Король и Шут

Отвергать чувства вампира очень опрометчиво и опасно для жизни. Иногда даже не для одной. В то время, свадьба по расчёту делом была частым, никого ей и не удивишь. Люди многое видали, поэтому даже самые дикие и невозможные, но выгодные союзы привыкли не осуждать. Кто ведает, как судьба потом сложится? О чувствах, возвышенных и чистых речи не шло. Тут думаешь, как бы семью прокормить, урожай собрать пока дожди и ранние заморозки ничего не попортили, дров на зиму нарубить, чтобы не окоченеть в собственной избе, а о всяких там чувствах, о которых пишут дурацкие и неправдоподобные книжки мечтали разве что царские детишки, да и то, ровно до того времени, пока не приходила пора делить наследство и власть. В глухих деревнях всё было гораздо проще. Никто ложных надежд не питал с самого детства, потому что с самого детства тут уже работали и времени не было. Обычно родители и занимались поиском невесты или жениха. Иногда пары уже были заключены до рождения ребёнка, потому что родителям уже имевшим отпрыска хотелось принимать непосредственное участие в воспитании пары, так или иначе влиять на становление личности, чтобы воспитать то, что им нужно. Поэтому, когда родители Андрея привели его к невесте, незнакомой ему, болезненного вида девушке, то он был готов жениться, безропотно подчиниться родительской воле. Так же, как и его родители когда-то, так же, как и родители его невесты. Князь знал, что со временем стерпится, может быть даже слюбиться, просто нужно подождать. В этой семье ему жилось неплохо. Суетливая будущая тёща, авторитарный, как и во всех других семьях отец, и милая, неразговорчивая невеста, которая и глаза на будущего супруга не поднимала. Андрей сразу проникся к ней тёплыми чувствами, вот только совсем не такими, какими подобает. Не было там ничего романтического, только теплота, будто к маленькой сестрёнке. Он с ужасом представлял, как наступит первая брачная ночь, что окончательно закрепит их союз. Глядя на то, как девчушка опасливо порой на него косится, и уходит от прикосновений, Андрей понимал, что и она не в восторге от ситуации, в которой оказалась. Она не была готова к предстоящему совсем, ей ведь всего шестнадцать! Темноволосая и светлоглазая, она была красива, но как-то по своему, не как другие девушки. Она была маленькая, но при этом пышная, с круглыми коленками и покатыми мягкими плечами, Андрей должен был ей засматриваться, но к своему стыду засматривался костлявым и бледным племянником главы семейства. Тот, в ком он бесповоротно пропал, был балагуром и хулиганом, который большую часть времени и дома не появлялся, а шлялся непонятно где, из-за чего и нарывался постоянно на гнев главы семейства. Из злых скандалов и громких заявлений Андрей выяснил, что родители этого племянника погибли в пожаре, а брат его отца, будучи человеком сердобольным, забрал никудышного ребёнка себе на попечение, о чём неустанно напоминал всем жильцам этого дома. Князь догадывался, что и половина из всех претензий беспочвенна, хотел вмешаться пару раз, но невеста останавливала, поджимала аккуратные губы и обречённо качала головой. Чем он поможет? Она как, оказалось, тоже хотела утихомирить отца однажды, вот только обзавелась она с той попытки уродливым шрамом около локтя, глава семейства в порыве слепой ярости толкнул дочурку, и та налетела на глиняный горшок, который разбился и в итоге оставил такое напоминание. Племянника звали Мишей, и он был совершенно не похож на своих родственников. Он был худой и высокий, с большущими карими глазами и бледный как поганка, но оттого не менее красивый. Князь не верил в любовь, у него не было времени на подобную глупость, но в Мише он утонул. Просто однажды вечером он вышел из дома, наткнулся в заброшенном сарае на парня, который сидел прижав острые коленки к груди, и напевал тихонько себе под нос. Горшок гулял преимущественно ночью, днём иногда тоже выходил, но неохотно. Всегда, отчего-то брезгливо глядел на солнце и ясное голубое небо, щурился и предпочитал отсиживаться в избе или, в крайнем случае, сбегал куда-то, и никому ничего не говорил, но Андрей не сомневался, что туда, куда Мишка сбегает, лучи палящего солнца не достают. Ночами Князь частенько слышал едва различимый стук в окошко, невеста от такого не просыпалась, потому что спала крепко, ну или делала вид, что спала, за что Андрей ей был безумно благодарен. А стуком этим оказывался Горшок, который каждый раз приносил букеты из луговых цветов.       — Обхаживаешь меня, как барышню, ей-богу, — как-то раз, вполне справедливо заметил Князь, заалев щеками, но всё же принимая очередной букет.       — Не серчай Княже, но неужели ты думаешь, что я не вижу как тебе нравится? — Андрей не нашёлся, что ответить, а лишь поспешил закрыть окно перед вездесущим Мишкой. На свой откровенный побег он получил лишь самодовольную, всеведущую клыкастую улыбку. Андрей сполз по стенке вниз, прижал к себе нежные полевые цветы, вдыхая их лёгкий аромат, и понял, что пропал. Оба понимали, что их загоревшаяся любовь обречена. Андрей женится на этой девушке по воле родителей и с этим придётся смириться. Эта свадьба никому не впёрлась ни самой невесте, ни жениху, ни его любовнику, но деваться было некуда. Поначалу Миша по этому поводу ничего не сказал, лишь неоднозначно пожал плечами, мол, что есть, то есть, довольствуюсь малым, но по мере приближения назначенной даты, когда Андрей перестанет быть всецело его, собственнические замашки всё громче говорили в юноше. Горшок не хотел его ни с кем делить, пусть даже с любимой двоюродной сестрицей. Девушка в этой ситуации страдала ничуть не меньше, считая себя преградой на пути к счастью, корила себя за это, и никто не заметил, как из пышной красавицы она превратилась в высохшую, не по годам грустную женщину. Когда занятые приготовлениями к свадьбе родители заметили это, когда забили тревогу, было уже поздно. Девчушка захворала и слегла, не в силах даже ходить. Князь винил себя, за то, что не заметил вовремя, за то, что был так занят собой и собственными чувствами, а о её не позаботился, не подумал. Дата свадьбы всё приближалась, невеста с каждым днём чувствовала себя всё хуже и хуже, но родители настояли на том, что бракосочетание состоится в назначенный день несмотря, ни на что. Андрей считал это абсурдом, невеста на ногах едва стояла, и большую часть времени проводила в постели, мечась в лихорадке и заходясь в рыданиях. Миша и сам смотреть за страданиями родственницы, которая к нему всегда добра была не мог. Никто не знал, что делать. Никто кроме Горшка.       — Она умирает! — возопил Князь, едва сдерживая слёзы и нарезая круги по комнате. Миша не в силах больше смотреть на страдания любимого поймал его в крепкие объятия и покрепче сжал руки, когда тот начал вырываться.       — Андрей, а ты… веришь, что нечисть существует? — Горшок сжал руки ещё крепче, когда почувствовал, как парень в его руках напрягся. Нетрудно было представить, как это выглядит со стороны. Князь притих и угрожающе медленно поднял голову, невыносимо крепко сжимая ладони на плечах.       — Бесчувственная скотина! — Андрей принялся, остервенело вырываться и ощутимо лупить кулаками по впалой груди, Миша оказался достаточно крепким, чтобы сносить напор стойко, — а ты и рад теперь, что помехи никакой не будет! Надо же, какое счастье! Девка сама концы отдаст, и никто не будет стоять на пути! — голос Князя срывался и слёзы всё-таки потекли из подёрнутых пеленой отчаянной злости глаз. Смысла реагировать на истерику не было, ничего хорошего не выйдет, если они сейчас так глупо поссорятся, поэтому Горшок терпеливо ждал, пока парень в его хватке перестанет дёргаться и не затихнет.       — Успокоился? — Андрей безвольной куклой навалился на Мишу и устало кивнул, никуда больше не пытаясь вырваться, — ну и хорошо, — Горшок ласково поцеловал его в светлую макушку, — у меня есть идея, но она тебе не понравится… По мере объяснения Князь, то отстранялся от Миши, то снова цеплялся за его плечи, словно тот мог раствориться прямо на месте на котором они стояли.       — Ты вампир… не верится даже, — Князь мягко убрал волосы, попавшие на лицо возлюбленного и внимательно уставился на бледное лицо, видимо пытаясь отыскать черты, которые выдадут в нём вампира, ту злобную тварь, которую рисуют все вокруг живым мертвецом, ходячим и безжалостным трупом, который жаден до крови. Но каждый раз натыкался, на субтильного юношу, который разве что был бледнее, чем среднестатистический деревенский мужик. Да чего уж там, Андрей и сам был загорелый, с золотыми волосами и пышущий здоровьем, а вот Миха бледный и худой сильно отличался, оттого они наверно и сошлись, — и ты предлагаешь её укусить? Ты готов на это пойти, лишь бы она осталась жива? — Горшок вдумчиво кивает и не в силах смотреть во влажные светлые глаза возлюбленного смущённо отворачивается, — и тогда мы поженимся, — голос отчего-то становится до безобразия ломким и Андрей торопится смахнуть непрошеную влагу с ресниц, — прости меня, — Князь пылко обнимает Мишу сжимает в кулаке тёмные пряди и поднимается на носочки, чтобы оказаться примерно на одном уровне, — прости, что я посмел так подумать про тебя, ты такой замечательный, мой хороший, — целует в висок, кончик носа, щёки, и даже прикрытые веки.       — Ну чего ты расчувствовался? У нас будет вечность, — доверительно сообщает вампир и крепче прижимает к себе, — когда ты станешь старше… если захочешь, конечно, я тебя тоже укушу, и если не захочешь всё равно укушу, я не позволю тебе уйти, — Андрей тихо смеётся сквозь душащие слёзы. Задуманное проворачивают через несколько дней, потому что времени медлить больше нет, девушке стремительно становилось хуже. Она не орала и не дёргалась, видимо догадывалась, что кузен не такой простой каким кажется. Она хотела жить, и если цена этого стать вампиршей, то она согласна её заплатить. Поначалу ничего необычного не происходило, просто её состояние из плачевного начало постепенно улучшаться, она стала потихоньку подниматься с постели, и пусть теперь она превратилась в ещё большую затворницу, чем была до укуса, она была жива и это главное. Родители не могли нарадоваться, тому, что дочь жива, что свадьба состоится и, что все останутся довольны... они были довольны так, что не замечали таких разительных перемен. Полное превращение началось не сразу. В день свадьбы, когда гулянье было в самом разгаре, взгляд её ясных глаз стал совершенно ледяным, она и слова не сказала новоиспечённому супругу, когда тот залил в себя очередную стопку самогона, кто-то праздновал начало новой семьи, но лично Андрей хоронил конец своей любви. Горшка, разумеется, не позвали и Князь не знал, где тот ошивается и что чувствует. Явно ничего приятного, потому что сам Андрей готов был позорно разрыдаться в любой момент, и плевать он хотел, что никто не поймёт, он уже был в той кондиции, когда через раз, получается, соображать, и с горем пополам, но стоять на своих двоих без посторонней помощи. Князь уже не обращал никакого внимания на поздравления и на звучавшее отовсюду «Горько!», жена его мягко привлекла к себе и поцеловала в уголок губ, скромно прикрывая их несоединённые поцелуем губы ладошкой, но пьяным родственникам и этого хватило, чтобы захлопать и начать считать, они, то и дело сбивались, но какая разница?       — Спасибо тебе, ты всегда был добр со мной, и я хочу, чтобы ты был счастлив, ровно так же, как хочу счастья и для себя, поэтому я тебя отпускаю, — она ласково погладила юношу по затылку и улыбнулась так, что Андрей разглядел удлинившиеся клыки, у Мишки всё время такие были, потому что из-за отсутствия передних зубов это сильнее бросалось в глаза, но не привлекало лишнего внимания. В пьяной суматохе никто ничего не понял, но в зал ворвался растрёпанный как чёрт Горшок, невеста застонала от боли, когда её тело выгнуло и затрещали суставы, Князь едва со стула не свалился от неожиданности, но быстро смекнув, что происходит что-то из ряда вон вскочил со стула и отошёл в тень, где его вряд ли кто-то разглядит, чтобы понаблюдать за происходящим. Папаша взревел как раненый медведь и, бросив что-то нечленораздельное жене и тёще, рванул в сторону Мишки. Тот и не думал отступать, смотрел исподлобья, и когда разъярённый родственник не церемонясь ударил прямо в лицо, Андрей начал пробираться к ним сквозь толпу, кто-то собрался рядом со столом молодожёнов, причитая и охая, жалея невесту, а кто-то не против был посмотреть на драку, что же это за свадьба без драки? Князь уже не рад был тому, что наклюкался в зюзю, потому что всё вокруг подозрительно расплывалось, а земля под ногами напоминала болото. Единственное, что он смог рассмотреть это направление, в котором зять уволок измазанного в крови Горшка. Тот хохотал как безумный, и клыкасто скалился. Смех смешался с болезненным, вынимающим душу криком невесты. Это безумие. Князь выскочил на улицу, ощущая, что на свежем воздухе мысли немного прояснились, да и дышать стало легче, а крики приглушённей. Чуть поодаль он разглядел, два нечётких силуэта и, не раздумывая, бросился в их сторону, стараясь бежать за деревьями и кустами, чтобы не обнаружить своё присутствие раньше времени. Тучный мужчина трепал Мишку, как тряпичную куклу, и в один из таких ударов смех резко перешёл в болезненный скулёж, рука юноши выгнулась под неестественным углом, и в венах Андрея вскипела животная ярость, в глотке застрял рык, но он сдержался, сжав ствол тоненькой осинки, надламывая ногти и загоняя занозы в подушечки пальцев. Так кстати рядом с местом проведения свадьбы была осиновая роща, в которой было удобно прятаться. Днём бы этот трюк не сработал, но вот поздним вечером, когда сумерки так удачно накрывали лес, играло на руку Андрею, он дожидался удобного момента, чтобы отвлечь отца невесты, плевать он хотел, что это