***
Старший омега встречает друга, сжимая дрожащее от слёз тело в объятиях. Когда Чимину удаётся успокоиться, он рассказывает всё. Джин ничего не комментирует. Он достаёт бутылку красного сухого и два бокала на тонких ножках. — Я доставляю тебе столько хлопот, — Пак с тяжёлым вздохом трёт красный от слёз нос. — Иногда мне хочется тебя стукнуть, — закатывает глаза Сокджин, подливая вино в их бокалы. — Давай попробуем разобраться. Он тянется к тебе. Ты тянешься к нему. — Он в отношениях, — вздыхает блондин, ероша волосы. — Его проблемы. Он достаточно самостоятельный мальчик, чтобы сам их решить, — пожимает плечами, отпивая глоток вина, Джин. — Ему не надо ничего решать. Между нами ничего не будет, — настаивает в очередной раз Пак. — Между вами уже не «ничего». Между вами… — повышает голос, пытаясь достучаться, Ким. — Природа. Гормоны. Мы справимся. Мы взрослые люди! — твердолобо заявляет блондин. — Природа, серьёзно? То есть тебя тянет к нему только потому, что он подходящий тебе по природе альфа? — закипает Джин. — Я не знаю, почему тянет, — Чимин залпом допивает содержимое бокала. — Это честнее, чем твоя ерунда про природу. Одной природы мало. Если бы дело было только в этом, то вы бы не зависали так друг на друге. Вы бы просто потрахались, и вас бы отпустило. Или тянуло исключительно заниматься сексом. Ты хочешь заниматься с ним сексом? — Мы уже занимались сексом, — закатывает глаза Пак. — Ты хотел бы повторить? — настаивает Сокджин. — Что за вопросы, Джин? При чём тут… — закрывает лицо руками. — Вот и ответ. Твоя природа хочет, чтобы ты не слезал с его члена и постоянно был с его узлом в заднице, — тычет пальцем в друга старший. — Боже, заткнись, прошу тебя. Как мерзко! — стонет блондин. — А ты, именно ты, а не омега в тебе, просто хочет быть с этим человеком, — утверждает очевидное, казалось бы, Ким. — Ты знаешь, как это больно, влюбляться? — спрашивает, после нескольких минут молчания Чимин, поднимая воспалённые глаза на старшего друга. — Думаю, вопрос риторический, — грустно хмыкает Джин. — Иногда я боюсь смотреть на своё отражение в зеркале. Потому что мне страшно увидеть там сумасшествие. И всю ту боль, что я так тщательно скрываю, — закрывает глаза блондин, скрещивая на груди руки, закрываясь. Сокджин слушает молча, не перебивает. Лишь подливает вино в бокал друга. — Интересно, если бы люди увидели моё реальное состояние, они были бы шокированы? Как быстро они бы вызвали скорую помощь, с криками: «тут умирает человек»? — от перекошенного болезненной улыбкой лица кидает в дрожь. — Джин, я не помню, когда в последний раз испытывал что-то подобное. Я перебираю в памяти все отношения. Все. Всё мимолетное до Юнги, всё лучшее с Юнги. Я не помню. Чёрт возьми, ты хоть понимаешь, как сильно я влип? — открывает глаза, покрасневшие от слёз, чтобы упереться больным взглядом в друга. — Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз чувствовал хоть что-то подобное. Чувствую себя так, словно… Не знаю. Даже слова не могу подобрать, чтобы закончить предложение. Словно с меня сдирают кожу на живую слой за слоем. Много. И очень больно. Мне мало того состояния, которое было. Депрессия, эмоциональное выгорание. Добавим влюблённость, которую я не испытывал в такой степени ни к кому уже много лет. Лет, Джин! Мне мало было тонуть в пучине отчаяния. Мне подавай сверху влюблённость, в того, в кого вообще не надо было. Табу! Это программа сдохни или умри. Надо записать это, как сюжет нового эфира. Поищем разбитые сердца. Поговорим об этом. Все любят такое, — Чимин шутит, но не