответить, значит, ответит она.— суровый голос женщины уничтожает атмосферу расслабленности в пух и прах.***
Для Диего этот день явно стал отличным от многих других. Во-первых, к ним в дом ворвались какие-то ребята и едва не убили всю семью. Во-вторых, его брат Пятый оказался впутанным в историю с этими людьми, иначе зачем они его искали? В-третьих, после этого загадочного нападения к нему в комнату забежала не менее загадочная Эвита и под загадочным предлогом предложила прокатиться. — Не знал, что у тебя есть тачка.— Диего вжался в сиденье всем телом. Белый седан мчался по дороге с бешеной скоростью, а сама водитель, кажется, мысленно вообще находилась где угодно, только не в этой машине. Диего неловко кашлянул, чтобы она наконец услышала его. Эви с невиданной хваткой вцепилась в руль и наконец посмотрела на Диего,но так, будто в первый раз его видит. — Надеюсь, ты не против угона.— она быстро вернула взгляд на дорогу и вернулась в собственные удручающие мысли. Бывший курсант полицейской академии хотел было возразить и отметить незаконность данного деяния, но почувствовав ускорение автомобиля, всё же промолчал. По всей видимости, Эвита родилась на гоночной трассе и сейчас почувствовала себя великой гонщицей, потому что автомобиль их буквально летел по дороге, ловко обгоняя и объезжая всех зевак. — Потому я и взяла тебя с собой.— всё-таки добавила Эвита, подбиравшая слова всё это время.— Ты всегда слегка плевал на правила, брат. — Только поэтому?— Диего уже сто раз попрощался с жизнью и еле выдавливал из себя слова.— И куда ты меня везёшь? У меня такое чувство, что мы едем на бандитскую разборку... «Лучше бы так.» Перед поворотом на парковку Эвита слегка снизила скорость, но всё же позволила резине немного стереться со скрипучим звуком и дымом. — Пока ещё не знаю.— сказала Эвита и вышла из машины. Телефон как раз начал звонить по второму кругу и в этот раз она взяла трубку. — Клаус?— взволнованный голос Эвиты не ушёл от внимания Диего. — Нет,— женский голос, полный строгости, раздался на том конце провода.— Но он с нами. «Чёрт...Так и думала!» Эвита сделала глубокий вдох и попыталась звучать естественно. — С вами? — Эвита, мы тебя знаем!— Ча-Ча была не из тех, кто так наивно ведётся на глупые вопросы.— Мне даже доводилось работать с тобой и я была восхищена! Подозрения Эвиты о том, что Клауса похитили сотрудники отдела Коррекции подтвердились и данная новость не прибавила ей ни спокойствия, ни волнения. Отойдя от машины подальше, она прикусила губу до крови, так как слишком много плохого случилось за последние полчаса. — Комиссия тебя уважает и я в том числе!— её голос суров, но она говорит без нотки зла или зависти.— Потому из уважения я предлагаю тебе услугу: ты отдаёшь нам Пятого, а мы отдаём тебе твоего брата. «У меня для вас новость...» — Пятый мёртв.—она говорит это тихо, опасаясь своей кричащей совести и Диего, сидящего в машине. — Врёшь!—внезапный крик испугал Эви. Хотела бы она, чтобы сказанное ей оказалось неправдой. Она старается отогнать мысли куда подальше, но не получается; это похоже на зыбучие пески, в которых тонешь от того, что пытаешься выбраться. На губах все ещё чувствовался недавний поцелуй. — Я убила его, — Эви шепчет, но шёпот её звучит очень твёрдо.— По личному приказу Куратора. Буквально полчаса назад машина с ним взлетела в воздух. Ча-Ча прижала телефон плечом к уху, а сама потянулась к пульту от телевизора. Клаус попытался закричать, но Хейзел вырубил его одним четким ударом кулаком. Включив телевизор, она сразу нашла канал местных новостей и как раз вовремя, правда новость была уже на логичном завершении — «Личность преступника ещё не раскрыта, но полиция уже занимается изучением деталей на месте преступления.»—произнесла миловидная девушка на экране и затем перешла к другой новости. В глазах двух убийц отражались кадры автомобиля, пылающего в рыжем пламени огня. Коллективное мышление достигло своего апогея— они оба поняли, что Эвиту не зря считают одной из лучших, ведь убить брата... Хейзел посчитал, что надо обладать полностью прогнившей душей, в то время как у Ча-Чи прогнившая душа сменилась на особую силу и твёрдость духа. — А ты молодец.