Неделимые стали

      Привычную тишину раннего утра нарушает лишь мирное сопение Поли. Наблюдаю  за ней украдкой и сам практически не дышу. Аккуратно разбросанные на подушке локоны, едва выглянувшая из-под одеяла коленка – эта картина отражала такую гармонию и умиротворение, что я совершенно четко ощущал это тепло у себя в груди. Она прекрасна. От взлохмаченной макушки до маленькой пятки, которая спряталась за мягким укрытием.        Непередаваемо сильно хочется сейчас лежать с ней рядом, разделяя первые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь штору. Обнять со спины и прижать к себе, что есть силы. И раствориться в этом мгновении как можно дольше и слаще. Но я не могу. Не решаюсь. Снова.       Тень сомнений повисла надо мной? Нет же. Неуверенности в правильности происходящего между нами у меня нет. Напротив, я совершенно ясно вижу и чувствую нас вместе, на одной частоте. И отклик Поли, как зеленый свет... Вернее, не зеленый. Просто свет. Теплый и мягкий.        Я всегда считал своим долгом защитить её. Укрыть от проблем, от обидчиков, от дождя или ветра – не важно. Даже от самого себя, каким бы странным это сейчас не казалось. Тут, как у врачей: «Главное – не навредить!» Этого подсознательно я и боялся. Хоть и чувствую её доверие. Такое бесценно-хрупкое, важное. Я даю ей время и вижу, как она успокаивается, привыкает, расслабляется.        Остаться на ночь было её желанием. И я гостеприимно расположил Полю на кровати и вручил одну из своих любимых футболок.  — Большевато, наверное.. — смотрю показательно оценивающим взглядом и немного щурюсь. — Это просто я маленькая! — хихикает и кружится пару раз передо мной, — мне нравится, а тебе? — Ты очаровательна, — целую в макушку и собираюсь откланяться. — добрых снов тогда? — Полежишь со мной немножко? Или просто посиди рядом. Пожалуйста…, — смотрит как будто испуганно, с надеждой. Улыбаюсь и молча киваю в ответ. — Знаешь, я думала, что никогда больше не окажусь здесь. Да ещё и в твоей одежде. В твоей кровати… Да что там, вообще в твоей жизни. — Что, совсем на мне крест поставила?  — Не на тебе… на нас. Мне пришлось, ты же знаешь. Мне казалось, ты меня никогда не простишь. Особенно после той программы. Я никогда не видела тебя таким раздражённым, таким угрюмым. Мне так хотелось быстрее уйти, чтобы не чувствовать на себе твой холодный, полный разочарования взгляд… — В моём взгляде не было разочарования. Скорее, осознание. И тщетные попытки принять всё, что произошло с тобой. С нами. С вами…  — Если честно, я даже попросила редакторов рассадить нас как можно дальше… — Нас уже «рассаживали» на Голосе, и ты помнишь, чем это закончилось. Мы стали ближе настолько, что рассказать кому-то об этом было бы неловко… — немного ухмыляюсь и пытаюсь выдернуть Полю из самобичевания в наше общее откровенное воспоминание. — После съёмок кое-кто совсем не спешил домой… и когда в павильоне выключили свет..  — Дим, перестань, я уже краснею! — щёки Поли и правда слегка зарумянились. — Так вот.. на чём я там остановился? Ах, да! Выключили свет. Все ушли. И даже Азиза, которая так настойчиво напрашивалась с нами поужинать после съёмок.  — Это была не моя идея! — мягко одёргивает меня и в смущении поджимает губы. Я поймал себя на мысли, что мне чертовски нравится эта неловкость Поли, когда она плавится от моих интонаций.. По-другому это историю рассказывать ну никак нельзя. — Твоя-твоя. Что мы там вытворяли! Не помнишь, кстати, чьё это было кресло? Моё или Лёни? Кажется, мы попробовали оба! — нахально смеюсь и окончательно вгоняю Полю в краску. — ох, как же мне хотелось тогда его выкупить и поставить у себя дома! — тут мы оба заливисто смеёмся, синхронно облизывая пересохшие губы.       