смешно. — Покажи мне, — просит, Ким, протягивая руку. Блондин сразу понимает о чём речь. Не сопротивляется. Снимает телефон с блокировки, чтобы открыть нужную страницу в соц сетях. — Я не вижу между ними химии, — Джин рассматривает фотографии на странице Тэхёна. — Ты что, экстрасенс? По фотографии определяешь есть ли между людьми любовь или нет? — возмущается Пак. — Они счастливы вместе. — Нет, — спокойно отвечает старший омега. — Что, нет? Это просто фото, Джин. Они прекрасно смотрятся вместе, — настаивает Чимин. — Чи, это ты сейчас меня или себя уговариваешь? — отрывает взгляд от экрана телефона Ким, скептически глядя на друга. — Господи, Джин! О чём мы говорим вообще? У него есть парень! Они собираются поженится, его парень присматривает свадебные салоны! — срывается блондин, снова чувствуя застилающую глаза влагу. В памяти красным сигнальным огнём то, что он увидел, пока Чонгук был в душе. На странице Тэхёна выложена прекрасная история. Репост со страницы свадебного салона. С очаровательной подписью: «Надеюсь, мой парень не увидит это, ведь жениху не стоит видеть наряд суженого до бракосочетания». — То, что его парень смотрит в интернете свадебные салоны, не значит, что они собираются пожениться, — закатывает глаза Сокджин. — А что это значит? — раздражается Пак. — Что его парень хочет замуж! — говорит очевидное Джин. — И в чём разница? — взмахивает эмоционально руками Чимин. — В том, что Гук предложение никому ещё не делал. И более того, расстался с ним. — А расстался ли? Посмотри, как подписана фотография?! — тычет пальцем в экран. — Иногда ты просто слепой дурак. Он любит тебя, а не этого красивого, но далёкого от него парня, — возвращает телефон друга. — Ой прекрати, только в красивых и безбожно глупых романах люди влюбляются в душу или что там ещё? О чём мы говорим вообще? Ты думаешь он влюбился в то, как я ору на него в первый день знакомства? Или может в то, как я прессую его на работе? Или во что? Не будь наивным романтиком. Он хочет моё тело, — отворачивается, кусая губы, Пак. — Ты несправедлив с ним, — впервые Джин не на его стороне. И Чимина это приводит в шок. — Ты заставляешь его извиняться и оправдываться за поступки Юнги, а не его собственные. Это Мин сделал тебе больно, предал тебя. Чонгук не делал этого. Но всеми своими действиями ты говоришь ему: извинись. — Нет, неправда. Я не делаю так! — хмурится блондин. — Ты не доверяешь ему, — видит насквозь друг. — Я имею право не доверять ему, — злится Пак. — Но он не предавал твоего доверия, Чимин! — пытается достучаться Джин. — Он предал доверие своего парня. — Каким образом? — Тем, что позволил себе влюбиться в другого. — То есть ты не отрицаешь, что видишь — Чонгук влюблён в тебя? — уточняет старший. — Не придирайся к словам! — Я придираюсь к словам? — Послушай, я не хочу ссориться… — Мы не ссоримся, дурень, я вправляю тебе мозги. Гук не виноват, что влюбился в тебя! Как и Юнги не виноват, что влюбился в Хосока. Никто не виноват, понимаешь? Да, никто не застрахован от этого. Но в ваших отношениях с Мином, как и в отношениях Чонгука и его парня, была трещина, прежде чем появились третьи стороны этих бермудских, не иначе, треугольников, — кричит, буквально, Сокджин. — В твоём случае Юнги предал тебя тем, что заделал своему новому мужу ребёнка раньше, чем успел развестись с тобой. Чон же предельно честен и с тобой, и с Тэхёном. Он не позволил себе большего с тобой, пока не разобрался в своих чувствах. Он не убегал от тебя, но и не обманывал своего парня. Он прислушивался к себе, чтобы сделать верный