—усмехается Ча-Ча, глядя на ужаснувшегося Хейзела. — Где вы находитесь?—Эви было не до похвалы.— Тот старый мотель на окраине? Отдавать Клауса так просто не очень-то и хотелось, но и держать его больше не было смысла, так как задание они, считай, провалили. — Да. — Оставьте его там и уезжайте.— Эви хотелось хорошенько разобраться с ними за то, что они похитили брата, но сейчас меньше всего нужно попадать в конфликтные ситуации.— Забудем этот случай. Ча-Ча задумчиво оглядела побитого Клауса с ног до головы, а затем взглянула на Хейзела, который всё это время стоял рядом и подслушивал их разговор. — Послушаем её!— приторно-добрым голосом сказал Хейзел, сложив руки в умоляющем жесте. — Мы договорились?— судя по голосу, собеседница уже теряла терпение. — Договорились.—хмыкнув, ответила Ча-Ча и затем бросила трубку. Эви услышала положительный ответ и последующие гудки, внешне это заставило её расслабиться, но внутренне спокойствие уже давно разрушено потерей одного человека. «Нужно обладать полностью прогнившей душей, чтобы совершить подобное...Как я объясню это ребятам?» Наконец она позволила дать волю чувствам, слёзы одна за другой бежали по щекам. Она без устали вытирала их, стараясь не привлекать внимания Диего. Коктейль чувств в голове сменился полным отчаянием. Еще минуту назад ей хотелось увидеть его, просто поговорить, но сейчас её больше ничто не волновало. Единственной мотивацией не убить себя стала семья, которую она спасёт и которую сам того не зная, спас Пятый. Лишь это заставляет её тешить себя тем, что его убийство было не напрасным. — Что с тобой происходит, Эви ?—Диего незаметно вышел из автомобиля. Эвита вытерла слёзы, ей снова нужно сдерживать себя, а не показывать слабость и эмоции брату. Всё же она старшая в семье. Сжав кулаки, она повернулась к нему и эта старая добрая улыбка заиграла на губах девушки. Она не просто так взяла с собой Диего. — За последние годы произошло множество событий, о которых вы не знаете, —начала Эви.— Мы с Пятым работали на очень важную организацию, известную лишь избранным. Это Диего не ожидал услышать, но всё же надо было что ответить. — А если поподробнее? Сконфуженность Диего продолжалась на протяжении всего долгого и тщательного разговора с раскрытием всех тончайших подробностей. Но Эвита так и не упомянула самую важную информацию— она убила Пятого. Сидя уже в машине, Диего старался переварить эту информацию, но рассказ походил на откровенный бред сумасшедшего. Какая-то мнимая Комиссия, регулирующая время и все события в нём, при этом находящаяся в 1955 году. В этой Комиссии же расположены различные отделы с сотрудниками, выполняющими свои определённые функции, и в числе этих отделов наблюдается так же отдел убийц. Такой бред Диего готов услышать от Клауса, причём когда тот находился бы под воздействием тяжелых наркотиков, но от Эвиты такого не ожидаешь. — Не молчи!— пальцы Эви подрагивают, но Диего не может понять причину. — Я тебе верю,— не совсем честно отвечает Диего.— И всё же не легче ли нам остановить конец света? Эви издаёт нервный смешок, отрицательно покачав головой. — Сейчас ты не в той кондиции, чтобы мыслить разумно, понимаю,— слегка хлопает его по плечу Эви,— Отправляйся в мотель, о котором я тебе сказала и забирай Клауса. Дома я буду ждать вас и объясню дальнейшие действия.Тебе, Клаусу и всем ребятам. Она протянула Диего небольшой листок с адресом мотеля и даже написала номер, так как не понаслышке знает об этом месте. Диего сжимает листок и с каждым её словом сомневается в ситуации ещё сильнее. — Ладно. Эвита стояла и провожала взглядом исчезающий за поворотом белый седан, а сама не чувствовала ничего. Сплошная пустота в том месте, где по идее должна быть человеческая душа. Но нужно было спасать родных и поступать ко второй части своего задания — награде за его выполнение. Заранее запланированная встреча с Куратором не могла ждать.