Такого в книжках не прочтёшь, скажу я вам (разве что в специализированной литературе ночного типа). А что? Молодость, задор, любовь в воздухе! Кружила-таки над нами все эти часы съёмок. Я, конечно, всеми силами держал себя в руках, но всё же срывался с места, чтобы приобнять Полю, в нужный момент поддержать, успокоить. Просто побыть рядом. Мне тогда жадно хотелось этого. Хочется и сейчас. А это красное кресло в сочетании с Полей (наверное, правильнее было сказать наоборот) – давний плод моей изощрённой фантазии! Вот и сложилось всё даже лучше, чем я когда-либо мог себе представить. — И всё-таки... Я должна сейчас это сказать, Дим… — лицо её опять стало серьёзным, а в воздухе снова скопилось напряжение. — На той передаче, когда все спрашивали меня про Телегина и показывали наши фото.. Я вынудила редакторов отпустить меня раньше со съёмок, прикрываясь маленькой дочерью.. Мне хотелось провалиться под стол, сбежать… когда ты был так близко, всё во мне сжималось до такой степени, что я не могла дышать… Мне так стыдно, Дим.        К горлу начал подступать ком от контрастных воспоминаний. Две такие разные съёмки... — Тебе незачем стыдиться или переживать сейчас из-за этого. После твоего ухода легче мне не стало. Я старался ценить и довольствоваться хотя бы твоим присутствием. Поверь, смотреть на тебя так близко тогда для меня было уже большой роскошью. Когда тебя так долго не было рядом, я вспоминал и эту встречу, чтобы хоть как-то освежить твой образ в своём сознании. Подсознание тобой было уже переполнено. Ты снилась мне чаще, чем я спал… — Я очень виновата перед тобой.. — Поля подалась ближе, подушечками пальцев нежно погладила меня по щеке, очертила контур лица, затем мягко накрыла мои губы своими. В какой-то немой мольбе. То ли о помощи, то ли о прощении…       Мы много говорили в эту ночь, касаясь, изучая души и тела друг друга. Я не отпускал руку Поли, пока она не уснула. И всё-таки решил оставить её в комнате. Поцеловал легонько и ушел. Тогда это мне казалось правильным, честным.  Если бы хоть кто-нибудь знал, насколько сильным было и есть моё желание. Я так много времени мечтал о ней, что на других женщин просто не реагировал, отвечая лишь дежурными фразами на их накрахмаленные улыбки. Поля соткана из моих снов – нежных, чувственных, порой запредельно откровенных и неистовых. Конечно, всё во мне в ту ночь сигнализировало – ну же! останься с ней!!       Мысленно я уже снимал с неё свою футболку, чутко, но собственнически пробираясь к самым уязвимым местам… согревая её тонкую кожу своим горячим дыханием, целуя, смакуя каждый отведённый и доступный мне миллиметр. Наши тела, полные желания, плавились от горячих взглядов друг друга. Вместе с тем, та близость, что на протяжении долгих лет была между нами, оставалась намного важнее и интимнее сексуального подтекста. Я чувствовал, что ей тоже это необходимо. Но понимал, что время ещё не пришло. Мы оба ещё слишком уязвимы. Особенно Поля. Я не хочу снова причинить ей боль. Пока я просто должен быть рядом. У нас ещё будет возможность всё наверстать.              И всё-таки, чем сильнее жизнь бьёт человека под коленку, да так, что ноги обессиленно сгибаются и едва перестают идти, тем мудрее он становится. Ещё пару лет назад я бы бросился к Поле, наплевав на все предохранители. Лишь бы только она была моей. Сегодня я осознал, что наш путь мы должны пройти осознанно и степенно, дабы не спотыкаться о прошлые ошибки, которые однажды стоили нам отношений...