для него выбор. И этот выбор — ты. Что не ясно? — Мне не ясно, какого хрена, ты не отговариваешь меня от очередной ошибки! — кричит в унисон другу Чимин. — Вся наша жизнь ошибка в таком случае. Потому что так или иначе, мы ошибаемся. Чуть реже, немного чаще. Как повезёт. Но любовь никогда не может быть ошибкой. Это дар, — спокойно отвечает Ким. — Даже если этот дар разрушает чью-то жизнь? — Почему же кто-то позволяет разрушить его жизнь? Я долго рядом с тобой, Чимин. И разрушил тебя не Юнги и его уход. Да, это всё больно и неприятно, но не разрушительно. Тебя разрушила потеря ребёнка и смерть твоих мечтаний. А зачем ты их похоронил раньше времени — большой вопрос. Ведь ты мог бы попробовать снова, — слова друга ранят. — Чтобы снова потерять? Нет, спасибо, — встаёт Пак. — Ты боишься боли, — давит Ким. — Я боюсь сдохнуть от боли! — блондин срывается на крик, не сдерживая больше слёзы. — Так разберись с этой чёртовой застаревшей гноящейся раной! И разреши тебе помочь! Хватит притворяться сильным! Ты не один! — орёт старший омега. Они пьют много, мало закусывают, и долго говорят. Когда их состояние доходит до кондиции — идти вместе в туалет не только, чтобы не прерывать общение, но и потому что надо поддерживать друг друга, иначе есть шанс не дойти, Сокджин, пьяно хихикая, спрашивает: — Ты знаешь, когда я точно понял, что хочу быть в отношениях с Джуном и хочу связать с ним свою жизнь? — Нет, когда? — поддерживает старшего друга Чимин. — Помнишь, у меня был аквариум с рыбками? — оба игнорируют интимный факт совместного посещения сортира. — Да. Конечно. Там ещё жил такой чудовищный сом, бррр, — вздрагивает, освежая воспоминания, Пак. — Он и есть причина, по которой я понял, что Намджун лучшее, что со мной случалось, — смеётся Сокджин. — Пока что ничего непонятно. Можно подробнее? — хмурится блондин. — Этот сом сдох. Откормленное чудовище валялось в моём прекрасном аквариуме, а я боялся его вытащить. Он правда был страшным… Не спрашивай меня, чем я думал, когда заводил его. Юность, неопытность, — они возвращаются обратно. — Фу, — кривится, вздрагивая, Пак. — Юность и неопытность — это ты про сома или про Джуна? — Радуйся, что такие шуточки не слышит Намджун-и. Так вот про сома. Я не знал, что делать. Меня накрыла истерика. И я просто написал Джуну. — Ты написал ему, что у тебя сдохшая туша воняет на всю квартиру? — смеётся младший. — Нет, хуже. Я написал ему: у меня тут труп и я не знаю, что с ним делать, — заговорщически наклоняется к другу брюнет, когда они возвращаются на кухню. — Серьёзно? Так и написал? — заливается смехом Чимин. — Да. И знаешь, что сделал Намджун? Он просто приехал. Он не спрашивал ничего, не позвонил, не написал. Я-то ждал инструкцию, как избавиться от этого кошмара. Но вместо этого… Джин рассказывает так красочно, что Пак буквально видит всё перед глазами, внимательно слушая друга, опираясь щекой на руки, разъезжаясь локтями по столу. — Звонок в дверь. Намджун стоит абсолютно серьёзный. Весь в чёрном. Ты знаешь, как сексуально выглядит Джун в чёрном? Так вот, — добавляет деталей Сокджин. — Сначала он спросил в порядке ли я, а потом задал только один вопрос: «где»? Я веду его к аквариуму. Это был первый раз, когда он был у меня. Я не пускал его, держал дистанцию между нами. И пока я веду его к аквариуму, он мне задаёт странные вопросы. Говорил ли я ещё кому-то о случившемся? Нет, кому и зачем? Трогал ли я руками труп? Нет, мне даже противно смотреть на него, какой там трогать. Я подвожу его к аквариуму. Он спрашивает: где труп? И я уже злюсь на то, что он такой тупой.***