может плохо кончиться. В следующий момент, отчаянно взревев, мужчина с размаху прижал хрупкого Мишку к стволу осины, крона опасно задрожала, а из молодого вампира вышел весь воздух, и он буквально повис, не в силах сопротивляться. Удобный момент настал, и теперь Князь не собирался стоять в стороне. Без лишних звуков он вынырнул из своего укрытия и подоспел вовремя, потому что зять сжал массивной рукой тонкую бледную шею вампира и сдавил так, что тот побелел ещё сильнее, чем был до этого. Князь, не помня себя от ярости, торопливо огляделся и справа от себя увидел отломленный сильным ветром сук, недолго думая, он схватил толстенную палку и, замахнувшись, ударил отца невесты со страшной силой. Тот пошатнулся и разжал хватку, Миша тут же, то ли засмеялся, то ли зашёлся в приступе кашля, но во всей это каше звуков Андрей уловил очень отчётливое «Болван», кому адресованное непонятно. Ему стало легче от родного голоса, и от знания, что с любимым человеком всё относительно в порядке, раз уж тот шутит, то значит, всё будет хорошо, Миха обещал ему вечность, значит, он расшибётся в лепёшку, но вечность им обеспечит. Следующий удар обрушивается в район плеча, и зять орёт снова, но не от ярости, а от боли, он не потерял сознание после первого удара. Его даже не оглушило! Князь замахивается, но тот приходит в себя более менее и перехватывает палку.       — Защитник нашёлся, — хрипит он и дёргает сук на себя, Андрей не пытается выдрать оружие обратно, смысла в этом никакого, он в несколько раз меньше несостоявшегося родственника, и его преимущество было только во внезапности своего появления, дальше преимущества стремительно таяли. Князь дёргает палку на себя, дожидается, когда зять начинает тянуть, и резко отпускает, тот неуклюже накреняется вбок и сдавленно матерится, пока Горшок сзади пытается придти в порядок и по жуткому чавкающему звуку, видимо вправить руку.       — Сучёныш! — орёт тесть и ловко, слишком ловко для своей комплекции замахивается и сбивает юношу с ног. На пару мгновений мир меркнет, Андрей всё ещё пьяный и, оказавшись на земле ориентироваться, становится затруднительно. Князь радуется тому, что про Мишу он кажется и вовсе забыл, поэтому, когда нога того с глухим звуком оказывается справа от головы, Андрей перекатывается влево. В голове пусто, кроме одной единственной мысли о том, что разделавшись с ним, это чудовище займётся Мишей, поэтому нужно постараться продержаться как можно дольше, как можно дольше… На очередной выпад Князь не успевает среагировать, он выдохся и больше не находит в себе сил на сопротивление. Пусть у него не будет этой вечности, зато у Миши будет. На побелевших губах расцветает до глупого счастливая улыбка.       — Допрыгался? — интересуется мужчина и заносит сук, как копьё над поверженным противником, Андрей прикрывает глаза готовый к чему угодно. Сквозь пульсацию крови в ушах он слышит отчаянно злой крик, а потом чавкающий звук, который раздаётся гораздо ближе и отчётливей, чем предыдущий. Затем что-то горячее попадает ему на лицо, хрипящее дыхание замолкает, и Князь в ужасе распахивает глаза. Горшок стоит, тяжело опираясь на эту злосчастную палку, он тяжело дышит, и с подбородка его слетают рубиновые, а в темноте вечера почти чёрные нити крови. Тучный мужчина с застывшим навсегда взглядом валится рядом, его голова в положении далеко неестественном, и сомневаться, что в этом помог ему Миха не приходится. Горшок цепко окидывает юношу на земле внимательным взглядом, и тоскливо поджимает губы. Князь, неверно истолковав этот момент, резво подрывается с земли, у него словно второе дыхание открылось. Он хватает возлюбленного за плечи и осматривает на предмет повреждений. На тонкой шее красуются красные отпечатки от грубых пальцев, всё лицо в разводах крови, а из руки торчит кость, поэтому Андрей, как можно более аккуратно перехватывает его, поперёк спины и крепко прижимает к себе, вытирает праздничной белой рубашкой потёки крови и ничего не говорит.       — Я его убил, — шепчет Мишка и закусывает губу клычками, и тут до Князя доходит. Горшок никогда и никого не убивал, должно быть сейчас он в ужасе. Андрей совершенно не в курсе, как людей в подобных случаях успокаивать, поэтому шепчет всякую чушь. Со стороны сорванного торжества слышатся пьяные ругательства, и Князь уводит оцепеневшего вампира подальше от осиновой рощи, — я чудовище, — горько шепчет Миша и пытается отстраниться, но Андрей не даёт этого сделать, целует судорожно в прохладный висок и прижимает лохматую голову к своей груди. Как ему объяснить, что среди людей чудовищ ничуть не меньше?