— Вот! — тычет Джин пальцем в аквариум. — Рыба? — уточняет, хмурясь, Намджун. — Это труп рыбы. Кошмарный, огромный труп! — переходит на полувизг омега. Джун смотрит как-то странно на взбалмошного парня. И понимает, что это лучшее, что он встречал в своей жизни. Когда до Сокджина доходит, что альфа приехал к нему, чтобы убрать реальный труп, он вздрагивает, пугаясь. Но понимает, что этому человеку он может доверить даже свою жизнь. Намджун буквально готов ради него закапывать трупы, брать на себя любой удар и спасать его. Даже если Джин кого-то убьёт. Хотя это скорее Намджун кого-то может убить за любимого омегу.***
— К слову, секс у нас потом был потрясающий… а от аквариума мы избавились, — заканчивает романтично-зловещую историю Ким. — Куда он дел тушу сома? — выпучив глаза, интересуется Пак. — Не знаю. Я не смотрел, мне было противно, — кривит губы Сокджин. — Я его сожрал, — раздаётся низкий бас, оба омеги вздрагивают. — Джун-и? — тянет руки к мужу брюнет. — Рассказываешь, как сильно втюрился в меня? — усмехается Нам, целуя мужа в щёку. — Да, говорю Чимину, что это была лучшая проверка, после которой я убедился, что хочу быть с тобой до конца своих дней, — тянет на себя альфу Джин, чтобы поцеловать в губы. — Проверка… — бормочет Пак, доставая телефон. Он сосредоточенно и медленно печатает что-то на телефоне. — Готово, — откладывает сотовый в сторону. — Что готово? Что ты сделал? — отрывается от губ мужа Сокджин. — Я отправил Чонгуку сообщение, — серьёзно заявляет блондин. — Только не говори, что… — Да. Звонок телефона разрывает звенящую тишину, возникшую после слов омеги. — Вот. Я уверен, что он эту проверку не пройдёт! — гордо заявляет Чимин, демонстрируя, что звонит Гук, а значит, хочет узнать подробности и не готов взять на себя ответственность, как Намджун. Логика явно покинула мозг блондина одну бутылочку вина назад. Омега спокойно выключает телефон. — Это жестоко, — ошарашенно заявляет Джин. — Ты хоть адрес ему отправил, гений? — вздыхает единственный трезвый. — Да, отправил, но это ни к чему, ведь он не приедет, вот увидите, — закидывает в рот клубнику Пак.***
Чонгук превышает скорость. Он зло удерживает руль мотоцикла, направляя железного коня в сторону дома. В голове клокочет ярость, обида, непонимание. Раньше ему, возможно, было бы легче взять всё это под контроль. Но энергетика альфы в нём чувствует своё превосходство после проведённой с омегой течки. Это можно сравнить с ощущением разросшейся силы. Сила выросла, но и контролировать её стало сложнее. Альфа рычит в унисон своему любимому транспорту. В голове пульсирует: «Только секс. Спасибо, что помог пройти течку». Ложь. Наглая ложь. Липкая, как дёготь, пачкающая то хорошее, что было между ними за все эти дни, разрушающая и выворачивающая до тошноты. Скорость и ветер в лицо, без шлема, жадно вдыхая воздух, в котором нет ноток корицы. Когда он последний раз был так зависим? Так неконтролируемо зол? Да он буквально в ярости. Лучшим решением сейчас было бы отправиться в спортзал, но для начала стоит хотя бы переодеться. Он в тех самых пижамных штанах и футболке, в которых сорвался к Паку, когда боялся, что из-за его слов причинил слишком много боли. Что ж, Чимин отомстил. Всё время, пока он паркует мотоцикл, поднимается в свою квартиру, снова и снова трёт своё тело мочалкой, словно пытаясь отмыть ярость с кожи и заглушить корицу, осевшую где-то внутри, в каждой молекуле, пока одевается в чистое, бессмысленно жуёт какую-то еду, каждую секунду этого времени он крутит в голове всё, что между ними произошло. Что случилось с Чимином? Почему он сказал всё это? Чонгук отказывается верить, что омега сказал ему правду. Но он хотел причинить боль. Ему удалось. Он хотел, чтобы альфа ушёл. Он добился этого. Почему? Вопрос, который так измучил Чона, что ему пришлось выпить таблетку от головной боли. Спустя несколько часов метаний по квартире и даже попыток поспать, к сожалению, безрезультатных, брюнет вспоминает про свой телефон. Тэхён. Столько пропущенных и требовательные сообщения. Этого ещё не хватало. Он набирает номер, внимательно слушая сонные бормотания бывшего парня, который, кажется, даже не расстроен тем, что они больше не пара. Гук хмурится, не совсем понимая, что от него хочет Ким. Ухом он чувствует вибрацию телефона и с удовольствием отклоняет его, чтобы посмотреть пришедшее сообщение и хоть минуту не слышать Тэхёна. «Тут труп. Что мне делать? Я здесь *адрес*». Чонгук шокировано читает сообщение от Чимина. — Я перезвоню тебе потом, Тэхён, — сбрасывает звонок брюнет, чтобы тут же набрать Пака. — Абонент временно недоступен, — вежливый голос робота даёт понять, что телефон отключён. — Блять, — ругается Чон, швыряя в стену подвернувшийся под руку стакан.***
— Он приехал, Джин, посмотри, — лепечет Пак, повисая на шее Чонгука, который нёсся как сумасшедший, и теперь не совсем понимает, что происходит, стоя в дверях квартиры четы Ким. — Он такой хорооооший… — Что здесь происходит? — осторожно уточняет Гук, придерживая покачивающееся тело Чимина, которое влетело в него сразу, стоило ему осторожно постучать в дверь, и вопросительно смотрит на стоящего чуть поодаль, облокотившегося на дверной косяк, Намджуна. Тот отрицательно машет головой в ответ, мол, даже не пытайся понять. — Джин, он приехал. Просто взял и приехал, — продолжает блондин, потираясь щекой, словно кот, об альфу. И он, кажется…всхлипывает? — Эй, что случилось? — пытается заглянуть в лицо омеги Чон. — Объясни мне? — Чонгук! — поднимает заплаканное лицо Пак. — Ты такой хороший! Альфа прижимает к себе всё интенсивнее всхлипывающего в его руках Пака. Тот переходит на тихий вой. Чонгук чувствует, как омега уткнулся в него, сжимая пальцами его футболку, и плачет. Гук чуть с ума не сошёл. Он летел на красный, нарушал правила дорожного движения, и не знал, что думать. До сих пор не знает. — Ох, мой милый, — вздыхает Сокджин, утирая слёзы, и поглаживая Чимина, опираясь при этом на Чона. Чонгук поднимает беспомощный взгляд на Джуна, но тот улыбается уголками губ и уходит. Уходит, чёрт возьми. Молодой альфа прижимает к себе всё сильнее вздрагивающее тело блондина, удерживая дополнительно повисшего на нём Джина. Омеги плачут. Чон чувствует себя столбом. Куда делась агрессия? Перекрылась диким страхом. Страхом, что Чимину грозит опасность, что он в беде. Плевать он хотел на свои обиды, на боль, что причинил ему блондин своими глупыми словами. Пак стоит перед ним живой, вроде целый и невредимый, ревёт, но про какой-то труп не говорит ничего. — Как на счёт мартини и мороженого? — раздаётся спокойный, уверенный голос старшего альфы. И Чонгук даже завидует немного этому спокойствию сейчас, потому что он вот уже начал нервничать. — Намджун! — всхлипывает Сокджин. — Ты такой хороооший. Вой усиливается, как и влажность в области груди Гука, куда стекают слёзы Чимина. — Так, идём, дорогой. Немного мартини уже не усугубит положение, а мороженое подбодрит. Идём, — ловко удерживая в одной руке поднос со всем обещанным, второй отрывает от молодого альфы своего супруга Ким. Чонгук осторожно прижимает к себе плачущего Пака. — Что случилось, Чимин? — пытается он добиться ответа. — Какой труп? — Ты не понимаешь, — бормочет тот, всё сильнее утыкаясь носом в его футболку. — Я действительно ничего не понимаю, поэтому и спрашиваю тебя, Чи, — спокойно говорит Гук. — Прости меня. Я наговорил тебе такого, прости… Я не поверил тебе. Я так боялся, что ты обманул. Мне было так больно. Я глупый, — снова начинает трястись от слёз блондин. — Мы можем поговорить об этом, когда ты будешь в порядке? — поглаживает, чтобы успокоить его, Чон. — Да, конечно. Ты останешься? — поднимает заплаканное, опухшее лицо Чимин. — Джин уже налил тебе мартини и даже наслаждается мороженым. Присоединишься к нему? Я обещаю занять твоего альфу. Он не убежит, — ладонь Намджуна ложится на плечо омеги, на что Гук реагирует напряжением и тяжёлым взглядом. — Почему мы не можем посидеть вместе? — хмурится Пак. — Я хочу поговорить с Чонгуком. Вы с Джином как раз успеете обсудить произошедшее, — настаивает Ким. — Ты останешься? Или тебе надо уехать? — встревоженно уточняет блондин у Чона. — Ты не обязан… — Я останусь. Иди к Джину. Я скоро подойду, — без сомнений отвечает альфа. Чимин ещё раз прижимается к брюнету, оставляя лёгкий поцелуй не его щеке, и уходит в комнату, где его ждёт старший омега с мороженым и мартини. Намджун молча разворачивается и проходит вглубь довольно большого дома. Чонгуку не остаётся ничего, кроме как следовать за ним. — Поговорим? — хрустит костяшками пальцев Нам, садясь за небольшим обеденным столом. В этом жесте молодой альфа видит угрозу для себя и своего лица. Правда не понимает с чего. — Поговорим, — кривит губы в ухмылке Гук, садясь напротив, оглядываясь. Ким привёл его на кухню. Та выглядит очень уютно и явно используется по назначению. Довольно странно вести серьёзный разговор, на который видимо нацелен Намджун, в таком светлом и тёплом пространстве. — Что у вас с Чимином? — сразу в лоб спрашивает старший альфа. — По его словам — только секс, — хмурится Чон, поворачиваясь к мужчине напротив него. — А по твоим? — непроницаемый взгляд главы семейства Ким. — Всё сложно, — пожимает плечами парень. — Ты не уверен, что хочешь быть с ним? — прямолинейно спрашивает Намджун. — Он не уверен, что хочет быть со мной, — Гук не понимает, к чему этот разговор и какое отношение к этому имеет Джун. — Чонгук, ты пытаешься думать логически, забывая о чутье, — внезапно говорит Нам, откидываясь на спинку стула. Он постукивает пальцами по стеклянной поверхности стола. — Но мы же не звери, — Чон повторяет слова Тэхёна. Он начинает злиться. — Не звери. Мы альфы. И ты собираешься запереть свою природу, делая вид, что её не существует? — вскидывает насмешливо бровь Ким. — Нет, с чего такие выводы? — раздражение растекается по венам, заставляя напрягаться всё сильнее. — С того, что ты игнорируешь то, что говорит в тебе альфа, — как-то высокомерно давит молодого парня Намджун. — Что ты знаешь обо мне, чтобы говорить подобное? — руки сами собой сжимаются в кулаки. — Достаточно, чтобы иметь право думать, что ты либо прикалываешься сейчас, либо недалёкий умом, — нагло заявляет Джун. — Что ты сказал? — Чон не ожидал подобного диалога и сути нападок от старшего понять не может, зато по морде ему двинуть уже готов. — Я не думал, что ты такой тупой, — издевается Ким. — Намджун, — тихий предупреждающий рык. — Остынь. Вот видишь, как у тебя сразу альфа врубается? — наклоняется ближе к парню старший. — Это автоматом, — Гук не может понять, что сейчас происходит. — Да. И для самозащиты ты его не глушишь, но контролируешь. Если бы глушил, ты бы не пустил феромоны альфы сейчас, не рычал бы на меня. Если бы не контролировал, уже впивался бы в меня зубами, — словно несмышлёному ребёнку, объясняет Нам. — Что ты хочешь этим сказать? — успокаивает раздражение, но ещё хмурится младший. — Нельзя отделять в себе альфу и не альфу. Ты един со своей природой. Она наделила тебя даром. Улучшила твою интуицию, обострила твои инстинкты, чтобы ты принимал более верные решения в жизни, чтобы ты мог быть лучшим защитником, чтобы ты мог найти свою пару. — Но ведь не все альфы и омеги счастливы в отношениях. — Не надо скидывать безмозглость и желание трахать всё живое на то, что все альфы по природе такие. Я же тебе говорю про сочетание природы и осознанного отношения к своей жизни. — К чему ты это всё ведёшь? — всё ещё не понимает Чонгук. — А над этим думай сам. Никто за тебя решения принимать не будет. Пойми себя и свои желания. Действуй в соответствии с ними. Бери на себя ответственность, — Намджун стучит пальцем по столу, а кажется, хотел бы по голове Гука, чтобы вбить прописные истины. — Я их давно понял. Но Чимин отталкивает меня. Каждый раз, — скрещивает руки на груди Чон. — Он сказал мне, чтобы я вернулся к Тэхёну. Зачем было это говорить? Я дал ясно понять, что мы расстались, и только после этого, я пришёл к нему. Не мог же я бросить своего парня просто потому, что другой омега пахнет так, что мне сносит башку? Я не мог сказать тому, с кем почти два года вместе: эй, знаешь, я тут хочу до звона в яйцах одного красивого блондина, так что давай разбежимся, а там посмотрим! Я пытался разобраться. Впервые столкнулся с таким влечением. Рядом с Паком я теряю контроль над собой. Это злит и тянет к нему ещё больше. Но он отталкивал меня каждый раз. И я не хотел позволять себе большего, чем мог бы предложить ему, будучи в отношениях. Мы узнавали друг друга. И да, прошло, возможно, мало времени до сих пор, но я вижу сотни причин, чтобы попробовать, в то время как он видит тысячи причин, чтобы оттолкнуть меня. Просто секс. Вот что он сказал мне перед тем, как буквально прогнать, и заставить разорвать связь с ним, чего я так и не смог сделать. Ким смотрит исподлобья на младшего альфу. — Ты хоть можешь себе представить, что пережил этот омега? — спокойно спрашивает Джун после паузы. — Он был уверен, что они с Юнги истинные. Чимин всегда отличался особой романтизированностью. И вот, его якобы истинный альфа находит другого. Ты бы видел его в первую течку после развода. Если честно, я боялся, что он её не переживёт. Сначала у него вообще всё это пропало. Полгода — именно столько его организм просто молчал. Полгода, ты можешь это осознать? Насколько губительно это для омеги и его здоровья? Физического, эмоционального. А потом… — Намджун замолкает на секунду, по лицу пробегает тень воспоминаний. — Это был кошмар. Спросишь, откуда я знаю? Джин. Я чувствовал боль моего мужа, который пытался помочь другу, был рядом с ним каждую минуту. Его крутило от этой боли и в прямом смысле выворачивало. А теперь попробуй прикинуть, что чувствовал Пак? Чонгук крепче сжимает руки. В груди будто рассыпали иголки. Раздирает до крови. — Знаком с термином гнездование? — продолжает старший альфа. — Такое есть не у всех омег в наше время, даже мало у кого. Непонятный мне феномен. Джин просто любит иногда ходить в моих вещах, но гнёзда не строит. У Чимина гнездование включилось с Юнги. Возможно, как ему объяснил психолог, из-за сложностей в их отношениях. Юнги был вспыльчив. Если Чимин чувствовал для себя нехватку мужа или опасность, у него перед течкой, начиналась ещё эта бурда. Он просто стаскивал все вещи Мина, одевал на себя, раскладывал их по кровати, и практически оттуда не вылезал. Он реально выстраивал гнездо из вещей супруга. Лицо Чона мрачнеет всё сильнее, пока он слушает историю коричного омеги. — И вот он в разводе. Его истинный оказался вовсе не истинным и счастлив в отношениях с другим омегой. Полгода без течки и в тяжелейшей депрессии. И вдруг бац! За все эти месяцы организм решает разом отыграться. Гнездование, к которому он привык со своим мужем, которого теперь нет. Адская боль. И всё это без альфы, — Джун пристально смотрит на парня перед ним. Чонгук невольно содрогается. — Да, даже мысли об этом приводят в ужас. А Чимин это прошёл. Джин был рядом. Вообще, когда они поняли, что их циклы синхронизировались, это был самый подлый поступок их организмов. Потому что с тех пор Джин-и жутко переживает каждую течку Чи, не имея возможности быть рядом, — вздыхает Нам. Впервые Гук, кажется, понимает, как тяжело это время далось и семье Ким, которые были рядом с Паком, поддерживали его, пытались помочь. Как это повлияло на них? Они не бросили абсолютного чужого, по сути, омегу, когда ему было так тяжело. Младший альфа чувствует, как внутри зреет чувство благодарности к Намджуну и Сокджину, которое он не готов пока выразить словами. — Теперь ты можешь понять, почему он тебя отталкивает? — уточняет Ким. — Да, как и могу понять, зачем он забрал мою кофту перед течкой, — бормочет Чонгук. — Не вернул? — впервые мягко улыбается ему Намджун. — Неа, — мотает головой молодой альфа. — И он не поёт. Не потому, что занят. Это верный признак надвигающегося пика депрессии. А с учётом того, что я видел после эфира, я уверен, что пик депрессии у него уже идёт, просто он на нём балансирует, пытаясь совсем не свалиться в пучину отчаяния. В таком состоянии, как ты думаешь, он готов к отношениям и принятию? — задаёт риторический вопрос старший. — Ему страшно, Гук. И он имеет право бояться. Я не оправдываю его поступки. Но, возможно, зная о его прошлом больше, ты поймёшь его мотивы. — Почему ты помогаешь мне? — Чон задаёт мучающий его теперь вопрос. — Во-первых, потому что ты приехал. Как собирался устранять труп? — усмехается Ким. — К слову об этом, — хмурится брюнет. — Я объясню потом. Но скажи мне честно, ты ведь решил, что произошло страшное. Что Чимину угрожает опасность, и, возможно, он в беде. И ты ехал устранять трупы, даже если Пак их убил собственными руками, ехал спасать его, хер знает от кого и как, ехал, готовый ко всему, даже самому страшному, так? — внимательно смотрит на младшего Нам. Тот лишь кивает в ответ, не понимая, откуда такая в нём уверенность. — Да, я так и знал. Возвращаясь к твоему вопросу. Во-вторых, ты очень похож на меня. Но я в твоём возрасте был поумнее, конечно, — самодовольно смеётся альфа. И Чонгук поспорил бы, ерепенясь, но лишь улыбается в ответ. Он бросает быстрый взгляд в сторону выхода из кухни. — Дай им немного времени обсудить твой поступок, — замечает метания младшего Намджун. — Я как раз расскажу тебе про труп, а потом ты пойдёшь к нему. Без эмоций, которые тебя распирают сейчас. Они, конечно, хорошие, но слишком много и Чимин их сейчас не поймёт. Тебе надо поговорить с ним не с позиции нахлынувших чувств и сожаления о его прошлом, а с позиции принятия и понимания. — Хорошо, — кивает, соглашаясь, Чон. — Так что за история с трупом? Это была проверка? — Вроде того, — улыбается Джун. — Итак, Гук, как ты относишься к…рыбам? Особенно представителям семейства сомовых…